***
«Как мы можем слышать музыку, так же легко мы можем читать чувства окружающих нас людей. У каждого свои привычки и особенности. Наблюдайте, слушайте, изучайте, и вам обязательно откроется правда».
Он так близко, что я вижу, как на его смуглой шее часто пульсирует вена. Сжимая сильную руку, я чувствую влагу на коже его ладони. Слышу, как он тяжело сглатывает, а после делая глубокий вздох, часто и взволнованно дышит. Выпускаю прохладные пальцы и, сцепляя руки за широкой спиной, упираюсь лбом в его плечо. С жадностью тяну аромат его тела, ощущая в месте укуса болезненное покалывание: будто яд, что не так давно ввёл мне альфа, почувствовал близость своего хозяина. — Так… неправильно, — выдавливает Крис, но тут же, переча своим словам, обнимает меня, и я вздрагиваю от холода его ладоней, которые, задрав край рубашки вверх, легли на мою поясницу. Утыкаюсь носом в его шею и часто дышу, чувствуя, как течка вновь напоминает о себе: по ощущениям смазка добралась уже до внутренней части бёдер. — Нельзя… — шепчет Крис, касаясь губами моего уха, и я рефлекторно прогибаю шею, облизываю нижнюю губу и смотрю на него томным взглядом. Крис дышит рвано, одна его рука всё ещё на моей пояснице царапает кожу ногтями, вторая скользит вверх и зарывается пальцами в моих волосах, несильно оттягивая их. Он отстраняет на несколько секунд лицо, крепко жмурит глаза, будто всё ещё пытается бороться с собой, но потом вдруг снова наклоняется и прижимается дрожащими губами к моей щеке: так неловко и так нежно. — Том, прости… я не смогу… Внутри меня вдруг что-то рушится. Я будто сам разваливался на миллионы маленьких кирпичей, как выдуманный персонаж из компьютерной игры, который так и не смог дойти до конца и закончить уровень. Почему… Почему? Почему?! Я же вижу, что он хочет меня. Всё говорит о том, что он сам уже сходит с ума от желания, но тогда… …почему? Я не достоин его?.. Крепко сжимаю ткань его куртки в своей ладони и начинаю вздрагивать, пытаясь подавить желание расплакаться. — Я не смогу сдержать обещание, — вдруг говорит он, продолжая прижиматься губами к моей щеке. — Я сказал, что не трону тебя, но… Его рука неожиданно резко с силой притягивает меня к себе, так, что из моих лёгких с хрипом выходит весь кислород. — Том… — шепчет Крис, выдыхая тёплый воздух в мои губы, — я хочу… — он прикрывает глаза, пряча их за густыми чёрными ресницами и сначала коротко целует меня, будто дразнит, прогоняя по моему телу электрический разряд, а после накрывает мой рот в требовательном поцелуе, заставляя моё сердце работать с удвоенной силой. Терзая и одновременно лаская мои губы, он продолжает гладить спину, задирая рубашку и царапая обнажённую кожу ногтями. От такой внезапной страсти у меня кружится голова и подгибаются ноги, и я бы упал от бессилия на пол, если бы не сильные руки альфы, которые по-прежнему крепко прижимают меня к себе. Я ещё хватаю ртом воздух, пытаясь отдышаться, когда он резко сжимает мою руку и тащит вверх по ступенькам к себе в квартиру. Взволнованно, он открывает дверь и буквально вталкивает меня в коридор, а после влетает сам и, накидываясь на меня, припечатывает своим весом к стене. В следующий миг я уже вижу, как его руки, даже не стараясь расстегнуть пуговицы, рвут на мне рубашку, обнажая грудь. А после вновь безумная страсть в поцелуях, от которых уже щиплет губы, одежда, летящая на пол, взаимные ласки, когда кожа пылает под обжигающими прикосновениями, а потом альфа вдруг замирает… Он смотрит на меня какими-то безумными глазами, зрачки в которых настолько расширены, что почти не видно серой радужки, на голове копна чёрных растрепанных волос, уже полуобнаженное смуглое тело трясёт мелкой дрожью. Он похож на охотничьего пса, который ждёт команды хозяина, когда тот даст отмашку на преследование зверя. — Если… если… — выдавливает он из себя, видимо прилагая для этого неимоверные усилия, — ты не хочешь… я… — он закрывает рот и нос ладонью, а после отступает назад и сдавленно произносит: — Я остановлюсь… обещаю… Вот же идиот! В два широких шага я тут же подлетаю к нему, крепко обхватываю его запястья, открывая лицо, а после обвивая руками его шею, поднимаюсь на цыпочки и целую такие желанные в этот момент губы. Целуя, шумно тяну носом уже просто ошеломляющий запах альфы, который продолжает усиливаться от нашей близости с каждой секундой. — Том… — Крис прерывает наш поцелуй и смотрит на меня внимательным взглядом всё ещё безумных чёрных глаз, хотя прекрасно видно, что для него пытка такая сосредоточенность, — я не хочу, чтобы ты… потом жалел об этом… «Я не пожалею!» — беззвучно отвечаю я только лишь губами. — Я надеюсь… — альфа делает глубокий вздох, крепко обнимает меня, а после приподнимает вверх, позволяя мне обхватить его ногами. Он уносит меня в свою комнату, заваливает на кровать и снова целует: осознание того, что мы с ним в постели почти обнажённые заставляет сердце пропускать удары. Недавно я боялся любой его близости — стоило ему взглянуть на меня, и я терял самообладание. А теперь я могу любоваться им так близко, ощущать тепло его дыхания и холод его прикосновений… Возбуждение, которое до этого имело волнообразный характер: то накатывало с новой силой, то отступало — теперь превратилось в одну огромную волну, которая движется вперёд, сметая всё на своём пути. Я тяжело дышу, глядя в его тёмные глаза и, крепко стискивая зубы, подаюсь пахом вперед — показывая, что уже сгораю от желания. Он дарит мне лёгкую усмешку, замечая моё нетерпение и, приподнявшись, освобождает меня от влажных и липких брюк и трусов, затем снимает носки, а после раздевается сам, откидывая одежду в сторону. Уже такая сладостная и тянущая боль между ног усиливается, когда наши обнажённые тела касаются друг друга, и я, прогибаясь под альфой, делаю резкий и шумный вздох. Крис часто дышит мне в губы, иногда игриво целуя их и слегка покусывая, продолжая дразнить меня. Его пах прижимается к моему и он делает рефлекторные короткие толчки, но пока не торопится проникать в меня. Его широкие ладони ласкают мои бёдра и ягодицы, дразня чувствительную кожу обжигающими прикосновениями, в ответ я обвиваю его руками, впиваясь ногтями в смуглую спину. Всё моё естество уже молит его: «Войди в меня!» — Том… — Кристиан, напротив, делает паузу, прижимается губами к моей шее, медленно целует, оттягивая кожу, а после тихо произносит, — ты должен знать — у меня это в первый раз. «В первый раз?!» — я замираю под его разгорячённым от страсти телом: Кристиан — девственник? Никогда не подумал, что у столь популярного альфы ещё ни разу не было омеги. В ответ на моё несколько шокированное состояние, он прижимается щекой к моей груди и произносит так тихо, что я лишь кожей ощущаю вибрацию его голоса и угадываю слова: — Ты — особенный для меня… «Особенный? Я?.. Этого не может быть… Он так говорит лишь, потому что в комнате от нашей страсти и природных ароматов уже потяжелел воздух и запотели стёкла в оконных рамах. Любой альфа сказал бы на его месте то же самое… Да, если бы и я сам был альфой, то непременно нёс бы подобную чушь лишь бы получить желаемое. Только к чему эти пустые слова, когда я первый проявил инициативу? Простое проявление вежливости, чтобы после было проще оправдаться?» — Не веришь, да? — Крис будто читает мысли. Его ладони нежно обхватывают моё лицо, а далее следует страстный и продолжительный поцелуй, наполняющий тишину комнаты чмокающими звуками, за которые мне становится почему-то стыдно, и щёки вспыхивают краской с новой силой. Остановившись на несколько секунд альфа касается своим носом моего и с улыбкой шепчет: — Ну ты и дурачок. Он проводит влажным языком по моей груди, лаская горошины сосков, и я, уже не думая о его словах, вновь подаюсь бёдрами вперёд, рефлекторно разводя ноги как можно шире. Чувствуя моё желание, его рука уже ласкает меня между ягодиц, размазывая по ложбинке влагу смазки, которая всё ещё обильно выделяется из сфинктера. Я закрываю глаза, наслаждаясь ощущениями, и неожиданно распахиваю их, когда Крис проникает в меня одним пальцем. — Нравится? — спрашивает он, засовывая его так глубоко насколько возможно. «Да», — я отвечаю ему блаженной улыбкой, прогибаясь в пояснице. — А так? — он засовывает сразу два пальца — смазка позволяет это сделать почти безболезненно. «Да», — я подаюсь вперёд, буквально насаживаясь на его пальцы, и начинаю непроизвольно двигать бёдрами. Ещё несколько минут он ласкает меня рукой, но в какой-то момент я ощущаю, что мне этого мало и, приподнявшись, тянусь рукой к его паху. — Стой! — он останавливает меня. — Не торопись. Я смотрю на него взглядом: «сделай-это-сейчас-же-иначе-я-умру», и Крису ничего не остаётся, как поддаться моим желаниям. Он обхватывает мои бедра и, приподнимая зад, упирается в него возбуждённым членом. В следующий миг я чувствую острую боль, когда натягивается кожа сфинктера, а после ощущаю приятную наполненность внутри, которая обдаёт каждую клеточку моего тела диким жаром. Я жмурю глаза от наслаждения, открываю рот в желании стонать, но из горла вырывается лишь шумный выдох. — А-а-ах, — будто произносит за меня Крис, максимально погрузившись в мой вход и замирает на несколько секунд, позволяя мне привыкнуть к новым ощущениям. Крис смотрит на меня из-под ресниц взглядом, в котором читается любовь и благодарность. Он начинает медленно двигаться, и, кажется, что мы оба проваливаемся в глубокое море — море нашего наслаждения. Шум нашего дыхания, звуки соприкосновения обнажённых тел, частое биение сердец: мы будто создали новую мелодию, которая звонкими нотами разносилась в этой комнате. Альфа ускоряет темп, и я впиваюсь ногтями в смуглую кожу его спины, оставляя красные полосы от шеи до поясницы, а после резко роняю руки на постель, сжимаю в кулаках мягкое шёлковое покрывало и тяну на себя. В плотно сомкнутых веках ощущаю скопившуюся влагу, которая, в какой-то миг освободившись, солёными слезами прокладывает дорожку по раскрасневшимся щекам. — Всё в порядке? — беспокоится Крис, он двигается медленнее, вероятно, решив, что мне больно. «Ну что же ты делаешь?» — я прижимаю его к себе и обвиваю ногами: даю понять, что мне приятно. Тогда он с силой сжимает мои ягодицы и, упираясь влажным лбом в моё плечо, снова ускоряется. Внутри у меня уже усиливается пожар, и я понимаю, что сейчас произойдёт столь желанная разрядка — я снова подаюсь вперёд, насаживаясь на член Криса до основания и тут же выгибаюсь от мощного оргазма: по телу бежит судорога наслаждения и мой сок выстреливает, пачкая наши уже и без того липкие и влажные тела. — Сейчас… — почти сразу хрипло произносит Крис. Быстро вынимая свой член, он приподнимается на колени и, помогая себе рукой, обильно кончает на мой живот. Когда падает последняя капля спермы, он отклонятся назад и садится, опираясь на выпрямленные руки. Альфа сидит и тяжело дышит, по его смуглому лицу стекает влага, падая на широкую накаченную грудь. Он часто моргает, так как пот с его тёмных, уже порядком взъерошенных волос, падает на ресницы. — Да… — тихо говорит альфа и, упираясь руками, поднимается с кровати, ненадолго удаляется и возвращается уже с полотенцем в руках. Наспех вытерев лицо и грудь, он присаживается рядом и принимается обтирать моё тело. Его лицо выглядит сосредоточенным и каким-то виноватым. Закончив возиться со мной, он снова куда-то уходит. Я уже принимаю вертикальное положение, усаживаясь в постели, когда Крис возвращается и я вижу, как рядом падает одежда: джинсы и футболка. — Это мои… — глядя на вещи, оправдывается он, — правда, я их года три назад носил, но тебе, думаю, будут в пору. Да и… прости за рубашку. Его взгляд всё время смотрит в любую точку этой комнаты, но только не на меня. «Неужели… он чувствует вину за то, что между нами было? Скорее всего он стыдится того, что воспользовался моей слабостью. Неужели он так и не понял, что я и сам этого хотел?» Опираясь одной рукой о кровать, второй я хватаю его за запястье и тяну на себя. Наконец, я привлекаю его внимание к своей персоне. Теперь я вижу, альфа и впрямь чувствует себя виноватым — его взгляд и скованное поведение всё говорят за него. Нехотя, он всё же поддаётся моим нелепым попыткам и усаживается рядом. — Зачем? — тихо спрашивает Крис, снова глядя куда-то в пустоту, когда я тянусь к его губам. — Тебе ведь уже лучше. Разве… ты не получил то, чего желал? — он хмурит лицо и отворачивается. — Нужно сходить за таблетками, пока снова не началось… или как у вас там всё это… «О чём это он? Неужели он решил, что я… что я переспал с ним лишь потому, что был вне себя от течки?! Но ведь это не так! То есть… выходит, он пошёл на это лишь из жалости ко мне?..» «Дурак! Дурак!» — трясу я его изо всех сил, цепляя кожу ногтями, а после начинаю лупить кулаками в широкие мышцы его предплечья. Поднимая руку, он блокирует мои удары. — Ты чего дерёшься? — с усмешкой смешанной с недоумением начинает он и вдруг замирает. Глядя в мои глаза, которые уже заполнились влагой, он растерянно спрашивает: — Том… что случилось? «Ненавижу тебя…» — говорит мой взгляд, в который я вложил столько обиды и злости, что только идиот не догадается, какие эмоции я пытаюсь передать. — Том, послушай… — теряется Крис, когда видит, что я начинаю торопливо одеваться. — Я что-то не так сказал? Не так сделал? — он поднимается с кровати и принимается, как и я, натягивать на себя джинсы. Не получая моего ответа, он продолжает: — Я тебя одного всё равно никуда не отпущу. Ты понял? А, что, если снова начнётся? Сцепки же не было… Я поднимаю на него разъярённый взгляд, а после перевожу на укушенное плечо и возвращаю к его глазам: «Я теперь меченый. Меня уже никто не тронет!» — Я всё равно провожу. И это не обсуждается! — начинает злиться он, резким движением застёгивая ширинку. — И всё же я не понимаю, из-за чего ты вдруг… Не дав ему закончить фразу, я торопливо прохожу вперед, толкая его плечом, и направляюсь в сторону прихожей: «Не нужны мне твои одолжения. На сегодня я ими сыт по горло!» — Том! — Крис бросается за мной и хватает за руку выше локтя, когда я наклоняюсь к рюкзаку, чтобы положить в него испорченную одежду. «Отпусти!» — я оглядываюсь через плечо и, плотно сжимая зубы, сверлю его выжидающим взглядом. — О’кей, — он освобождает меня от своей хватки и поднимает обе руки в знак поражения, — только объясни… почему ты злишься? Ведь это я должен быть зол на тебя! Разве нет? «Чего?! О чём он вообще говорит? Что за бред? За что ему на меня злиться? Ничего не понимаю… Хотя…» Я тут же оставляю попытки впихнуть вещи в рюкзак, достаю свой планшет и стилус и начинаю торопливо выводить буквы: «Ты злишься, потому что переспал со мной?» Альфа в недоумении читает мой вопрос и, пожимая плечами, растерянно спрашивает: — Почему я должен злиться на тебя из-за этого? «Ты ведь сделал это из жалости ко мне?» — Чего? Из жалости?.. Нет… Нет! Том, ты о чём вообще говоришь?! «Я немой и странный… и это я уговорил тебя переспать со мной, так что… ты имеешь право злиться, ведь теперь тебе неловко, что ты спал с таким, как я…» — Том! — альфа хватается за голову. — Это не так… мне совсем не неловко. Чёрт… Да как тебе вообще такие мысли в голову пришли? Разве я давал тебе повод так думать о себе?! Я нервно стёр ладонью с дисплея последнюю запись и снова принялся торопливо писать. «Сегодня ты посмотрел на меня с такой ненавистью, когда я говорил в холле с Роном, а потом спросил его: «Зачем он тебе?», будто я такое ничтожество, что недостоин его. Это так?» Лицо альфы вдруг посерело, тело обмякло, а в глазах читалось отчаяние: — Так, значит, это он, да? Рон? Он тебе нравится? «Что? При чём здесь Рон?» — спросил я его взглядом, от растерянности забыв про планшет. — Та музыка… — Крис в каком-то бессилии прислонился спиной к стене, и, глядя в пол, тихо спросил: — Ты написал её для него? «Музыка? При чём тут музыка?» — спрашивал я уже сам себя, не понимая к чему он клонит. И тут у меня в памяти одно за другим всплывают слова Кристиана, которые он не так давно говорил мне: «Скажи мне, Том, так это правда? Ты влюбился?» «Том… ты знаешь, я завидую тому парню, для которого ты написал ту мелодию». «Если ты и правда любишь его, пообещай мне, пожалуйста, что он обязательно её услышит». Я сам еле стою на ногах и, повторяя позу альфы, устраиваюсь у стены: выходит, он решил, что я влюблён в Рона? — Ты подумал, что я смотрел на тебя с ненавистью, но я просто… идиот! — продолжил говорить Крис. — Решил раз мы с тобой гуляли тогда по той аллее… но я ведь говорил, что не силён в романтике, — он тяжело вздыхает и закрывает лицо руками. — Я просто был зол… и на Рона, и на тебя. Я и сейчас злюсь, ведь, выходит, ты просто использовал меня, а я ведь хотел, чтобы мой первый раз был особенным… но я не смог сдержаться, как ни старался, не смог. Но ведь знал, что ты любишь другого и не хотел, чтобы ты потом жалел, — его голос задрожал, готовый сорваться. — Поэтому нам нельзя было… «Я?! Использовал?!» «Это не так! Я тебя не использовал! Я люблю тебя!» — торопливо написал я, стирая с дисплея капли моих слёз, которые предательскими ручьями потекли из глаз. Но Крис даже не посмотрел в мою сторону. Он отвернул своё лицо, спрятав в ладонях, и я услышал как он тихонько всхлипнул. Неужели он тоже плачет? «Крис! — я схватил его за руку и начал трясти. — Прочти, пожалуйста, Крис! Я не использовал тебя! Никогда бы в жизни я не пошёл на такое! Прочти! Прошу тебя! Прочти! Я люблю тебя, Крис!» Но он, видимо, стыдясь покрасневших глаз, продолжал прятаться от меня. «Ну, что же мне делать?! Как же мне сказать ему, что я ЕГО люблю! ЕГО! Не Рона! Ни кого-то другого, а только ЕГО! Ну почему у меня нет голоса? Почему?.. Хотя… Стоп! У меня ведь есть голос!» Я начал быстро перелистывать страницы на планшете в поисках нужного приложения. Вот оно! Всего-то простенькая программка под названием «Piano», в которой иногда от скуки я наигрывал любимые мелодии, но сейчас именно она должна была стать моим голосом. Я приложил пальцы к нарисованным на дисплее клавишам, и вскоре в холле зазвучали первые нотки «Solitude». «Надеюсь, теперь он услышит меня».«Как часто за вуалью наших сомнений и домыслов мы не замечаем самого очевидного. Иногда достаточно подойти чуть ближе, чтобы разглядеть мелкий шрифт между строк. Главное решиться и сделать этот шаг».
Продолжение следует…