Я сошёл с ума?

Джеймс несколько раз перечитал написанное, не веря своим глазам. Записку, без всякого сомнения, мог написать только один человек, но это казалось Джеймсу абсолютно невозможным. Он вскочил на ноги и подошёл к двери, схватился за ручку, но тут же вернулся к постели, постоял немного, снова перечитал написанное и уже решительнее двинулся к двери. Внутри него росло и вздымалось нетерпеливое приятное чувство, которое вызывало дрожь во всём его теле, путало мысли и туманило сознание. В эти мгновения, даже не задумываясь о том, что может или не может произойти, Джеймс чувствовал себя счастливым. Ведь он никак не мог ожидать подобного поворота событий. Он вышел из комнаты, начал быстро спускаться по лестнице, но затормозил на половине пути. Он отчётливо слышал раздающийся в общей гостиной смех Сириуса и его помощниц. Джеймс замер, его порыв немного стих при мысли, что Блэк может его увидеть. А Сириус не обойдётся без назойливых вопросов, тем более пребывая в его нынешнем настроении. Джеймс призадумался на мгновение и решил всё-таки попытаться как можно незаметнее пробраться на выход из гостиной. Сириус и девушки были так заняты разговором, что могли его не заметить, да и в гостиной было ещё порядочно людей, что автоматически приковывало мало внимания к появившейся новой фигуре. Джеймс тихонько спустился, прокрался по периферии гостиной к портретному проёму и быстро выскочил в коридор, переводя дух. Чтобы окончательно успокоиться, он как можно быстрее направился подальше от входа в гриффиндорскую гостиную, и только когда оказался на другом этаже, замедлил шаг, спокойно идя по коридору, по которому редко сновали туда-сюда люди. Только тут он осознал, что до назначенного времени ещё очень долго, и задумался над тем, как ему удастся избежать встречи с Филчем без мантии-невидимки, когда настанет время, в которое студентам не разрешается бродить по коридорам. Но возвратиться за мантией не было уже никакой возможности. Джеймс не знал, чем занять себя во время ожидания, не возвращаясь в гриффиндорскую башню, но другого выхода у него не было: улизнуть незамеченным, когда Сириус уже будет в комнате, было бы просто невозможно. Джеймс уже решился принять порцию намёков друга на завтрак и искренне желал, чтобы сейчас ничего не сорвалось. Побродив по коридорам, Джеймс решил сходить в Совятню, хотя ему и не нужно было отправлять никаких писем. Добравшись до Совятни, он просто стоял, ёжась от холода и глядя из окна на тёмный и бескрайний Запретный лес, на блестящее озеро. Наконец, холод стал более ощутимым, и Джеймс покинул Совятню в полной неопределённости того, что делать. После Джеймс принялся снова слоняться туда-сюда, рассеянно думая, не пытаясь направить свои мысли в какую-то одну сторону. Он усердно старался сохранить тёплое чувство, возникшее благодаря записке, но оно таяло и истончалось с каждой проходящей минутой. Ему нужно было подкрепление. Джеймс сетовал на ползущее медленно время и всячески убеждал себя в том, что всё произойдёт именно так, как он хочет. И убеждение позволяло сохранять остатки этого согревающего чувства где-то глубоко внутри. По прошествии часа Джеймс шёл по одному из коридоров, как тут он услышал быстрые шаги и голоса, женский и мужской. Причём, женский голос показался ему ужасно знакомым. Кажется, эти двое ругались. Джеймсу захотелось остаться незамеченным, и он сильнее прежнего сетовал на отсутствие мантии. Он кинул несколько взглядов вокруг себя и зашёл в первую попавшуюся ему на глаза дверь. Это был какой-то класс. Джеймс прикрыл дверь, старательно вслушиваясь в голоса. - Я не хочу говорить об этом, - слышал он голос девушки. «Лили?» – тут же невольно пронеслось в мыслях Джеймса. Он крепко схватился за ручку двери. - Прошу тебя, давай поговорим, пожалуйста. Что я сделал не так? – слышался голос парня. Джеймс не мог его узнать. - Всё! Ты всё делаешь не так! – воскликнула Лили. - Что, всё? Лили, прошу тебя, пара слов! Я могу всё исправить, только дай мне шанс, я хочу поговорить, я хочу узнать, что произошло, - продолжал парень. - Ты что, собрался говорить здесь? – слабо откликнулась она. - Ну…давай зайдём в кабинет, - сказал парень. Сердце Джеймса так и подскочило. Он почти механически пробормотал заклинание, замок едва слышно щёлкнул, и дверь закрылась. - Чёрт, закрыто, - пробормотал парень. – Сейчас, - запнулся он. Джеймс в панике принялся озираться по сторонам, он увидел дверь на противоположной стене и кинулся туда. Дверь была закрыта. - Алохомора! – сбившимся шепотом пробормотал он и юркнул в открывшуюся дверь как раз вовремя, потому что тут же в кабинет зашли Лили и парень, имени которого Джеймс не помнил, тем более потому что на нём был галстук цветов Пуффендуя. Затаив дыхание, Джеймс прислонился к двери, стараясь не упустить ни слова. Любопытство распирало его изнутри. Лили была очень рассержена, у неё не исчезала напряжённая складка между бровями. Она смотрела на парня устало, и глаза её были покрасневшими, как будто она перед этим много плакала. Парень был больше расстроен и смотрел неуверенно на разозлённое лицо девушки. Он был невысоким, среднего телосложения, с веснушчатым лицом и тёмно-русыми волосами. Парень молчал, неловко переминаясь с ноги на ногу и не зная, как лучше начать. По неподвижной позе Лили, её бледному, хмурящемуся лицу и отведённому от собеседника взгляду было ясно, что она очень раздражается. - Ну, так что? – спросила она, наконец. - Лили…скажи, в чём дело? Почему ты избегаешь меня? - Логично, потому что не хочу видеть, - пробормотала она. Джеймс так удивился резкости её ответа, что любопытство его взыграло ещё сильнее. - Но…почему? Может, у тебя какие-то проблемы? Я всегда готов помочь, ты же знаешь, - сбитый с толку, пробормотал парень. - По-моему, ты что-то не понимаешь! - воскликнула Лили, уже не в силах сдерживаться. – Я хочу с тобой расстаться. Я не хочу тебя больше видеть, ясно? - Ты же не понимаешь, что говоришь, - запинаясь, попытался возразить парень. – Ведь у нас всё только начиналось, и хорошо начиналось! - Ничего у нас не начиналось! Ты был нужен мне только для того, чтобы кому-то плакаться и с кем-то обниматься на досуге, пытаясь убедить себя, что от этого становится хорошо! – протараторила она и вдруг неожиданно расплакалась. Джеймс слегка приоткрыл дверь, он видел, как Лили упала в объятия пуффендуйца, а тот крепко обнял её и проговорил: - Лили, милая, успокойся, успокойся, всё исправится. Я понимаю, я всё понимаю. Лили, всхлипывая, подняла взгляд и долго смотрела в глаза парню, а потом вдруг неожиданно поцеловала его. Джеймс был абсолютно сбит с толку всеми этими манипуляциями. Когда она отстранилась от пуффендуйца, на лице её было выражение, которого Джеймс абсолютно не ожидал – выражение досады и даже отвращения. - Уходи, - пробормотала она. - Лили… - опешил парень, который уже начал было думать, что всё начало налаживаться. - Уходи! Я не хочу тебя видеть! – кричала девушка, стуча кулаками несчастному парню по рукам и заливаясь слезами. - Но Лили… - упрямился он, как тут девушка совершила самый неожиданный поступок: она заткнула пальцами уши и принялась кричать как можно громче. Пуффендуец отступил на шаг, схватился за голову и выбежал из кабинета с перекошенным от негодования и обиды лицом. Чуть только он ушёл, как Лили, не сдерживаясь, зарыдала. Джеймс был потрясён: он никогда в жизни не видел её такой. Он чувствовал, что совсем не должен здесь быть – не важно, знает она о его присутствии или нет. Джеймс решил, по крайней мере, не смотреть на неё. Он присел у стены рядом с дверью, с тяжёлой душой слушая искренние и почти сумасшедшие рыдания девушки. Он не знал, сколько это продолжалось. Когда Лили прекратила плакать, она ещё долго сидела, тяжело всхлипывая, а затем ушла, закрыв при помощи заклинания за собой дверь. Джеймс так и остался сидеть, думая о том, что только что слышал, и потрясённый этим. Судя по всему, у Лили были большие проблемы где-то глубоко в себе, которые она копила день ото дня и скрывала за добродушной улыбкой, и сейчас она выплакала часть из них со всей силой и отдачей, на которую была способна. Это потрясало Джеймса и долго не отпускало его, а от недавно образовавшегося светлого чувства не осталось и следа. Он глянул на настенные часы и увидел, что было всего-навсего полдвенадцатого. Джеймс не видел смысла сейчас куда-то идти. Он просто сидел и думал, в основном о Лили и о том, что довело её до подобного состояния. Её душевный порыв, настоящий и личный настолько, что он не мог быть доверен даже многим друзьям, заставил почувствовать Джеймса такое родство к девушке, непонятную близость, словно она уже рассказала ему обо всех её проблемах, и он понял её и пожалел. Он чувствовал себя так, как будто она знает это, словно он стал её душевным другом. Конечно, это было не так. Лили наверняка разозлилась бы, если бы узнала, что он всё слышал. И всё же осознание этого не ослабляло его желание искренне помочь девушке, хотя он и понимал, что это невозможно без того, чтобы не выдать себя. К тому же они никогда не были даже товарищами, но сейчас Джеймс относился к Лили так, будто она была его родной сестрой. Погружённый в свои мысли, он не заметил, как прошло время, и в двенадцать сорок он спокойно поднялся, вышел из своего укрытия и отпер дверь кабинета. Он направился на восьмой этаж, туда, где появлялась Выручай-комната. Мысли его понемногу переключились на Северуса, и все же весь его энтузиазм и счастливый порыв испарились, и чем ближе он подходил к месту, тем больше он жалел об этом. Он понимал, что шансов у него не может быть много, и хотел бы воспользоваться ими в полной мере. Он уже даже начал досадовать на обстоятельство, которое помешало ему продолжать смаковать мысли о Снейпе. Придя на место, Джеймс прождал двадцать минут. Время перешло за час, и Джеймс всерьёз задумался о том, что Снейп не придёт. Вдруг это была записка не от него? Вдруг она была адресована не Джеймсу и случайно попала в его учебник? Всё это было более чем маловероятно, но Джеймсу сейчас представилось чуть ли не правдой, и настроение его тут же испортилось. Он не осмеливался уйти в надежде, что Снейп появится, и продолжал стоять, чувствуя себя полным дураком. Наконец, когда на часах было почти два, Джеймс решил, что ждать дольше бесполезно. Он медленно пошёл прочь с удручённым настроением. Он чувствовал себя так, словно его предали. Ему была неприятна мысль о возвращении в гриффиндорскую гостиную, и вместе с тем он понимал, что это неизбежно. Он корил себя за глупость, что смел даже надеяться на то, чтобы Снейп пришёл, ведь это было бы совершенно немыслимо. Но его ослеплённый разум хватался за тончайшую соломинку. Обратно он шёл медленно, как будто всё ещё в глубине души надеясь, что его остановят, но его никто не остановил. И Джеймс вернулся в общую гостиную: в ней не было ни одного человека, кроме Сириуса, который так и заснул, сидя в кресле. Джеймс сел в кресло рядом, глядя на тлеющие угли в камине. Он чувствовал себя потерянно: не смел винить Снейпа и не мог найти ему оправдание; был уверен, что правильно разгадал смысл записки и личность её отправителя, а вместе с тем в его голову закрадывались мысли о том, что он ошибался. Его искусственное кратковременное счастье разрушилось в мгновение. Его место заступил тягучий стыд и мучительные размышления о том, что сейчас думает Снейп. Джеймс закрыл глаза, пытаясь отвлечься от негативных мыслей и вспоминая их единственную ночь. Он бережно хранил в памяти всё, что мог вспомнить тем утром, и частенько прокручивал это в своей голове, наслаждаясь воспоминанием и подкрепляясь верой, что всё ещё может произойти именно так, как Джеймс того хотел. Но сейчас воспоминание вызвало в нём чувство обиды и несправедливости, он был подавлен. Самое его лучшее воспоминание, связанное с Северусом, жизнь смешивала с неудачами и разочарованием. Джеймс нахмурился и принялся смотреть на тлеющие угли, думая обо всём подряд: о Лили, о Римусе и Сириусе, о родителях и, как бы он ни старался не делать этого, о Снейпе. Мысли о нём приносили и страдание, и счастье одновременно, а в груди становилось тяжело. И некуда было идти, и нечего было сделать, а ждать было невыносимо. - Если это и есть настоящие чувства, то лучше бы их вообще не было, - сонно и рассеянно пробормотал Джеймс, глядя на угли. Они гипнотизировали его, и он сам не заметил, как уснул. Джеймс проснулся от того, что его кто-то тряс за плечо. Он открыл глаза и принялся озираться кругом. На него дико смотрел ещё не до конца проснувшийся Сириус, а рядом стояла Джейн в голубом махровом халате, которая и разбудила их. - Мальчики, вы чего? – спросила она. – Идите ложитесь. - Ага, сейчас, - низким со сна голосом ответил Сириус. – Спасибо, - улыбнулся он. – Погоди, Сохатый, разве ты уже не ушёл спать раньше? – удивился он, глядя на Джеймса. - Эмм, мне не спалось, - соврал Джеймс. - И потому ты пришёл поспать сюда, оригинально! – усмехнулась Джейн. – Идите спите по-нормальному. - Идём, идём, - зевнул Сириус, поднимаясь с кресла и потягиваясь. - Сама тоже иди. Они пожелали друг другу спокойной ночи и отправились спать. Сириус не знал об уходе Джеймса, и это могло бы быть большим облегчением, если бы Джеймс не чувствовал теперь, что всё это неважно. Впрочем, это в любом случае было бы так. Если бы только Снейп пришёл, он готов бы был изворачиваться от подколов и намёков Сириуса целый день без устали. Придя в комнату, Джеймс заснул сразу же, но абсолютно беспокойным сном. Ему снился Северус, и счастливые сны сменяли сны разочарования до тех пор, пока он не проснулся утром и не почувствовал себя совершенно разбитым. У него не было ни сил, ни желания идти на тренировку, даже если это и позволяло ему пропустить один урок. Эта мысль добавила бы хоть немного радости, если бы Джеймс тут же не вспомнил об их «сплочённой» команде, и урок показался ему куда привлекательнее, чем был на самом деле. Сириус, в отличие от Джеймса, проснулся очень задорным и совершенно не чувствовал усталости. На лице его то и дело появлялось выражение задумчивости, иногда озарения и снова глубокой задумчивости. Это не предвещало ничего хорошего, только тонну потраченного зря времени. Джеймс уже считал затею друга из рук вон плохой и совсем неэффективной. Ему казалось, что Сириус забывается и думает, будто он имеет право решать за людей, как им поступать, что выбирать, вообще, как жить. Джеймс не верил, что всё задуманное пройдёт так гладко. И знал наверняка, как бы это не понравилось Римусу, но спорить с Сириусом было более чем бесполезно. На завтрак Джеймс спустился с самым угрюмым видом, стараясь без злобы отражать подколы и вопросы Сириуса. Он пытался смотреть в пол, но взгляд его невольно поднимался и скользил поверх толпы: он хотел заметить в ней Снейпа, узнать, почему он не пришёл, попытаться понять это хотя бы по одному его виду. Он всё ещё отчаянно искал ему оправдания, думал о том, что ему, возможно, было плохо вчера вечером, и всё же с горечью понимал, что это, скорее всего, не так. Однако не мог винить его, как бы ни хотел. В продолжение всего завтрака Джеймс так и не заметил Снейпа и всерьёз забеспокоился. Он то и дело вертел головой во все стороны. - Что там такое? – с улыбкой спросил Сириус. - Отвали! - усмехнулся Джеймс. - А что? Ты прямо самой загадочностью стал в последнее время. - Видимость, - буркнул Джеймс, стараясь глядеть в тарелку, а не на друга. - Я всё узнаю, - злорадно усмехнулся Сириус. - Ну давай, гений, узнай то, чего нет. Сириус расхохотался так, что на него отвлеклись все близ сидящие ученики. Иногда Джеймса очень раздражала эта черта друга. - Даже по тому, как ты раздражаешься, видно, что скрываешь что-то. - Да, да, психолог ты наш. Пойдём уже к Лунатику, мне на тренировку нужно. - Ммм, - Сириус чуть не подавился. – Идём да, - он быстро вскочил из-за стола и пошёл по направлению выхода. Джеймс еле поспел за ним. - Эй, а я вам нужен? – спросил Хвост в пустоту и, довольный своей ненужностью, принялся заканчивать завтрак. Римус чувствовал себя гораздо лучше, и настроение Сириуса тоже улучшилось. Разговор длился недолго: Римус очень настаивал на том, чтобы друзья шли по своим делам, а Сириус старался, как мог, отвлечь его от этой мысли. И понемногу ему это удалось, но Люпин всё равно сохранял бдительность. - Чем занимались целый день вчера? – спросил Римус. - Эмм… - Джеймс, вскинув брови, посмотрел на Сириуса, еле сдерживая улыбку, но когда Блэк быстро затараторил, Джеймс с трудом сдерживал смех. И даже гневные толчки Блэка в бок не могли остановить его. - Да так, ерундой всякой: уроки, у Джеймса тренировки, а я слоняюсь туда-сюда, - тараторил он несколько фальшивым, как показалось Джеймсу, тоном, но Римус, конечно, ничего не заметил. - Лучше бы книжку почитал, - Люпин укоризненно посмотрел на Сириуса. - В самом деле! Надо было лучше напрячься, когда придумывал, Бродяга, - рассмеялся Джеймс. - Что? – не понял Римус. - Ничего, - с еле скрываемой злобой ответил Сириус. – Джеймс вечно несет какую-то чушь. Даже не знаю, о чём он. И вообще, невозможно же читать книжку целый день! - Хоть минуту читал? – с добродушной улыбкой осведомился Люпин. - Не начинай, Лунатик, - для вида простонал Сириус, но по лицу его было видно, что он очень рад продолжающейся беседе. Однако Люпин скоро выпроводил их таким строгим взглядом, что возражать не было никакой возможности. Сириус напомнил Джеймсу о том, что вечером его ждут новые пытки, которые Блэк величал весельем, и отправился восвояси, а Джеймс поплёлся на тренировку, по-прежнему думая о Снейпе и чувствуя себя абсолютно потерянным и несчастным. На тренировке он был рассеяннее обычного. Мадам Трюк теперь почти не вмешивалась, а только наблюдала со стороны, предоставив команде самой налаживать свои внутренние конфликты. Эндрю старался руководить, как мог, и потасовок было не избежать, но Джеймс обращал на всё это мало внимания. Он кружил над полем, задумавшись и совершенно не заботясь о снитче, и лишь делая вид, что чем-то занят. Опомнился он только тогда, когда услышал окрик Уоррена: - Поттер! Играй! Джеймс выплыл из задумчивости, снитч порхал у самого его носа. Он сделал неловкую рассеянную попытку поймать его, но мячик проворно улетел из области досягаемости. - В чём дело? – спросил Уоррен, подлетая к Джеймсу. - Задумался, - пробормотал Джеймс. - Что значит, задумался? Игра идёт. Скоро матч, работай! – Эндрю снова спустился вниз. Слизеринцы, ожидавшие поблажки Джеймсу, были разочарованы, а мадам Трюк похвалила Эндрю за выполнение своих обязанностей. Джеймс принялся следить за пространством в поисках снитча. Хотя его мысли и были далеко, а всё же ему было слегка не по себе от указаний и тона Уоррена. Что ни говори, Джеймс привык чувствовать себя главным на своей половине поля и был совсем непривычен оправдываться. Когда, наконец, нудная тренировка закончилась, Джеймс отправился на уроки, всё такой же удручённый и с жгучим желанием увидеть Снейпа хотя бы мельком в толпе. *** Северус написал эту записку сразу после обеда прошлого дня. Он долго решался и не знал, как ему поступить. Подойти и сказать Джеймсу, что он желал бы ещё одной их встречи, Северус не мог. И тогда ему пришло в голову написать об этом. Он долго подбирал слова, хотел сделать послание подлиннее, но наброски показались ему слащавыми и заставили покраснеть, поэтому в конце он ограничился несколькими словами. Долго записка пребывала в его кармане. Казалось, что ей уже не суждено было попасть в руки Джеймса, но на перемене перед последним занятием, которое проходило совместно с гриффиндорцами, Снейпу удалось быстро сунуть записку в один из учебников, лежавших на парте Джеймса, пока самого Поттера в этот момент не было не месте. В голове Северуса боролись в эти секунды гордость и здравый смысл против сильного и непонятного чувства, одержимого желания, из-за которого он практически себя ненавидел. Несколько раз Снейп решал вообще не отдавать записку Поттеру, но эти решения проваливались. И он снова, как сумасшедший, искал возможности завершить начатое, действуя скорее интуитивно, нежели трезво размышляя. В самом конце своего мероприятия он совершенно не задумывался о том, что будет, и о своих желаниях, а только о настоящем моменте и том, что нужно сделать для достижения поставленной цели. Когда дело было сделано, Снейп почувствовал облегчение, но и одновременно захотел вернуть записку назад. Он надеялся, что Поттер вовсе не найдёт её и вместе с тем умолял о том, чтобы она как-нибудь попалась Джеймсу на глаза. Весь день он ходил как на иголках. Он уже считал, что найти эту записку вовсе невозможно, Северус даже не помнил, в какой учебник положил её. Но если Джеймс всё-таки найдёт записку, Снейп не представлял, как сам исполнит написанное. Так время беспощадно протянулось до вечера, а затем и до назначенного часа. Северус сидел в своей комнате (его соседи-слизеринцы уже спали) и убеждал себя, что Поттер никаким образом не мог найти записку, и, стало быть, ему, Снейпу, не нужно никуда идти. В глубине души ему очень хотелось пойти, но он чувствовал, что не в силах это сделать. Однако совесть его мучила, а любопытство разгоралось всё больше и больше с каждой минутой. Наконец, когда до полвторого оставалось всего пять минут, Северус тихонько прокрался из комнаты в гостиную, а затем в коридор. Сколько раз он останавливался по пути и хотел повернуть назад, но всё-таки продолжал идти хотя бы даже из одного любопытства, которое отчаянно не давало ему покоя. Подходя к назначенному месту, он замедлил шаг и затаил дыхание. Добравшись до нужного коридора, Снейп слегка выглянул из-за угла, почти уверенный, что никого не увидит там. И каково же было его удивление, когда он увидел Джеймса; он пришёл, всё-таки пришёл, стоит и ждёт, немного грустный и обеспокоенный. Снейп так и прирос к месту, он не мог сделать ни шага, он не мог пойти на это. Днём всё представлялось куда проще, но сейчас ему казалось невозможным снова пересечь эту черту, черту отчуждённости между ними, черту его собственного недоверия и сомнений, гордости и страхов. Ему было стыдно, больно и больше всего страшно. Он не понимал своих собственных чувств и намерений и боялся их. Он отчаянно хотел выйти Джеймсу навстречу, но никак не мог. И чем больше проходило времени, тем хуже ему становилось. Он не посмел выглянуть из-за угла больше, чем один раз, и картина всё ещё ждущего печального Поттера заставляла его чувствовать стыд. Северус сполз по стенке, потирая свои тощие запястья и кусая ногти, а время всё шло. Около двух часов Поттер всё-таки ушёл. Снейп чувствовал себя так, как будто совершил глупейший поступок в своей жизни. Он ещё долго сидел, пытаясь корить себя за глупое решение – написание этой записки, но понимал в глубине души, что корит себя скорее за то, что не смог выйти навстречу Джеймсу. Он вернулся в свою комнату, когда уже минуло два, и заснул совершенно удручённый и в полной неопределённости того, что с ним происходит и что ему теперь делать. Сейчас он совсем не понимал, почему совершал все эти суетливые действия с запиской. О чём он думал тогда? Что с ним случилось? Почему он перестал ненавидеть Поттера? Утром ему стало ещё более стыдно и настолько тошно, что на завтрак он не пошёл, равно как и на уроки. Он снова попытался уснуть, но не смог, старался отвлечься – занять себя чем-нибудь, но мысли назойливо возвращались к ненавистной записке и Поттеру. Северус пытался разобраться в себе самостоятельно, но и эта его попытка провалилась, и тогда он в отчаянии решил прибегнуть к помощи своего единственного друга – Лили, которая, наверняка, даже не хотела его видеть. Но он уже не мог оставаться наедине с собой, он вовсе не ждал от неё поддержки или совета - Снейп всеми силами души надеялся, что она никогда не узнает о произошедшем – он просто хотел побыть рядом с человеком, который вызывал у него самые светлые чувства. Его колебало лишь то, что Лили совсем не волнуется о его проблемах, ведь у неё полно своих, особенно теперь, когда она сделалась такой раздражительный, но Снейпу было больше некуда идти. Занятия уже закончились, и он не был уверен, что сможет найти Лили. Ведь если она вернулась в гостиную Гриффиндора, это было абсолютно невозможно. Ему было противно просить её подруг о том, чтобы они позвали Лили. Он прибегал к этому крайне редко и только в самых безнадёжных ситуациях. Но как бы неуверенно он себя ни чувствовал, Снейп всё равно отправился искать девушку. Он ходил там и сям, погружённый в свои мысли, пока наконец, не отыскал Лили в библиотеке. Он так обрадовался и даже не заметил, что девушка уже собиралась уходить, и вид у неё притом был крайне недовольный и усталый. Впрочем, Лили в последнее время была такой почти всегда. - Привет, - Снейп быстро подошёл к ней, весь подрагивая от волнения, и в страхе предстоящего отказа. - Привет, - вздохнула Лили, убирая прядь волос за уши. Она, по-видимому, хотела ограничиться приветствием и уйти, но Северус так и стоял перед ней, и потому девушка не могла сделать и шага. Она подняла на него взгляд, ещё более унылый и усталый, однако он тут же стал рассеянным, как будто девушка вспоминала что-то. - Подожди, тебя что, не было не уроках? – спросила она. - Нет, - едва слышно пробормотал Снейп. - Ты заболел? – без интереса или волнения в голосе спросила Лили. - Ммм…нет, - ответил Северус. - Прогулял? – вскинула брови Лили. - Ну… - Северус пожал плечами. - Почему? - Просто…так, - выдавил Снейп, не зная как смотреть на это унылое выражение на лице Лили. - Как всё у тебя просто! - вздохнула Лили. – Мне бы так, я бы закрылась от всех в комнате. Неосуществимая мечта! - фыркнула она. – Мне надо идти, - и, взяв свои книжки со стола, она со строгим выражением лица пошла прочь, но Северус, не в силах упустить такой шанс, схватил её за плечи. Лили возмущённо обернулась. - Почему ты постоянно распускаешь руки? – спросила она. - Я? – только и мог выдавить Снейп от изумления. Ему казалось, что это слишком громкое заявление, и он не сделал ничего плохого. - Нет, я! - ухмыльнулась Лили. - Прости…но не уходи, пожалуйста, - неловко пробормотал Северус. - Я устала, Снейп, - сказала она, и Северусу показалось ужасно грубым, как прозвучала его фамилия её голосом. - Я просто думал, может, тебе нужно отвлечься, я… - Ты правда так думал? – уныло спросила Лили с полным недоверия взглядом. - Нет, - ответил Северус, теряя терпение. – Но теперь думаю. Может, мы прогуляемся? Тебе пошло бы на пользу. - Просто оставь меня, Сев, ладно? - Пожалуйста, - настаивал Северус. Лили посмотрела ему в глаза, вздохнула и согласилась, только сказав, что сначала отнесёт в комнату книжки и оденется потеплее. Посоветовав ему тоже одеться получше, Лили ушла. Они договорились встретиться у дверей, ведущих из замка. Северус поплёлся одеваться. Он до сих пор не мог оправиться после взгляда Лили, так случалось всегда, когда он по неосторожности смотрел ей прямо в глаза. И каждый раз этот кратковременный и ничего не значащий взгляд приносил ему много бед. Ведь когда люди смотрели ему в глаза, Снейп почти невольно пользовался легилименцией, но когда это делала Лили, он всеми силами пытался воздержаться от этого. Он боялся того, что она может о нём подумать. Он считал, что лучше не знать. И всё-таки, чувствуя за собой почти механическую привычку, боялся случайно увидеть это как-нибудь. Помимо всего, в такие моменты он всегда почти неосознанно гадал, что же Лили думает о нём. И когда какая-то мысль особенно волновала его, он не мог понять, внушил ли он её себе сам или действительно увидел во взгляде девушки. Снейп оделся быстро и спустился вниз. Лили же ему пришлось подождать, но когда она пришла, он был вознаграждён её улучшившимся настроением. Они вышли во двор и медленно побрели в сторону озера. Погода была не самой приятной, Северусу было холодно, но он ни за что бы теперь не вернулся обратно. Они долго молчали, Лили, кажется, о чём-то глубоко задумалась, и Северус не смел нарушать хода её мыслей. Так они добрели до озера, и Лили приземлилась на одну из стоящих неподалёку от воды скамеечек, Северус помялся немного и тоже сел. - Может, тебе не стоит здесь сидеть? Скамейка холодная, - сказал он. Лили посмотрела на него, вскинув брови, и тихо рассмеялась. - Не становись моей мамой, Северус, - улыбнулась она. – Ещё добавь, что мне детей предстоит рожать. - Ну…я же не сказал этого. - И что? Имел в виду. В таком случае, тебе тоже лучше не сидеть на этой скамейке. - Ну…в смысле? – Северус потупился. Лили засмеялась, потом пробормотала какое-то заклинание, и скамейка тут же стала тёплой, как будто была согрета летним солнцем. - Полезно иногда знать простые заклинания вместо всяких заумных вещей, - сказала она. - Это заклинание…из разряда тех, которые легко можно вывести. Они все построены по одному принципу, - затараторил Северус. - И отморозить себе всё, пока будешь тут в гения играть? – улыбнулась Лили. – Ну уж нет…К тому же для меня это слишком сложно. Наступило молчание на мгновение, а затем Северус сказал: - Кажется…у тебя что-то случилось…ты выглядишь усталой. - Уродиной, ты хотел сказать? – усмехнулась Лили. - Нет! Что ты, ты не выглядишь так! - Это был риторический вопрос, дурак, - пробормотала Лили. - Я…молчу. Лили посмотрела вдаль и сказала: - Я, правда, очень устала, - вздохнула она, болтая ногами и глядя на холодные воды озера, бескрайнее серое небо и лес. Всё как будто замерло, было сковано мёртвым сном. Воздух словно состоял из крошечных ледяных кристаллов, которые царапали горло. И всё же уходить не хотелось. Именно потому, что здесь никого не было, по крайней мере, казалось, что никого не было. Будто навсегда покинутое людьми место, унылое и одинокое, но всё же притягивающее именно этим. Лили хотела сейчас быть одинокой. И где-то в глубине души ей хотелось, чтобы Северус куда-нибудь испарился. Но Снейп слушал её с искренним вниманием, которого девушке так давно не хватало, и это одержало над ней победу, потому девушка продолжала. – Об учёбе вообще ничего не скажу, навалилось всё, к тому же у меня столько посторонних дел, я дала себе столько обязанностей, что просто не успеваю. Если раньше мне нравилось изучать в свободное время защитную магию, то теперь даже как будто немного в тягость. Совсем ничего не хочется делать, понимаешь? Это ужасно, я не знаю, отчего у меня такое настроение… Я чувствую себя совершенно никому ненужной. Мне хочется тепла, видеть родные лица. Никогда мне не было в тягость жить в комнате с подругами, а сейчас, ты знаешь, стало. Мне хочется домой, к родным людям, подальше от всего и всех…и совсем не хочется больше оставаться здесь. Ты никогда не чувствовал такого? - Ну…мой дом и твой это… - Прости, я понимаю, - мягко сказала Лили. – И всё же…так трудно порой разобраться в себе, понять, чего хочешь, понять, что ты сделал не так, что вызывает в тебе то или иное настроение! Это невозможно… Иногда думаешь о чём-то и не знаешь, хочется ли тебе, чтобы это случилось, или хочется тебе этого избежать. Ты боишься своих мыслей и чувств, как какой-то параноик, а всё-таки они приносят тебе тепло. И ты не можешь не думать о них…это так, ты знаешь, странно! Это пугает! Северус сидел, затаив дыхание, Лили говорила как раз о том, что чувствовал он сам все последние дни. И он, как никто другой, понимал её, но никак не мог об этом сказать – он боялся возможных вопросов. И сейчас, потрясённый этими словами, он совсем мало удивился тому, кто или что вызывает подобные чувства у Лили. Хотя в иное время это бы очень взволновало его и, возможно, заставило бы беспричинно бесплодно ревновать и, конечно, приносило бы ему большие страдания. Но сейчас ничего этого он не чувствовал: он был слишком поглощён собой и никак не мог разобраться в том, чего хочет, и в том, чего боится. - Я знаю, о чём ты говоришь, - пробормотал Северус. - Нет, это не то. Знать – это совсем не то. Мы думаем, что всё знаем, думаем, что уверены в том, как поведём себя в той или иной ситуации, но в реальности всё выходит совсем иначе. Всё гораздо сложнее, всё как будто в тумане. И ты – не ты, тебя как будто подменили! Ты начинаешь думать о вещах, от которых в иное время у тебя бы волосы на голове встали дыбом. Мы всегда очень умны и хорошо судим, когда другие не справляются с проблемами, которые кажутся нам пустяковыми. Но такие ли уж это пустяки, когда дело доходит до нас самих? Я поверю тебе, только если ты действительно это чувствовал… Все мои подруги думают, что я дурочка, паникёрша и истеричка. И мне всё равно, Северус. Я не хочу говорить с этими людьми. - Нет, Лили, я клянусь тебе, что прекрасно знаю, о чём ты. Я чувствовал это тоже… - неловко добавил он в невольном страхе вопросов. - Правда? – слабо улыбнулась девушка. – И что же ты делал? Позволял здравому смыслу руководить тобой или делал всё так, как велят чувства? - Я…сбегал, после того, как делал кучу глупостей. Это ужасно, когда уже не можешь ничего исправить. - Исправить! – фыркнула Лили. – Может, проблема в том, что мы всё время хотим что-то исправить? Вдумайся в это слово: исправить – значит, сделать правильно. А как ты можешь знать, что было правильно, а что нет? Самая большая глупость – это даже не попытаться рискнуть. Вот о чём я жалею. Я пересчитываю в уме благоприятные шансы, о, сколько у меня было шансов! А теперь? Ты думаешь, теперь будет легко отыскать хоть один? Это же закон подлости. Когда ты не замечаешь своего везения или когда струсишь, ты его не используешь, а когда ты начинаешь ужасно хотеть этого, когда появляется смелость, оно по какой-то ужасной несправедливости исчезает! Никогда не теряй шанс! И плевать, что будешь выглядеть идиотом, и плевать, что тебе откажут. Зато будешь знать наверняка, а это лучше всего, - тараторила Лили на одном дыхании. Северус смотрел на неё с удивлением. Только сейчас он задумался о том, что вызывает у неё подобные чувства. Что у неё случилось? Кто причина всех этих волнений? Северус почувствовал извечный укол ревности и ужасное смущение спросить Лили, а всё-таки невозможность не сделать этого. Они молчали, а в Снейпе боролись две мысли: спросить или не стоит. И его ревнивое любопытство победило смущение и страх. - Знаешь…в смысле, я не понимаю, что точно у тебя произошло. Кто всему причиной? – спросил он заметно стихшим голосом. - Прошу тебя, не спрашивай, - простонала Лили. – Я как будто изменила сама себе. Мне стыдно, но я ничего не могу с собой поделать. Иногда всё это доходит до того, что я начинаю считать, будто всё, чем я жила раньше: все мои убеждения и принципы просто какой-то мусор. Но не может же этого быть! А если и может, то я боюсь сделать шаг в желаемую сторону. Ведь непонятно, во что всё выльется и страшно, всё-таки страшно… Северус слушал с волнением, настолько всё это было похоже на его собственную ситуацию. Он чувствовал абсолютно то же самое, также боялся себя самого и был зажат в тисках предрассудков и принципов, которые уже будто стали частью его самого, и от них не так-то просто было избавиться. Да и к тому же ему казалось, что если их не станет, он будет абсолютно не защищён от внешнего мира. А этого он боялся больше всего. Боялся потерять свою холодную, циничную и недоверчивую оболочку, боялся, что его ранят. - Никогда не упускай шанс, Северус, - задумчиво пробормотала Лили. – Никогда, иначе потом пожалеешь. Идём, что-то мне хочется спать. Я вчера совсем не выспалась. Они поднялись со скамейки, отменив предварительно наложенное на неё заклинание, и побрели к замку. Лили попрощалась с Северусом и ушла к себе, он тоже вернулся в спальню. Его мысли не давали ему покоя. В голове крутилось: «Никогда не упускай шанс», и во всей этой путанице ясны были только его собственная потерянность и огромное желание сделать то, что он хочет, не взирая ни на какие препятствия. И Снейп решился, но решился не как человек, который точно знает, что делает, а как потерявшийся паникёр. Решился прыгать с обрыва, не ища других путей спасения и боясь упустить мгновение. Он не думал о возможных поворотах событий, в его голове была ровная дорожка – точный план предстоящего. И он наверняка бы сбился, если бы всё пошло не по его плану. Однако сам Северус не замечал этого: он был уверен, что всё пойдёт так, как он хочет, он думал, что его решение вполне осознанно. И всё, что от него требуется – это не сдаться в последнюю секунду. Потому, чувствуя ужасное смущение поговорить напрямую, особенно после того, что случилось прошлой ночью, он вновь решил прибегнуть к помощи записки. Северус нацарапал на листе бумаги на этот раз без размышлений: «Прости. Обязательно приходи сегодня. Я буду в то же время» Больше он написанное не читал, чтобы в его голову не закрались сомнения и чтобы он не передумал. Положив записку в карман, он попросил мысленно о благоприятном моменте передать её Джеймсу и о том, чтобы ему хватило сил это сделать. Он знал, что после уроков у Поттера тренировка. И решил, что другого шанса у него не будет. *** Джеймс с трудом высидел на уроках. Он был разбит и чувствовал себя преданным. Всё казалось ему серым и безрадостным. Знакомые лица одногруппников до того надоели ему, что он попросту уже не мог смотреть на них, а слова профессоров звучали в его голове дальним эхом. К тому же весёлый Сириус приводил его в ужас, потому что совершенно неясно было, глядя на его лицо, о чём он думает. И это в любом случае не предвещало ничего хорошего. Блэк несколько раз за день напоминал Джеймсу о своих коварных планах, на что Джеймсу ничего больше не оставалось, кроме как удручённо кивать. Когда занятия, наконец, закончились, он и Сириус снова навестили Римуса, и Джеймс отправился на тренировку. В этот раз он был внимательнее – ему не хотелось повторить утренний инцидент – но большого энтузиазма в игре всё равно не проявлял. Джеймс просто делал, что от него требовалось, не взирая на то, сколько времени он на это потратит. Игра в этот раз была против Пуффендуя, и сборная команда чуть было не проиграла. Впрочем, у Джеймса было чувство, что пуффендуйцы играли в пол силы. После тренировки Джеймс остался один в раздевалке последний, замешкавшись в душевой. Когда он вышел на стадион и медленно побрёл прочь с поля, чувствуя себя всё таким же разбитым и безучастным ко всему, он совсем не ожидал, что встретит Снейпа. Да, он действительно буквально наткнулся на Северуса, который шёл, смотря себе под ноги и совсем не замечая Джеймса. Снейп опешил, глядя на Джеймса в неопределённости, Джеймс уловил панику в его глазах. Сам он тоже невольно замер, не зная, что сказать и что сделать. Несмотря на то, что он весь день желал хотя бы одним глазком поглядеть на Северуса, теперь он чувствовал абсолютное спокойствие. Ему казалось, что он мог даже просто уйти сейчас. Но Джеймс ждал, что произойдёт, упорно глядя на Северуса. Он был почти уверен, что тот уйдёт, сбежит, как и всегда, но тот не ушёл. Он вдруг протянул Джеймсу свёрнутый лист бумаги. Джеймс так удивился, что не сразу спохватился и догадался взять лист. Мгновение, рука Снейпа дрогнула, записка упала на землю. С бледным лицом Северус развернулся и, сутулясь, быстро пошёл прочь. Джеймс только тут действительно опомнился. Внутри него снова начало разрастаться беспокойство, нервная дрожь и его сладкое мучительное нетерпение. Он хотел догнать Снейпа, но понимал, что это бесполезно и совершенно лишнее. Тогда он наклонился и поднял записку. Сердце его сильно билось, он бегло несколько раз прочитал написанное, сглотнул, глянул зачем-то по сторонам блестящими глазами и снова прочитал. Джеймс сунул записку в карман и зашагал дальше, уже бодро. В нём вмиг воскресли все его волнения, мучительные, но приятные и необходимые. Он чувствовал себя в этот день, как насекомое, которое было заперто между оконными рамами и с жаждой смотрело на недосягаемую свободу. А теперь окно открыли. И он был на свободе, он мог лететь, оставив свои обречённые мысли позади и с дрожью надеясь, что окно не захлопнется раньше, чем он успеет вылететь. Когда Джеймс вернулся в гостиную, он был совсем не прочь поучаствовать в делах Сириуса. Всё равно ему нужно было чем-то занять себя до прихода долгожданного часа, и он понимал, что выполнение домашнего задания в этом ему никак не поможет. Потому и вовсе решил его не делать. Было без труда заметно, как Сириус обрадовался настроению Джеймса, он стал ещё задорнее. Впрочем, в этот раз Джеймсу это доставляло гораздо меньше беспокойства. По возвращению с тренировки он выглядел так, будто вовсе не устал. - Хорошо прошла тренировка? – поинтересовался Сириус. - Да, - быстро ответил Джеймс, решив не вовлекать в неожиданное появление своего хорошего настроения больше таинственности, чем ему было выгодно. - Интересно. Значит, теперь уже неплохо играете вместе? – Сириус продолжал тему, и Джеймс с досадой думал о том, как бы поскорее её перевести. - Ну, как бы тебе сказать, - затараторил он. – Большие улучшения не произошли. Скажем, эта игра была чуть удачнее предыдущих. Я думаю, это случайность, не знаю. У нас ещё есть время, и всё-таки слизеринцы приятнее не стали, так что давай опустим эту тему. - Ну, давай, - пожал плечам Сириус. – Так что там у нас? - Это уж тебе виднее, - усмехнулся Джеймс. - Это верно, нужно кое-что обсудить, - он подмигнул Джеймсу и жестом пригласил его сесть на два пустых кресла. Скоро подошли Джейн и Эрика в вечном, никогда – как Джеймсу казалось – не меняющемся задорном настроении. - Ну и где мы выловим нашего Джонни? – спросил Джеймс. - Я позвал его, - бросил Сириус. - Что, прямо вот так? – удивился Джеймс. – Тебе не кажется, что это выглядит немного подозрительно? - Да брось, Джеймс, не говори ерунды, - пожал плечами Сириус. – Ему никогда этого не понять. - Знаешь, Сириус, не будь таким самоуверенным. Такие, как он, всегда и выкидывают в конце то, чего от них меньше всего ждёшь, - прошипел Джеймс, но Сириус только шикнул на него вместо ответа, потому что в этот момент в гостиной показался Джон. Он неуверенно озирался по сторонам и, завидев Сириуса, довольный, подошёл к нему и Джеймсу. Джейн и Эрика к тому времени уже ретировались на довольно-таки приличное расстояние. Все были на позициях. - Ну как дела, Джонни? – спросил Сириус, усмехаясь. Всё-таки Джеймсу не нравилась халатность друга, он решил настороженно следить за ситуацией. - Очень хорошо, - быстро ответил Джон, и брови его нещадно задёргались. - Ну так, готов присоединиться к нам? – спросил Сириус. - Раз уж ты просил! – с важным видом ответил Джон, опускаясь в кресло. Джеймс вовремя догадался не сказать какую-нибудь глупость и сделал вид, что ему прекрасно всё известно. И всё-таки он никак не мог понять, что именно пытается сделать Сириус, а вернее, как он сможет всё так ловко провернуть, как надеется. И почему он так до смешного самоуверен? – Ну, что же вы решили? - Ммм…точно сказать нельзя. Импровизация в этом деле - самое важное! Но, - дипломатично продолжил Сириус, – нужно действовать. Мы с тобой отвлечём Эрику, а Джеймс тем временем поговорит с Джейн. Так что, поехали! – Сириус поднялся, Джеймс тоже резко подскочил. - Что я, по-твоему, должен делать? – прошипел он. - В дурачка играй, - небрежно бросил Сириус. - Да это-то я понимаю, что в итоге? Но Сириус не ответил, только нахмурился и отмахнулся от Джеймса, как от надоедливой мухи, а затем, игнорируя друга, вместе с Джоном, охваченным щенячьим восторгом, направился к Джейн и Эрике. Джеймс не слышал, что они говорили, он даже не смотрел в их сторону. Он вдруг вспомнил, что Джейн в курсе всего их плана, значит, никаких сложностей не ожидается. Одним словом, он решил всё свалить на неё и полностью оправдывал себя в мыслях. Скоро Сириус и Джон отвели в сторону притворно удивлённую и раздосадованную Эрику, и Джеймс двинулся в сторону Джейн, однако, без большого энтузиазма. Он сел рядом с ней в кресло, Джейн усердно продолжала играть свою роль. От всего этого у Джеймса уже болела голова. Он слегка наклонился к Джейн, краем глаза посматривая в сторону Джона, и спросил: - И как ты думаешь, что я должен делать? - Говори что-нибудь, с соответствующим видом, - шепнула Джейн. Джеймс вздохнул, принял неловкий и смущающийся вид, но продолжал разговор в том же духе. - Тебе не кажется, что Сириус зря тратит время? Джейн была сбита с толку видом Джеймса, так не сочетающимся с этой фразой, но скоро взяла себя в руки. - Это неважно, меня попросили помочь. Вот и всё, - пожала плечами она. - Не выходи из образа! - усмехнулся Джеймс. Джейн рассмеялась, прокашлялась и выпрямилась, напуская на себя важный вид. В голове у Джеймса мысли мешались. Эта идея казалась ему абсолютно бесполезной, и он уже просто где-то в глубине души решил бунтовать. Не чтобы помешать Сириусу, а просто от того, что окончательно запутался в происходящем и хотел как-то побыстрее это разрешить. Он безмолвно подвинулся к девушке поближе. Джейн смотрела на него с недоумением. При мысли о Сириусе злорадная улыбка проступила на губах Джеймса. Он крепко взял одной рукой Джейн за талию, кладя другую руку на её небольшую грудь, и поцеловал девушку, так что та успела только охнуть. Сириус и Эрика ошарашенно уставились на эту сцену. Джон сначала тоже удивился, и брови его задёргались, а лицо приобрело серьёзное выражение, ищущее разгадку. Сириус было предпринял попытку шагнуть в сторону Джеймса, чтобы разобраться, почему тот так себя ведёт, будто и забыв, что Джон никуда не делся, и для него нужно продолжать спектакль. Но Эрика предвидела это, схватила Сириуса за руку и сильно ущипнула его. Это как будто немного отрезвило Блэка. Он посмотрел на Джона с опаской, не зная, какое выражение увидит на его лице: и задумчивое выражение было не самым лучшим вариантом. Отбрасывая панику, Сириус решил как-то исправить ситуацию. - Эммм…это, - сказал он, подбирая слова и вместе с тем понимая, что не в состоянии ничего придумать. - Как вы всё хорошо продумали, Сириус! – с восторгом воскликнул Джон. - А ты думал! – не слишком уверено ответил Блэк, всеми силами пытаясь понять, что же он при таком повороте событий должен был хорошо продумать. - А я-то сразу не догадался! – продолжал распинаться Джон. – Это так специально, чтобы он сначала притворился робким, а потом резко перейти к решительным действиям! - Эээ…да! Я как раз об этом! - воскликнул Сириус, поражаясь своей удаче. – Я не сказал тебе сначала, чтобы ты сам убедился, как хорошо действуют на девчонок подобные неожиданности. Эрика к этому моменту догадалась уйти, поражаясь невнимательности Сириуса и очень надеясь, что Джон про неё также благополучно забыл. - Ну…у Джеймса, конечно, легко это получилось. Я же колоссально не уверен в себе, - с отчаянием и стыдом заметил Джон. - Это поправимо, - заверил Сириус всё ещё немного подрагивающим голосом. – В этом деле главное ни о чём не думать, разбежаться и прыгнуть, образно выражаясь. Когда Джеймс отстранился от Джейн и заметил бешенство в её взгляде, он успел предотвратить пощёчину девушки, схватив её руку за запястье. - Не стоит только караул здесь устраивать. Это часть плана, - сниженным голосом, едва сдерживая смех, сказал Джеймс разозлившейся девушке. - Часть плана, о которой мне не сказали? – прошипела она. - А я люблю импровизацию! - усмехнулся Джеймс. Джейн высвободила своё запястье из его хватки и пошла прочь. Джеймс, сдерживая смех, отправился обратно к Сириусу. - Ну и что она? – в восторге спросил Джон. - Она… - протянул Джеймс. – Немного сбита с толку и разозлена, но я её заинтересовал, это верно. - Ого! Мне попытаться так же сделать, Сириус? Правда, я не уверен, что у меня получится… - бормотал Джон. - Нет, нет, я тоже в этом не уверен, к тому же мы – я уже решил - начнём с банальной прогулки, и заманим нашу Эллу маленьким подарочком, мм? Как ты на это смотришь? - О, Сириус, мне бы всё по порядку, и что там такое ты говоришь про подарок? Что за подарок? - Терпение, мой друг. Я отойду с Джеймсом на пару слов и вернусь. - Хорошо, - улыбнулся Джон. Сириус развернулся к Джеймсу и с плохо скрываемой злобой оттащил его в сторону. Джеймса, однако, это только забавляло. - Ты что делаешь? – прошипел Сириус. - Ммм, импровизирую. Тебе понравилось? - Я сказал тебе делать только то, что я говорю! Что, так сложно потерпеть? Не усложняй процесс. - Хорошо, хорошо, не бесись! Всё равно это ничему не навредило, верно? – ухмыльнулся Джеймс. - Пока, - злобно бросил Сириус. – Дай слово, что будешь делать то, что я говорю. - Да брось! - Дай слово, Джеймс. - Хорошо, я обещаю. - Кажется, Джейн разозлилась, - задумчиво пробормотал Сириус. - Да брось! Давно ли она стала невинной овечкой? - Ладно, забыли, я с ней поговорю. - А что ты собрался там дарить Элле?…точнее, дать Джону, чтобы он подарил Элле, - спросил Джеймс. - А! Да так, ерунда в общем-то. Слышал как-то за завтраком, она говорила, что хочет себе одну книжку. Я её купил, ну попросил купить, мне её почтой отправили. - А если она уже обзавелась одним экземпляром? – спросил Джеймс. - В любом случае, это будет неожиданно, ей будет приятно. Джонни её заинтересует, и она наверняка ему уже не откажет в прогулке, - сказал Сириус. - Ты так думаешь? Зная Эллу… - пожал плечами Джеймс. - Ну раз откажет, придумаем что-то ещё. Да брось, она из чистого любопытства пойдёт с ним, я в этом уверен на девяносто девять и девять процентов. А если что, то на сцену отправим тебя, ты же у нас так любишь импровизировать. - Эй, долго ещё это будешь вспоминать? – усмехнулся Джеймс. Они вернулись к Джону, и Сириус подробно рассказал ему весь план приглашения Эллы на прогулку, который надо было выполнить уже за ужином. Он и Джеймс придумали всевозможные варианты ответов Джона на возможные вопросы Эллы, и варианты его поведения в различных ситуациях. Настроение Джеймса поднялось после записки Снейпа, и он был не прочь поучаствовать в дискуссии, извлекая из неё свою долю веселья. Сириус уже устал злиться на него и одёргивал только в случаях, когда Джеймс совсем забывался. Впрочем, вид сосредоточенного и напуганного Джона, балансирующего между эйфорией и состоянием ужаса перед провалом, забавлял и Сириуса, но он держался гораздо лучше Джеймса, поскольку всегда помнил о цели предприятия и Римусе. Время до ужина пролетело быстро в планах, расчётах, разговорах и предположениях, и у Джеймса не было времени волноваться о том, что произойдёт или, даже с большей вероятностью, не произойдёт вечером. Хотя призрак этой мысли и тревожил его по временам, всё же время шло несравнимо быстрее, нежели вчера. Перед ужином Джеймс и Сириус всеми силами пытались успокоить Джона. И, наконец, последний решился. Сириус отправил его морально готовиться к предстоящему и, когда Джон ушёл, вытер пот со лба. - Скажу я тебе, нет ничего труднее, чем убеждать этого идиота. - Ты всё ещё думаешь, что он что-то сможет ей сказать? – рассмеялся Джеймс. – Уже не терпится посмотреть на это. - Если он не сможет, то я не знаю, что я сделаю. Я просто убью его! Потому что я потратил на этого придурка долбанную кучу своего времени. Господь должен меня вознаградить за мои труды, как ты думаешь? Ведь помочь мы ему не сможем, там будет эта чёртова стерва, Элла, которая всё видит и слышит, и при малейшем нашем промахе что-нибудь да заподозрит. - Да ну, я за тебя не волнуюсь: ты так одержим, что у тебя глупых идей хватит ещё на миллион Джонов, только я, знаешь ли, не железный, так что вечно батрачить тут не смогу, - рассмеялся Джеймс. - Нет, я как раз-таки уже на исходе сил. Если что-то пойдёт не по моему плану, я не знаю, что буду делать. - Откуда вообще у тебя столько рвения, я не понимаю? - Как это, откуда? Ты хочешь, чтобы она и дальше использовала Римуса? Если по-хорошему он не понимает, придётся немного его обмануть. Суть вещей всё равно не изменится, как и сама Элла! - повысил голос Сириус, стиснув ручки кресел. - Хорошо, хорошо, я согласен с тобой! – ответил Джеймс. – Просто обычно, не обижайся, Бродяга, но ты настолько зациклен на себе, что ничего не замечаешь вокруг, не говоря уже о том, чтобы пытаться что-то изменить. Не понимаю даже, что могло заставить тебя действовать по-другому. Сириус посмотрел на Джеймса гневным взглядом, и последний немного пожалел о своих словах. Он совсем не думал говорить об этом, а тем более не хотел портить образовавшееся задорное настроение, но слова вырвались у него сами по себе, и теперь он не знал, как предотвратить обиду друга. А извиняться за правду, какой он считал сказанное, ему не хотелось. - Может, на меня озарение снизошло, и я исправился? - с едва заметной недоброй улыбкой проговорил Сириус. - Да ладно, вообще-то, без разницы, - будничным тоном сказал Джеймс, пытаясь разрядить возникшее напряжение. - Действительно, давно уже пора идти, а то всё пропустим. Сириус встал и направился прочь из гостиной. Джеймс последовал за ним, сетуя на произошедшее после ухода Джона и решив не разговаривать с Блэком первым, чтобы не провоцировать стычек. Они пришли в Большой зал и, поискав глазами Эллу, сели так, чтобы хорошо её видеть, но притом не привлекать её внимания. Сириус замер, так и не притронувшись к еде и краем глаза глядя на Эллу. Он так сильно волновался, что Джеймсу это начало казаться абсурдным, но подкалывать Сириуса он не стал, а просто молча принялся за еду. Он думал о Снейпе, о предстоящем вечере, он прогонял страх прочь, и сейчас ему казалось, что всё непременно будет хорошо и именно так, как он хочет. Он воображал себе, что момент ожидания, наконец, пройден, и теперь можно не волноваться, теперь можно вполне насладиться тем временем, которое принадлежит ему. Джеймс настолько потонул в своих блаженных мыслях, что ничего не замечал. Только толчок Сириуса в плечо вернул его в реальность. Джеймс резко поднял голову и увидел Джона, подошедшего к Элле. Рядом с ней осталось сидеть не так уж много людей: все начали расходиться, и Джеймс мысленно вздохнул с облегчением, правда с невесомым, потому что он всё равно не верил, что Джон может сделать это, и не важно, сколько лишних пар глаз будут на него смотреть. - Не пялься на них так! - сквозь зубы пробормотал Сириус. - А, хорошо, хорошо, - прошептал Джеймс и уставился в стол, краем глаза поглядывая на Джона и Эллу. Джон выглядел более чем жалко и потерянно, он был смешон, и Джеймс сетовал на него и то время, которое они зря на него тратили. У Эллы же был такой вид, будто это всё её забавляло. Но взгляд её изменился, как только Джон протянул ей книгу. Вид у него при этом, конечно, был совсем не внушительный, но Элле хватило и книги. Приподняв одну бровь, она слушала дальше ломаную просьбу Джона о совместной прогулке. Вот тут настал момент истины, Джеймс прислушался, хотя ничего и нельзя было расслышать. Но он видел, что Джон опять начал мямлить, и впечатление было разбито, а к Элле вернулся её обычный уверенный вид. Впрочем, Сириус оказался прав: книга сделала своё дело, и Джон получил согласие. Джеймс и Сириус едва сдержались от ликования. Джон, помня об их убеждении, не стал подавать им знаков, а просто пошёл прочь со счастливым видом. А Сириус только сейчас принялся за еду. Джеймсу пока пойти было некуда, поэтому он не торопился. И он, и Сириус были потрясены тем, как Джон справился со своей ролью, и совершенно довольны собой. Огромный камень свалился с души у Сириуса, и Блэк уплетал за обе щёки. - Так я и не поняла, который! – послышался голос какой-то девушки, Джеймс невольно прислушался. - Ну тот, что только что ушёл, - ответил другой картавый голос. – Сидел ещё разговаривал с какой-то девушкой, вон там, рядом с ними больше никто не сидел. - Бродяга, - шепнул Джеймс другу. - Что? – отвлёкся Сириус. - Я точно не уверен, но, кажется, там про нашего Джонни говорят. - Чего? - Тсс, слушай! - А как его зовут? – продолжала первая девушка. - Его зовут Джон, он учится так же хорошо, как и я. А ещё он очень любит уроки по истории магии, это он как раз на последнем уроке сказал соседу по парте, - картавила вторая. - Да брось, Джеймс, что, Джонов мало что ли? – пожал плечами Сириус. - Да нет же, мне кажется, она указывала до этого как раз туда, где он только что сидел! - Да ну? - Тссс, может, я и ошибаюсь. - А ты уже говорила с ним? – слышался первый голос, Джеймс всё ещё не решался посмотреть на его обладательницу, слишком уж близко слышался её голос, зато Сириус уже пялился вовсю. И Джеймс махнул рукой и решил, что при таком раскладе и ему можно. Он повернул голову и увидел двух девушек: одна была худая блондинка с красным лицом и брекетами на зубах, волосы её были убраны в косу. Вторая – та, что картавила - была полной брюнеткой с лицом круглым и блестящим от пота, усыпанным угрями; большой красной нижней губой и волосами, забранными в два хвостика с розовыми резинками, вдобавок ко всему в очках. - Он такой умный и не такой как все. Он однажды помог мне донести учебники из библиотеки до общей гостиной. Ко мне ещё никто так не относился, как он! Он такой застенчивый и красивый. Такой нежный и задумчивый. Мне кажется, я в него влюбилась! - говорила брюнетка. - Везёт тебе. Вот бы мне тоже влюбится в хорошего парня! – ответила блондинка. Джеймс и Сириус посмотрели друг на друга с выражением непонимания и отвращения на лицах, а затем снова беспардонно уставились в сторону говоривших, будто и забыв о том, что те могут заметить это. - А ничего, что он с какой-то девушкой разговаривал? – продолжала блондинка. - Нет, думаю, они всего лишь товарищи. Я такие вещи хорошо замечаю, я знаю людей так, если бы мне было лет тридцать, скажем. Просто я читаю много книг. Брови Джеймса поползли вверх, он глянул на Сириуса, на лице того было почти такое же выражение. - И что ты будешь делать? – продолжала блондинка. - Буду действовать. Тихоне никогда бы не повезло, но я знаю, чего хочу. - Везёт тебе, ты такая смелая. Вот бы мне быть такой! - вздохнула блондинка. - Научишься, об этом тоже много книг написано! А я прямо завтра пойду и позову его гулять, скажу, что он мне нравится, - заявила брюнетка. - Какая ты всё-таки смелая! – мечтательно повторила блондинка. - У меня и фотография его есть, я её в кармане ношу. Тут Сириус вдруг вскочил со своего места, так что Джеймс не смог ничего понять, и подошёл к девушкам как раз в тот момент, когда брюнетка показывала блондинке фото. Он глянул поверх их склонённых голов и с ужасом для себя заметил, что на фотографии действительно был тот самый Джон. Девушки заметили Сириуса и возмущённо подняли головы, уставившись на него. - Это я…в общем, я мимо тут проходил, - засмеялся Сириус. Обе девушки покраснели, встали и засеменили прочь, тихо переговариваясь о чём-то. - Ну как? – спросил Джеймс, всё ещё приходя в себя от выходки друга. Сириус во всём этом предприятии вёл себя уж слишком смело и непродуманно. Обычно вся работа с импровизацией сваливалась на Джеймса. Сириус всегда объяснял это тем, будто все и так привыкли, что Джеймс выглядит идиотом, и ему ничего это не стоит. Но в этот раз Сириус был так чуток до всех опасных мелочей, что брал их в свои руки. Ситуация явно волновала его очень и очень сильно. Неужели всё это из-за Люпина, вернее из-за чувств Блэка к Римусу? И хотя Джеймс прекрасно помнил свою маленькую, ничем, правда, не подтверждённую догадку, записку, о которой и он, и Сириус до сих пор ни словом друг с другом не обмолвились, если бы Джеймс ошибся, Блэк со смехом бы отреагировал на то послание, но Сириус молчал. Это был верный признак. Значит, Джеймс не ошибался. Но как же трудно было в это поверить! И как же плохо у Сириуса получалось делать вид, что все его старания основываются лишь на дружбе. - Это он! - воскликнул Сириус. – Представляешь? Как такое вообще может быть? Он вообще не из тех, на кого обращают внимание! Что за дела? - А по-моему они просто созданы друг для друга, - усмехнулся Джеймс. - Да мне плевать, это не по плану! - Ты меня удивляешь! С чего ты взял, что люди будут действовать по твоему дурацкому плану? Я тебе сразу говорил, что претворить его в жизнь будет непросто. Но ты же никого не слушаешь! - Чёрт, да заткнись ты, я всё это понимаю. Я говорю только о том, что…что нам теперь делать? Как от неё отвязаться? Она же может всё испортить! -Ты что, всерьёз думаешь, будто она подойдёт к нему? – рассмеялся Джеймс. – Да она только говорит, а в реальности ничего не сделает. Ерунда всё это, я бы не волновался. - Хм…и правда, ну ладно, может, всё не так плохо, и всё-таки я бы был на чеку, - проговорил Сириус. - Вот и будь, это твоя работа! – усмехнулся Джеймс. Сириус что-то фыркнул, но не ответил и направился прочь из Большого зала. Джеймс видел, что недавний эпизод очень поколебал решимость друга, самого же Джеймса он ужасно забавлял, и он не мог представить, чтобы это принесло им какие бы то ни было проблемы. Во-первых, новоявленная покорительница мужских сердец растерялась бы даже перед таким парнем, как Джон, а во-вторых, Джон ни за что бы не променял теперь уже суливший ему приз – Эллу на подобный вариант. Вернувшись в гостиную, Джеймс вспомнил о существовании домашнего задания. О, как же не хотелось ему его выполнять! Он всегда был порядочный лентяй, и когда наставало время тренировок или каких-то мероприятий, он совсем терял терпение и предавался лени. Но сейчас он понимал, что если не займётся уроками, то коротать время до назначенного часа будет гораздо труднее. И Джеймс, нехотя, принялся делать домашнее задание, Сириус скоро последовал его примеру. Переговариваясь, они медленно и некачественно выполняли работу. И хотя Джеймс был по уши занят разговорами и размышлениями над домашним заданием, он всё равно не переставал волноваться. Чувство разочарования вкрадчиво поднималось где-то в глубине его подсознания, чтобы заранее смягчить возможное падение. Если днём Джеймс больше склонялся к тому, что Снейп в этот раз придёт и всё будет в порядке, так, как он хочет, то теперь он сомневался всё больше и больше. Ведь что было у слизеринца в голове? Как Джеймс мог угадать это? Снейп всегда был для него загадкой, ещё тогда, когда он его ненавидел. Какие мысли, страхи и желания крылись у него в голове, Джеймс и представить не мог. И потому боялся обнадёживать себя. А время ползло медленно, домашнее задание продвигалось ещё медленнее. Впрочем, на последнее Джеймсу было всё равно. Когда до назначенного времени осталось всего полчаса, Джеймс начал собираться с мыслями и подумывать о том, что пора идти. И только тут он вспомнил о такой маленькой неприятности, как Сириус. Блэк болтал вовсю и явно не собирался ложиться спать в столь ранний для него час. У Джеймса в голове образовалась пустота, он совершенно забыл о друге и теперь не знал, как поступить. С одной стороны он чувствовал, что ему практически всё равно, что подумает и вообразит себе Блэк, но с другой - ему совсем не хотелось изворачиваться от намёков, домыслов и подколов просто потому, что он заранее ничего не придумал, голова его была полна одними опасениями, и ничего дельного ему на ум не шло. Но время продолжало ползти, и размышлять долго не было возможности. Джеймс решил выйти пораньше, хотя и предчувствовал невыносимое ожидание. - Что это с тобой? – спросил Сириус. - Что? – не понял Джеймс. - У тебя сейчас такое лицо было, как будто тебе член в тисках сжимают, - рассмеялся Сириус. - Да пошёл ты! – бросил Джеймс, встал и направился к выходу. - Куда это ты? – удивился Сириус. - По делам, - усмехнулся Джеймс. - Эй, почему ты мне не хочешь сказать, с кем ты встречаешься? Удовлетвори моё любопытство. - Удовлетворись сам как-нибудь, - скривился Джеймс, открыл дверь и направился прочь из комнаты. Сириус расхохотался и крикнул ему вслед: - Ну хорошо, я всё равно узнаю, Сохатый! - Тебе такое не понравится… - пробормотал сам себе Джеймс, с вымученной улыбкой спускаясь по лестнице. Он чувствовал себя так, как будто все его внутренности взбушевались и устроили пляску. Голова его кружилась, ему совсем не хотелось ощутить вновь чувство разочарования, и тем боле возвращаться так рано назад, если Снейп всё-таки не придёт. Ведь подколов Сириуса после того, как его настроение упадёт ниже некуда, он просто не сможет отразить, тогда начнутся нудные вопросы, на которые Джеймс будет вынужден как-то ответить. Всё это он не хотел переживать и думал об этом с усталым отвращением. Джеймс шёл медленно, чтобы скоротать время, но время не слушалось и шло так, как привыкло идти. Скоро Джеймс уже добрался до того места, где можно было открыть Выручай-комнату. На повороте он даже не затормозил и завернул за угол с чувством обречённости. Возможно, это воображение шалило, или глаза обманули его, но Джеймс увидел Снейпа. Северус пришёл, он сидел на корточках у стены и смотрел в пол. Джеймс опешил и не смог сделать ни шага. Всё было так странно, слишком быстро, слишком невероятно. Снейп поднялся, глянул на него как-то неопределённо. Всё получилось само собой: ноги Джеймса сами шли, руки сами обвились вокруг тела Снейпа, губы поцеловали его губы. Скоро они уже были в Выручай-комнате. Голова Джеймса кружилась, он не понимал, не осознавал полным образом, что это происходит с ним и прямо сейчас. И всё же старался запечатлеть в памяти все моменты, впитать в себя все прикосновения, запах кожи слизеринца, пережить мгновение в полном смысле, оставив всё остальное на задворках сознания. Всё, кроме темноты и теплоты комнаты и желанного тела. Они расстались около четырёх часов утра, попрощались взглядом, и каждый направился в свою сторону, полный томного пресыщения, лёгкой грусти, абсурдности, непонимания и противоречия; предчувствий нехорошего конца и желания, чтобы это непременно повторилось. За всю ночь они вновь не обмолвились друг с другом ни словом.