Mystery solved

Боже, позволь мне волей небес! Петь самому эту песню тебе! Сон показать из вечных чудес! Голос уникален, поверь! Чувствую страсть мелодий своих! Песня должна выше неба летать! Среди желаний моих непростых есть одно... Творить, любить, мечтать и собою стать! Takuro Sugawara — Sen no Tsubasa.

В просторной и хорошо освещённой спальне, выполненной в светлых тонах, которая вселяла в каждого вошедшего сюда ощущение спокойствия, полного умиротворения и уюта, громко работал телевизор. Через незашторенное большое окно, по бокам от которого были собраны плотные шторы шоколадного оттенка, в комнату беспрепятственно проникал дневной свет. Между двумя большими белоснежными шкафами располагалась длинная тумба, на которой стоял плазменный телевизор, по которому в полдень показывали важные и актуальные политические и социальные новости. На большой двуспальной застеленной кровати, облокотившись на несколько прямоугольных мягких подушек, расслабленно полулежал светловолосый парень лет шестнадцати, во рту которого торчала из разорванной фольги надкусанная плитка горького шоколада. Одна его рука была закинута за голову, а во второй он держал пульт и от скуки делал телевизор то громче, то тише. На нём были одеты простые тёмные штаны и свитер чёрного цвета с длинными рукавами и открытым горлом. Оторвав свой взгляд от передачи по самому популярному новостному каналу во всей Европе, блондин вдохнул приятный запах любимого лакомства и с удовольствием доел восхитительный шоколад, который медленно таял у него во рту. Поневоле его губы расплылись в счастливой улыбке, которая появлялась у него на лице только тогда, когда в этом мире наедине оставался только он и его любимый горький чёрный шоколад. Светловолосый юноша смял в руке пустую серебристую обёртку от шоколада и, не глядя, небрежно кинул её куда-то на пол. Он снова вернулся к просмотру новостей и сложил руки за голову, скрестив худые ноги в лодыжках. Лежащий на животе на красивом пушистом светло-коричневом ковре пепельноволосый парень, который был младше блондина на несколько лет, со спокойствием и поразительной точностью на протяжении двух часов собирал карточный домик, который был одной из его любимых игр. Ему нравилось это чувство азарта и нетерпения, когда он каждый раз аккуратно и на автомате строил новый карточный домик из гадальных карт. Белокурый юноша неторопливо складывал этаж за этажом. Ему было безразлично то, какой высоты или ширины получится его конструкция, ему нравился сам процесс и больше ничего. Это помогало ему размышлять о многих вещах, которые требовали его внимания. Колода карт, лежащая слева от него, была почти пуста. Ему осталось построить последний этаж, который завершит его двухчасовой труд и станет венцом ровного и высокого строения. Он был полностью сосредоточен на заключительных картах и, почти стараясь не дышать, сел, поджав одну ногу под себя, а другую притянул к груди. Пепельноволосый парень медленно поставил их на предшествующий этаж. Он отгородился от всего происходящего в комнате и погрузился в свой собственный мир. Каждая секунда в этот момент казалась вечностью и, неотрывно смотря на стоящий наверху этаж, он опустил руки и ненадолго залюбовался своим карточным домиком. Белокурый юноша совсем позабыл про один вечно раздражающий элемент, который не мог прожить спокойно ни минуту, не сделав ему какую-нибудь гадость. Он не сразу заметил, что со стороны большой кровати в его карточный домик прилетела скомканная обёртка от шоколада. В одно мгновение его сбалансированный и продуманный до самых мелочей домик разрушился, а гадальные карты рассыпались по ковру. Нахмурившись и сузив тёмно-серые глаза, пепельноволосый парень медленно обернулся к своему ярому сопернику, который в ответ выразительно приподнял бровь и ехидно улыбнулся. Стиснув зубы, он впился взглядом в светловолосого парня, которого ему сейчас очень сильно хотелось задушить собственными руками за то, что тот не давал ему покоя даже в штаб-квартире легендарного детектива, который незаметно вошёл в комнату и не был ни на грамм удивлён тем, что два его приемника прожигали друг друга ненавидящими взглядами. Прошаркав босыми ногами по мягкому ковру, который занимал почти всю комнату, L присел на пол и прижал одну ногу к груди, положив на неё руку. Он ещё давно заметил, что во многом они с Ниа были похожи и манера сидеть была только первым пунктом в этом длинном списке. L раскрыл бумажный пакет, в котором лежали маленькие свежеиспечённые круассаны с разными начинками. Чтобы попробовать свежайшую французскую выпечку ему пришлось напрямую делать заказ в пекарне-кондитерской с доставкой на дом. Достав из пакета один круассан в форме полумесяца, L надкусил его и прикрыл глаза, наслаждаясь неповторимым вкусом и пышнотой этого хлебобулочного изделия. В два укуса доев вкусный круассан с шоколадной начинкой, он открыл крышку своего ноутбука и, включив его, решил начать с проверки электронной почты, в которую он не заходил больше месяца. Его почтовый ящик был забит письмами от разных правоохранительных органов. Проведя указательным пальцем по сенсорной панели вниз, L пробежался глазами по списку входящих и непрочитанных сообщений, начиняя от таких правительственных органов как ФБР, ЦРУ и заканчивая личными письмами членов следственной группы по делу Киры. Едва прочтя от кого именно пришли эти сообщения, его рука предательски дрогнула. Больше всех писем на его электронный адрес почты прислали Ягами Соичиро и Мацуда Тота. Его ладонь рефлекторно сжалась в кулак и только спустя полминуты он почувствовал, что ногти впились в кожу, оставляя после себя красные полумесяцы, чем-то похожие на съеденный им ранее тёплый круассан. — L, что-то случилось? Ты побледнел, — слегка обеспокоенно спросил Нэйт, взглянув на выдающегося детектива, который всегда был для него авторитетом. — Ничего, — L повернулся в сторону своего наследника и наткнулся на его спокойный пристальный взгляд. — Но я вижу, что с тобой что-то не так, — негромко сказал Ривер, который с удивительной для него настойчивостью стоял на своём, почувствовав в словах своего кумира ложь. — Ниа, со мной правда всё в порядке, — L вымученно улыбнулся краем губ. — Лучше скажи мне, как так получилось, что твой карточный домик разрушился, — с лёгкостью поменял тему разговора детектив, ласково взъерошив хаотично вьющиеся пряди волос своего приемника, который поближе придвинулся к нему. — Сейчас мы находимся на месте преступления, — спокойным и серьёзным голосом заговорил Ниа, указывая на разбросанные по ковру гадальные карты. — Буквально за несколько минут до твоего прихода мой карточный домик был в целости и сохранности, пока злостный преступник решил не разрушить его, — правая рука Ривера машинально потянулась за длинным белым локоном, который он стал по привычке накручивать на указательный палец, — и у меня есть весомая улика, которую оставил предполагаемый преступник. — И какая же? — едва сдерживая смех, спросил L, надкусив вытащенный из бумажного пакета круассан с малиновой начинкой. — Вот это оставил преступник, из чего можно сделать вывод, что у него мозг размером с грецкий орех, — кривовато улыбнувшись, Нэйт продемонстрировал пытающемуся не засмеяться в полный голос детективу скомканную фольгу от шоколада. — Что ты там вякнул, блоха несчастная?! — угрожающе донеслось до них с кровати. — У кое-кого напрочь отсутствует чувство прекрасного, помимо проблемы со слухом, — совершенно спокойно ответил Ривер, в душе радуясь тому, что смог достойно отразить атаку Мелло. — Ниа, ты, что совсем страх потерял? — с нотками угрозы в голосе прошипел Михаэль. — Мелло, прекрати, — урезонил L вспыхнувшего, словно спичка, второго приемника, который сидел на постели и скрежетал зубами, сверху вниз смотря на белокурую макушку раздражающего его с первого дня знакомства Ниа. — Это он первым начал! — возмутился Кель, прищурив голубые глаза, когда услышал короткий смешок парня, который был похож на настоящего альбиноса. — Вы не в детском саду и вам не по пять лет, — невозмутимо подметил L , сделав небольшой глоток подостывшего кофе из фарфоровой чашки, стоящей на блюдце возле его работающего ноутбука, — оба прекратите заниматься ерундой. — Это всё из-за тебя, придурок, — бросив на сидящего на полу Ниа презрительный взгляд, пробурчал Мелло и взял с прикроватной тумбочки новую плитку шоколада. Пошелестев фольгой, он откусил от плитки горького шоколада большой кусок. — А тебе не будет плохо? — издевательски протянул Нэйт, собирая разбросанные карты. Он услышал последнюю фразу неугомонного парня, который был той ещё занозой в заднице. — Какая это уже по счёту? — подключился к разговору L, встревоженно осмотрев удивлённого Мелло. — Третья... — с опаской протянул Михаэль, медленно жуя шоколад. — Разве обычно ты не ешь за день две плитки, — полувопросительно уточнил L, проведя большим пальцем по нижней губе. — Шоколада много не бывает, — как нечто очевидное ответил Кель, неопределённо пожав плечами. — Кто бы говорил, шоколадоман, — тихо усмехнулся Ривер, сложив колоду карт в коробку и положив её рядом с собой на ковёр. — Уж кто бы говорил, — закатил глаза Михаэль. — Ты вообще малолетка, — раздражённо бросил он, покрутив в руке надкусанный шоколад. — Я всего лишь на два года младше тебя, Мелло, — резонно возразил Ниа, придав своему голосу побольше твёрдости. — Я же говорю М-а-л-о-л-е-т-к-а, — произнёс Кель по слогам, а для его заклятого противника последняя его фраза прозвучала насмешливо и обидно. — Про твоё умственное развитие уровня дошкольного возраста я вообще лучше не буду говорить, — невозмутимо проговорил Ривер, повернув голову и мстительно улыбнувшись краем губ. — Поосторожнее в выражениях, мелочь, — предупреждающе процедил сквозь стиснутые зубы Мелло, злясь на бесстрастного засранца, который проехался по его умственным способностям. — Ты мне угрожаешь, Мелло? — спокойно поинтересовался Нэйт, достав из своего небольшого рюкзака новую колоду гадальных карт. — Хотя, что ещё можно ожидать от умственно отсталого, — перемешав карты, он снисходительно посмотрел на своего взбалмошного соперника за право называться наследником L, который смотрел на него в ответ негодующим взглядом. — Ниа, прекрати провоцировать Мелло, — неожиданно встрял в их словесную перепалку L, убедив прекратить набирающую серьёзный оборот потасовку одним лишь своим твёрдым взглядом, который подействовал на них лучше, чем ушат холодной воды. — Если вам нечем заняться, то постарайтесь хотя бы мне не мешать, — холодным и серьёзным тоном сказал детектив, вернувшись к просмотру своей почты. — Прости, — одновременно виновато проговорили его приемники и с фырканьем отвернулись друг от друга, почувствовав досаду от того, что в чём-то они сейчас были единодушны. — Я не виноват, что наша недотрога может быть таким острым на язык, — угрюмо скрестив руки на груди, Михаэль демонстративно указал взглядом на аутичного подростка. — Тебе просто не нужно так бурно реагировать, — спокойным и ровным голосом произнёс L, не отрывая взгляда от экрана своего работающего ноутбука и что-то быстро набирая на клавиатуре. — Я не могу находиться с ним в одной комнате, — поморщился Мелло и, доев шоколад, положил скомканную фольгу на прикроватную тумбочку. — Можешь выйти. Тебя здесь никто не держит, Мелло, — равнодушно сказал Ниа, медленно помешивая в руках карты. — У тебя забыл спросить разрешения, недомерок, — ядовито выплюнул Кель, выпучив глаза на усмехающегося тихоню, который был настоящим волком в овечьей шкуре. — Так, прекратите немедленно! — повысив голос, жёстко скомандовал L, посмотрев сначала потемневшими глазами на резко замолчавшего и опустившего голову Мелло, а затем на виновато улыбнувшегося краем рта Ниа, который весь съёжился под его взглядом. — И как с вами только воспитатели справляются? — философски спросил детектив, устало вздохнув и потерев пальцами переносицу. — С ужасом убегают от нас, — пробурчал себе под нос Михаэль, лежащий на краю кровати и беспечно махающий ногами в воздухе. — Как продвигается твоё расследование, Мелло? — задал вопрос L, полуобернувшись в сторону своего наследника, который положил на скрещенные руки подбородок. — Я ещё вчера вечером решил вопрос с Банком Англии. Я отправил все данные в Европейское бюро по борьбе с мошенничеством и в Британский отдел по борьбе с крупным мошенничеством, — охотно ответил Кель и вытянул шею, чтобы высмотреть то, во что внимательно вчитывался на экране детектив. — Хорошая работа, — похвалил L своего приемника, который смог справиться с нелёгким делом раньше положенного срока. — Ниа, как твои успехи в деле о серийном убийце в Вашингтоне? — негромко спросил он у сидящего возле него Ривера, который раскладывал на ковре гадальные карты по мастям. — Я передал свои наблюдения ФБР, — преспокойно проговорил Нэйт, взглянув на задумчивого детектива, который покусывал ноготь большого пальца, но потом перевёл свой взгляд на него. — Это обычный американец, который родился в неблагоприятной семье. У него были выявлены сильные психические расстройства личности. Хотя, меня впечатлило то, как долго он смог скрывать улики. До последней своей жертвы, — холодно продолжил говорить он, с чисто эстетической точки зрения разглядывая красивые изображения, которые были выполнены очень тонко и изящно. Именно эту колоду карт L подарил ему на прошедшее день рождения. Это была самая его дорогая и любимая колода карт, на которую он никак не мог налюбоваться. — Ты прекрасно с ним справился, — одобрительно сказал L, улыбнувшись Ниа, который был обрадован похвалой лучшего в мире детектива. — Кстати, а как продвигается дело Киры? — полюбопытствовал Михаэль, которому хотелось побольше узнать про это долгое и запутанное расследование L, которое детектив, по его словам, приостановил до приезда в Лондон. — L? — настороженно спросил он, заметив, как после его вопроса плечи легендарного детектива поникли, будто на них свалился тяжёлый груз, а Нэйт увидел, что на лице L проявились глубокие морщины и он поджал губы. — Пока что без изменений, Мелло, — глухим мрачным голосом ответил L, не смотря на встревоженных такой его реакцией наследников. — Это всё, что ты хотел узнать, — это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. — Эм...L...я... — Кель никак не мог подобрать нужных слов. — Почему ты нам не хочешь рассказывать про дело Киры? — напрямую спросил Ривер, проницательно посмотрев в стеклянные глаза детектива, которые ещё больше потускнели и теперь казались почти что безжизненными, а сам L весь осунулся и молча отвернулся от него, не проронив ни слова. — Это секретная информация. Я не имею права её разглашать, — едва слышно проговорил L и закрыл свои тёмные глаза, в глубине которых плескалась горькая печаль и не прошедшая скорбь от потери близкого ему человека. — Пожалуйста, не спрашивайте меня...об этом, — почти умоляющим голосом сказал он, боясь разрыдаться при своих приемниках, перед которыми ему не хотелось выглядеть слабым и сломленным человеком, который впервые в жизни поддался собственным эмоциям и сполна поплатился за свою ошибку. — Мы всегда готовы прийти тебе на помощь, L, — уверенно произнёс Михаэль, обвив шею вздрогнувшего и раскрывшего глаза детектива двумя руками. — Мы всегда готовы выслушать тебя, — словно прочитав мысли своего главного соперника, медленно проговорил Нэйт, прижавшись к детективу и утешающе проведя рукой по его бледной руке. — Спасибо вам за то, что вы есть, — прошептал L и благодарно улыбнулся, почувствовав необходимую сейчас поддержку от тех, ради кого он должен суметь выжить и выйти из напряжённой борьбы интеллектов победителем.— Кто-нибудь хочет круассан? — через несколько минут спросил детектив, поняв, что две маленькие тушки вполне в скором времени могли задушить его своими крепкими объятиями. — Я хочу попробовать, — первым проявил инициативу Михаэль, отпустив шею детектива и вытащив из бумажного пакета первый попавшийся круассан. — А он с чем? — задумчиво рассматривая кондитерское изделие, вопросил он, при этом перво-наперво обнюхав его, ведь никогда не стоит терять бдительности. — Пока не попробуешь, не узнаешь, — загадочно ответил L, издав короткий смешок. — Ну ладно, — решительно произнёс Кель и поднёс вкусно пахнущий круассан ко рту, краем глаза заметив кривую ухмылку Ниа, который смотрел на него так, словно хотел, чтобы он подавился этим круассаном. — Прекрати на меня таращиться, чучело огородное! — злобно прошипел он насмешливо фыркнувшему в ответ Риверу. — Мне нельзя на тебя смотреть, Мелло? — флегматично спросил Нэйт, делая акцент на его имени и пристально смотря прямо ему в глаза. Желание прибить одного блёклого мальчишку возрастало с каждой секундой, но вскоре испарилось, когда он наткнулся на предостерегающий взгляд L, которому не нравились их постоянные склоки в стенах своей штаб-квартиры. — Ниа, не каждому понравится, когда за ним так пристально наблюдают, — спокойно проговорил L со знанием дела, с укором взглянув на своего наследника. Кель был на седьмом небе от счастья от того, что его кумир принял именного его сторону, а не этого замкнутого подростка. Мелло уже был готов броситься ему на шею и расцеловать, но когда он услышал последующие слова детектива, благодарная улыбка на его лице сошла на нет и он в который раз уверился в том, что теперь его шансы подавиться этим чёртовым круассаном взлетели до небес. — Давай смотреть на него вместе, — с весельем в голосе предложил L и вместе с Ниа пристально уставился на него, поднеся палец ко рту. — Вы что, издеваетесь надо мной?! — догадавшись, взорвался Михаэль, как бочка с порохом, сузив свои голубые глаза. — Нет, — невозмутимо ответил L, стараясь сдержать усмешку, видя возмущённое лицо своего чересчур эмоционального наследника. — Да, — бесстрастно сказал Нэйт, накручивая на палец белоснежный локон, который сливался с его кипельно-белой одеждой. — Мог бы и соврать, — нахмурив брови, с толикой обиды в голосе проговорил Мелло. — Тебе не угодить, — нарочито натянуто произнёс Ривер, искоса посматривая на поднявшегося с пола детектива, который направился к двери. — Я ненадолго. Постарайтесь до моего прихода не поубивать друг друга. Роджеру вряд ли это понравится, — перед тем как покинуть комнату, оповестил их L. — Тц! — Кель демонстративно отвернулся от своего вечного соперника и с царским видом улёгся обратно на кровать, медленно кусая круассан с начинкой крем-брюлле. — Как же ты меня бесишь! — через некоторое время озвучил он, посмотрев на развлекающегося на полу Ниа, который по-разному раскладывал на ковре гадальные карты. — Я тебя тоже не жалую, — безразлично ответил Нэйт, стараясь не замечать одного надоедливого и шумного раздражителя. — Теперь я, кажется, понимаю, почему у тебя нет друзей, Ниа, — с гадкой ухмылкой сказал Михаэль, развернув упаковку новой шоколадки, которую он достал из лежащего возле кровати чёрного рюкзака, на котором были навешаны по бокам католические серебряные кресты. — Знаешь, Мелло, временами мне кажется, что тебе не хватает моего внимания, — с отстранённым видом проговорил Ривер, не отрываясь от процесса гадания. Ему не хотелось этого делать при L, ведь тот мог неправильно понять его действия. — Ха? — Кель в удивлении вскинул бровь. — Да кем ты себя возомнил?! — с неприкрытой ненавистью произнёс он легко пожавшему плечами Ниа. — Я №1 в Вамми и это подтверждённый факт, Мелло, — твёрдо заявил Ривер, исподлобья взглянув на него. — Хоть ты и таскаешь везде Мэтта, это не меняет того, что ты никак не желаешь оставлять меня в покое. Мне скучно твоё общество, Мелло. Ты должен быть мне благодарен за то, что я из вежливости поддерживаю с тобой вид нашего «соперничества», — медленно и безэмоционально продолжила говорить ошибка природы, не видящая, как с каждым новым словом стоящий на кровати с сжатыми кулаками его извечный противник испепелял его враждебным взглядом. — Заткнись, мелкий паршивец! — не выдержав, грозно рыкнул на эксцентричного мальчишку Михаэль, который не хотел устраивать разборки в спальне L. — Мелло... — неожиданно встревоженным голосом позвал его Нэйт, который с мрачным видом рассматривал разложенные на полу девять карт, — ты должен это увидеть. Выяснить отношения мы можем, когда вернёмся в «Дом Вамми». — Мне не интересны твои цыганские гадания, Ниа, — со злостью процедил сквозь зубы Кель, которого переполняла злость, а его мстительная натура уже придумывала варианты того, как отомстить бледной поганке. — А если я скажу, что разложил карты на L? — абсолютно серьёзным тоном спросил Ривер, в упор посмотрев на него. — И то, что я вижу, мне очень сильно не нравится, — более жёстким голосом сказал он, бросив короткий взгляд на все тёмные масти карт. — Я слушаю, — сев по-турецки на ковёр напротив Ниа и немного успокоившись, Мелло сосредоточенно взглянул на разные карты и попытался вспомнить, что каждая из них обозначала. — Не напрягай свои извилины, Мелло, — насмешливо ухмыльнулся Нэйт, прижав ногу к груди и обняв её одной рукой. — Я сам тебе сейчас всё поясню, — спокойно проговорил Ривер, проигнорировав угрюмый взгляд блондина, на лице которого до этого он с лёгкостью смог прочитать весь его мыслительный процесс. — Премного благодарен, — язвительно произнёс Михаэль, а сконцентрированный на картах Ниа оставил без внимания его сарказм. — Первые три карты в верхнем ряду обозначают прошлое человека, — спокойным и равномерным голосом заговорил Нэйт и Мелло, к большому удивлению, внимательно стал вслушиваться в то, что стал негромко растолковывать ему антисоциальный ботаник, — трефовый туз, дама треф и девятка треф...это значит, что у L было серьёзное дело и партнёр по работе. И мне кажется, что он был привязан к этому человеку. — Так кажется или нет?! — раздражённо переспросил Кель. — У тебя точно проблемы со слухом, — уверенно пробормотал Ривер, закатив глаза, — отчасти это только мои догадки, но карты никогда не врут, Мелло. — У тебя случаем не было в роду цыган? — как бы между прочим спросил Мелло, задумчиво потирая подбородок, одновременно с этим пытаясь разобраться и понять совместимость таких совершенно разных слов как «L» и «привязан к кому-то». — Нет, — нахмурившись, категорически ответил Нэйт и продолжил говорить, — далее идёт средний ряд, который показывает настоящее. Восьмёрка треф, пиковый туз, дама пик. Хм...если я правильно помню, это значит, что у L состоялся разговор о делах, связанный с его работой. Помимо этого, он получит плохое известие, связанное с его врагом. — L разговаривал с нами о расследованных нами делах, — согласился с ним Мелло, кивнув головой, — так что это правда. А насчёт последних карт...может ли быть так, что это, как ты выразился, плохое известие будет связано с Кирой? — Никогда не стоит исключать и такого варианта, — тяжело вздохнув, Ривер постукал пальцем по следующим картам, — последним идёт нижний ряд, который отвечает за будущее. Здесь всё...я бы сказал...странно. — В каком это смысле странно? — настороженно уточнил Кель. — Если подытожить, то L в дальней дороге встретится с мужчиной, с которым у него состоится сердечный разговор, — медленно проговорил Нэйт, задумчиво накручивая на указательный палец белый локон. — Эм...я правильно тебя понял... — слегка растерянно произнёс Михаэль, но его резко оборвал Ниа, который, раскрыв карту, лежащую в середине в среднем ряду, изумлённо вытянул лицо. — Ниа, что там? — нетерпеливо спросил он, с недоумением смотря на заторможенный взгляд своего главного соперника, который неотрывно глядел на девятку червей. — У L на душе...светлое чувство любви, — неуверенно ответил Ривер, встретившись с ним взглядом. — А может быть это... — начал было говорить Михаэль, но Нэйт отрицательно покачал головой. — Нет, Мелло, это другое, — с полной уверенностью в своих словах заключил Ниа, начав в спешке собирать все карты в кучу, а затем, сложив их ровной стопкой, положил обратно в упаковку и спрятал в свой рюкзак, — это точно не связано с нами. — Ты считаешь, что L нас не любит? — с сомнением задал вопрос Мелло, глубоко задумавшись над собственным вопросом. — Я этого не говорил, — невозмутимо сказал Ривер, поднявшись на ноги, — он любит нас как младших братьев, Мелло. А карта символизирует совсем иную любовь. — Так, — с расстановкой произнёс Михаэль, забравшись обратно на облюбованное им ранее место на кровати выдающегося детектива современности, — получается L в кого-то влюблён. — Наконец-то ты начал мыслить в правильном направлении. Можешь взять с тумбочки шоколад, — не удержался от шпильки Ниа, который забрал у него прямо из под носа пульт и переключил на канал Дискавери. — Он закончился, — хмуро на автомате ответил Кель, но, заметив, что его наглым образом потеснили с большей половины кровати, он, не потерпев такого пренебрежительного к себе обращения, с садистским удовольствием положил ноги, скрещенные в щиколатках, на спину лежащего на животе Ривера. — Кто позволял тебе переключать канал, маленькая козявка?! — с наездом спросил он, постукав пяткой по спине Ниа. — Мне не интересно смотреть на твоих собратьев по несчастью, — возмущённо фыркнул Мелло, увидев, что по телевизору стали показывать специальный репортаж про животных-альбиносов, — верни обратно на новости! — Немедленно убери с меня свои ноги, — убийственным тоном проговорил Нэйт на полном серьёзе, обернувшись и смерив его уничтожающим взглядом своих тёмно-серых глаз. — Пока не вернёшь всё обратно, не уберу, — упрямо продолжал стоять на своём Кель, скрестив руки на груди. — Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало, — с иронией сказал Ривер и вернул обратно новостной канал, а Мелло в ответ с победным видом убрал с него свои конечности. — Кого это ты назвал никчёмным?! — мгновенно вспыхнул Михаэль, яростно сверля глазами затылок преспокойного Ниа, который на зло ему начал равномерно махать ногами и загораживать весь обзор. — Тебя...надоедливый придурок, — устало проворчал Нэйт, подперев щёку ладонью и обратив свой взор на двух ведущих новостной рубрики, которые внезапно после помех сменились на совсем другое изображение. — От неуравновешенного придурка слышу! — обиженно изрёк Мелло, ударив своего раздражающего соперника подушкой, когда тот внезапно прекратил махать ногами и принял сидячее положение. — Эй, я к тебе обра... — переведя взгляд на экран, он от удивления слегка приоткрыл рот и распахнул глаза, — ты тоже это видишь? Что это вообще такое?!! Вместо ведущих новостного канала, которые буквально минуту назад рассказывали о приближающихся выборах мэра Лондона, на экране телевизора появилось крупное изображение просторной новостной студии, в центре которой был расположен длинный полукруглый белый стол, за которым не было никого из дикторов данной новостной передачи, которая транслировалась в прямом эфире. В центре этой комнаты перед столом стояло высокое кресло из тёмного дерева, обитое красным бархатом. В нём сидел с опущенной головой молодой русоволосый парень, руки которого были плотно завязаны обычной верёвкой, но на его запястьях были надеты металлические наручники, цепь от которых с двух сторон по рукам свободно тянулась к его горлу, вокруг которого она была обмотана несколько раз. На нём была одета красивая белоснежная юката со сложным тёмным поясом, а его глаза были завязаны чёрной шёлковой лентой. Незнакомец медленно поднял голову и у приемников знаменитого детектива создалось такое впечатление, что этот человек был сейчас слегка дезориентирован. Он повернул голову сначала в одну сторону, а затем в другую, словно к чему-то прислушивался, а потом, вернувшись в исходное положение, неожиданно запел красивым, приятным голосом, который зачаровывал слушателя, как это делали сирены, завлекающие своим пением бедных моряков на гибель.

Я изнемогаю в потоках времени. По замкнутому кругу меня туда-сюда кидает. Не осознаю, я совсем не замечаю. Как своё я сердце в них оставляю. Двигаться никак не могу себя заставить. И меня потоком вновь тянет к временным разломам. Что вокруг меня, ничего не понимаю. В хаосе времён кто же я такой? Может это сон, почему вокруг темно? Бесполезные слова не дадут мне ничего. Надоела мне тоска, не осталось сил страдать. Было б лучше жить без чувств, душу холодом сковать. Даже если я найду те слова, что мне нужны. Сердце всё равно никак не откликнется на них. Если двинусь я вперёд, поменяется сюжет. И тогда весь мир вокруг я окрашу в чёрный цвет. Что же ждёт таких как я? Мы исчезнем без следа. Как хотелось бы узнать, есть ли в мире место нам? Грустно или больно мне, что за тяжесть на душе? К сожалению не могу, разобраться я в себе. Понапрасну я брожу, устаю я от всего. И других людей понять, мне теперь уж не дано. Может легче станет мне, если вдруг я изменюсь. Станет на душе светло, от тоски я исцелюсь. Если двигаться начну, если двигаться начну. Я разрушу всё вокруг, я разрушу всё вокруг. Если буду тосковать, если буду тосковать. Сможет ли тогда моё сердце снова белым стать? К сожалению пока я не знаю ничего. Если сонные глаза вдруг открыть удастся мне. Уничтожу всё вокруг, мир окрасив в чёрный цвет.[1]

— Это что сейчас было?! — застыв с раскрытым ртом и опустив подушку на постель, громогласно вопросил Михаэль, недоумённо рассматривая русоволосого парня, на завязанные глаза которого всё время спадала длинная чёлка. — Музыкальное исполнение, — коротко ответил Нэйт, в глазах которого зажёгся интерес. Он внимательно смотрел на попытки незнакомца с восхитительным голосом высвободиться из сдерживаемых его крепких пут. — Это и так понятно! — разозлился Кель и зыркнул на довольно улыбающегося Ниа раздражённым взглядом. — Кто это вообще такой и куда делись новости? — более спокойно спросил он у самого себя, заметив, что таинственный незнакомец продолжил петь, но более медленным и спокойным голосом.

Пожалуй ты не смог понять... Как ложь способна запятнать. Скорее страхи отпусти, их шёпот может сбить с пути. Знаешь, ранить легко словами... Знаешь точно, где спрятана суть... И ты давно лишился чувств. Пропадаю...исчезаю...потерял всё... И лгать не станешь без нужды... Но для меня загадка ты. Мерцает слабым огоньком улыбка на лице твоём. Знаю ранить могу словами... Но я знаю, где спрятана суть. И ты давно лишился чувств. Пропадаю...исчезаю...утопаю...сложно дышать. Я страдаю...потерял всё...я теряюсь...сложно дышать.[2]

— Это очень интересно... — невнятно пробормотал себе под нос Ривер, не отрывая глаз от экрана телевизора. — Ты заметил за ним одну странность, — полувопросительно сказал он, повернувшись к своему опешившему противнику. — Да, — подтвердил Мелло его догадку, задумчиво потерев пальцами подбородок, — он поёт на английском, но с ярким акцентом. — Как думаешь, кто он по национальности? — спокойно спросил Нэйт, пристально наблюдая за тем, как ведёт себя загадочный незнакомец, кожа которого на запястьях из-за его стремления избавиться от наручников была содрана до крови. — Если судить по цвету его кожи и акценту, то... — Михаэль хотел озвучить свою мысль вслух, но его внезапно прервал звук открывшейся двери. В комнату с двумя кружками горячего шоколада вошёл L, который удивлённо обвёл неразрушенную комнату и спокойно сидящих возле друг друга Мелло и Ниа. — Я поражён, — искренне восхитился L, прикрыв ногой дверь. — Я думал, что к моему приходу здесь будет настоящий... — взгляд детектива случайно наткнулся на монитор телевизора и его лицо резко побледнело, а глаза шокировано распахнулись. Он выронил из рук кружки с горячим напитком, которые вдребезги разбились об пол, а их содержимое разлилось по ковру — ...хаос. — L? — неуверенно одновременно позвали Ниа и Мелло застывшего, словно каменная статуя, легендарного детектива, который не обращал на них никакого внимания, а только неотрывно смотрел на запевшего вновь русоволосого парня, песня которого была наполнена невысказанной грустью и тоской, которую тот исполнял то сильным громким голосом, то опускался до сокровенного шёпота.

Ты можешь крепко спать? Зажила ли твоя рана? Только из-за ночей длинных не принуждай себя к любви. Что вообще значит сон, что такое жизнь в слезах... Ничего не познав, пытался умереть я. В завтрашнем дне уже спрятался? Дыхание затаил? Даже если сейчас трудно, пожалуйста, не сходи с пути перемен. Ведь даже храбрые воины, даже овцы трусливые пытаются выжить обходным путём! Да...да...не привлекая внимание. Да...да...продолжать идти. Да...да...чтобы поезд моих мыслей не заглох вновь. Убегу, убегу! Вижу ложь повсюду! Я прошу, кто-нибудь, возьмите за руку! Мне плевать, если будущее не наступит... Сейчас хочу лишь уснуть!

Встревоженные таким странным поведением детектива Мелло и Ниа не успевали смотреть то на поющего громким, отчаянным голосом незнакомца, то на медленно ступающего L, который находился словно под чьим-то гипнозом. Чарующие звуки и приятный на слух голос врезались в душу каждого, кто слышал эту мелодию, которая доверху была переполнена различными эмоциями её исполнителя. Выдающийся детектив, как завороженный, шаг за шагом приближался всё ближе к телевизору и ни разу не отвёл взгляд. L не мог поверить в то, что он сейчас видит. Этого просто не может быть. Он не мог найти никакого логического объяснения тому, что этот человек делает в заброшенной, но исправно функционирующей новостной студии, которая больше всего напоминала место действия жестокой кровавой расправы. Кровь была абсолютно повсюду. На полу неподвижно в разных позах с маской дикого страха и все поглощающегося ужаса лежали мужчины и женщины, одетые в деловые костюмы. По большому помещению хаотично были разбросаны бумаги, на которых были хорошо видны кровавые отпечатки пальцев. Огни ночного города отражались в крупных окнах, создавая ещё более таинственную и мрачную атмосферу в комнате. Если внимательнее присмотреться, то можно было увидеть написанную кровью на центральном окне знакомую фразу, смысл которой он до сих пор так и не смог до конца отгадать. Послание, которое он сумел за столько месяцев выучить наизусть и уметь произносить его в самых разных тональностях, словно пробуя его на вкус. Ему всегда казалось, что оно выглядело как самая что ни на есть настоящая насмешка над ним самим. Эти слова преследуют его, где бы он ни находился.

«L, ты знал, что Боги Смерти едят только яблоки?»

L мог с полной уверенностью сказать, что он никогда о таком не слышал и даже не задумался о том, что кто-то может питаться только одними яблоками. Это больше было похоже не на пристрастие к чему-то, а на зависимость, которую уже было невозможно побороть. Сколько раз днями напролёт он пытался с разного бока подойти к пониманию и последующей долгожданной разгадке этой фразы, которую написали в тюрьмах умирающие преступники по воле того, кто стоял за странными массовыми смертями, которые были похожи в том, что все заключённые умерли от сердечного приступа. Если бы он только знал или же ему кто-нибудь сказал тогда, чем для него обернётся это расследование, возможно, он сейчас не стоял бы напротив монитора телевизора и не видел всего этого. Если бы он не взялся за это загадочное и сложное дело, его верный помощник остался бы жив, а он никогда бы не познал чувство предательства.

Слышишь ли ты мой зов? Можешь идти теперь вновь? Вроде сердце почти сломлено, бессмысленно уже говорить об этом. Пусть звучат сердца погромче и голосу громкости добавлю. Преподать бы гнусному миру хороший урок. Да...да...не останавливаться. Да...да...и не колебаться. Да...да...главное, ещё рано ломать самого себя. Везде жизнь и смерть, жизнь и смерть! Словно во сне всё! Слышу, как поют где-то колыбельную. Обойдусь и без мимолётного утра... Лишь бы немного поспать. Жизнь уже кажется такой паршивой. Вся любовь и дружба уже не нужны. Слышна музыка, наполненная грустью и печалью... Но песня то чья? Жизнь и смерть, жизнь и смерть! Словно во сне всё! Сейчас хочу лишь уснуть! Уснуть...[3]

Всерьёз обеспокоенные состоянием легендарного детектива Ниа и Мелло продолжали настойчиво звать по псевдониму молчаливого и помрачневшего L, руки которого дрожали, когда они кончиками пальцев нерешительно дотронулись до них, чтобы привлечь внимание застывшего детектива. Они видели, как расширились зрачки L, а надёжно спрятанные эмоции в глубине его бездонных чёрных глаз рвались наружу. Его сердце быстро застучало о грудную клетку при виде того, как человек, к которому он сумел привязаться, под конец песни не смог сдержать непрошеных слёз, которые медленно потекли из-за закрытых повязкой глаз вниз по щекам и стали капать на холодную стальную цепь, как змея, обвившую шею его единственного подозреваемого, с которым перед отъездом на родину он сильно разругался и чуть своими руками при всей следственной группе не задушил его, но сумел в последнюю минуту остановиться и понять, что он был выше всего этого. — Лайт... — тихо, надломлено сказал L, а удивлённые его единственной фразой Мелло и Ниа догадались, что русоволосый парень, устало дышащий и прикусивший губу, был знаком их кумиру. — Ты знаешь этого человека? — спокойно спросил Нэйт, которому с трудом удавалось заставить говорить себя ровным голосом. — Да... — негромко прошептал L, неотрывно смотря на того, кто был для него первым и единственным другом, — я его знаю. — Кто это? — поинтересовался Кель, усевшись на край кровати. — Это... — начал было говорить L, но внезапно то, что он услышал, заставило его мгновенно замолчать и обратиться вслух. — L! — уставшим голосом позвал его Лайт, который снова предпринял попытку ослабить верёвки, приковавшие его к изящному креслу, больше походившему на королевский трон. — L, чёртов ублюдок, если ты меня слышишь...не смей вестись на его провокации...Я тебя заклинаю, пожалуйста, не смей приезжать сюда... — дрожащим голосом сказал он, нервно крутя головой из стороны в сторону, — у меня мало времени. Он скоро придёт сюда. Слушай внимательно, я тебе не лгу...держи N и M всегда рядом. Не позволяй им остаться одним. Он хочет их...ммм... — Какой непослушный мальчик, — неодобрительно поцокал языком стоящий за креслом высокий худощавый брюнет, одетый в чёрный деловой костюм, а на его лице была белая венецианская маска, которая скрывала половину его лица. — Ты нарушаешь условия нашего договора, mon vilain garcon, — незнакомец закрыл рот резко замолчавшему Ягами, который перестал вырываться и вместо этого напряжённо замер. — Мммм... — невнятно промычал Лайт в ладонь таинственного мужчины. — Я оставил тебя на каких-то десять минут, — брюнет заставил Ягами откинуть голову на спинку мягко кресла с высокими точёными ножками и приставил прямо в промежуток между цепью острый нож, — я разочарован, mon cheri. — Ммм...ммм... — вновь неразборчиво промычал Лайт, крепко вцепившись пальцами в подлокотники кресла. — Попробуешь издать хоть один звук... — низким, бархатным голосом произнёс незнакомец, наклонившись к вздрогнувшему Ягами. Он медленно провёл кончиком ножа по его бледной безупречной коже и, сделав неглубокий, но длинный порез, внимательно стал следить за тем, как из него лениво потекла тонкая струйка крови, которая за минуту достигла белоснежной юкаты, окрасив её в красный цвет, — и я перережу тебе горло. Загадочный незнакомец медленно убрал руку со рта Лайта, который больше не проронил ни звука. Он также убрал от его шеи нож и выпрямился, посмотрев прямо в камеру. Его губы растянулись в отвратительной ухмылке. — Добрый вечер, детектив L или мне лучше сказать...добрый день, — полувопросительно протянул брюнет, ловко крутя в руке острый нож и не боясь при этом пораниться. — Вы же уже, наверное, догадались, кто я, — полуутвердительно продолжил говорить он, — я был бы рад с вами поболтать подольше, но дела не ждут, так что я перейду сразу к делу. — Кто это такой? — приподняв бровь, Михаэль скептически взглянул на загадочного незнакомца, который улыбнулся, демонстрируя ряд абсолютно белых зубов. Ему так и хотелось по ним врезать. — Это Чёрный ворон. Он неуловимый профессиональный вор во всём мире. Он крадёт драгоценные камни и другие предметы искусства. Ещё ни один следователь не смог поймать его и разоблачить того, кто скрывается за этой маской, — не отрывая взгляда от экрана телевизора, сдержанно ответил L. — А разве это не тот вор, который пытался украсть норвежскую изумрудную и бриллиантовую диадему? — поинтересовался Нэйт, смотря в глаза выдающегося детектива, которые опасно потемнели. — Это он, — тихим, глухим голосом проговорил L, — перед тем, как уехать в Японию, я предотвратил кражу этой диадемы. — Четыре месяца назад я хотел посетить Лувр...думал, что такой знаменитый детектив, как вы, не сможет позволить мне лишить музей ценных экспонатов, — нарочито грустным тоном заговорил Чёрный ворон, — я даже выслал вам индивидуальное приглашение и что же я увидел? Меня проигнорировали, как назойливую муху. Где же ваши манеры джентльмена, мистер L? — Но очень скоро я узнал, по какой причине вы не захотели оказать поддержку французской полиции, чтобы снова предотвратить ограбление музея, — темноволосый мужчина загадочно улыбнулся и эта улыбка не предвещала ничего хорошего, — признаю, меня это сильно задело. Вы единственный детектив, который смог так близко подобраться ко мне, и в тот день я был на грани разоблачения. Только из моего глубокого уважения к вам и восхищения вашим интеллектом, я решил устроить всё это специально для Вас. — Всем, я больше, чем уверен, интересен молодой человек, который находится рядом со мной. Я посчитал, что он тоже имеет право поучаствовать во всём этом, вам так не кажется, детектив L? — с долей насмешки сказал Чёрный ворон, проведя холодным железом по гладкой и мягкой коже сидящего в кресле Лайта, который непроизвольно дёргался от внутреннего волнения, но старался сохранять спокойствие. — Прилежный студент, идеальный сын, умный и красивый парень...только увидев его я понял, почему именно он перетянул на себя всё ваше внимание, мистер L, — его чувственный и бархатный голос обволакивал каждого, кто слушал сейчас речь незнакомца. — Как вам не стыдно, детектив L, — укоризненно протянул брюнет, неторопливо проведя кровавым ножом по щеке Ягами, оставив после него красный слез, который он демонстративно слизал языком. Лайт в отвращении отвернулся от него, но Чёрный ворон схватил его за подбородок и вернул в исходное положение, — скрывать от меня и всего мира такое сокровище. — Я как сейчас помню тот день, когда мне довелось повстречать этого печального ангела, — темноволосый мужчина нежно провёл большим пальцем по сделанному им ранее порезу, заставив вздрогнуть молчаливого Ягами, который крепко стиснул зубы, — был пасмурный осенний вечер. Под ночь разбушевалась гроза и повсюду на небосводе сверкали молнии. Подёргав за ниточки, мне получилось узнать место вашей штаб-квартиры. Придя туда я ожидал увидеть всё, но не выбегающего оттуда грустного ангела, с лица которого ноябрьский дождь смывал слёзы. Неужели можно настолько довести ребёнка? Бедный...бедный мальчик...был так расстроен, что потерял бдительность. Ты же тоже помнишь ту ночь, mon rayonde soleil? — Ты будешь гореть в аду, мерзкий ублюдок... — с ненавистью прошипел Лайт. — Решил подать голос, mon tresor, — Чёрный ворон с наигранной ленью провёл кончиком острого ножа по свободному участку кожи на шее Ягами, сделав на ней новый порез. Он с удовлетворением наблюдал за его кровоточащей раной и омерзительно улыбался. — Неужели ты всерьёз думаешь, что ты ему нужен? Что он приедет за тобой? Разве ему нужен такой человек, как ты, Ягами Лайт? — темноволосый мужчина стал обходить Ягами кругом и сыпать провокационными вопросами. — Я что, по-твоему, похож на идиота? — ответил вопросом на вопрос Лайт. — Это ты питаешь ложные иллюзии на этот счёт. Это ты, а не я хочешь выманить L. Мне это совершенно ни к чему, — он равнодушно пожал плечами. — Какое смелое заявление из уст того, кто стоит в одном шаге от смерти, — внезапно остановившись с правой стороны от Ягами, со снисходительной усмешкой проговорил Чёрный ворон, схватив его за подбородок и повернув к себе, — не боишься, что это будут твои последние слова? — Я нужен тебе. Как ты там сказал, я часть всего этого представления? — Лайт притворно призадумался, ухмыльнувшись прямо в лицо незнакомца. — Ты не убьёшь меня раньше положенного срока, ведь тогда уже ты нарушишь договор, — издевательски улыбнулся он, когда брюнет убрал свои пальцы от его лица. — Поверь мне, mon cheri, даже то, что ты успел сообщить L, никак ему не поможет. Ты наоборот усугубил своё положение, — победно произнёс Чёрный ворон. — А-ха-ха... — хрипло засмеялся Лайт, помотав головой. — С чего ты решил, что мои слова предназначались только ему? — последнее слова он сказал с насмешливой интонацией. — О...теперь я понял, — через минуту медленно проговорил темноволосый мужчина, который подкидывал в руке красное яблоко, — за что L так ценит тебя. Ты действительно гений, Ягами Лайт или мне стоит называть тебя...Кира? — Что? — удивлённо переспросил Лайт, подняв брови. — Я не Кира, — твёрдым голосом сказал он, за что получил сильную пощёчину. — Ты можешь говорить это L, но только не мне, — склонившись к Ягами, процедил незнакомец сквозь стиснутые зубы, схватив его за волосы и заставив поднять голову вверх, — ты обронил одну любопытную вещь в тот день, mon ange, по которой я догадался, что именно ты являешься Кирой. — Я не понимаю, о чём ты говоришь, — Лайт недоумённо вскинул бровь, когда Чёрный ворон разжал крепкую хватку и он смог опустить голову. — Только посмотрев в твои глаза, mon brillant de la lumière, я удостоверился в своей правоте. Из СМИ мне на тот момент было известно, как примерно убивает Кира...твои глаза похожи на мои. Они холодны, как лёд, к тем, кто нам без надобности. В них горит жажда убийства. Ты слышал обо мне, мальчик? Я не просто вор. Временами полицейские бывают такими глупыми и скучными, что так и хочется им усложнить жизнь. Тебе же тоже нравится водить L и его верных псов за нос? Скажи мне, каково это смотреть ему в глаза и говорить «Я не Кира»? — Я не знаю, что тебе от меня нужно. Сколько мне ещё надо повторить, что я не Кира, чтобы до тебя дошло? — дерзко сказал Лайт, словно обращаясь не только к стоящему возле него незнакомцу. — Что ты от меня хочешь? — вымученно прошептал он. — Как и все...правды. Я хочу услышать от тебя правду и только правду. Ты не раз нарушал божьи заповеди. Ты так же грешен, как и я. А как тебе известно, грехи смываются только кровью, — с кривой усмешкой ответил Чёрный ворон. — Я не Кира, — в тысячный раз произнёс Лайт, почти рыча. — Раз ты отказываешься, то мне не остаётся ничего, кроме как сделать то, что не смог всё это время сделать ты. Я планировал подольше растянуть этот триумфальный момент, — с наигранным разочарованием проговорил темноволосый мужчина, который откусил большой кусок от красного спелого яблока. Он вложил надкусанное яблоко в руку Ягами и отошёл к находящемуся позади кресла столу, на котором были раскиданы бумаги. — Что ты задумал? — настороженно спросил Лайт, пытаясь повернуть голову в ту сторону, откуда доносился шорох. — Правило пользования №1: Человек, имя которого будет записано в этой тетради, умрёт. Если вы не знаете, как выглядит человек, чьё имя вы пишете, то ничего не произойдёт, — спокойным и ровным голосом прочитал вслух Чёрный ворон, остановившись с левой стороны от изумлённо приоткрывшего рот Ягами. В руках темноволосого мужчины была раскрыта чёрная тетрадь, которую тот начал быстро пролистывать. — Если я сделаю всё правильно, то первыми умрут твои родители и милая сестра, — злорадно сказал брюнет, достав из кармана брюк дорогую ручку, — затем я возьмусь за всех участников следственной группы. И последним, кого я убью...будет L. — Предположим, что ты сможешь совершить задуманное... — задумчиво произнёс Лайт, — хотя, я считаю невозможным то, что можно убить человека, только написав его имя. Ты не знаешь настоящего имени L...его никто не знает. — Ты ошибаешься, — не согласился с Ягами темноволосый мужчина, — я знаю такого человека. — И кто же это? — полюбопытствовал Лайт, весь напрягшись. — Это ты. Тебе известно его настоящее имя. Последней записью в этой тетради было Ватари Квилш. Кто это такой? А впрочем, мне плевать, — безразлично хмыкнул Чёрный ворон, не обративший внимание на поникшего Ягами, который низко опустил голову. — Если тебе плевать, то почему меня это должно заботить? — глухим голосом спросил Лайт. — Хм...хоть мы в чём-то и похожи, между нами всё равно большая пропасть. Я давно отрёкся от всех своих близких. Знаешь, что я с ними сделал? — не получив от Ягами никакого ответа, брюнет постукал ручкой по раскрытой тетради. — Я их убил. Не сам, конечно же, но мне понравилось наблюдать за всем процессом издалека. Тебе это понравится так же, как и мне, Кира, — неистово рассмеялся незнакомец, наполняя воздух безумием. — Тебя найдут и в лучшем случае отправят в психлечебницу, мразь, — со сдержанной злостью прорычал Лайт, подняв голову. — Даже если нас найдут, то меня здесь уже не будет, — закрыв тетрадь, Чёрный ворон подцепил подбородок Ягами пальцами в белых перчатках и мягко проговорил, — а тебя я оставлю в качестве своего прощального подарка L перед тем, как его сердце навечно остановится. Я заставлю его страдать. — Издревле заведено, что детектив гоняется за преступником, в то время, как преступник совершает всё новые и новые ограбления или убийства. Это будет его последним делом, Кира. Почему же ты не радуешься? Сколько бы я не истязал тебя, ты никак не хочешь сдаться. Зачем всё усложнять, mon bien-aimé l'ange? Скажи мне его имя и я пощажу тебя, — заманчивым, ласковым голосом говорил темноволосый мужчина, подобно Змею Искусителю, который соблазнил Еву вкусить плод с Дерева познания Добра и Зла. — Если я умру, я заберу тебя с собой! — выкрикнул с ненавистью Лайт, которого всего трясло от ярости. — Я так и думал...даже под пытками ты не давал слабину... — на лице Чёрного ворона появилась пренеприятная улыбка и он отошёл от вырывающегося на стуле Ягами на дальнее расстояние, — видно тебе плевать, что станет с твоей семьёй...ты просто не хочешь, чтобы умер именно L. Ха-ха-ха...жаль, что он не сумеет оценить твой альтруистический порыв. Я сам смогу узнать его настоящее имя. Ему не хватит времени, чтобы добраться до Японии, а моим друзьям хватит, чтобы найти недостающую для меня информацию. В комнате стояла напряжённая тишина. Мелло и Ниа были настолько огорошены услышанным, что ничего не могли сказать. Всего лишь на мгновение, но непроницаемая маска безразличия, которую L пытался держать при своих приемниках треснула и раскололась на множество кусочков. С лица Нэйта пропала привычная маска холодности. А Михаэль, если бы только можно было попасть в то место, которое показывали по телевизору, с огромной радостью убил бы двоих преступников, отомстив Кире перед смертью за все пролитые слёзы воспитанников приюта, которые месяц назад узнали о кончине основателя «Дома Вамми» и подавленное состояние L, который по приезду в Винчестер больше был похож на живой труп, а не на человека. Каждый из них с разными эмоциями следил за происходящим на экране телевизора и ни один из них не спешил что-либо предпринять, чтобы отсрочить неизбежное. Их кумир с усталостью и обречённостью во взгляде рухнул на кровать и с потерянным выражением лица опустил голову, закрыв уши руками. L горько улыбнулся и из его глаз медленно потекли непрошеные слёзы. Он устал быть перед всеми сильным и непобедимым детективом. Он устал молча терпеть всю эту скопившуюся боль, которая не желала покидать его. Он настолько устал от чувства одиночества и всего этого запутанного расследования, что не мог должным образом справиться со своими эмоциями. Это он во всём виноват. Это он в нужный момент не смог просчитать своего оппонента, предотвратить смерть Ватари и многих других полицейских. Это из-за него его единственным сейчас наследникам грозит ужасная опасность. Только из-за его самонадеянности и мальчишеской обидчивости Лайт попал в руки к этому безумцу, за голову которого во всём мире объявлена огромная награда. Лучше бы он не подпускал к себе Ягами. Все эти месяцы он не боялся бы того, что его первый за всю жизнь друг окажется на самом деле преступником, которого долгое время ожидает эшафот. Если бы только можно было повернуть время вспять, его знакомство с Ягами Лайтом не принесло бы ему так много боли...он бы никогда не полюбил его. — L... — внезапно позвал его Нэйт спокойным, но слабым голосом, — он смеётся. — Что? — низко прохрипел легендарный детектив. Как только L выпрямился и убрал от ушей руки, он увидел, как губы Лайта растянулись в злорадной улыбке, а сам он срывался на нарастающий дьявольский смех, от которого в горячих жилах моментально стыла кровь. Ягами внезапно замолчал и резко поднял голову вверх, не видя, как удивился его поведению Чёрный ворон. Лайт начал петь медленным, тягучим, как патока, голосом, который постепенно становился всё выше и выше.

Лунный свет кроваво-красный виден всё тускней, уступая рассветному огню. Скрыв лицо за маской лжи, чувства храню в груди. Веру отбросив прочь, делаю шаг во тьму. Загнан, словно зверь, в клетку чужой земли. К небу подняв глаза, проклинаю тоску.

— Вы тоже это видите? — неверя прошептал Мелло, показав пальцем на экран телевизора. — Да... — тихо согласился со своим соперником Ниа, — его верёвки разматываются сами по себе. Как это вообще возможно? — Я знаю как... — медленно пробормотал L, широко раскрыв покрасневшие глаза, — точнее кто это делает. — Там никого нет, — сразу возразил Кель, продолжая тыкать с приоткрытым ртом на поющего японца. — Это мы с вами его не видим, но это существо помогает Лайту распутать верёвки, пока этого не видит похититель, — машинально поднеся палец к нижней губе, ответил L, не отрывая взгляда от монитора телевизора. — Разве такое бывает? Этому нет научного объяснения, — притянув ногу к груди и положив на неё подбородок, задумчиво проговорил Ривер. — Его верёвки упали на пол, но почему он не спешит встать с кресла? — непонимающе вопросил Михаэль, посмотрев на Киру презрительным взглядом. — Если Лайт это сделает, то привлечёт к себе внимание, — доходчиво объяснил L, но через несколько минут убеждённо сказал, — он точно что-то задумал. — Яблоко уменьшается... — с восторгом и интересом наблюдал Нэйт за тем, как от яблока остался за считанные минуты огрызок, который тоже вскоре исчез. — Теперь я, кажется, понял, что значит эта фраза, — неожиданно L озарила догадка. — Какая? — хором спросили его приемники, но, увидев, что они задали один и тот же вопрос одновременно, хмыкнули и отвернулись, не желая смотреть на досадливые лица друг друга. — L, ты знал, что Боги Смерти едят только яблоки, — едва слышно прошептал легендарный детектив, которого сидящие по обе от него стороны наследники прекрасно расслышали.

Снова в дверь постучалась беда. Я же беспрерывно смеюсь беде назло. Достаю я из ножен свой меч, чтобы сберечь то, что дорого мне навсегда! Я сверкну улыбкой отрицанья в темноте. Нескончаемый гнев я сохраню в себе! И мне всё равно, сколько слёз и крови предстоит пролить. Станет боль для меня как божество. И окрашу я весь мир кровью врагов![4]

— Ты действительно считаешь, что такая никчёмная жалкая тварь, как ты, смеет диктовать мне условия? — желчно процедил сквозь зубы Лайт, поднявшись с мягкого массивного кресла. — Ты самая гнусная и отвратительная мразь из всех, кого я встречал, — с неприкрытым омерзением в голосе произнёс он, обойдя кресло и остановившись на дальнем расстоянии от Чёрного ворона, который был обескуражен тем, что Кире удалось развязать верёвки, — для меня будет большим удовольствием избавить этот мир от спятившего безумца. — И что же ты мне сделаешь, mon petit canari? — красивые губы темноволосого мужчины исказились в усмешке, когда он достал из внутреннего кармана пиджака заряженный пистолет и направил его на Ягами. — Ты сильно меня недооценил, раз так спокойно сейчас стоишь с пушкой в руках. Между прочим в Японии запрещено огнестрельное оружие, — надменно вскинув голову, проговорил Лайт, а его карие глаза, которые больше не скрывала тёмная повязка, отливали красным блеском. — Мне хватит одного выстрела, чтобы убить тебя, Кира, — решительно заявил Чёрный ворон, собираясь выстрелить в улыбающегося Ягами, который как будто ожидал именно этих слов. — Так давай посмотрим, кто из нас умрёт быстрее... — кровожадно сказал Лайт и приготовился щёлкнуть пальцами, — ты или я. — Ты сумасшедший, — с одобрением и невольным восхищением пробормотал темноволосый мужчина, сделав несколько шагов вперёд, — но мне это даже нравится. Я потрачу на тебя только одну пулю.

Твоя не дрогнет рука. Курок спуская без колебаний. Выстрелом воспламеняя мир. Горячих слёз...Бесконечно много пролито. Это было неизбежно и бессмысленно... Но почему до сих пор меня терзает боль?.. Прожигая лютой ненавистью алый костер... Я глотаю безумный стон. Смело ставлю всё что есть на фронт. Собрав остатки сил... Лицом к лицу встречаю новый день! Твоя не дрогнет рука. Курок спуская без колебаний. Выстрелом воспламеняя мир. Душа тревогой полна... Когда же кончится пусть страданий? Призрак жизни-разве это мы!? И сердца звук звучит в тише. Мы вместе подвиг совершим. Мы судьбу победим![5]

Темноволосый мужчина собирался нажать на курок пистолета, но внезапно остановился, выронив его из руки. Он схватился рукой там, где находится сердце, которое в последний раз ударилось об его грудную клетку. Шокировано распахнув глаза перед тем, как опуститься на холодный пол и увидеть победоносную усмешку приближающегося к нему Киры, он успел непослушными губами сказать: — Это ещё не конец, mon chanteur bird. — Ставлю весь свой месячный запас шоколада на то, что этот ублюдок заранее всё продумал! — прорычал сквозь зубы Михаэль, сжав кулаки. — Я тоже готов поставить новый набор карт на то, что это не Кира убил Чёрного ворона, — высказал Нэйт совершенно иное предположение. — Как вообще можно кого-то убить одним лишь щелчком пальцев? — скорее риторически вопросил он, пристально смотря на Киру, который внимательно осматривал помещение и по нему было видно, что ему очень сильно не нравилось то, где он находился, и то, что он видел. — L, так кто из нас прав? — в Мелло взыграл дух соперничества. Ему даже не хотелось мириться с мыслью о том, что первенство в этом вопросе могло занять сидящее слева от детектива белобрысое недоразумение. — Я думаю, что вы оба в какой-то степени правы, — монотонно ответил L, задумчиво проведя пальцем по нижней губе, — Лайт всегда был хитрым и очень проницательным. — А почему ты зовёшь его по имени? — недоуменно спросил Кель, который около получаса не мог понять, почему его кумир продолжает называть этого серийного убийцу по имени. — А почему бы и нет? — задал L встречный вопрос. — Он массовый убийца...он...Кира! — возмущённо пытался втолковать Михаэль смотрящему на экран телевизора знаменитому детективу. — Я всегда знал, что он Кира, — абсолютно спокойно ответил L и затем устало вздохнул, — вы даже себе не представляете, сколько раз я пытался выбить из него признание. Сколько бы я ни пробовал, всегда был один и тот же ответ. — Я не Кира? — насмешливо проговорил Ниа, который улёгся на кровать и подпёр щёку рукой, с интересом посмотрев на легендарного детектива. — Верно, — сказал L с намёком на ироничную улыбку. — И всё же, почему именно Лайт? — полюбопытствовал Ривер, пронзительно смотря на L своими тёмно-серыми глазами, при одном лишь взгляде на которые создавалось впечатление, что этот пепельноволосый парень знает многое для своих четырнадцати лет. — Потому что для меня он всегда останется...Лайтом, — выдающийся детектив смотрел прямо ему в глаза и на краткий миг Ниа увидел в его тёмных глазах непогасший огонёк его настоящих чувств, которые тот старался скрыть от них. Ему не нужно было больше задавать L неуместных и неудобных вопросов. Его ожившие глаза с головой выдавали его. — Мистер L, — окликнул знаменитого детектива вошедший в комнату светловолосый мужчина лет тридцати, — вас срочно требуют к телефону. — Кто? — обернувшись к своему новому помощнику, спросил L. — Все, — последовал короткий ответ, — все наши телефоны звонят не переставая, а на наш главный компьютер только за прошедший час пришло больше пятисот сообщений от всех мировых спецслужб. — Это и вправду хреново, — заключил Михаэль, нарушив воцарившуюся тишину в комнате. — Мелло, выбирай выражения, — с укором произнёс L, поднявшись с кровати. — Следите за происходящим и держите меня в курсе дела, — спокойно попросил он прежде, чем выйти из комнаты вместе с Джонатоном. — Как он может так спокойно воспринимать всё, что творит этот сумасшедший?! — никак не мог угомониться Мелло, который недовольно сдвинул брови. — Наверное, на это у него были свои причины, — флегматично проговорил Ниа, глаза которого слегка засветились синим цветом, когда он изучающе следил за тем, как Кира листал в руках чёрную тетрадь и что-то тихо бормотал себе под нос, сидя на длинном столе. — Тебя вообще никто не спрашивал, баранья башка! — раздражённо бросил Кель, который спрыгнул с кровати и, вернувшись обратно с рюкзаком, начал вытряхивать из него содержимое. — Твой микроскопический мозг не может до этого самостоятельно додуматься, — со вздохом изрёк Нэйт, покачав головой. — А ну-ка, повтори, что ты сказал!!!? — не на шутку рассердился Мелло, которого за сегодня изрядно успел достать этот божий одуванчик, в последнее время слишком много себе позволяющий при нём. — Раз ты с первого раза ничего не понимаешь, то мне придётся начать с самых основ, — Ривер лёг на спину, сложив руки на груди, и такой своей позой он напомнил Мелло хитроумного и бесстрашного Багза Банни, на которого Ниа походил так же, как он на Тасманского дьявола. — Каждую минуту в нашем мире кто-то сходит с ума. Каждый человек делает это по-разному, задействуя для этого всё своё воображение, тем самым проявляя свою индивидуальность и креатизм, которые в конечном итоге всё равно найдут выход, — степенно рассуждал вслух Ниа, задумчиво теребя пуговицу на своей белоснежной рубашке. — Ты знаешь таких людей, умник? — угрюмо спросил Михаэль, найдя на постели среди всего своего хлама мобильный телефон. — Лично нет, но я основываюсь на своих наблюдениях и обычной статистике, — нехотя ответил Нэйт, который сел в кровати и пристально уставился на копошащегося рядом с ним Келя, — понимаешь ли, Мелло, есть люди. которые, оставшись, к примеру, в собственной квартире в полном одиночестве, будут в непрекращающейся истерике громить и бить всё, что попадётся им под руку. Я не слишком быстро говорю? — Не разговаривай со мной так, как с душевнобольным, — мгновенно окрысился Мелло, злобно прищурив голубые глаза. — Заметь, не я это сказал, — с хитринкой проговорил Ниа, получив неизгладимое удовольствие от того, как от злости его неуравновешенный соперник громко стиснул зубы, а на его языке сейчас вертелось одно меткое и очень ёмкое слово, которое хорошо передало бы усмехающемуся паршивцу его эмоциональное состояние. — Ниа... — ядовито прошипел Кель, прожигая извечного противника уничтожающим взглядом. — Что? — спросил Ривер с нетерпением, желая услышать то, что собирался ему сейчас сказать Мелло. Зная этого злостного матерщинника, он точно скажет что-то в своём стиле. — Будь ты проклят, Ниа! — от всей души крикнул Михаэль прямо в лицо ходящему бедствию, которое в ответ улыбнулось ему своей привычной кривоватой улыбочкой. — Если ты закончил, то я всё-таки продолжу, — невозмутимо сказал Нэйт, взяв в руки кубик Рубик и внимательно рассмотрев его со всех сторон, в голове прикидывая, за сколько он сможет его собрать, чтобы снова продемонстрировать Мелло ту большую пропасть, которая по сей день отделяет их друг от друга. — Я хотел сказать, что Кира довольно интересная личность. Я не отрицаю того, что он сумасшедший маньяк, но присмотрись к нему повнимательнее, — он указал пальцем позади себя на монитор работающего телевизора, на котором был изображён Кира, стоящий на столе на офисном стуле, который пытался дотянуться до потолка, — он попадает во вторую категорию. — И какую же? — полюбопытствовал Мелло, закрыв на телефоне вкладку с новостями из разных стран, которые были взбудоражены внезапной трансляцией больше часа назад. — Есть люди, которые наоборот всегда держат свои эмоции при себе и не дают ни одного шанса настоящим чувствам вырваться наружу. Они надевают на свои лица тщательно отточенные маски и фальшиво улыбаются всему миру, сдерживая обуреваемые их эмоции и боль под этими непроницаемыми масками, — бесстрастно говорил Ривер, подмечая во время своей речи то, что его ярый противник всерьёз задумался над его словами, — именно такие люди в конце концов рассыпаются на множество кусочков, как пазлы, без возможности собрать себя заново. — Нужно будет сказать мисс Джонс, чтобы она больше не давала тебе читать в библиотеке книги по психологии, — хмуро пробурчал Михаэль, переведя взгляд на растерянного Киру, который держал в руках толстую папку и красивую поздравительную открытку, после прочтения которой он с яростью сжал её в руке и кинул скомканную глянцевую открытку в противоположную стену. — Что не так с этим парнем?! — недоумённо вскинул левую бровь Кель, а затем обратил внимание на Ниа, который за это время успел собрать кубик Рубик. — Хм...ты прав, Мелло, — подтвердил его слова Нэйт, отложивший решённую головоломку в сторону, — он выглядит раздасованным. Как думаешь, что было в той открытке? — Не знаю, — медленно ответил Михаэль, откинувшись на подушку и сложив руки на груди, — но по его лицу не сложно понять, что прочитанное его вовсе не обрадовало. — И вообще...хватит трогать мои вещи! — он стал быстро складывать разбросанные вещи обратно в свой рюкзак, пока эта белая ворона ещё у него что-нибудь не украла прямо из-под носа. — Знаешь, если подумать, то Кира обычный человек и он смертен. Ты видишь это, Мелло? Сколько бы до этого Чёрный ворон не ранил его, в нём всё равно не угасает жажда жизни. Кира за все свои преступления должен понести наказание согласно закону, но мне хотелось бы поговорить с ним. Мне интересна его логика мышления...не то, что твоя, — под конец фразы Ривер недовольно поморщился, обняв руками отобранную у Мелло вторую подушку. — Я впервые вижу, чтобы тебя так сильно кто-то заинтересовал, коротышка, — удивился Кель, сбросив собранный рюкзак на пол. — Если даже L взялся за это расследование, то этот человек чем-то определённо смог его зацепить, — убеждённо произнёс Ниа, покручивая уголок мягкой подушки, — ведь L никогда бы просто так не пришёл в бешенство. — Чего? — поражённо протянул Михаэль, округлив глаза. — Я не ослышался? L пришёл в бешенство? — он приложил руку к левому уху в качестве подтверждения своих слов. — Ты не заметил? — с наигранным непониманием спросил Нэйт. — Ах да, как же я мог забыть, что тебе срочно нужно показаться отоларингологу, — сказал Ривер с тихой усмешкой, — когда Чёрный ворон приставил к горлу Киры нож и нанёс ему рану, на мгновение я смог увидеть по его глазам, что он был просто взбешён увиденным. — Ты лжёшь, маленькая козявка, — не поверил Мелло ни единому слову белобрысого и надоедливого хорька, — зачем L переживать за Киру? — Ты определённо не видишь дальше собственного носа, — нарочито разочарованным голосом произнёс Ниа, — а ещё меня называешь социопатом. — Сказал тот, у кого эмоциональный диапазон, как у зубочистки! Как ты это вообще смог понять!? — раздражённо проговорил Кель, который начал отпихивать маленькую сволочь к краю кровати. — Ты просто не видел, как он на него смотрел, — почти что по слогам объяснил Нэйт, ударив кулаком непроходимого кретина в бок, который после его неожиданно удара взвыл и решил отомстить, ударив его коленом в живот. — Всё сходится...нгх...карты не вру-у-ут...Ну всё, ты меня достал, Мелло! — с немалым раздражением выпалил он, гневно взглянув в смеющиеся глаза невыносимого идиота, нанося новый удар, который Кель изловчился заблокировать и сразу же поспешил контратаковать назойливую мелочь. — Что вы здесь устроили?! — грозно прикрикнул L на катающихся и ругающихся по его кровати наследников, которые обратили на него внимание только тогда, когда он за шкирку растащил их друг от друга. — Он первым меня ударил... — негромко ответил взлохмаченный Ниа, который исподлобья смотрел на раскрасневшегося Келя убийственным взглядом. — Это он меня спровоцировал! — громко возмутился Мелло, прожигая Ривера презрительным взглядом. — Кто-то не умеет держать себя в руках! — низким голосом прошипел в ответ Нэйт, которого детектив усадил в кресло. — А ты не умеешь держать язык за зубами, жалкий нытик! — Михаэль с каждым новым словом своего главного противника распалялся всё сильнее. — Не тебе об этом говорить, пустоголовый кретин! — холодно процедил Ривер. — Посмотрите-ка, кто это заговорил, — глумливо бросил Мелло, которого L насильно несколько раз усадил на кровать. — Прекратите сейчас же! — гаркнул молчавший до этого разозлённый L, окатив обоих ледяным взглядом, под которым его приемники быстро присмирели. — Я ведь поверил, что вы хоть один день можете обойтись без выяснения отношений, — после каждого слова детектива его голос становился всё холоднее, а взгляд вновь стал безразличным, — так трудно здесь вести себя по-человечески? Я вижу вас раз в полгода или даже год. Я стараюсь найти время, чтобы к вам приехать, чтобы увидеть вас, поговорить с вами. И вы мне так отплачиваете за всё? — L, я... — неуверенно и жалобно протянули из разных частей комнаты его наследники, но выдающийся детектив ничего не хотел слышать от провинившихся приемников, которые не понимали хорошего к ним отношения. L на многое старался не обращать внимание и некоторым их выходкам не придавал большого значения. Он считал, что не зря выбрал именно этих детей-призраков, которые смогли бы продолжить в один прекрасный день его дело и стать новым L. Но по их сегодняшнему поведению, которое с последнего его приезда в Вамми-хауз, стало ещё ужаснее, он понял, что слишком долгое время позволял себе быть с ними мягкотелым и спускать им всё это с рук только лишь из-за того, что они были детьми. Всему когда-нибудь приходит конец. — Джонатан, — вытащив из кармана синих джинсов мобильный телефон, L нашёл номер своего помощника в быстром наборе, — свяжись, пожалуйста, с Роджером Рувье и скажи ему, что M и N через несколько часов прибудут в Вамми. — А теперь насчёт вас, — захлопнув крышку телефона, он убрал его обратно в карман и бесстрастно сказал, — через десять минут с вещами на выход. Машина будет ждать вас внизу. — Я больше так не буду! — наспех заверил Михаэль, который больше всего боялся разочаровать своего кумира. — Это было в последний раз... — чуть громче шёпота проговорил Нэйт, который не хотел так скоро возвращаться в «Дом Вамми», где он не мог не то чтобы с кем-то подружиться, а даже поговорить. Он любил уединение, но иногда даже оно начинало ему надоедать. Он снова по приезду придёт в большую отдельную от других воспитанников игровую комнату и по привычке сядет на деревянный пол. Он снова начнёт складывать огромную букву L из домино или сидеть внутри рельсов в качестве машиниста пассажирского игрушечного поезда, который всё время ездил на быстрой скорости по кругу. Он был даже согласен сейчас на компанию одно невоспитанного хама, только если это позволит ему задержаться в штаб-квартире легендарного детектива подольше. — Разговор окончен, — жёстко припечатал L, закрыв крышку своего ноутбука и засунув его подмышку. — L, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...мы будем себя хорошо вести, — наперебой заговорили его наследники, которые вцепились в него с друх сторон, смотря на него жалобным взглядом, который мог бы растрогать каждого, но только не его. Сейчас ему нужно быть в другой стране и чем скорее он туда попадёт, тем лучше. Во всей этой истории с разоблачением Киры и смертью разыскиваемого вора он оказался самым крайним и с него все правоохранительные органы требовали объяснений происходящего. — Вы мне это говорили в прошлый раз и изменений я не заметил, — равнодушно произнёс L, отойдя от погрустневших приемников на несколько шагов. — Клянусь приставкой Мэтта, что это было в первый и последний раз! — клятвенно пообещал Михаэль, преданно смотря ему в глаза, прекрасно зная, что он никогда не мог долго на них сердиться. — Мелло бывает временами невыносим, но его можно потерпеть, — негромко сказал куда-то в сторону Нэйт, нервно дёргая рукав своей белой рубашки. — Хорошо, — со вздохом согласился L, на секунду прикрыв глаза, — но если такое повторится ещё хотя бы один раз, я буду разговаривать с вами так же, как и с другими воспитанниками. Вы меня услышали? — Да! — единогласно ответили Мелло и Ниа, подозрительно покосившись друг на друга и быстро отвернувшись, чтобы не начать прямо здесь новую словесную перепалку.

Если скажу тебе, что вскоре... Случится нечто, что нас низвергнет в Ад. Ты меня точно вновь отругаешь... И опять хмурым станешь. Но согласись: неправ был Боже, когда нас страхом перед смертью отравил. Каждый на свете, знаю я точно, пусть лишь раз, но бился с судьбой. Кое-что есть, что я б хотел показать тебе однажды... Но пока в себе держу, в секрете храню... Эх, каждый раз ты плакал, когда Богу душу отдавал кто-то близкий тебе... И ввысь...застыв, ты очень пристально смотрел, пытаясь что-то в небе разглядеть... Теперь...я точно знаю: существует та дорога, что все души в Рай ведёт...[6]

Они словно внезапно опомнились и синхронно перевели взгляд на экран телевизора, по которому показывали сидящего на столе Киру, закончившего петь красивую, но грустную песню, от которой внутри всё сжималось. Эта медленная и печальная мелодия навеивала грустные и болезненные воспоминания. Всего лишь на одно мгновение перед их мысленным взором пронеслись самые яркие и трагические моменты их жизни. Первым из них отмер L, сильно стиснувший зубы, стараясь справиться с болью утраты и запрятать её глубоко в себя. Он положил ноутбук на пол и инстинктивно приобнял крепко прижавшихся к нему детей, которые вновь вцепились в него мёртвой хваткой. Он никогда не мог подумать, что у Лайта может быть такой восхитительный голос, который задевал струны души каждого внимательного слушателя. Лайт был действительно необыкновенным человеком.

Я задвинул все свои проблемы в глубину сознания. Но они пробрались в мои сны и стали реальными. Я спрятал свои беды там, где их нельзя найти. В надежде, что забуду о них, но они случались слишком часто... Почему я не могу быть сильным и противостоять своим страхам? Когда, если быть честным, мой страх ранит тебя? Сколько ещё дней я могу убегать? Сколько лет? Эмоции захлёстывают меня и теперь кажутся такими ясными.

L медленно разжал свои уютные и надёжные объятия, позволяя своим наследникам отстраниться от него и рассесться по разным местам. Они, как и он, внимательно вслушивались в слова песни, которую Ягами пел спокойно и медленно, но в некоторых моментах его голос срывался. Его беспокоило состояние Лайта. Тот сидел на длинном белом столе, поджав ноги, и читал какую-то большую стопку бумаг. Каждый прочитанный лист он откладывал в сторону и ему было хорошо видно, что при прочтении его руки дрожали, а из глаз медленно потекли слёзы. Лайт закрыл глаза и положил стопку бумаг на свои колени. Через некоторое время широко раскрыв свои карие глаза, Ягами задрожал всем телом и раздражённо отшвырнул от себя бумаги на край стола. Лайт прикусил нижнюю губу до крови, чтобы не поддаться отчаянию, которое проскальзывало в словах песни.

Плачу без причины, чувствую, как слёзы катятся по щекам. Я ощущал в себе силу, но не сломаюсь ли я теперь? Плачу без причины, потому что похоронил всё в глубине души. Дал обещания, которых не смог сдержать. Потому что никогда не сталкивался с той болью, которую причинил. А теперь она накрыла меня со всей силой... Я задвинул все свои проблемы на задворки разума. В тёмные глубины, откуда не могу найти выход. Как я могу день ото дня идти по жизни с улыбкой? Если я обманываю себя, притворяясь, что всё в порядке?.. Я всеми силами старался держаться, я знаю, что нити истлели и теперь я обнажён. И пытаюсь всё заткнуть куда подальше... Я могу обманывать всех, кроме самого себя... Прости меня, ведь я говорил, что буду рядом и позабочусь о тебе. Я подвёл тебя, я ушёл, потому что некоторых вещей я не мог тебе сказать. Я сжёг несколько мостов. Должен быть какой-то выход. Голоса звучат так громко. Простишь ли ты меня теперь?[7]

— L, послушай...никто не застрахован от ошибок. Каждый со временем может оступиться и причинить другому вред. По большому счёту, это происходит сгоряча. Одним из примеров правдивости моих слов является Мелло, который никак не может поумерить своё либидо, — неожиданно заговорил Нэйт, склонив голову на бок, продолжая пристально рассматривать всю гамму эмоций на лице Киры, который, по его мнению, сейчас точно не притворялся, ведь невозможно сыграть на публику такие настоящие чувства. Он проигнорировал возмущённый вскрик Мелло, вызванный его ущемлённым либидо. — Я думаю, что не всё можно простить...особенно...Кире, — нахмурился Михаэль и повернул голову в другую сторону, чтобы не видеть, как хитро стрельнул глазами Ниа сначала в сторону задумчивого и молчаливого детектива, а затем на уткнувшегося лицом в колени Киру, который прерывисто дышал и тихо плакал, — но может быть ему стоит дать шанс объясниться? — Хм, — задумчиво протянул L, глядя ему в глаза, — ты прав, Мелло. — Перед моим отъездом за вами придёт Джонатан и проводит до машины. В Вамми-хаузе вы будете в безопасности, — бросив хмурый взгляд на монитор телевизора, детектив поднял с ковра ноутбук и направился к двери, перед уходом сказав обеспокоенным приемникам, — с вами я свяжусь чуть позже. — Ниа... — заторможено позвал Кель притихшего Ривера. Он только после ухода L понял, что, поддавшись сентиментальному порыву, своим же советом помог детективу окончательно определиться с выбором и отправиться в проклятую «дальнюю дорогу», которую предсказала ранее одна из гадальных карт Ниа, — только не говори мне, что я идиот. — Ты идиот, Мелло, — прикрыв глаза рукой, проговорил Нэйт, раздасованно покачал головой. — Вот ведь гадёныш малолетний... — с раздражением пробормотал себе под нос Мелло, но, взглянув в глаза своего надоедливого соперника, он заметил, что в его тёмно-серых глазах зажёгся нехороший огонёк, который символизировал о том, что в голову этому ходящему недоразумению пришла какая-то гениальная мысль. — Малявка, что ты задумал? — с подозрением спросил он. — С чего ты так решил, Мелло? — бесстрастно поинтересовался Ниа, задумчиво коснувшись подбородка пальцами. — По твоим глазам понял, придурок, — в похожей манере ответил Кель. — Между прочим, у меня есть имя, — невозмутимо произнёс Ривер, поднявшись с ковра, на котором сиротливо остался лежать начатый пакет круассанов, который он положил к себе в рюкзак, — хотя, для такой тупиковой ветви эволюции, как ты, даже это запомнить очень сложно. — Подраться захотел? — с детским азартом спросил Михаэль, вскочив с кровати и вплотную подойдя к Ниа, который надел на спину рюкзак. — Ты куда это собрался, креветка? — он преградил путь нахмурившемуся Риверу, который исподлобья в ответ посмотрел на него. — Ты со мной или нет? — прямо спросил Нэйт, смотря в удивлённые глаза своего извечного противника. — Чего? — не понял Кель, подняв брови. — Хорошо, для особо тупых объясняю, — со вздохом проговорил Ривер, но затем продолжил говорить серьёзно, понимая, что у него в запасе катастрофически мало времени, — ты хочешь отпустить L в другую страну, помня, в каком ужасном состоянии он пришёл в Вамми месяц назад? Я — нет. Я чувствую, что его будет там ждать заготовленная ловушка. — Правильно ли я тебя понимаю...ты хочешь полететь в Японию вместе с ним? — с недоумением переспросил Михаэль, который поразился тому, что в эту дурью башку пришла такая неожиданная и весьма авантюрная затея. — Да, — коротко ответил Ниа и взглянул на настенные часы, — если ты со мной, то нам следует поспешить. Скоро сюда придёт Джонатан и тогда вряд ли можно будет незаметно отсюда уйти. — Неприятно это признавать, но иногда в твоей голове рождаются гениальные идеи, — медленно произнёс Мелло, когда они обулись. Он поднял с пола свой рюкзак и, закинув его на плечо, открыл дверь. — Пока всё чисто, — выглянув в коридор, Кель посмотрел по сторонам и вышел из комнаты, — давай ходу отсюда. Я знаю короткий путь. — Откуда? — полюбопытствовал Нэйт, в быстром темпе идущий вслед за Мелло, который постоянно оглядывался, минуя переход из одного длинного коридора в другой. — Я знаю это место, как свои пять пальцев, — самодовольно бросил через плечо Михаэль, с которым он стремглав спускался по лестнице, — L может туда добраться на самолёте и если ты вспомнишь урок географии, мудрила, то перелёт займёт от силы часов девять, но с личным транспортом он может добраться туда за меньшее время. — Значит ты не всё время спишь на уроках мисс Свон в отличии от своего дружка, — ехидно подметил Ривер, когда они вышли на взлётно-посадочную площадку, которая находилась невдалеке от штаб-квартиры L, который часто совершал перелёты из одной страны в другую. — Заткнись, бога ради, пока я не передумал и не бросил тебя здесь! — простонал Михаэль, когда увидел невдалеке белый трап, который скоро начнёт отходить от борта самолёта. — Двигай давай, мелочь, или он улетит без нас! — подогнал он отстающего Ривера, который тяжело дышал из-за быстрого бега. — Без тебя знаю! — громко крикнул ему в спину Ниа, которого заглушал рёв двигателей самолёта. — Ну же, быстрее! — повысив голос, крикнул Михаэль торопившемуся Риверу, которому оставалось подняться всего лишь несколько ступенек, как внезапно трап стал медленно отъезжать от самолёта в противоположную от него сторону. — Идиот несчастный! Хватай меня за руку! — крикнул разъярённый Кель, протягивая руку слегка напуганному Ниа, который в последний момент успел ухватиться за неё и он, стиснув зубы, затащил это белобрысое бедствие на борт самолёта. — Спасибо... — тихо и сбивчиво поблагодарил Нэйт, лежащий, как и Мелло, на полу, мысленно радуясь тому, что у них всё получилось. — В гробу я видал твоё спасибо! — злобно прошипел Мелло, поднявшись на ноги. — Если бы я этого не сделал, ты помер бы там, а это было бы слишком просто, — презрительно фыркнув, проговорил он, не видя, как на лице его главного соперника промелькнула благодарная улыбка, которая быстро сменилась бесстрастным выражением лица, — давай лучше обследуем здесь всё. Нужно найти место, где можно спрятаться. Ривер согласно кивнул головой и встал с пола, отряхнув белые штаны. Переглянувшись с Мелло, они осмотрели то место, где сейчас находились и пришли к выводу, что сейчас они были где-то в середине самолёта. Решив пройти в хвост самолёта, где L не смог бы заметить постороннего присутствия, они приблизились к двери, которая просто не могла быть в обычном самолёте. С опаской посмотрев на шикарную бежевую дверь, Кель решительно взялся за ручку и открыл дверь. Войдя в небольшую комнату, выполненную в приглушённых тонах, они от изумления приоткрыли рты и затаили дыхание. Напротив одной из стен располагалась большая двуспальная кровать со множеством подушек. Рядом с кроватью стояло мягкое белоснежное кресло без ножек, напротив которого находился такого же окраса диван с декоративными подушками. По обоим сторонам были крупные иллюминаторы, впускающие в салон много света. Напротив кровати была размещена полуовальная стеклянная тумба, над которой висел большой плазменный телевизор. — Ни фига себе! — восхитился Михаэль, с восторгом рассматривая небольшую комнату. — Да, не думал, что L может позволить себе такое, — он тихо прикрыл за ними дверь и, по-быстрому сняв кроссовки, помчался к кровати и запрыгнул на неё, развалившись на ней в форме морской звезды. — Красота, — радостно сказал Кель и, сев в кровати, снял со спины рюкзак, — я бы не отказался здесь жить. — L любит комфорт, — единственное, что сказал Нэйт, который забрался с ногами на диван и стал что-то искать в своём рюкзаке, — и это только нам на руку. Самолёт большой...не думаю, что он будет просто так по нему бродить. Сейчас у него много дел и, если здесь есть что-то вроде личного кабинета, то, наверное, он сейчас именно там. — Скорее всего ты прав, — нехотя согласился Мелло, включивший свой телефон, — да ладно! Тут даже есть Wi-Fi?! Не знаю как ты, но я уже обожаю это место! — Как мало человеку нужно для счастья, — съязвил Нэйт, достав из рюкзака старого плющевого зайца, которому он собственными руками много лет назад пришил взамен глаз чёрные пуговицы. Один из воспитателей тогда сказал, что его мягкая игрушка уже не подлежит ремонту, но ему так сильно нравился этот милый заяц, что он не смог с ним расстаться. — Пресвятая Дева Мария! Что за уродище у тебя в руках?! — ужаснулся Михаэль, взглянув на старого серого зайца, с которым игрался Ривер. — Заткнись, Мелло! — недовольно пробурчал Ниа и повернулся к Келю спиной, не желая вести диалог с одним адреналиновым маньяком. — Придурок, тебе что жизнь не дорога!? — с вызовом спросил Мелло, бросая злобные взгляды на сидящего на диване Ниа, который в ответ лишь скептически вздёрнул бровь. — Ты неадекватный, Мелло, — низким ледяным голосом сказал Нэйт, прижав к себе покрепче плющевого зайца, — тебе нужно у врача провериться. — Жизни вздумал меня учить? — буквально в мгновение ока Кель оказался перед Ниа и сверху вниз стал взирать на него своими голубыми глазами. — Да что ты вообще знаешь обо мне, малявка поганая?!! — желчно прошипел он, схватив за грудки этого недоделанного интроверта, который спокойно смотрел на него и не предпринимал никаких действий, чтобы оттолкнуть его от себя. — Почти ничего, — тихо, но твёрдо ответил Ривер на его вопрос, смело посмотрев прямо ему в глаза, — как и ты обо мне. Мы с тобой слишком разные. И знаешь, что я думаю...если бы нам и довелось когда-нибудь работать сообща, то из этого ничего не вышло бы хорошего. Ты так не считаешь, Мелло? — Кому может понравиться работать вместе с бледной поганкой? — отшвырнув Ниа обратно на диван, насмешливо проговорил Михаэль, окинув своего ярого противника с головы до ног пренебрежительным взглядом. Кель взял с длинной стеклянной тумбы пульт и включил телевизор, не смотря на притихшего Ривера, который перестал обращать на него внимание и вместо этого сконцентрировался на своей глупой игрушке, которой он сильно сдавливал одно ухо и выкручивал лапу, словно представлял на месте этого серого зайца одного эмоционального сумасброда, с которым ему придётся в ближайшие часы делить эту комнату. Изредка кидающий на Ниа настороженные взгляды Мелло, тихо хмыкнул и, забравшись на кровать, стал переключать каналы в поиске нужного, по которому продолжала идти онлайн-трансляция с участием Киры. Остановившись на одном из каналов, по которому показывали знакомое помещение, Кель отложил пульт в сторону и полез в рюкзак. Он точно помнил, что в заднем кармане рюкзака припрятал ещё одну шоколадку, так, на всякий случай, ведь кушать хочется всегда. Михаэль перевёл взгляд на монитор телевизора и увидел сидящего на столе Киру, который что-то быстро печатал на планшете, не отрывая взгляда от экрана. Его рука неожиданно замерла над клавиатурой и Кира посмотрел на лежащие на краю стола бумаги, между которыми выглядывала чёрно-белая фотография, которая привлекла его внимание. Он убрал планшет со своих колен и положил его на стол. Поднявшись, Кира прошествовал к разбросанным бумагам и, присев на корточки, вытащил заинтересовавшую его фотографию. Его глаза шокировано раскрылись и Кира долго после этого неотрывно смотрел на фотографию, но потом прикрыл глаза и опустил руку с фотографией. Он лёг на стол с согнутыми в коленях ногами и запел сильным звучным голосом, который, словно взывал ко всему человечеству. Кель бросил короткий взгляд на Ривера, который, как и он, зачарованно и внимательно слушал песню, затаив дыхание.

Ты был моей совестью. Таким надёжным, а сейчас ты как вода. И мы начали тонуть. Не то чтобы мы погрузились ещё глубже. Но я отпустил своё сердце. Оно где-то на самом дне. Всё же у меня будет новое. И я вернусь за надеждой, которую ты украл. Я остановлю весь мир. Я не позволю вселенной обратиться в монстра. И съесть нас всех заживо. Ты никогда не задумывался о том, как мы выживаем? Теперь, когда ты ушёл...мир наш... Я всего лишь человек. Во мне есть скелет, но я не злодей. Вопреки твоим словам. Называй меня предателем. Я просто собираю твоих жертв. Я слышу их зов. Что ж, ты думал о верном крахе. А мне даже понравилось напряжение. И то, что ответы не всегда известны. Ты же проиграешь всё. Ты потеряешь всё.[8]

— Я так и думал, — убеждённо пробормотал Нэйт, задумчиво постукивая указательным пальцем по нижней губе. — Что ты там понял? — крикнул со своего места Михаэль, откусив большой кусок от развёрнутой плитки шоколада. — Ничего, — безэмоционально ответил Ниа, даже не повернувшись в его сторону. — Лжёшь. Прекрати тащить кота за хвост и выкладывай, что знаешь или я тебе врежу! — растянув тонкие губы в оскале, пригрозил Мелло, а Ривер кожей ощутил исходящую от его главного соперника кровожадную ауру. Он уже давно проклял тот год, месяц, день и даже минуту, когда впервые повстречал этого ненормального парня, которому нужно в обязательном порядке записаться на сеанс к психотерапевту, чтобы не заражать своим безумием других людей. — Если ты так сильно хочешь знать... — медленно и негромко сказал Нэйт, оглядывая цыкнувшего Мелло с превосходством, — то я предлагаю тебе соревнование. Если ты выиграешь, то я тебе расскажу свою догадку, а если выиграю я, ты должен будешь мне желание. — И с чего бы мне соглашаться на эту сомнительную затею? — нахально усмехнулся Михаэль, демонстративно откусив маленький кусочек любимого горького шоколада, блаженно прикрыв глаза. — По тебе видно, что ты сейчас от скуки на стенку залезешь, — флегматично дёрнув плечом, с наигранным равнодушием пояснил Ривер, подойдя к кровати со своим рюкзаком, который он закинул на постель рядом с его. — Это вообще-то моя территория, — моментально возмутился Кель, перестав есть горький шоколад, — убирайся отсюда! — Во-первых, здесь не написано, что это твоя собственность, Мелло, — спокойно произнёс Ниа, разместившись на второй половине кровати и подложив себе под спину несколько подушек, — а во-вторых, будь добр, не шуми. Ты хочешь, чтобы нас услышали? — Ну ладно, маленькая наглая сволочь... — проскрежетал Михаэль и откусил кусочек от шоколадки, — я согласен. Что надо делать? — Всё достаточно просто, — совершенно спокойно проговорил Нэйт, указав пальцем на экран телевизора, — ты же тоже заметил, что на стенах этой комнаты, где сейчас находится Кира, есть надписи. Мне удалось расшифровать несколько из них. Тот, кто назовёт большее число этих надписей, и будет победителем. — Хм...интересно, — заинтересованно протянул Мелло, сощурив глаза, — но я начну первым! — Да Бога ради! — всплеснул руками Ривер, обняв своего серого зайца, который нервировал Келя. Что-то в последнее время рядом с ним стало слишком много ушастых существ. Жаль, что в Вамми-хаузе нельзя держать животных. Он завёл бы борзую и спускал бы её на одного наглого хитрого кролика, который преспокойно лежал слева от него и бездумно потирал пальцами длинное ухо зайца. — Кому нужен пистолет для убийства, когда есть слова? — медленно сказал Михаэль, внимательно рассматривая одну из стен мрачной комнаты, при одном только взгляде на которую по спине пробежали мурашки. — Уничтожь то, что уничтожает тебя, — тихо и задумчиво высказался после него Ниа, смотря на кровавые надписи сузившимися беспристрастными глазами. — Можете научить меня не прощать людей? — немного удивлённо произнёс Мелло, склонив голову на бок. — Ты спасёшь всех, но кто спасёт тебя? — едва слышно прошептал Нэйт, плотно сжав губы. — Ты не можешь проснуться, ведь это не сон, — твёрдо и уверенно прочитал Кель, разглядев на стене криво написанную фразу. — Наш мир объят хаосом, — спокойным и ровным голосом озвучил Ривер жирно написанную надпись на одной из стен, где было больше всего потёков крови. — Тьма всегда с нами, — непроизвольно сглотнув, Михаэль постарался сказать это невозмутимым тоном, хотя он не смог скрыть от проницательного ублюдка проскользнувшую в голосе дрожь. — Порой люди хуже демонов, — с заминкой сказал Ниа, которому данное высказывание было знакомо не понаслышке. — Чем плоха жизнь с каменным лицом? — Кель невольно искоса взглянул на сосредоточенного Ривера, который первый пришёл ему на ум, когда он про себя прочитал этот философский вопрос. — Настоящий ад в самом человеке, — быстро протараторил Нэйт, поёрзав в кровати, как будто ему вдруг стало неудобно на ней лежать. — У каждого в сердце есть тьма, — не громче шёпота произнёс Михаэль, у которого напрочь пропал аппетит при виде лежащих на полу мёртвых людей в луже собственной крови на фоне раскиданных по всей комнате красных наливных яблок. Это ужасное зрелище у многих отбило бы желание есть. — Есть ли предел у человеческой ненависти? — через пять минут прочитал он, видя, что Ривер больше не смотрел на монитор телевизора, чтобы отыскать новую фразу. У него создалось впечатление, что тот был полностью погружён в свои мысли. — Ниа, — Кель легонько потормошил своего молчаливого соперника за плечо и тот открыл глаза, вопросительно посмотрев на него, — я выиграл. — Поздравляю... — мрачно изрёк Нэйт, — я слегка отвлёкся. Итак, для начала хочу обратить твоё внимание на то, что эти крылатые выражения написал точно не Кира, а кто-то другой. — Что навело тебя на эту мысль? — полюбопытствовал Мелло, сложив руки на груди. — То, с каким выражением лица Кира их читал, — сдержанно объяснил Ривер, подтянув ноги к груди, и незаметно для задумавшегося Келя придвинулся к нему поближе, — если я правильно помню, он долго изучал эти надписи, вопросительно изогнув брови, словно сомневаясь во вменяемости человека, написавшего их. — И это только моя догадка...мне кажется, что Кира через эти песни хочет рассказать про свои мысли и чувства, но по какой-то причине не говорит этого вслух после того, как прочитал ту поздравительную открытку. Я думаю, что дело в ней, ведь до её прочтения он разговаривал с Чёрным вороном, — намотав на палец длинный белый локон, проговорил он, отложив плющевого зайца в сторону. — Вся эта история слишком странная, — с сомнением протянул Михаэль, — мне даже тяжело представить, как сейчас трудно L во всём этом разобраться. Почему он не хочет, чтобы мы помогли ему? — Это же очевидно, — с грустным смешком ответил Нэйт, посмотрев на него своими холодными тёмно-серыми глазами, — он оберегает нас. Мы единственные из всех детей в Вамми достойны быть его заменой, хотя тебе до меня ещё очень далеко. — Нарываешься, козявка? — со злостью заявил Кель, состроив непередаваемую гримасу. — Боже мой, Мелло, твоё лицо такое страшное, — с притворной усталостью сказал Ниа, как будто его утомляло даже то, что он сейчас смотрел на него. — Ты конченный придурок! — прикрыв глаза рукой, убеждённо оповестил Мелло своего надоедливого соперника, который криво улыбнулся на его слова. — Знаешь, я даже был сначала удивлён тем, что ты так спокойно согласился с моим планом, Мелло. Ты прямо сегодня вырос в моих глазах, — Ривер поощрительно кивнул ему головой, словно он был мудрым сенсеем, а он был его глупым учеником, который впервые что-то сделал правильно. — Ха, — самодовольно усмехнулся Михаэль, вздёрнув нос, — да я просто святой после этого. — Это уж вряд ли, — Нэйт искривил свои губы в сардонической усмешке, — то, что ты носишь крест, ещё не делает тебя святым. Может тебя ещё и в архангелы записать? — А ты тогда будешь Богиней Неба? — с язвительной насмешкой спросил Кель, мысленно аплодируя себе за то, что смог вспомнить историю Древнего Египта. — Скорее это ты, ведь это не у меня небесно-голубые глаза, — Ниа проницательно взглянул на своего взбалмошного противника, которого он смог довести до нервного тика. Его мягкие губы искривились в снисходительной усмешке. — Не испытывай моё терпение, мелочь, — низко прошипел Мелло, приблизившись вплотную к своему главному сопернику, — кстати, удивительно, что ты так спокоен, несмотря на то, что мы находимся на высоте около двух тысяч метров над землёй. — Тебе обязательно было говорить об этом сейчас? — дрожащим голосом спросил Нэйт, с нескрываемым отвращением посмотрев на довольно ухмыляющегося Келя, который недавно прознал про его боязнь полётов. — Конечно же, да, — Михаэль растянул губы в притворной улыбке, наблюдая затем, как внешне спокойный и флегматичный парень уничтожающе посмотрел на него исподлобья и медленно потянулся за ближайшей подушкой. — Эй, что с тобой? — он слегка растерялся. — У тебя реально акрофобия? — удивлённо поинтересовался Кель у Ривера, которому внезапно стало плохо, а его лицо теперь было ещё бледнее, чем обычно. — Да, идиот тупоголовый! — раздражённо буркнул Ниа, одарив его гневным взглядом. — Я не тупой! — взвился Мелло, стиснув зубы. — Значит, с тем, что ты — идиот...ты согласен? — с насмешкой спросил Нэйт, крепко обняв подушку и закрыв глаза. Он свернулся на постели калачиком, чтобы не смотреть на иллюминаторы, которые окружали его с двух сторон. — Зачем ты вообще полез сюда, если боишься высоты?! — Кель непонимающе посмотрел на молчаливое недоразумение, ещё крепче сжавшее подушку, которая, наверное, скоро порвётся от таких сильных объятий. — Я...я всегда восхищался L, — едва слышно ответил Ривер, не открывая глаз, — я не хочу, чтобы с ним что-то случилось. — Почему же ты такой проблемный, а? — тяжело вздохнул Михаэль и взлохматил свои пшеничные волосы, которые доставали ему до плеч. Он выдернул из крепкой хватки Ниа настрадавшуюся от его рук подушку и положил её к остальным. Открыв глаза, Ривер хмуро посмотрел на него, но продолжал сохранять молчание, словно знал, что сейчас он хочет ему что-то сказать. Чёртов проницательный ублюдок. — Вот держи, — взяв с кровати половину плитки горького шоколада, Кель протянул её своему извечному сопернику, который поражённо распахнул глаза, — он поднимает настроение. Просто подумай о чём-нибудь другом. — Это правда...мне? — присев на кровать, робко спросил Нэйт, словно не верил в то, что Кель так легко смог ему предложить свой любимый шоколад. — Ну не мне же, — кратко ответил Мелло, отдав Риверу недоеденную плитку шоколада, — бери, пока я добрый. — Спасибо... — негромко поблагодарил Ниа и осторожно откусил от плитки небольшой кусочек. — Я могу задать тебе один вопрос? — спустя пять минут обоюдного молчания он первым нарушил тишину. — Ну валяй, — милостиво разрешил Кель, вольготно лежа на большой мягкой кровати, с которой ему никогда не хотелось вставать. — Скажи, а ты действительно питаешься только шоколадом? — с нескрываемым любопытством поинтересовался Ривер, медленно жуя вкусный шоколад. — Кто сказал тебе эту чушь? — задал Михаэль встречный вопрос. — Слышал как-то от других воспитанников, — спокойно сказал Ниа, притянув одну ногу к груди и обняв её одной рукой. — Вот же черти! — выругался себе под нос Кель, краем глаза заметив, что с лица его главного противника сошла бледность и он больше не дрожал. Он всегда знал, что шоколад творит чудеса. — Нет, я, конечно, люблю шоколад, но я не ем его всегда, — Мелло сделал большой акцент на последнем слове. — Тогда ты ещё не потерян для общества, — с уверенностью в своих словах заключил Нэйт, теребя короткий локон возле правого уха. — И это говорит мне человек, у которого самый низкий показатель социальных навыков, — вернул шпильку Мелло, задорно блеснув голубыми глазами. — Я спорю с человеком, у которого многолетняя шоколадная зависимость, — сокрушённо покачав головой, с драматичным тоном произнёс Ривер. — Это ты ничего не понимаешь! — резко возразил Михаэль, сев в постели и тыкнув пальцем ему в грудь. — На свете нет более искренней любви, чем любовь к шоколаду, — восхищённо проговорил этот хронический и неизлечимый шоколадоман. — Возможно... — неуверенно протянул Ниа, задумчиво взглянув на плитку горького шоколада в яркой обёртке. — А ты хотел бы попасть в Рай? — неожиданно спросил он, ввергнув своим вопросом Келя в долгий ступор. — Зачем мне Рай, если в нём не будет шоколада? — скептически ответил Мелло, указав на остатки шоколада в его руке. — И то верно, — с намёком на улыбку сказал Ривер, доев плитку горького шоколада, который, возможно, немного, но поднял ему настроение.

Бежать за нами вслед и продолжать верить в этот сладкий бред. Один среди людей на крутых поворотах серых будних дней. Нет, не хочу я вернуться в дни, когда пытался проснуться. Я хочу лишь улыбнуться тем небесам! Пойми, конечно, если сможешь, чувства твои мне дороже. С грустью в глазах, но всё же ты знаешь сам. И даже дождь из слёз никак не преступление. Напомнят боль мне опять того мгновенья и я совсем уже не вижу выход. Кого же я жду так тихо? В дневнике все забытые страницы и к честности своей опять стремиться. От чего я снова убегаю? Нет, не понимаю! Нужно, чтобы мечты сбывались, ведь ночью особо они терялись. Мы попрощались и некуда уже бежать. Лишь только сидеть и ждать! Но прочь сомненья, я буду жить дальше. Пронесу без сожаления боль, как раньше. Без всякой фальши, только эту боль нельзя прощать!

— Меня уже несколько часов гложет один вопрос, — неожиданно признался Михаэль, нахмурив брови и сложив руки на груди. — Какой? — спокойно поинтересовался Ниа. — Кому именно Кира сейчас поёт и самое главное — зачем? — с недоумением в голосе ответил Кель, вызвав у Ривера явное удивление. — Ты ещё ничего не понял? — с усмешкой спросил Нэйт, увидев, что его недогадливый соперник вопросительно посмотрел на него. — Нет, — с досадой пробурчал Мелло. — И что же я упустил из вида, гуру дедукции? — язвительно проговорил он, впившись взглядом в криво улыбающуюся белобрысую малявку, с лица которой ему хотелось стереть эту улыбку. — Для начала вспомни, что я говорил тебе перед тем, как нас разнял L, — подкинул подсказку Ниа, выжидательно посмотрев на задумавшегося противника, — и про то, что показали гадальные карты. — Я не верю, что между L и Кирой может что-то быть, — Кель отрицательно помотал головой, — L обещал поймать Киру и предать его Правосудию. Здесь нет места чувствам.

Но попросить хочу прощения сейчас я у тебя. Нисколько не шучу, ведь ты волновался лишь за меня. Ты примешь всё, без остатка, пусть жизнь будет несладка. Шепчешь имя украдкой. Не буду звать! Пойми меня, я не спорю, лишь глаза закрою. Не хочу, да, я не скрою, о прошлом знать! Сплетни те слушал наивно. Было страшно, больно и противно. Друзьями мы были так невинно, лжи слишком много, хватит! А сердце болью раздражает и душу мою испепеляет. Ведь я надеялся, бывает правда так не кстати... Там хотя бы мечты сбывались. Не слышал крик мой слабый, я старался. Но попрощался и некуда уже бежать, лишь только сидеть и ждать! Но прочь сомненья, нужно верить дальше. Наверно стану я сильнее в этой фальши. И чтобы как раньше, нужно и врагов, и друзей принять. Но как я эту дверь открою? Ответ ты знаешь? Тогда подскажи. Трудно вернуться, я не спорю. Закрыты давно все засовы души. Но глаза открой, ты глаза открой! Но прочь сомненья, я буду жить дальше и дышать без сожаления... Я немного стал старше, начать хочу сначала со временем. Новую жизнь без фальши![9]

— Вспомни, что L сказал про этого человека, — для подтверждения своих слов Нэйт указал пальцем на экран телевизора, — он хитёр и проницателен. Ты действительно считаешь, что такой человек, как Кира, будет просто так петь выбранные им песни наугад? — Не думаю... — неуверенно произнёс Мелло, внимательно присмотревшись к массовому убийце, который отложил планшет и теперь со вкусом грыз красное сочное яблоко, — но он меня выводит из себя гораздо больше, чем ты, маленькая козявка. — Я даже не знаю, порадоваться мне или оскорбиться, — с издёвкой проговорил Ривер и достал из своего рюкзака бумажный пакет с остывшими круассанами. — Будешь? — он протянул один круассан Келю. — Буду, — Михаэль забрал предложенный круассан и с удовольствием откусил от него половину, — спасибо, мелочь.

Раньше ты очаровал меня своим внутренним светом. Но теперь я привязан к тебе жизнью, которую ты оставил позади. Твоё лицо преследует меня в моих когда-то прекрасных снах. А твой голос лишил меня разума. Эти раны никак не заживают. Эта боль слишком реальна. Время не может стереть слишком многое. Я пытался убедить себя в том, что ты ушёл. Но до сих пор моя рука в твоих руках. Я всегда был один.[10]

— Для серийного убийцы он недурно поёт, — с набитым ртом сказал Мелло, — и я нашёл про него любопытную информацию. — Ягами Лайт. Японец. Родился в Токио. Восемнадцать лет. Его отец Ягами Соичиро, второй человек в японской полиции. Его мать Ягами Сатико, домохозяйка. Помимо родителей у него есть младшая сестра Ягами Саю. Закончил старшую школу, как лучший ученик в Японии, и после поступил в Токийский университет с высоким проходным баллом. Тут ещё сказано, что он читал вступительную речь в Тодай, — держа в одной руке новый круассан, а в другой мобильный телефон, протараторил Кель, оценивающе пройдясь глазами по лежащему на столе Кире, который медленно ел надкусанное яблоко и любовно гладил кончиками пальцев толстую металлическую цепь, местами обагренную алой кровью. — Это полезная информация, — абсолютно спокойным голосом согласился Ривер, неспешно наматывающий на палец белоснежный локон, — теперь становится понятным то, как Кире удавалось узнать имена преступников и попасть в группу расследования. Он и впрямь в какой-то степени гений. — Ты действительно ненормальный, Ниа, — раздражённо проговорил Кель, положив телефон на постель, — ты ещё с ним чаепитие проведи в пять часов и обменяйся накопленными знаниями. — С тобой просто бесполезно говорить о таких серьёзных вещах, — разочарованно вздохнув, спокойно ответил Ниа, — и твой сарказм сейчас крайне не уместен, Мелло. — Ты на что это намекаешь, флегматичная сволочь? — Михаэль угрожающе сощурил потемневшие голубые глаза, медленно сев в кровати лицом к Риверу. — Если бы мне пришлось проводить церемонию награждения, то я вручил бы тебе приз за звание «Самого тупого идиота года», — невольно на лице Нэйта всего лишь на мгновение промелькнула победная улыбка, которую не смог стерпеть его разъярённый соперник. — Надеюсь, ты успел помолиться? — зловеще ухмыльнулся Мелло, неторопливо сокращая расстояние между собой и одной неисправимой апатичной сволочью, которая вслепую нашарила рядом с собой подушку и встала в изготовную позицию. — За себя побеспокойся, придурок, — в похожей манере ответил Ривер, крепче сжав в руках подушку на тот случай, если Кель первым начнёт его атаковать. — Ну всё, тебе капец, малявка! — схватив ближайшую подушку, Михаэль замахнулся и ударил ею своего надоедливого соперника в живот, который тот не успел защитить от его прямой атаки. — Уж точно — не сегодня! — решительно возразил Ниа, ударив подушкой его в ответ и отойдя на несколько шагов назад. — Ты дерёшься, как девчонка! — Мелло сильно ударил Ривера по голове и когда его поверженный противник упал на кровать, он уже готов был издать победный клич, как этот мелкий паршивец сделал ему подножку и повалил его на постель, сев сверху и начав бить в ответку его по лицу. — А ты, как Микки Маус! — Кель спихнул с себя одно белобрысое недоразумение и снова поднялся на ноги, продолжив их грандиозный бой на подушках, в котором ни один из них не хотел уступать другому. В комнате была слышна непрекращающаяся перепалка и громкий стук подушек, которые заглушали даже работающий телевизор. Они настолько увлеклись своей детской забавой, что не заметили, как в воздухе начали летать перья из порванных местами подушек. С каждой минутой атаки становились сильнее и агрессивнее. Дверь в комнату открылась и внутрь бесшумно вошёл темноволосый парень, который пробежался глазами по помещению. Его блуждающий взгляд остановился на прыгающих на кровати приемниках, которые не заметили постороннего присутствия в комнате. — Что вы здесь устроили?! — грозно спросил L, сузив свои тёмные глаза, которые смотрели прямо в глаза замерших на его кровати наследников и медленно повернувших головы в его сторону. — Тебе это всё кажется...нас здесь нет, — Михаэль провёл рукой в воздухе и пока его главный соперник отвлёкся, он ударил того подушкой ещё раз, довольно улыбнувшись, увидев, как Ривер опасливо сузил свои тёмно-серые глаза. — Зачем вы из меня делаете дурака? — холодно задал вопрос L, приблизившись к кровати, на которой находились его приемники, которых здесь просто не должно было быть. — Как вы здесь оказались? — в такой же манере последовал второй вопрос. — Это вышло чисто случайно, — невинно ответил Мелло, сидящий на кровати из-за ответного удара Ривера. — Вы абсолютно случайно оказались на борту самолёта в то время, когда вы давно должны быть в Вамми-хаузе, — полувопросительно сказал L, посмотрев на замолчавших наследников ледяным взглядом, под которым они поёжились. — В-верно... — заикаясь, подтвердил Нэйт. — Хорошо, — L устало потёр пальцами переносицу, — допустим, мне понятна причина, почему вы оба здесь. — Но в первую очередь я хочу знать, кто из вас является инициатором всего этого? — детектив махнул рукой на беспорядок в комнате, устроенный притихшими детьми, которые молча и не смотря друг на друга, показали на другого пальцем. — Понятно, — он со свистом выпустил воздух и убрал пальцы с переносицы, — оба за мной! — Во всём ты виноват, идиот, — негромко произнёс Кель, который шёл со своими вещами по коридору позади выдающегося детектива, который был необычно мрачен сегодня. — Это ты первым всё начал, кретин, — в ответ не хуже змеи прошипел Нэйт, когда они пришли в рабочий кабинет знаменитого детектива, выполненный в светлых тонах. — Замолчали оба, — слишком низким голосом приказал L, сев с ногами в белое кресло за большим письменным столом, на котором стояли три работающие ноутбука и несколько стопок бумаг. — Расселись, — коротко сказал он, не сводя с них холодных тёмных глаз, — ваше счастье, что сейчас у меня нет времени разбираться во всей этой ситуации. У меня есть дела поважнее. — L мы просто хотели... — начал было говорить Михаэль, но его резко прервал легендарный детектив, который пристально посмотрел сначала на него, а затем на усевшегося на пол Ривера. — Меня не волнует, что вы хотели, Мелло, — совершенно серьёзно проговорил L, параллельно с этим внимательно изучая лежащие слева от него бумаги, — сейчас меня интересует только результат. Вы в очередной раз меня ослушались, хотя совсем недавно уверяли, что больше этого не повториться. — Тебе нужна наша помощь! — поспешно вскочив на ноги, почти выкрикнул Ниа, схватившись руками за край стола. — Твоя поездка в Японию...она опасна, — более спокойно продолжил говорить он, убрав руки со стола и снова усевшись на белоснежный ковёр с чёрными полосами, который напоминал ему зебру или то, что в жизни человека не бывает только белой полосы, — мы не хотим тебя потерять. — Я знаю, — с тяжёлым вздохом произнёс L, подойдя к своему наследнику и опустившись на ковёр возле него, — я тоже не хочу вас потерять. — Вы всё, что у меня есть, — заключив шмыгнувшего носом Ниа в объятия, он нежно погладил его по голове и мягко улыбнулся. Внезапно у выдающегося детектива зазвонил телефон. Ему пришлось разорвать свои тёплые и крепкие объятия. Поднявшись на ноги, L вытащил из переднего кармана синих джинсов мобильный телефон, на экране которого высветился незнакомый номер. Перебрав в голове все знакомые ему номера, он пришёл к выводу, что такого номера он не знал и ему раньше не доводилось его встречать. Не долго думая, L принял входящий звонок и стал ждать, когда на том конце трубки первым с ним заговорит позвонивший. Около минуты на другом конце провода стояла тишина. — Алло? Я вас слушаю, — по-деловому сказал L, сдвинув брови. — L, — Мелло похлопал его по плечу, тем самым привлекая к себе внимание, — мне кажется, я знаю, кто тебе звонит. — Правда? — спокойно и монотонно спросил L, повернувшись к своему приемнику. — Да, — коротко кивнул Михаэль и указал пальцем на телевизор позади него, — посмотри вон туда. Повернувшись к висящему на стене большому телевизору, L понял, что имел в виду Мелло. Его руки затряслись, а сердце предательски забилось с бешенной скоростью, словно оно хотело выпрыгнуть из его груди. На экране телевизора он увидел сильно прижавшегося к стене Лайта, который прижал ноги к груди и обнял их одной рукой. Возле уха он держал смартфон и что-то тихо бормотал себе под нос. Ягами зажмурился и прикусил губу. Он облокотился головой на холодную и грязную стену, но по-прежнему не открывал глаз.

Если мечтаешь о чём-то лучшем — делай всё, что захочешь! Всё, что захочешь, пока не перестанешь хотеть! И помни, кто ты есть на самом деле. Делай всё, что захочешь — твой мир теперь замыкается на тебе самом. Это ещё не конец! Лицом к лицу встречай неизвестность. Тебе следует помнить, кто ты есть на самом деле... Я держу в руках сердца, но все они — лишь бледные отражения. Привет, привет! Помнишь меня? Я — воплощение всего, что ты не в состоянии контролировать! Где-то за гранью боли. Мы должны поверить, что можем прорваться!

Неожиданно послышался приятный мужской голос из динамиков телефона. Эта чувственная и яркая мелодия заполнила всю его голову и глубоко проникла в его самые сокровенные мысли. До боли знакомый голос становился то громче, то тише. L чувствовал, как Лайт пытался через слова песни передать всё, что тревожило его, что он чувствовал, что он не мог сказать ему лично. Эта прекрасная мелодия и его удивительный голос вдохновляли его, придавали ему сил двигаться дальше, чтобы достичь поставленной цели, от которой он не собирался отказываться.

Делай всё, что захочешь — не нужно откладывать собственную жизнь! Это ещё не конец! Делай всё, что захочешь, пока не достигнешь цели! Тебе следует вспомнить, кто ты есть на самом деле... Но каждый упущенный час кричит о том, что я подвёл тебя... Верь в то, что ещё есть время...закрой глаза. Только любовь может вернуть тебя домой. Разрушить стены, освободить твою душу... Прежде чем разбиться о землю. Мы по спирали кружим всё ниже и ниже... Привет, привет! Это всего лишь я! Всего лишь я заражаю всё, что ты любишь! Где-то за гранью боли обязательно найдётся вера! Вспомни, кто ты есть на самом деле... Делай всё, что захочешь...[11]

Когда в динамиках перестала звучать тихая мелодия, L увидел, что его собеседник отключился. Он ещё некоторое время молча и не двигаясь простоял на месте, продолжая держать телефон у уха, и только потом положил его обратно в карман потёртых джинсов. — L? — неуверенно позвал его Нэйт, подёргав за штанину. — Что? — скучающим голосом спросил L, не отрывая взгляда от Лайта, который в усталом жесте провёл рукой по лицу и прикрыл рукой рот, пытаясь подавить подступающую тошноту от витающего в воздухе запаха разложения. Он уткнулся лицом в колени, чтобы не видеть лежащих в комнате мёртвых людей, некоторые из которых смотрели прямо на него с гримасой ужаса и пустым, неживым взглядом. — Что ты собираешься делать? — негромко поинтересовался Ниа, посмотрев на него снизу вверх. — То, что должен делать детектив, Ниа, — бесстрастно ответил L и вернулся к своему рабочему месту, на котором лежали не просмотренные им до конца документы. — Подойдите ко мне, — когда его приемники подошли к его письменному столу, детектив отодвинул нижний ящик стола и достал оттуда две толстые книги по криминологии, — так как вы ничем не заняты, прочитайте из них то, что вас заинтересует. Если возникнут какие-то вопросы, то можете спрашивать. — А это обязательно нужно читать? — попытался увильнуть Кель, но предостерегающий взгляд тёмных глаз знаменитого детектива отбил у него всё желание. — Обязательно и желательно, чтобы потом что-то из вами прочитанного осталось у вас в памяти, — немного жёстко отрезал L и вернулся к просмотру документации, помимо этого набирая на клавиатуре одного из ноутбуков письмо японской полиции. Нэйт расположился с книжкой в тёмной обложке на мягком ковре и прислонился спиной к белому креслу, притянув одну ногу к груди, а другую поджав под себя. Михаэль с недовольной миной вольготно разместился по всему белоснежному дивану, по бокам которого лежали чёрные прямоугольные подушки. Они быстро пробежались глазами по оглавлениям и выбрали понравившиеся им темы, начав внимательно читать изложенный в них текст. В комнате долгое время был слышен стук клавиатуры, шорох перелистываемых страниц и шуршание обёртками от конфет. Сквозь сон Мелло почувствовал, что кто-то сильно и очень настырно трясёт его за плечо. Открыв глаза и убрав с лица раскрытую книгу, после прочтения которой его сморило, он увидел стоящего над ним Ниа. Пристав с дивана и широко зевнув, Михаэль потянулся и осмотрел комнату, в которой кроме него и маленькой сволочи больше никого не было. Он увидел на столе большую стопку пустых пластмассовых стаканчиков, на дне которых осталось немного кофе, и лежащую рядом гору разноцветных фантиков из-под конфет. — Чего тебе? — недружелюбно спросил Михаэль, взглянув на своего главного соперника, который мозолил ему глаза. — Вставай. Ты слишком долго спишь, Мелло, — с ноткой недовольства в голосе сказал Ривер и отошёл от дивана, — мы уже прилетели в Японию. — Уже? — искренне удивился Мелло и, встав с комфортного дивана, подошёл к иллюминатору и через него посмотрел на ночной город. — А где L? — повернув голову к стоящему в дверях Риверу, спросил он. — Он почти час сидит в конференц-зале и разговаривает со следственной группой, которую, как я понял, он возглавляет, — спокойно пояснил Нэйт и приоткрыл дверь, заглянув в пустой коридор. — В разведчики решил записаться? — нахально проговорил Кель, подойдя к стоящему к нему спиной Ниа, который поднёс палец губам, призывая его к молчанию. Нэйт открыл дверь и тихо вышел в коридор, стараясь не издавать лишнего звука или шороха, из-за которого их могли заметить сидящие в соседнем помещении люди. Подозвав рукой к себе Мелло, он стал медленно двигаться вперёд и остановился вместе с идущим позади него Келем там, где они могли бы хорошо видеть всех собравшихся в комнате, но так, чтобы их не было видно. Когда Михаэль понятливо кивнул, они вместе с ним обратились в слух. — Как вы могли такое допустить? — негромко спросил холодным голосом L у всех собравшихся членов группы по расследованию дела Киры. — Мы заметили его отсутствие только через два дня, — усталым тоном ответил старший Ягами, который, словно постарел на несколько лет, — откуда нам было знать, что его похитили? Нам позвонил его одногруппник и сказал, что он останется у него с ночёвкой. — И вы не посчитали нужным проверить это, господин Ягами? — невозмутимо уточнил L, отпив из чашки немного горячей жидкости. — Я не могу знать поимённо всех его одногруппников! — раздражённо возмутился старший Ягами, стукнув кулаком по длинному столу. — Я знаю, — равнодушно произнёс L, кинув в чашку несколько кубиков сахара и размешав всё чайной ложкой. — Мы не могли до тебя ни дозвониться, ни дописаться! — встал на защиту своего бывшего начальника Айдзава. — Где ты пропадал всё это время, Рюдзаки? — с возмущением выкрикнул он, грозно нахмурившись. — Вы все прекрасно знаете причину, по которой я отбыл из Японии, — низким и глухим голосом проговорил L и прошёлся глазами по каждому полицейскому, которым стало неуютно под его пристальным взглядом. — Мы...мы все понимаем это и соболезнуем твоей утрате, но нам чудом удалось найти адрес твоей электронной почты, — быстро тараторил Мацуда, — мы с шефом прислали тебе уйму писем, но... — Я в курсе, — жёстко оборвал несвязный поток речи полицейского L, — вы обнаружили его местонахождение? — Да. Нам с Моги удалось найти место, откуда идёт трансляция, — стиснув зубы, недовольно проговорил Айдзава, сложив руки на груди, — это не использующаяся телестудия в районе Синдзюку. — Хорошая работа, — скупо похвалил L полицейских и сделал большой глоток из чашки, которую со стуком поставил на блюдце, — но до время x осталось два с половиной часа. Нам следует выдвигаться туда прямо сейчас. Вы же не опубликовывали эту информацию в СМИ? — Нет, — сдерживая внутри себя растущее негодование на флегматичного детектива, ответил Айдзава, но заметил чью-то промелькнувшую за углом белую макушку. — А кто это там? — с недоумением спросил он и все полицейские посмотрели туда, куда он показывал, включая самого L. — Можете выходить. Ваше присутствие заметили, — спокойно разрешил L, продолжая попивать ароматный чай из чашки. — Кто эти дети? — удивлённо поинтересовался старший Ягами, поправив очки на переносице. — Я хочу вам представить M и N...это мои приемники, — бесстрастно ответил L и повернулся к подошедшим к нему наследникам. — Почему вы не в комнате? — негромко спросил детектив у молчаливых детей. — Хорошо. С вами я поговорю чуть позже, — поднявшись с кресла, проговорил он и изучающе взглянул на каждого сидящего за столом полицейского, — Моги на вас будет общение с прессой, господин Ягами и Айдзава я хотел бы, чтобы вы поехали со мной. Мацуда, а вы присмотрите, пожалуйста, за моими приемниками до моего возвращения. — L, я и Ниа могли бы...тебе помочь... — к концу фразы под тяжёлым взглядом легендарного детектива голос Мелло становился всё тише и тише. — Вы двое останетесь здесь, — приказным тоном сказал L перед уходом, — и чтобы ни шагу отсюда! В комнате помимо них остался только молодой полицейский, которого звали Мацуда. Тот едва слышно вздохнул и задумчиво посмотрел на них. Михаэль недовольно сдвинул брови и злобно зыркнул на вздрогнувшего полицейского, который впервые видел у подростка такую живую мимику. Нэйт апатично посмотрел на японца в ответ и задумчиво накрутил на палец белую прядь волос. Внезапно Мелло сильно дёрнул его на себя и начал быстро шептать ему в ухо одну гениальную идею, которую Ниа решил на свой страх и риск поддержать, ведь он тоже не видел другого выхода в сложившейся ситуации. Кель поспешно вышел из комнаты, чтобы выполнить свою роль в их плане по большому побегу с самолёта. Ниа неспешно приблизился к столу и забрался с ногами на стул, стоящий напротив Мацуды, который вопросительно посмотрел на него и показал рукой на ушедшего из комнаты Мелло. — Извините его, у Мелло нет никаких манер, но ему срочно нужно было выйти. Не переживайте, он скоро вернётся, — опережая вопрос полицейского, меланхолично проговорил Ривер, начав неспешно наматывать на указательный палец кудрявый локон. — Понятно... — тихо сказал Мацуда. — Так ты N? — решился задать он вопрос молодому парню с серебристыми волосами, который пристально и не мигая смотрел на него. — Да...можете звать меня Ниа, — спокойно ответил Нэйт. — Скажите, вы верите в гадания? — достав из кармана штанов длинные карты Таро и ловко перетасовав их, спросил Ривер. — Эм... — Мацуда неуверенно почесал щёку, — я думаю, что больше да, чем нет. — Хотите я вам погадаю? — лукаво протянул Ниа, стараясь отвлечь внимание полицейского. — Я не против. Что мне нужно делать? — с интересом спросил Мацуда. — Ничего особенного. Скажите, на какой вопрос вы бы хотели получить ответ и вытяните из колоды карту, — абсолютно спокойным голосом объяснил Нэйт, протягивая руку с гадальными картами. — Ну... — задумчиво протянул полицейский, — у нас скоро будет переаттестация. Мне было бы интересно узнать, сдам ли я её или нет. — Хорошо. Тяните карту, — когда Мацуда вытянул из середины колоды карту и спросил, что она обозначает, Ривер мельком посмотрел на неё и тихо разъяснил, — вы вытянули Старший Аркан Перевёрнутая Звезда. Это значит, что на ваш вопрос ответ «Да». — Фу-у-х! — с облегчением выдохнул Мацуда. — Это хорошая новость, — с улыбкой на лице проговорил полицейский и непонимающе посмотрел на него, когда он встал со стула и направился к выходу, — ты куда? — Я скоро вернусь. Можете пока посмотреть карты. Я думаю, что многие из них смогут вас заинтересовать, — спокойно сообщил Ниа, покинув комнату и отправившись на поиски Келя, который обнаружился в конце самолёта. — Долго же ты с ним провозился, — недовольно цыкнул Михаэль, на котором была накинута чёрная куртка и рюкзак. — Мне пришлось пожертвовать своей любимой колодой карт, Мелло, — с укором посмотрел на своего возмущённого противника Нэйт, надев лежащую на кресле белую куртку с глубоким капюшоном, — давай поспешим, иначе она пропадёт зазря. — Меньше слов, больше дела, умник! — поторопил его Мелло, быстро идя к выходу из самолёта. — У нас в запасе минут десять, пока этот Мацуда не начнёт нас искать по всему самолёту, — через плечо раздражённо бросил он собранному Риверу, который, не отставая, следовал за ним и был очень серьёзен. — Ты собрал всё, что нужно? — спросил Ниа у спины Келя, который спускался по трапу с самолёта. — Ты во мне сомневаешься, мелюзга? — угрожающе вопросил Мелло, обернувшись к Риверу, когда они достигли автострады. — Зная тебя, лучше уточнить этот момент, — невозмутимо пояснил Нэйт, проигнорировав испепеляющие взгляды одного непроходимого идиота, который почти пять минут никак не мог поймать такси, проносящиеся мимо них с большой скоростью. — Ниа, не доводи меня до греха! — через минуту предостерёг его Кель, которого вынудила отойти от края тротуара быстро проехавшая машина, из-за которой тот наступил прямо в большую лужу. — Нет, ты это видел? Эта скотина сделала это нарочно! — стал возмущаться Михаэль, отряхивая обувь подальше от грязной лужи. — Тебе просто не нужно стоять так близко к дороге, — со вздохом ответил Ривер, накинув на голову капюшон. — Не, ну твою мать! — не на шутку вспыхнул Кель, который едва успел отскочить от дороги, чтобы его снова не облила проезжающая машина. — Что это за страна такая?! У них здесь водители вообще борзые стали! Ты только посмотри, эта мелкая козявка мне фак показала, — ошарашенно пробормотал он, когда ребёнок лет двенадцати показал ему из машины некультурный жест, — ты меня слышишь, мелюзга недоделанная!? Ветра попутного тебе в горбатую спину! Мы на другой поедим, сволочь малолетняя!!! — Ты совершенно не умеешь общаться с детьми, — издевательски протянул Нэйт, когда его чересчур эмоциональный противник приобнял его за плечи. — Заткнись, Ниа! Эй, такси, та-а-а-кси!!! — громко крикнул Мелло по-английский, выйдя на проезжую часть, быстро размахивая руками перед резко остановившимся в метре от него такси. — Нам нужно на заброшенную телестудию в Синдзюку. Знаете, где это? — открыв дверцу водительского сидения, грозно спросил он у перепуганного водителя, который активно закивал головой. — Если быстро нас довезёшь, то заплатим в два раза больше. Идёт? — нависнув над мужчиной, с непередаваемым выражением лица уточнил Кель, который остался удовлетворён коротким кивком водителя. — Садись давай, придурок! — прикрикнул Михаэль на подходящего к автомобилю Ниа, которого он почти что втолкнул в салон машины и сел сам, закрыв за ними дверь. — Ты сама тактичность, — съязвил Нэйт, когда машина тронулась с места и быстро помчалась по пустому шоссе. — Если нашей неженке что-то не нравится, то выход здесь, — откинувшись на спинку заднего сидения, Мелло показал рукой на дверь автомобиля. — Я воздержусь от твоего предложения, — холодно отказался Ниа и грустно посмотрел на начавшийся за окном дождь. — Не любишь дождь? — как бы между прочим спросил Михаэль. — Нет, — сухо ответил Ривер, не смотря на отвернувшегося от него Келя, который скрестил руки на груди и принялся внимательно всматриваться в быстро проносящийся за окном городской пейзаж. — Как думаешь, этот Мацуда успел заметить наше отсутствие? — внезапно поинтересовался Мелло, не поворачивая головы к белобрысому недоразумению, которое кривовато улыбнулось своему отражению в стекле машины. — По времени уже должен, — флегматично отозвался Ниа и, косо посмотрев на водителя, который негромко включил музыку в салоне машины, понизил голос, чтобы его услышал только Кель, — вопрос только в том, как скоро об этом узнает...Рюдзаки. — Он будет зол, — пробурчал себе под нос Михаэль и потеребил свой католический крест, висящий на шее, — но думаю он нас поймёт. — Может быть...может быть... — неопределённо проговорил Нэйт и вопросительно взглянул на своего раздражающего противника, который вытащил из кармана куртки мобильный телефон и наушники. Кель подключил их к телефону и одел один белый наушник в ухо, а другой протянул ему. Он одел протянутый наушник в левое ухо и посмотрел на экран телефона.

Тем чувствам, что в груди, имя я пока не выбрал... Хотя они со мной давно. Те грехи, что совершил, я замаливать не стану... Ведь вера тает всё равно. Не в силах ненависть свою унять... Я жизнь твою так и не смог отнять. Грех я совершил, на тропу зла ступил... Смотрю с тоской на прошлое. К вихрю мыслей о нём посылаю сигнал... Он словно ноги бередит их. Но затем вся боль затухает навсегда... Тот день рождая в памяти. Не свернуть с пути, что меня поглотил... Не стать мне снова тем, кем был.[12]

Нэйт долгое время смотрел на сидящего на столе Киру, который закончил петь песню усталым тихим голосом. Хоть его голос был расслабленным и негромким, по мнению Ниа, он был очень проникновенным. Если бы где-нибудь проходила церемония награждения за «Лучший голос» в музыкальной индустрии, он бы проголосовал за Ягами Лайта, даже не зная, кто он такой. Чем больше он наблюдал за ним, тем сильнее ему хотелось лично пообщаться с нашумевшим массовым убийцей, который завороженно смотрел на тлеющую подле него стопку бумаг. Кира держал дрожащим пальцами в руке фотографию и, шумно выдохнув, ненадолго прикрыл глаза, словно на что-то решаясь. Он открыл свои карие глаза и схватил со стола зажигалку, которую недавно нашёл в кармане у мёртвого неуловимого вора. Кира поднёс горящую зажигалку к фотографии, которая через несколько секунд медленно стала тлеть в его руке. — Знаешь, Ниа, разрывать узы намного сложнее, чем создавать их, — нарушил долгое молчание Михаэль, невидяще смотря на то, как Кира стряхнул со своей руки обугленную фотографию, изображение которой уже было невозможно разглядеть. — У каждого есть то, что он хотел бы скрыть ото всех. Кира специально уничтожил эту фотографию. Как думаешь, кто был на ней изображён? — тихо спросил Ниа, обдумывая в голове одну свою догадку. — Мне на ум приходит только одно имя, хотя мотив его поступка мне по-прежнему не ясен, — с досадой проговорил Мелло, стараясь не обращать внимание на то, что мелкий паршивец опять нарушает его личное пространство. — Мне тоже...может он так пытается извиниться? — предположил Ривер, задумчиво разглядывая лежащего на столе Киру, который бездумно смотрел в зеркальный потолок. — Скажи, ты когда-нибудь так же лежал в Вамми-хаузе и не спал ночью, думая о моменте, который бы ты хотел изменить? — неожиданно полюбопытствовал он, пытаясь понять сидящего рядом с ним человека с непростым характером. — Раньше...когда только попал туда, но потом перестал, — глухо ответил Кель, словно не хотел вспоминать то, что было давным-давно, — в один день я понял, что наша жизнь — это постоянный вызов. В ней не будет никакого смысла, если не будет сильного и достойного соперника. Вскоре я узнал про тебя. — Я удивлён, что мы можем вот так спокойно о чём-то разговаривать, — негромко произнёс Нэйт с намёком на улыбку на лице. — Не говори со мной так, словно мы друзья, — картинно поморщился Михаэль и вновь взглянул на экран телефона.

Над полем битвы тьма, её прочь гонит свет... Под солнцем мы остываем, чувства нет. Осознание нас накрывает постепенно...боль причиняя. Даже в грусти мы мечтаем о хорошем, но... Не всегда, увы, наш мир прощает эти грёзы. Вот...и остаётся лишь просить, закрыв глаза... О прощении молить небеса. Звучит пусть... Эта песня без конца! Она пробьёт насквозь меня! Разбито сердце, но будет сиять звезда! Пусть всё, что ныне случилось, сильнее поможет мне стать... И по-новой восстать! В новой жизни, когда придёт заветный день... Мы вновь сойдёмся здесь в битве, накроет нас тень! И зазвучат в унисон голоса тех, кто здесь заточён! Когда любовь твоя погаснет и уйдёт... Ты жалость отринешь прочь... И скажешь: всё пройдёт! И слепишь вновь себя из пепла проб-ошибок! Песня о надежде, что ты нам когда-то пел... Ныне позабыта, мысли в памяти сокрыты... Но...придёт однажды день, и улыбнёмся мы... Разглядев интриги злой судьбы!

Кира неподвижно стоял возле большого окна и задумчиво водил тонкими пальцами по запотевшему стеклу, что-то неслышно бормоча себе под нос. Тяжёлые капли дождя громко стучали по окнам, а предрассветное небо заволокли тёмные тучи. Его громкий голос, словно эхо, разносился по всему помещению. Создавалось впечатление, что Кира хотел перекричать разбушевавшуюся стихию, которая обрушилась с небосвода на Токио, как водопад. Казалось, что ему не хотелось находиться в пугающей звенящей тишине, которая много часов психологически давила на него. Непривычная тишина, как будто бы заговорщицки подхихикивала над ним и говорила, что это только затишье перед большой бурей. Он открыл настежь окно, впустив в комнату холодный декабрьский воздух.

Кричит пусть... Голос мой и сердца стук! Пусть всех достигнет этот звук! Отныне знаю, что будет сиять звезда! Я буду вечно идти по пути, что я избрал сам... Возрождаясь опять... Ту надежду, что мы храним с теплом в груди... И закаляем в слезах, что нас ждут впереди! Картину жизни своей мы продолжим творить до конца! Звучит пусть... Эта песня на весь мир! Несёт пусть свет, что мы храним! Сотру я слёзы, ведь будет сиять звезда! Даёт ответы судьба нам, но их мы не примем уже... Бежим навстречу судьбе! В новой жизни, когда придёт заветный день... Мы вновь сойдёмся здесь в битве, накроет нас тень! И зазвучат в унисон голоса тех, кто здесь заточён![13]

— Это было...слегка безумно, — ошарашенно проговорил Мелло, удивлённый увиденным. — Мелло, а для тебя безумие — это зло? — с любопытством спросил Ниа. — Ну-у...как по мне, безумие всего лишь эмоция. Я думаю, что она живёт в глубине каждого из нас, — размышлял вслух Кель и за всю оставшуюся дорогу ни один из них не проронил ни слова. — Мы приехали, — спустя полчаса оповестил их водитель и Михаэль, сверившись с таксометром, расплатился с мужчиной крупными купюрами и вместе с Ниа вылез из машины, закрыв за собой дверцу автомобиля. — Сколько времени? — повысив голос, спросил Ниа, осмотрев высокую телестудию, о которой говорили японские полицейские. — Четыре часа утра, — коротко ответил Мелло набегу, — поторопись, нам нужно попасть внутрь. Остался всего лишь час. — Почему ты так думаешь? — забежав под навес и отдышавшись, полюбопытствовал Ривер, сняв с себя, как и Кель, намокший капюшон. — Кира часто упоминал, если я не ошибаюсь, про рассвет. Я посмотрел в сводке погоды, что рассвет здесь сегодня ровно в пять утра, — достав для наглядности телефон, Михаэль вошёл в интернет и открыл вкладку с прогнозом погоды. — Я думаю, что L с полицией уже внутри, но нам нельзя перед ними светиться, — войдя в сухое помещение, он снял с себя мокрую куртку и бросил её туда, где раньше был гардероб. — И что ты предлагаешь? — прямо спросил Нэйт, сняв и положив к куртке Келя свою. Он задумчиво прошёлся глазами по первому этажу старого здания, которое давно не использовалось. — Взгляни вот сюда, — зайдя на сайт, где показывали онлайн-трансляцию с Кирой, Мелло указал на изображение за окном комнаты, — если ориентироваться на это окно, то получается, что это самый верхний этаж телестудии. — Хм...ты прав, — задумчиво изрёк Нэйт, внимательно присмотревшись к пейзажу за большим окном, на котором была написана кровавая надпись, — но как нам туда добраться незамеченными? Туда уже пришла полиция вместе с L. — Вентиляция! — одновременно выкрикнули они и поморщились от того, что оба сумели прийти к такому выводу. — В том помещении, где сейчас Кира, открыта вентиляция, — начал спокойно рассуждать Ниа, задумчиво намотав на палец белоснежный локон. — Нужно только узнать, как именно туда добраться. Нам нужна карта, — убеждённо проговорил Михаэль и стал исследовать первый этаж в поиске любой технологической карты, где была бы подробно изложена система вентиляции. — Мелочь, иди сюда! — громко позвал он через пятнадцать минут Ривера, который пришёл в небольшое помещение, где было много старых документов и схем. — Такие же помещения должны быть под замком. Ты вскрыл замок? — с интересом в голосе спросил Нэйт, зайдя в комнату, в которой над разложенным на столе большим чертежом стоял Кель и победно улыбался. — Танцуй, Ниа, я нашёл карту, — с самонадеянной ухмылкой сказал Мелло, когда Ривер наклонился вместе с ним над схемой вентиляции, — я понял, куда нам нужно двигаться, чтобы добраться до самого верха. Ты готов испачкаться? — Давай приступим к делу. У нас мало времени, — поторопил Ниа разговорчивого соперника, который перед ним просто не мог не покрасоваться, чтобы доказать, что в чём-то он смог опередить его. — Без тебя знаю! — поднявшись на стол, Кель при помощи Ривера поставил на него несколько тяжёлых коробок и взобрался на них. Михаэль вытащил из своего рюкзака маленький фонарик, включил его и крепко сжал зубами. Ниа забрался на стол и стал пристально следить за Мелло, который вытащил из рюкзака отвёртку и открутил крышку. Положив отвёртку обратно в рюкзак и повесив его себе на плечи, Кель пробрался через вентиляционное отверстие в проход и начал медленно ползти по вентиляции, где ему в лицо дул слабый ветер, а залезший следом за своим извечным соперником Нэйт почувствовал холод. Вентиляция была узкой и в ней было много паутины, которая затрудняла передвижение. Ривер, когда Мелло внезапно останавливался, обдумывая и вспоминая, в какую сторону им теперь нужно двигаться, любезно подталкивал его, помогая определиться с направлением. Михаэль приглушённо ругался себе под нос и проклинал проектировщиков этой вентиляции, которая была похожа на запутанный лабиринт. Ниа от обилия пыли часто чихал, тем самым раздражая несдержанного Келя ещё больше, которого останавливало от мести своему надоедливому противнику узкое тёмное пространство, которое освещал только работающий фонарик. Для них двоих каждая минута проведённая в вентиляции казалась бесконечностью. Когда Михаэль увидел в конце вентиляционного прохода слабый проблеск света, он поблагодарил всевышнего за то, что они, наконец-то, добрались до конечной точки их долгого путешествия по вентиляционной системе. Находящийся позади него Нэйт разделил вместе с ним этот триумфальный момент, больно пихнув его, чтобы он двигался ближе к открытому вентиляционному отверстию, на котором не было решётки. Они остановились, услышав спокойную, но грустную мелодию.

Как я могу решить, что правильно. Когда ты сводишь меня с ума? Я не могу выигрывать твой проигранный бой. Всё время. Никогда то, что моё, не будет моим. Когда ты всегда принимаешь сторону. Но ты не заберёшь мою гордость. Нет, не в этот раз, не в этот раз. Как мы до такого дошли? Раньше я знал тебя так хорошо. Но как же мы до такого дошли? Я думаю, что знаю. Правда прячется в твоих глазах. И она висит на твоём языке. Просто кипит в твоей крови. Но ты думаешь, что я не вижу. Какой ты человек? Если ты вообще человек? Что ж я выясню это сам...на себе... Я кричу: Я так тебя люблю! Мои мысли ты не сможешь расшифровать. Ты видишь, что мы сделали? Мы самих себя превратили в дураков. Есть что-то, что я вижу в тебе. Это может убить меня. Я хочу, чтобы это было правдой.[14]

— Ты хочешь, чтобы я...убил тебя? — дрогнувшим голосом спросил L у стоящего на подоконнике Лайта, у которого были слегка растрёпаны волосы, а полы его юкаты колыхались от каждого порыва холодного ветра. — Немедленно слезай оттуда! — сердито потребовал старший Ягами, напряжённо смотря на своего родного сына, за которого ему было страшно. Стеклянный взгляд карих глаз Лайта говорил намного больше, чем любые слова. — Послушай своего отца! Не твори глупостей! — громко выкрикнул со своего места Айдзава, который до конца не мог поверить в то, что сын шефа является Кирой, который пропускал все их слова мимо ушей. Он медленно раскачивался и маленькими шажками приближался к краю окна. — Слезай оттуда...Лайт, я не причиню тебе вреда...пожалуйста, — мягким успокаивающим голосом проговорил L, неотрывно смотря прямо в глаза Ягами, который вместо того, чтобы выполнить требуемое, сделал ещё один шаг назад.

Боль, без любви. Боль я хочу развить. Боль, моя ты жизнь. Лучше чувствовать боль, а не пустоту. Хватит с тебя проблем. Ты не один совсем. Руку твою возьму. Мир, который поймёшь, я тебе покажу. Болью полна вся жизнь. Раз счастья нет, то держись. Верь мне, сожми ладонь. Вот погаснет свет — ты тогда поймёшь.

— Лайт, я прошу тебя...давай поговорим. Я не хочу причинять тебе боль, — дрожащим голосом сказал L, делая осторожные шаги вперёд и дав знак остальным полицейским оставаться на своих местах. L видел, как Ягами вздрагивал от сильных порывов ветра, но упорно продолжал стоять на месте и не желал идти к нему навстречу. Он слабо улыбался ему и снисходительно смотрел на него. Лайт любовно и предельно аккуратно перебирал в руках тяжёлую металлическую цепь, которая напоминала детективу ту, которая совсем недавно была одета на них двоих.

Злость и агония. Всё лучше несчастия. Верь мне, мой план хорош. Вот погаснет свет — ты тогда поймёшь. Боль, без любви. Боль я хочу развить. Боль, моя ты жизнь. Лучше чувствовать боль, поверь мне. Лучше уж боль! Я знаю, что ты ранен. Я знаю, что спасу тебя я. Я знаю, что с тобой я рядом. Я знаю, что «спасибо» скажешь.[15]

L медленно сокращал расстояние между собой и Ягами. Он не мог позволить тому совершить непоправимое. Он бы отдал всё на свете, чтобы понять, почему Лайт так ведёт себя, почему после смерти Чёрного ворона он перестал говорить, почему его сердце сильнее забилось при мысли, что Ягами любит его. На его глазах невольно появились слёзы, которые он так и не смог сдержать. Только подумав о том, что он может потерять Ягами, ему становилось плохо. Отогнав от себя прочь тревожные мысли, L уверенно сделал ещё несколько шагов к неподвижно стоящему Лайту, миновав длинный полуовальный стол. — Я прошу тебя, не делай этого, — протянув руку, умоляюще попросил L, медленно приближаясь к открытому окну, — я готов тебя выслушать. Я никому не дам тебя в обиду. Ты нужен мне. Пожалуйста, иди ко мне, Лайт. L видел, как Лайт горько улыбнулся и отрицательно покачал головой. Из его карих глаз медленно потекли по щекам горячие слёзы, которые он не собирался сдерживать. Ягами перестал перебирать в руках холодную стальную цепь, которая обвивала его руки и шею, словно змея свою пойманную жертву. L не отводил глаз от покрасневших глаз Лайта, которые смотрели на него с такой всепоглощающей болью и слабой надеждой, что ему стало трудно дышать и ему казалось, что если Ягами умрёт, он последует вслед за ним.

То, что я считал твёрдой почвой, теперь рушится. Я пытался взглянуть на мир по-другому, но не смог повернуть голову. После всего, что я сделал, ненавидеть меня в порядке вещей. Я сделал некоторые просчёты, но не я один. Отступи от края, я падаю. Мне никогда не стать таким, каким ты хочешь меня видеть. Ты тянешь меня на дно, чтобы спасти себя. Тебе никогда не увидеть, что у меня внутри. Я тяну тебя за собой, лишь чтобы спасти себя. Задумывался ли ты, сколько я смогу выдержать? Ты вешал мне лапшу на уши, надеясь, что это сломит меня. Есть ли здесь ещё хоть кто-то? Есть ли здесь ещё хоть кто-то, кому не всё равно? Услышит ли кто-нибудь мою прощальную мольбу? Отступи от края, я падаю.[16]

— Прощай, L Lawliet, — едва слышно промолвил Лайт дрожащими губами, сделав один шаг к пропасти позади себя. Это были последние слова Ягами, которые L услышал перед тем, как Лайт опустил свои руки и выпал из окна многоэтажного здания. Он, не помня себя, молниеносно подбежал к подоконнику и взобрался на него, крепко вцепившись пальцами в оконную раму. Его глаза в страхе широко распахнулись, а из горла вырвался отчаянный крик, пронзивший оглушающую тишину. Он видел медленно падающего Лайта с открытыми глазами и распростёртыми руками. Он не чувствовал того, как его пытались насильно оттащить от окна старший Ягами и Айдзава, которые не могли допустить того, чтобы детектив отправился вслед за Лайтом. Они с большим трудом оттащили вырывающего и кричащего L подальше от распахнутого окна. Осознание того, что Ягами Лайта больше нет в живых, накатило на них ледяной волной. — Лайт...Лайт...ЛАЙТ!!! — лихорадочно шептал L, а затем пронзительно и отчаянно закричал, нарушая мёртвую тишину в помещении. — L...успокойся...Лайт... — слабым голосом пробормотал старший Ягами, когда выдающийся детектив вырвался из их сильной хватки и злобно уставился на них. — Почему вы позволили ему прыгнуть?! Почему вы не остановили его?!! — обвиняюще выкрикнул L, сжав руки в кулаки. — Мы должны были... — Вы должны были не дать ему покончить с жизнью! — не сбавляя тона кричал L, но потом, разжав кулаки, немигающе посмотрел на свои руки и его глаза испуганно расширились, когда он не сумел сдержать дрожь, прошедшую по всему его телу от осознания того, что он не уберёг, не защитил, быстро не среагировал, позволил всему этому случиться...из-за него снова кто-то умер. — L?! — встревоженно спросили старший Ягами и Айдзава, приблизившись к знаменитому детективу, который обхватил себя руками и от бессилия осел на пол, закрыв лицо руками. — Ne pas balayer, les mains derrière la tête! Lentement se retirèrent, et nous allons vous laisser en vie! Nous n'avons besoin que L! — на французском приказали полицейские, которые стояли позади них. Переодетые в форму японской полиции французские помощники Чёрного ворона угрожающе ухмыльнулись и по ним было видно, что они без промедления могли выстрелить в них, если они не выполнят требуемое. Не спроста в департаменте японской полиции они им не понравились, а их манера поведения казалась странной. Они окружили их со всех сторон и у них даже не было возможности достать табельное оружие. Если они сделают любое резкое движение, их точно пристрелят на месте. — Que c'était maintenant? — с недоумением спросил один из лже-полицейских, потерев затылок. Его коллеги вопросительно посмотрели на него, а он поднял с пола белую игральную кость. — Ce qui se passe ici, que diable?! — с возмущением проговорил второй француз, которому в затылок прилетела откуда-то ещё одна игральная кость. — Mon dieu, cela ne peut être! — поражённо воскликнул другой француз, тыкая пальцем в сторону окна, совсем позабыв от страха про японских полицейских. Когда остальные помощники Чёрного ворона посмотрели туда, куда показывал их коллега, они с ужасом отшатнулись. На подоконнике с опущенной головой неподвижно стоял молодой стройный высокий парень. Он был весь мокрый. Его белоснежная юката с кровавыми разводами прилипла к бледной коже, а с тёмно-русых прядей волос капала вода. Он медленно поднял голову и пустыми глазами посмотрел на всех присутствующих в комнате, у которых чуть на месте не случился сердечный приступ от увиденного. Айдзава прикрыл рот ладонью, ошарашенно смотря на воскресшего из мёртвых Ягами Лайта, который протянул руку вперёд и поманил их к себе. На старшего Ягами даже страшно было смотреть. Никогда ещё за свою жизнь тот не испытывал столько страха и стресса за один день, как сегодня. Опомнившись, Айдзава вытащил из кобуры пистолет и нейтрализовал фальшивых японских полицейских, надев на них всех наручники. Лайт неторопливо в молчании приблизился к письменному столу и залез на него. Ни на кого не обращая внимание, он задрал голову вверх и пристально вгляделся в открытую вентиляцию. Ягами поднял руки вверх, как будто бы собирался кого-то поймать. Он что-то негромко сказал непослушными губами и через полминуты с громким криком и отборным матом из вентиляции выпал светловолосый парень лет шестнадцати, который упал на Лайта, повалив того своим телом на стол. Поморщившись от боли в спине, Ягами осторожно и легко погладил незнакомого голубоглазого парня по пшеничным волосам и едва заметно улыбнулся уголками губ. Когда светловолосый парень поспешно убрал его руку со своих волос и поднялся с него, Лайт встал и вновь поднял руки вверх под недоумевающие взгляды японских полицейских. Из вентиляционного отверстия вывалился пепельноволосый парень лет четырнадцати, приземлившись, как до этого блондин, на Ягами, который во второй раз ударился спиной об стол. На него изучающе и с интересом смотрела пара тёмно-серых глаз, обладатель которых не спешил с него вставать, а наоборот поудобнее улёгся на нём. Лайт невесомо погладил белокурого мальчика по щеке и попытался выдавить из себя подобие улыбки. Как только с него поднялся пепельноволосый парень и уселся на столе, поджав одну ногу под себя, а другую притянув к груди, Лайт слез со стола и молча под поражённые взгляды своего отца и Айдзавы подошёл к сидящему на полу L, который смотрел на него расширенными тёмными глазами, не в состоянии вымолвить ни слова. Он никак не мог поверить в то, что видел перед собой. Лайт медленно опустился на колени детектива и обвил его шею двумя руками, притянув вздрогнувшего L поближе к себе. Рука L машинально переместилась на его талию и детектив прижал его поближе к себе. Ягами нежно взъерошил чёрные волосы выдающегося детектива, которые были цвета вороного крыла. Он глубоко вдохнул их запах, ненадолго прикрыв глаза. Лайт мягко дотронулся рукой до его лица, а он прижался щекой к его ладони, млея от неожиданной ласки и самого факта присутствия Ягами перед ним. Лайт взял руку знаменитого детектива и переплёл их пальцы, не отрывая взгляда от L, который с облегчением вздохнул. L притянул к себе Лайта и мягко, медленно поцеловал его. Когда они разорвали поцелуй, чтобы глотнуть немного воздуха, Ягами сам впился в манящие тёплые губы L, сделав их поцелуй более глубоким и долгим. Капающая с его волос вода неприятно холодила кожу легендарного детектива, посылая табун мурашек по всему его телу. Его одежда местами намокла, а дрожащий от холода в его объятиях Лайт понемногу согревался. Мокрые дорожки слёз по щекам Ягами смешивались с капающей с его волос дождевой водой. — Неужели ты думал, что меня так просто убить? — с улыбкой сквозь слёзы спросил Лайт, взяв его лицо в свои ладони и мягко погладив щёки подушечками больших пальцев. — Лайт...это правда ты? — почти что шёпотом проговорил L, пристально всматриваясь в лицо Ягами. — Я...я живой. Я же просил тебя не приезжать в Японию. Почему ты никогда меня не слушаешь? — сокрушённо покачав головой, Лайт прислонился лбом ко лбу детектива. — Как я мог оставить тебя здесь одного? — прошептал L в самые губы Ягами, опаляя их своим тёплым дыханием. — Вроде же умный, но такой глупый, — Лайт негромко рассмеялся и утомлённо прислонил свою голову к груди выдающегося детектива, запев громким, но мягким голосом, обволакивая своими тёплыми и бархатными интонациями L, который снял с себя пальто и накинул его ему на плечи.

Я встретил наконец-то с рассветом свой грядущий день... Невзирая на проблемы, обязан был идти...вперёд к своей мечте... Но погряз я в прошлом грешном. Зло, что я сотворил...И ошибки, что раньше допускал... Лишили меня прав на прощение. Думаю, скоро мне...придётся за грехи ответ держать. И потекут...вновь слёзы по щекам. Льётся дождь...но идёт он только лишь надо мной. Он смыть желает грехи собой? Льётся дождь...И кончаться он не хочет. И опять день в смятенье мой проходит. Но тут вдруг...был зонтом я скрыт от капель дождя... Теплом своим ты...согрел сразу меня.[17]

— Это чертовски талантливая сволочь, — с нотками восхищения в голосе сказал Михаэль, в который раз поражаясь необыкновенному голосу Киры, которого крепко обнимал L, словно боясь, что тот может раствориться прямо в его руках. — Это большая редкость, — согласился с мнением своего главного соперника Нэйт, накручивающий на палец длинную белую прядь волос. — Смотри как отлично всё получилось, — Мелло самодовольно усмехнулся и махнул рукой на обнимающуюся парочку, — а ты говорил, что не получится. Это тебе не шарлатанством заниматься, Ниа. — Это называется гадание, кретин,— закатив глаза, ответил Ривер. — Заткнись, Ниа! Я знаю, как это называется, — начиная закипать, раздражённо произнёс Кель. — А вы что тут делаете? — строго спросил Айдзава, скрестив руки на груди и нахмурив брови. — Соединяем любящие сердца, — насмешливо ответил сидящий на столе рядом со своим главным противником Михаэль, показав руками сердечко. Возмущённый Айдзава уже хотел было что-то ему сказать, как внезапно у него зазвонил телефон и он отошёл от них, чтобы ответить на звонок. — Знаешь, Ниа, если с ним L будет счастлив, то я не против, но... — Мелло прервался, наткнувшись на понимающий взгляд Ривера, который перетасовывал колоду игральных карт. — Да. Мы всегда подстрахуем его, — с уверенностью в своих словах сказал Нэйт, — не хочешь сыграть? — Я разобью тебя в пух и прах! — с азартом проговорил Мелло, когда Ривер начал раскладывать на столе карты. — Мечтай...мечтай, — подначивающе ответил Ниа, хитро сощурив тёмно-серые глаза, начав их увлекательную и долгую партию в карты, из которой каждый из них собирался выйти победителем. Каждый день в нашем огромном мире кто-то рождается на свет, а кто-то умирает. Каждый из нас может измениться всего лишь за один день. Нам хватает одного дня, чтобы без памяти влюбиться. Всё может произойти только за один день. Один день может изменить всё.