Per aspera ad astra

Когда Дженсен в третий раз зашел к нему в кабинет, чтобы предложить выпить после работы, Фрэнк напрягся; сказал, что это уже не смешно, и попросил завязывать. У него было полно работы — как и всегда — и он давно уже взял за правило не позволять людям развлекаться за свой счет. Адам невозмутимо спросил: — Ты не пьешь? — Пью, — сказал Фрэнк. — Особенно после того, как пообщаюсь с тобой. Какого черта тебе от меня надо, Дженсен? Адам улыбнулся и потрогал кончиком пальца бумажные книги на полке. Он бродил по кабинету Фрэнка, будто по музею разгуливал — и музей этот был ему интересен. — Расслабиться? Поговорить? — Адам посмотрел на Фрэнка — и выбрал именно этот момент, чтобы от души врезать кулаком по нормальности. — Посмотреть, позволишь ли ты себя поцеловать. — Вон, — сдавленно приказал Фрэнк. Его затрясло; хотелось швырнуть в Адама чем-нибудь тяжелым, но он реально оценивал свои шансы. — Пошел вон, — просто повторил он. Адам нахмурился. — Я серьезно. — Убирайся, Дженсен, или, клянусь... Адам в два шага сократил расстояние между ними, уперся ладонями в столешницу. — Я серьезно, — настойчиво повторил он, и, черт. Он действительно был серьезен. Фрэнк сглотнул. Они были вдвоем на этаже; тишину нарушало только мерное жужжание кулера в системном блоке. Фрэнк никогда не думал, что нечто подобное может случиться — никогда не воображал себе этого; его фантазии были строго сексуализированы и не включали прелюдий и разговоров. Он знал, что не интересует Адама, а Адам не знал, что интересует Фрэнка, и с этим можно было жить. — Ты хочешь меня трахнуть, — медленно произнес Фрэнк. Адам на мгновение отвел взгляд — и снова уставился прямо в глаза. — В перспективе, — сказал он с убийственной честностью. — И как давно? — спросил Фрэнк — просто чтобы не молчать. — Не знаю, — сказал Адам. — Я никогда не... — Ну конечно, — произнес Фрэнк, восхищенный собственным спокойствием — а ведь хорошим самоконтролем он никогда не отличался. — Фрэнк, — мягко сказал Адам. — Все в порядке, если тебя это не интересует. Я не буду настаивать. Я просто... думал, может, ты дашь мне шанс. Примешь предложение выпить. — Я. Дам тебе шанс, — повторил Фрэнк, зачарованный сюрреальностью звучания этих слов. — Кто тебе сказал? — Сказал о чем? — устало спросил Адам. — О том, что я... — Фрэнк замялся. Он терпеть не мог слова, идентифицирующие его ориентацию; все они казались мягкими аналогами честного «педик», которым на прощание окрестил его отец. — Что ты невыносимая зараза? — спросил Адам. — Я сам догадался. Путем долгих наблюдений. — Ты только что сказал, что хочешь сунуть член в эту заразу, — огрызнулся Фрэнк и прикусил язык, потому что о совании члена разговора не было, и Адам вполне мог уже передумать. Дженсен издал смешок. — Я доверяю тебе, — сказал он. Фрэнк знал, что заслужил, но слышать это все равно было приятно. Ситуация, в первый момент казавшаяся началом дурацкого сна — из тех, где ты потом обнаруживаешь себя где-нибудь среди героев «Игры престолов» и безуспешно борешься с армией эвоков из квантового мира — с каждым произнесенным словом приобретала все больше абсурдного реализма. Адам хочет попробовать — и выбрал кого-то, кому доверяет и кто, вероятно, не откажет. Фрэнк поморщился от мысли, и Адам, следивший за выражением его лица, сказал: — Нет, это неправильно. Дело не в этом. Я хочу... я не просто хочу «попробовать». Я хочу тебя. Фрэнк задержал дыхание. Отстраненно удивился тому, что Адам действительно имеет представление о том, как он думает. Приказал себе не говорить того, о чем позже придется пожалеть. И медленно произнес: — Хорошо. — Хорошо? — переспросил Адам. Он казался растерянным. Ему разговоры о таких материях тоже не были привычны и не внушали комфорта — только это и радовало. Фрэнк кивнул. Вцепился для устойчивости в край стола и решительно повторил: — Хорошо. Я тебя понял. Тебе когда удобно? И где. Адам смотрел на него пару секунд, потом осторожно сказал: — Я знаю один бар на углу... Фрэнк отмахнулся. — Прекрати. Мы слишком давно друг друга знаем, так что давай без этого. — Но я хочу с этим, — упрямо сказал Адам. ...они все-таки сходили в бар — конечно, сходили, сбить с курса Адама было не проще, чем шагающие танки Империи. После второго бокала Фрэнк расслабился и осторожно прощупал общие темы. Адам оказался не таким молчаливым, как на работе; массовую культуру он не любил, так что с обсуждением «Доктора» и «Звездного Пути» Фрэнк пролетал, зато с литературой все пошло гладко. Дженсену даже нравился Толкин; Фрэнк торжественно заверил, что у Адама еще есть шанс стать гиком. О том, что это ужасно походило на свидание, он старался не думать. Не думать лучше получалось, повышая градус, и в какой-то момент Фрэнк осознал, что вывеска бара осталась позади, его ведут домой, приобняв за плечи, а спину греет адамово пафосное пальто. — Ты не болеешь? — спросил он. Адам издал смешок; кажется, вопрос оказался ему приятен. — Нет. Не после всего. — Круто, — сказал Фрэнк — именно так, тупым подростковым словечком обозвал революционные аугментации. — Мы... можем машину взять. Так быстрее. — Да, — согласился Адам, но почему-то не предпринял никаких попыток остановить такси. — Так быстрее. По пути они говорили о чем-то, но Фрэнк периодически терял нить беседы; мысли то и дело возвращались к тому, что Адам ведет его домой — и, конечно, дело не закончится поцелуем в щеку у подъезда. У него давно никого не было, а то, что было, Фрэнк не особенно любил вспоминать. Конечно же, когда они добрались до его квартиры, и он предложил чай, а Адам с готовностью согласился, Фрэнка немедленно замутило, и следующие два часа его выворачивало на изнанку, а Адам безжалостно совал ему под нос стакан с водой и таблетки. — Обычно я лучше переношу алкоголь, — сказал Фрэнк зачем-то, когда ему стало слегка полегче. — Черт побери, из чего они там мешают коктейли? — Буду иметь в виду, — весело сказал Адам. — Тебе нужен душ. Фрэнк был не против, чтобы это оказался душ с кислотой — только она была способна достаточно быстро смыть унижение и разочарование. — Входная дверь закрывается автоматически, — сказал он. Адам нахмурился. Осторожно спросил: — Ты хочешь, чтобы я ушел? — А ты хочешь остаться? — огрызнулся Фрэнк; он знал, что выглядит бледным и несчастным, и это бесило. Адам сел на пол его ванной и пару мгновений молча смотрел на него. — Я тебя не понимаю, — признался он. — Ты чертовски путаешь, Фрэнк. Я уверен, что тебе не все равно — что бы ты ни говорил, как бы ни морщился. В Шариф-индастриз — да и за ее пределами — ты единственный человек, которому я доверяю, как себе. И когда что-то происходит... ты ни разу меня не подводил. Но почему, когда все нормально, наши отношения сразу превращаются черт пойми во что? — Охрененное ты время выбрал для разговора по душам, — простонал Фрэнк; у него ломило виски, и тошнота не совсем еще отступила. — Неудачное, — согласился Адам. — Но мы у тебя дома, и тебе некуда бежать. Он шутил, но Фрэнка пробрало холодной паникой. Он сказал себе: это Дженсен. Это тот человек, который не причинит вреда — ни мне, ни кому-то еще, кого считает союзником, ни тем, кто просто не заслужил. С ним я в большей безопасности, чем с кем-либо. Это не очень-то помогло. — Я не хочу об этом говорить, — признался Фрэнк, стараясь дышать через нос. — Я думал, у нас в планах на сегодня секс — но, извини, я чертовски не в форме, и я понимаю, что это не то, на что ты рассчитывал, но ты, похоже, не особенно разочарован, так что я даже не уверен, что ты этого хочешь, и я не хочу говорить о чувствах, пожалуйста, можно, я просто приму душ, а ты свалишь? — Я могу не сваливать? — поинтересовался Адам. — Иногда людям нужно побыть одним, — сказал Фрэнк, потому что он мастерски умел рушить свою жизнь и уничтожать перспективы чего-то хорошего. Адам кивнул. — Значит, в душ ты меня не пустишь? Я подожду в гостиной. Тебе надо поесть. Холодильник пустой, верно? Я наберу доставку. Фрэнк ошарашенно уставился на него. Подумал: нихрена себе. Ему никогда не приходило в голову, что люди могут торчать у тебя в квартире с целью сделать твою жизнь лучше. — Договорились, — осторожно сказал он. Фрэнк принял душ, ожил, и они поели китайской еды. Потом Фрэнк ушел спать в свою постель, а Адам узурпировал диван. Они даже не поцеловались, но Фрэнка ломало изнутри от того, как нервозно-прекрасно он себя чувствовал, и он крутился под одеялом и сбивал ногами простыню. Если бы Адам с утра разбудил его кофе в постель, он точно заподозрил бы, что его погрузили в симуляцию — но когда Фрэнк проснулся и прокрался в гостиную, Адам дрых на диване, сунув руку под голову, чудовищно настоящий. Фрэнк буквально спинным мозгом почувствовал — сейчас позвонит Шариф, отправит Адама в какой-нибудь блядский Сингапур и снова превратит их жизни в смесь шпионского боевика и депрессивной киноленты про ПТСР. Но звонка не было — лишь тихо сопел во сне Адам. Напряженно вслушиваясь в окружающий мир, Фрэнк отправился делать кофе.