Март, 1943
Тэхён поднял огромный мешок со строительной смесью, и погрузив его на спину, понёс в сторону склада. Руки болели, а шея затекла от каждодневно переносимой тяжести. Казалось, ещё чуть-чуть и ноги не выдержат, но собрав все свои силы вновь, Ким отправился к судну за следующим мешком. В тот день, когда заключённые, освобождённые американскими военными, бежали с острова, их посадили на корабль и привезли в Корею. Домой. Проверяя список вернувшихся, к ним с Юнги подошли какие-то люди, и, уточнив, что Мин действительно работал в Окружном суде Сеула, его увели. Стоя около отъезжающей машины, Юнги тогда упрашивал Кима поехать вместе с ним. — Говорят, из всех чиновников, кого арестовали тогда вместе со мной, не многих удалось вернуть. Поэтому эти люди забирают меня на работу, в столицу, — аккуратно положив руки на плечи парня, он произнёс: — Тэхён-а, поехали со мной. Здесь ты будешь работать в порту, спать непонятно где, есть непонятно что, а там мне выделят квартиру. Ты сможешь нормально питаться. Нормально жить. Грустно улыбнувшись, Ким ответил: — Мне и в плену хорошо жилось. Так что я не имею права жаловаться на здешнюю жизнь, — уверенно убрав руку друга с плеча, твёрдо добавил: — Нет, хён. Мне нужно дождаться его. Юнги, понимал, что никак не сможет убедить парня. «Всё же, этот Дракоша действительно смог разжечь в нём сильные чувства. Даже если они и ненормальны». Сев в машину, Мин открыл окно, чтобы на прощание сказать: — Я всегда буду рад тебя видеть. Тэхён знал, что не смог бы уехать в столицу. Там Чонгуку было бы гораздо сложнее найти его. Поэтому он решил остаться в порту Пусана, куда их и привезли, вызвавшись добровольцем для работы грузчика. Всё же, жить на противоположном берегу моря, что отделяло его от Чона — было лучшим местом. Закончив работу и погрузив все мешки на грузовое судно, Ким сидел на пирсе, провожая солнце, что медленно уходило за горизонт. Сердце парня снова забилось словно птица, пытающаяся вырваться из клетки, что давила на неё. «Мне тебя не хватает». Тэхёну не хватало утренней улыбки Чона. Не хватало вкуса поцелуя, мягкого и сладкого, как его любимый кофе. Не хватало его тонкого аромата, рассеянного по постели. Не хватало уютных вечеров, за обсуждением новой книги, что прочитал Тэ. Не хватало того чувства странной полноценности. Когда солнце давно уже скрылось, а на небе зажглись яркие звёзды, Ким, протерев серебряный браслет с нефритовой подвеской, что запачкался от строительной пыли, поднялся на ноги, отсчитывая очередной день ожидания.Май, 1943
«Безлюдное побережье — моё излюбленное место, когда тебя нет рядом».Июль, 1943
Получив выходной, Тэхён прогуливался по центру города. Завернув в парк, он увидел толпу ребятишек, что завороженно смотрели театр кукол, как и сам Ким, тогда, на Окинаве. «Я скучаю по простому счастью, которым мы владели. И искренне боюсь, что дорогие воспоминания утеряны навсегда».Сентябрь, 1943
— Спасибо, — улыбнулся молодой парень за прилавком. — Приходите ещё! Ким зашёл после работы в новую, недавно открывшуюся столовую, куда он начал заглядывать раз в месяц, и получив готовый заказ, вышел из помещения. Придя к своему любимому пляжу и сев на мягкий песок, Тэхён поёжился от ветра. Поскорее открыв крышку небольшой чаши, отпил горячего супа с водорослями. — С Днём рождения, Гукки.Ноябрь, 1943
— Довольно глупо терять такую возможность. Я понимаю, что Чеджу далековат, но там у Вас будет должность. Всё же, Вы неплохо проявили себя за этот год. Господин Ли, начальник их бригады, сидел в кресле своего кабинета, в недоумении глядя на стоящего напротив Тэхёна. Большинство людей наоборот пытаются бросить такую тяжёлую работу. — Благодарю за предложение, — низко поклонившись, произнёс Ким, — но я вынужден отказаться. — Как хотите, — заключил Ли. Но смотря вслед удаляющемуся парню, остановил его на пороге. — Скажите, почему? На это ведь есть причина, не так ли? Когда Тэхён поднял на него свои глаза, Ли даже смутился, от того, что не сдержал своего любопытства и наверняка задел кровоточащую рану. В глазах парня он видел немой крик отчаяния и безмолвный вой от с трудом сдерживаемой боли. — Я жду кое-кого. Кивнув в ответ и подождав, когда за Тэхёном закроется дверь, начальник тихо выдохнул. Не надо было спрашивать.Январь, 1944
Ожидание заставляло Тэхёна сходить с ума, но желание дождаться заставляло терпеть.Март, 1944
— Как ты, хён? — спросил Ким, у сидящего рядом Юнги, который приехал этим утром чтобы навестить его. — Задолбался, — подбросив камешек в воздух, и закинув его в море, выдохнул Мин. — Я и ещё несколько людей разбираем всю накопившуюся работу, корректируем и составляем правовые акты. Столько всего, что я даже не заметил, что прошёл год как мы уехали, — на этих словах Юнги мысленно ударил себя и подумал: «Ну, блять, хреновый из тебя утешитель, Мин Юнги». Мин посмотрел на профиль Тэхёна, которого, казалось, ничуть не задели его слова. Весь вид парня был абсолютно непроницаемым, холодные глаза неотрывно продолжали глядеть куда-то за горизонт. Спрашивать как он не было смысла, это и так было слишком очевидно, стоило взглянуть на парня, от вида которого сердце просто сжималось. Поэтому Юнги лишь поинтересовался: — Тебе ничего не надо? Если тебе нужны деньги или оде… — Нет.Июнь, 1944
Тёплый ветер бережно перебирал коричневые пряди парня, зелёная трава щекотала лицо, а лучи солнца пробирались даже под опущенные ресницы. Открыв глаза, Тэхён увидел Чонгука, что склонился над ним и ярко улыбался. Тёплая рука легла на его щеку, а большой палец нежно оглаживал нижнюю губу. Подавшись чуть вперёд, Чон прошептал: — Мне так нравится твоя родинка, — и в подтверждении своих слов бережно поцеловал кончик носа парня. Тэхён проснулся от гудка корабля, заходящего в порт. Оглядевшись вокруг, он понял, что лежал в своей маленькой комнате, в общежитии для рабочих. Это был всего лишь сон. «Я так скучаю».Сентябрь, 1944
— О, Тэхён! Вы вовремя, — улыбнулся парень. — Я как раз хотел закрываться, — указав в сторону окна за которым уже стемнело, произнёс кулинар. Кивнув в ответ на его слова, Тэхён стал ждать, когда ему отдадут его заказ. Молодой повар, Ким Сокджин, очень хорошо готовил, поэтому Тэ нравилось иногда, когда ему удавалось подкопить денег, кушать в этой столовой. — Вот, держите, пирог ещё тёплый, — протянув квадратную коробку, тепло улыбался Сокджин, а потом решил узнать: — У Вас сегодня День рождения? — Спасибо, — снова кивнул Тэхён. — День рождения, но не у меня.Ноябрь, 1944
Весь сегодняшний день Тэхён себя плохо чувствовал. Необоснованное состояние тревоги просто сдавливало своими тисками. Казалось, что язык онемел и распух, перекрыв дыхание. Сердце бешено стучало, а руки дрожали. Пошатнувшись и не удержав груз, он присел на стоящий рядом деревянный ящик. Начальник, заметив плохое самочувствие парня, решил отпустить его домой. Всё же Ким был неплохим человеком, хоть ни с кем и не общался. Но самое главное — он был трудолюбивым работником, а такие всегда ценились. Поднимаясь к себе в комнату по грязной лестнице ветхого здания общежития, Тэхён радовался, что наконец-то сможет отлежаться в своей комнате. Хоть само строение пахло ужасно и казалось, что оно вообще скоро развалится и унесёт с собой жителей дома. Свою квартирку Ким в первый же месяц после заселения попытался отмыть и кое-где сделать небольшой ремонт, поэтому жилище парня было светлым и чистым. Закрывая за собой дверь и кидая ключи на журнальный столик, Тэхёна прошиб холодный пот, когда он почувствовал знакомый запах. Он стоял в коридорчике не смея пошевелиться, видя в зеркале отражение родного лица, которое неотрывно смотрело на него. Не смея верить в реальность происходящего, Тэхён поднял дрожащую руку и провёл кончиками пальцев по холодной поверхности, очерчивая изгибы подбородка отражающегося лица. — Я так скучал, Тэхён-а. Услышав любимый бархатистый голос, Ким резко развернулся, и слёзы градом полились из его глаз. Преодолев разделяющее их расстояние в пару шагов, Чонгук крепко прижал его к себе. Все те эмоции, что сдерживал в себе Тэхён на протяжении этого длительного ожидания, просто вывалились из него. Словно водопад, срываясь вниз с обрыва. Он никак не мог остановить влагу, что больно щипала глаза. Вой бесконечной муки, которую он переживал всё это время, разнёсся по квартире, и резал по ушам Чона. Всхлипы и плач полного отчаяния накрывали их с головой, пытаясь похоронить и наказать за все принесённые страдания. Чонгук крепче сжимал тело Тэхёна, что содрогалось от рёва. Он хотел забрать себе всю его боль, показать, что он тоже не выдерживал эти два года, не имея возможности увидеть его. Когда грудь Тэхёна снова разорвал вырвавшийся ураган чувств, Чон не смог сдержаться. Ещё сильнее обхватив парня, боясь, что может потерять его навсегда, он прислонился к его голове, вдыхая сладкий запах карамельных волос, когда и из его глаз тихо полились слёзы. — Прости меня. Прости. Ким забил руками по спине Гука, отчаянно не понимая: — Почему? — выдохнул он в ухо Чонгуку. — Почему так долго? — снова слёзы затопили его, а голос срывался на крик. — Почему ты заставил ждать так долго? Два года! Тебя не было почти два года! Ты хоть знаешь, что я чувствовал? — выбравшись из объятий парня, Тэхён бился в истерике чувств, которую он каждый день подавлял в себе, не давая сорваться. — Прости меня, Тэхён-а, — Чон прикрыл лицо руками, не желая, чтобы Ким видел, как по его щекам катились слёзы. Ещё он не желал видеть любимые глаза, что были наполнены болью. Сколько раз он сам хотел вырвать себе сердце, избавляясь от той муки, что оно приносило каждую минуту каждого дня каждого месяца ожидания. Тэхён стоял ничего не отвечая, лишь крепче сжимая кулаки, от нахлынувшей обиды, злости, ненависти, облегчения, радости и... и любви. И когда увидел, влажные глаза Чонгука наполненные нежностью — сорвался. Не в силах больше сдерживаться, и выливая всю палитру душивших чувств. Обхватив руками, подбежавшего Кима, и прильнув к нему в жадном поцелуе, Чон окунулся в море чистейшего наслаждения. Как же он скучал. Покрывая поцелуями всё лицо парня, руки поползли вверх, лаская спину. Губы провели влажную дорожку по щеке к уху, ладонь пробралась под рубашку, касаясь горячей кожи, а с губ Тэхёна вырвался такой долгожданный стон. Срывая одежду в безумном порыве по дороге к постели, Чонгук бережно уложил Кима на кровать. Навалившись на него сверху и раздвинув языком припухшие губы, он тихо выдохнул: — Господи, я так скучал. Тэхён с тихим стоном закинул руки ему на шею, поглаживая пальцами волосы на затылке, изо всех сил прижимая к себе его голову, боясь отдалиться хоть на дюйм. Изголодавшееся тело Чонгука не могло больше терпеть этих сладостных мук. Приподняв Кима за бёдра, он начал растягивать тугое колечко мышц. Когда в Тэхёна начало свободно входить три пальца, Чон подставил головку члена и резким толчком слил их тела. От раздавшегося по комнате стона Чонгук в страхе разжал веки, решив, что снова напугал его, но заглянув в глаза напротив, он увидел лишь горящее в них желание. Дыхание его перехватило от нежности, и он вдруг замер. Лежал неподвижно, глядя на Тэхёна, который обхватил его щёки руками, благоговейно-ласково касаясь тонкими пальцами век, скул, подбородка, а потом приподнялся и поцеловал со всей хранимой страстью. Ким извернулся в его объятиях, утопив Гука в подушках, и принялся целовать глаза, нос, шею, а когда спустился вниз, и обхватил губами сосок, Чонгук надрывно простонал. — Тэхён… — шептал он, водя ладонями по гладкой коже спины, бёдер, ягодиц, снова поднимаясь наверх и зарываясь во всё такие же мягкие волосы, прижимался к горячим губам. — Я так скучал… — бормотал он, жадно покрывая поцелуями каждую частичку тела, вновь переворачивая и подминая парня под себя. — Тэхён… — он не мог удержаться, чтобы не повторять его имя. Оно звучало музыкой в сердце, когда Ким обвил его руками; оно разливалось в крови, когда он со стоном принял в себя очередной толчок; оно пронизывало каждый нерв, когда он двигался в такт, навстречу его порывам; оно взорвалось, точно гром, когда Тэхён выкрикнул «Я люблю тебя», впиваясь короткими ногтями в спину и содрогаясь всем телом, которое сотрясали набегающие одна за другой волны экстаза. Напрягшись в отчаянной жажде облегчения, Чонгук отнял от него свои губы и приподнялся, оперевшись на руки, ожидая, когда стихнет дрожь, глядя в прекрасное затуманенное лицо. А потом, толкнувшись ещё пару раз, тело самого Чона конвульсивно дрогнуло, когда он излился в Тэхёна. Лёжа на спине он ждал, когда уймётся безумное биение сердца, поглаживая рукой атласную кожу Кима, он прошептал: — Я люблю тебя.Декабрь, 1944
Никогда ещё Тэхён не чувствовал такое безграничное счастье, никогда ещё не ощущал себя настолько живым, как за этот месяц. Когда он снова мог чувствовать силу крепких рук, вкус мягких губ, вдыхать приятный аромат, видеть любовь в тёмных глазах. Ким думал, что разойдись сейчас земля по швам, или накрой город цунами — он будет умирать в родных объятиях, с безумной улыбкой на лице, ни о чём не жалея. Он был уверен в этом. Не сомневался.* * *
В один из первых дней Чонгук совершенно обрадовал его, когда поцеловав, сказал: — Я нашёл твоего друга. Он сейчас в Бирме. С ним всё в порядке. Тэхён подскочил от неожиданности и, не веря своим ушам, что Чимин жив и невредим, пролепетал: — Ты уверен? Это точно он? Как он там оказался? Чонгук улыбнулся, смотря на такого счастливого Кима, и подойдя ближе протянул ему бумажку. — Это точно он. Правда, я не знаю, почему его отправили именно туда. Тут записаны все его данные, и точный адрес плантации, на которой он работает. Тэхён подхватил этот важный листочек, и, закричав от восторга, бросился на шею Чона, покрывая его поцелуями. — Спасибо! Спасибо! Спасибо!* * *
Ким был счастлив как никогда, он не мог стереть свою улыбку. Каждый день они с Чоном выходили к безлюдному пляжу, бегая по нему как маленькие дети. А дожидаясь темноты, выносили одеяло и смотрели на звёзды. Тэхён слушал рассказы парня о легендах созвездий, и чувствовал, что и его душа горела так же ярко, как эти драгоценные космические камни. Ким был на седьмом небе, и думал, что вся его дальнейшая жизнь будет такой же прекрасной. Нет, он был абсолютно в этом уверен. До того момента, когда Чонгук сказал ему, что уезжает.* * *
Тэхён стоял на кухне нарезая морковь соломкой, когда он осязаемо почувствовал присутствие Чонгука ещё до того, как парень медленно обвил его руками, притягивая к себе. Он содрогнулся от пронзительного прилива нежности, смежил веки и прислонился к нему спиной. Чонгук склонил голову, прижался губами к виску, стараясь собрать все силы, чтобы произнести то, что должен был сказать давно. — Тэхён-а, — неуверенно начал он. — М? — Мне нужно уехать. Ким резко вырвался из объятий, в шоке глядя на обеспокоенное лицо Чона. — Я не ослышался? — Тэхён не мог поверить словам парня. — Ты бросаешь меня? Снова слова отражались в карамельных глазах болью и отчаянием, и Чонгук спешно попытался объяснить: — После того, как я узнал, что тебя отправили сюда, я хотел сразу же приехать. Но меня направили в Таиланд, я находился в столице, поэтому не подчиниться никак не мог. Если бы я тогда сбежал, меня бы нашли и расстреляли как дезертира, — начал Чон. — Я сейчас нахожусь здесь тайно. Для штаба я ещё в Бангкоке. Помнишь майора Тонако, который всегда сопровождал меня? Ким утвердительно кивнул, хорошо помня военного. — Он доставил меня сюда на одном из моих частных самолетов, — пояснил Чонгук. — У меня был лишь месяц, чтобы увидеть тебя, потому что через три дня мне нужно будет отправляться в Кобе. В Тэхёне громко закричала обида, он чувствовал себя преданным. — И что? Через три дня ты бросишь меня. Зачем вообще тогда ты снова появился в моей жизни, раз всё равно собирался оставить? Чонгук подошёл ближе, уворачиваясь от ударов парня. Наконец перехватив тонкие запястья и притянув Тэхёна к себе, он произнёс: — Не говори так. Я никогда не думал тебя бросать. Сейчас я просто хотел увидеть тебя, удостовериться, что ты здоров, сказать тебе, что я жив, — уверял парня Чон. — Мне нужно уладить в Кобе кое-какие дела, которые лежат на моих плечах. После этого, летом, я обязательно вернусь. Мы уедем и тогда нас точно никто не найдёт. Тэхён не знал, как реагировать. Он так отчаянно ждал его всё это время, надеялся, но это заявление всё равно отзывалось глухой болью в сердце. Будто ему дали глотнуть вина и опьянеть перед смертью. — Пойми, если я не вернусь в Кобе сейчас, меня всё равно вычислят здесь. В Корее всё ещё много японских шпионов. К тому же, мне надо всё подготовить, чтобы нас потом не нашли. Привлекая парня к себе и целуя сладкие губы, Чон прошептал: — Когда я вернусь, мы обязательно уедем, и тогда я уже точно никогда не оставлю тебя. Тэхён прикрыл глаза, пытаясь унять колотившееся сердце. Он слишком сильно полюбил Чона, чтобы не поверить его словам. Стал слишком зависим от него. Он видел искреннее, неподдельное отчаяние в его глазах. Но переживать зиму и весну снова в ожидании ему не хотелось. Ему не хотелось вновь ощущать пустоту. Просыпаться одному в холодной постели. Есть в одиночестве. Но у него не было выбора.* * *
Стоя посреди открытой поляны за городом, где Чонгука ждал самолёт, Тэхён почувствовал как комок не имеющих названия чувств застрял у него в горле. Как бы он хотел продлить этот месяц на ещё несколько десятилетий. И навсегда запечатлеть в памяти эту картинку, где Чон шёл к нему по холодной земле, чтобы согреть в своих объятиях. Поцеловав парня в лоб, Чонгук крепко обнял Тэхёна. — Я люблю тебя, — взяв за подбородок и заставляя заглянуть в свои глаза, сказал он. — Люблю больше всего на свете. И если бы мне дали шанс вернуться назад, я бы никогда не причинил тебе ту боль. Ты не представляешь, как я за неё раскаиваюсь. Я бы хотел вернуться в самое начало, и сразу, как только увидел тебя, жить засыпая и просыпаясь с тобой рядом. От такого признания по лицу Тэхёна полились слёзы, но они уже не были пропитаны болью. Это были слёзы абсолютного счастья, и ярко улыбнувшись, он ответил: — Я тоже люблю тебя, и уже давно простил. Чон наклонился и поцеловал парня. — Я вернусь этим летом. Обещай, что будешь ждать меня. Ким вздохнул. Он будет. Что бы ни случилось, он всегда будет ждать его. — Обещаю.Март, 1945
Прогуливаясь вдоль оживленной улицы, Тэхён остановился под сакурой, которая совсем скоро должна была расцвести, заполнив всё вокруг своим ароматом. Улыбаясь своим мыслям, Ким перешёл дорогу, решив заглянуть к Сокджину, который обещал накормить, когда его внимание привлекла толпа людей, слушающих новостное радио. Любопытствуя, что так заинтересовало народ, Тэхён, извиняясь, стал пробираться поближе, чтобы послушать. «… вчера, 17 марта, японский город Кобе подвергся бомбардировке американской авиацией. В результате погибло 8 841 жителей города, в том числе многие высокопоставленные военные, а также Тацуя Арисугава — японский Генерал и Представитель Младшей ветви Императорского Дома. 21% зданий в Кобе был разрушен…» Воздуха в легких стало не хватать, ноги подкосились и Тэхёну показалось, что землю выбили из-под ног. В голове хаосом проносились мысли. Вся жизнь промелькнула перед глазами, но не та, что началась с молока матери и первыми шагами. А это время безграничного счастья рядом с Чонгуком. Два года и один месяц — всё, что у них было. «Обманщик, ты не сдержал своего обещания». Стоявшая рядом женщина испуганно подбежала: — Молодой человек! — но потрепав бездыханное тело, что распласталось на асфальте, она закричала: — Врача! Вызывайте скорую!