***
Где-то в середине пути онемела левая рука, и я зря не придала этому значения, подумав "поболит и пройдет", потому что немногим позже я перестала чувствовать и правую, тут же потеряв равновесие. Ухватившись ногами посильнее и теперь скользя по "канату" вниз, как на лифте, только вверх ногами, я продолжила спуск, иногда стукаясь лбом о непослушные руки-макаронины. Теперь вопросы к системе обучения в академии отпали сами собой, потому что Семеныч предусмотрел даже эту ситуацию и подготовил как следует. Вскоре я достигла дна, правда, катушка с прикрепленным концом осталась висеть в паре метров над землей, и пришлось упасть. Применить магию хоть еще в каком-нибудь деле я жутко боялась - с каждым заклинанием слабел и Лис. Здесь внизу пахло сыростью. Я огляделась и тут же пришла в ужас. Что там говорил Многоликий про сны, которые сбываются? Та самая пещера, из которой мне никак не удавалось выбраться во сне, путь из нее - единственный тоннель, напичканный ловушками с непонятным механизмом - оказались вполне реальными. Разницы между видением и настоящим не было, если учитывать, что больше не удастся возродиться из-за неудачной попытки пройти дальше, и я неплохо струхнула. - Сложное, вроде как, позади, - медленно выдохнула, пытаясь успокоиться, но тьма в тоннеле делала свое дело, заставляя сердце трепетать от ужаса, - всего лишь коридор, который убивал меня добрый десяток раз... ничего такого. Собравшись с мыслями, я двинулась вперед, надеясь, что наблюдения из пережитых снов помогут разобраться с этим испытанием - по-другому место, внушающее ужас и воплощающее самые жутки мысли и страхи, не назвать. Звенящая тишина ничем не нарушалась - здесь не было слышно грохота, творившегося сверху, тут совсем не трясло от походов гигантского полуяйца. Только шарканье подошвы о камень свидетельствовало о незваном госте. Конца тоннеля не было видно - быть может, его не было вовсе, но, почувствовав остатки Ауры Лиса, я упрямо продолжила путь, стараясь не думать о возможных неприятностях, но, похоже, это место чует страх. С лязгом, скрипом, грохотом перед самым носом рухнула железная стена, а за спиной - я помню до деталей - точно такая же. Из трещин в камне тут же начала литься вода, затапливая новенький бункер, и я знала, что если попытаюсь сотворить хоть что-то, вместо магии из рук литрами польется черная жижа. Дно под ногами постепенно исчезло. "Была ни была", - я нырнула, опережая злостный тоннель, который на этом месте обычно хватал за ногу и утаскивал на дно. Здесь, на глубине, было тихо; вода была ужасно мутной, ничего вокруг было не разобрать. Над головой уже не было железного бункера - он сам собой исчез, став частью океана. "Это не реально", - промелькнуло в голове, и я осторожно сделала вдох. А еще это место нелогично. Если так посудить, то поступки, направленные на спасение собственной шкуры, усугубляют ситуацию, и, если верить моей догадке, здесь все происходит наоборот: при попытке колдовать из рук льется Материя, железные стены просто не прожечь, а чем больше сопротивляешься некоему чудищу, утаскивающему на дно, тем яростнее оно утаскивает. Но все-таки дышать под водой было удивительно - вплоть до того момента, когда вода над головой не начала превращаться в материю. Под ногами тут же засиял белым спасительный люк, оттуда повеяло теплом, и я уже была уверена, что Лис где-то там, как одернула себя - наоборот, значит, до конца. Я поплыла наверх, навстречу всепоглощающей черной материи, заполняющей необъятный водоем черным маревом, и, когда муть, словно голодный хищник, бросилась навстречу, я смело поддалась темному потоку. Тут же состояние невесомости прекратилось, вокруг снова был воздух, и я рухнула на каменный пол, судорожно хватая воздух ртом - ужасно жгло горло. На время забытая боль поспешила захватить шею и теперь ледяным спазмом спускалась по позвоночнику к заветному номеру. Я чувствовала собственный пульс, нет, была им - меня трясло. Поднявшись с пола и убрав, наконец, с лица мокрые волосы, я пришла в восторг. Это место было ни с чем не сравнить - я находилась у стены большой круглой залы, освещаемой небольшими цветными сферами, парящими над землей. Эти шарики, какие побольше, какие поменьше, были попарно связаны знакомыми цветными нитями, не позволяющими им разлетаться. Лиса нигде не наблюдалось, но в куче этих фонариков виднелась мраморная тройка пьедесталов, и я направилась туда. Пугливые сферы расступались, словно любое прикосновение было для них вредным, и вскоре я добралась до "подставок", на которых лежали знакомые предметы. Первые два я узнала сразу - вспомнилась "вступительная церемония", где поиск выхода из темной комнаты вел сюда, к месту выбора между иглой, зеркалом и... ничем. Третий пьедестал на тот момент пустовал, но теперь на его поверхности лежали большие острые ножницы, о предназначении которых нетрудно было догадаться. Две незатейливые сферы кое-как протиснулись ближе, замирая на расстоянии вытянутой руки. От первой мало что осталось: она постепенно теряла форму, растворяясь черным маревом и едва держась на хлипкой, почти порванной нити. Белый же, куда больший, сиял ярче лампочки и таскал за собой этот черный придаток, не замечая его. "Если и существует место, отвечающее за наши связи, это оно", - пронеслось у меня в голове. Эти шарики - олицетворения силы каждого ученика... что будет, если сюда проберется какое-нибудь вселенское зло? - "Лис должен быть где-то рядом, но..." - Выбирай. Только одно, - прогрохотал забытый голос диктора. Сферы вокруг расступились, вжавшись в стены, и только черно-белая парочка осталась над пьедесталом, выжидая чего-то. - Я уже сделала свой выбор, - мотаю головой, озираясь, но ничего в ворохе сияющих сфер было не разобрать. - Ты можешь прекратить это все, - неожиданно пророкотал диктор. - Можешь освободиться от этой ноши, ни от кого не зависеть ни телом, ни разумом. Одержимые ходят по нитке между нашим миром и тем, что за гранью, это неоправданный риск. Само существование такого существа - большая ошибка и ответственность. Так соверши благодетель - избавь нас от этой скверны, очисти сущее, и пусть грешнику воздастся за его грехи, - проговорил чарующий голос. - Что для этого нужно? - Время. Оно будет медленно разъедать вашу связь, причиняя муки обоим. Впрочем, этот процесс можно ускорить. Сделай выбор - уничтожь остатки связи, и разумом несчастного овладеет Валькирия. Таким образом, твой напарник умрет без мучений, от него останется только обезумевшая нечисть, которой суждено иссохнуть в заточении. Повинуясь мягкому голосу, я потянулась к ножницам, уверенная, что это разом облегчит всем жизнь, но сознание затрубило о том, какую цену нужно будет отдать за эту мнимую вселенскую безопасность. - Не колебайся. Только представь, насколько проще будет жить без этого заносчивого кретина, вечно занятого своими исследованиями допоздна. Не нужно будет терпеть вечный книжный хаос в комнате, просыпаться от того, что мумии стучатся в окно с новеньким изданием чего-то там. Не будет приступов злости у напарника, страха за жизнь, ничего... - Вот именно, что ничего, - я всматривалась в прозрачную гладь зеркальца на подставке. В нем не отражалось ни одной сферы, даже меня - черно-белое изображение замерло на неприметной двери сбоку, которой раньше там не было. - Он упорно работал ночами напролет, и я не представляю, что можно было сделать со стулом, чтобы он начал бегать и на своих четырех убежал в окно. Лис научил печатям иллюзии, невидимости, ворчал и ехидничал, когда что-то не получалось, и из-за этого вредины приходилось безостановочно тренироваться, но именно благодаря этому я не померла в первый день в городе. А еще он бы никогда, - я схватила зеркало с пьедестала и ринулась к отражающейся в нем двери, - никогда не причинил мне вреда. Сферы мигом расступились, когда я подскочила к двери, с трудом нащупывая невидимую ручку, и проскочила за узенькую дверцу. Я оказалась в другой зале, такой же круглой и мягкой, только теперь стены обрамляло несколько дверей, одна из которых, большая и железная, явно выделялась на фоне остальных. В ту же секунду заложило уши, спину обожгло, как огнем, и я облокотилась о стену, переводя дух. Жар промчался вдоль лопаток и закрутился восьмеркой с левой части, и я с ужасом поняла, что одна из трех цифр номера стерта. Одна из невзрачных дверок беспомощно лязгнула, а потом снова, и снова - будто нечто избивало препятствие изнутри. Я бросилась к ней. - Лис? - с надеждой позвала я, прислушавшись. Внутри все затихло, затаилось, замерло, словно выжидая чего-то, но потом знакомый чуть хриплый голос эхом раздался по залу. - Лина? Ты... ты как тут очутилась? - Сейчас вытащу, - радости не было предела, руки тряслись уже не от слабости, а в предвкушении, и я исследовала дверь в поисках замка, но ничего такого не наблюдалось. Только левее обнаружились одна-две кнопки, между которыми теперь предстояло выбрать. Я нажала на первую и потянулась уже к ручке, чтобы открыть, наконец, эту дверь, как свет вокруг погас... а изломанная в хлам ручка от прикосновения звонко свалилась на пол и тихонько прокатилась дальше. - Ты где? - осторожно позвала я, чуть различая дальше собственного носа - тут даже Аура была бессильна. Я аккуратно приоткрыла выломанную дверь, всматриваясь в темноту комнаты-камеры, но там было ничего не разобрать. Если бы не звериные рефлексы, выработанные на Выживании, мне бы снесло голову, а так удалось отделаться царапиной на носу - я отскочила на несколько метров назад, уворачиваясь от длинной когтистой конечности. Я зажгла сразу несколько огоньков, но они синхронно погасли, словно их разом поглотило. Рывок в сторону от нового выпада, и вот я уже у заветной кнопки, отвечающей за свет, и включаю несколько древних лампочек на стене в надежде выяснить, что на меня напало, и как от этой пробравшейся Химеры пострадал Лис. Но от увиденного я потеряла дар речи. Знакомое холодно-безразличное лицо теперь обрамлялось предвкушающей полуулыбкой, кожа сменила цвет почти на пепельно-серый, местами вообще покрываясь сеткой черных сосудов. Руки ниже локтя неестественно удлинялись, кожа сменялась присущим Валькириям хитину; от парня исходила угрожающая черная Аура. Одержимый не сводил с меня желтеющих глаз некоторое время, а потом исчез на секунду - всего на мгновение - и тут же оказался прямо перед носом. Я ринулась в сторону, но летящий кулак был быстрее, он же пригвоздил к стене. - Лис? - в надежде, что это хоть как-то разбудит сознание парня, спросила я, но Одержимый вновь бросился в атаку, явно намереваясь прикончить, его когти то и дело полосовали воздух в сантиметрах от лица, и эта беготня продолжалась бы вечно, не запнись я о собственную ногу. Не успела я подняться, как парень оказался почти вплотную, занеся хитиновую руку для удара и победоносно ухмыляясь. Барьер был единственным решением, и я вложила в защиту максимум, за что поплатилась сразу же - в ушах пронзительно зазвенело, спину снова жгло, только на этот раз там, где четверка; я повалилась на пол, сжав зубы от боли. Лис же согнулся пополам и чуть не рухнул тут же, пытаясь опереться на негнущиеся руки, его затрясло, кожа до плеч посинела, и из-под нее начали выступать хитиновые пластины. - Приди в себя, - голос предательски дрожит: по позвоночнику словно танком проехали, не забыв сломать и ребра. Я беззащитно лежала рядом с хищником, который все порывался встать на ноги, спина (когда-то) напарника из бледно-серой краснела и синела, там и тут показывались сосуды, покрывающиеся прочным хитином, нещадно разрывая кожу. Он взвыл. - Я знаю, что ты слышишь, очнись! - Чертова малявка, - он кое-как поднялся, несмотря на месиво на спине: между чешуек хитина выступала смесь крови с Материей, ошметками оседающая на деревянном полу. Одержимый чуть не повалился, когда эти защитные покровы начали срастаться второй кожей. - Сдохни наконец! Клеймо на спине и не думало переставать полыхать - вся татуировка раскалилась похуже чугунной сковороды, жар лихорадкой распространился по телу, силуэт Одержимого расплывался перед глазами, когда я все-таки подползла к стене, облокотившись на (когда-то) ее ледяную гладь. Почуяв преимущество и призывно рыча, Одержимый, у которого из человеческих черт остался лишь профиль, на четвереньках переместился ближе, пошатываясь от боли, когда хитиновые пластинки начали заполонять еще человеческую часть. Страшно.Если вы не убиваете Валькирий, они убивают вас. Если обзавестись компанией мирных Валькирий, они нападут облавой и с вероятностью 96 процентов прикончат вас за минуту. Если продать Валькирии душу, она рано или поздно сожрет вас изнутри.
Нужно ли мне все это? Вдох. Одержимый прыгнул, выставив когти вперед. Я почти могла различить, как вдоль его скул выступают треклятые хитиновые пластинки. Увернуться? Куда? Между нами несчастные полметра, между мной и его когтями - сантиметров тридцать, и, может, преодолев это расстояние и вонзив когти вплоть до стены, он остановится. Может быть. Внезапно парень меняется в лице, хищный оскал меняется удивлением, затем испугом. Его прыжок, кажется, вечен. Замешкавшись, Одержимый перенаправляет когти, и они беспрепятственно полосуют стену. Секунда - и он оказывается совсем рядом, настолько близко, что...Те, кому неплохо дается лечение, должны четко понимать, в каких случаях пострадавшему стоит сохранить жизнь, а в каких лучшим лекарством будет безболезненная смерть. Например, ментал с повреждением мозга никакой ценности из себя не представляет, но потеря руки на него не сильно повлияет. Даже если это ваш товарищ, нужно быть объективными - никому не нужен балласт. И потом... смерть от руки родного человека не так страшна. Выбор за вами.
И я выбрала. Воспользовавшись замешательством едва приходящего в себя одержимого под прощальный жар татуировки я собрала весь свет, окружавший бесполезной аурой, и, обняв парня, силой счищала скверну, на что со стороны Одержимого сначала послышалось бульканье, а потом и вовсе хохот - дикий, переходящий на рычание. Я отвлеклась от исцеления и с ужасом не могла поверить глазам. Чешуйки на лице отступили ненадолго, и теперь новой волной заполоняли испещренную ранками кожу, а на плечах, плотно укутанных черным покровом, броня была нетронутой. - Твой свет никак не достучится до его сознания, - перед самым лицом прошипел мутировавший Лис, рывком вынимая когти из стены в паре сантиметров от моей шеи. Я пыталась выглядеть уверенно, но внушаемый Демоном ужас было не унять. - Этот покров прочнее твоих нервишек, а, мелочь? Его не возьмешь ни огнем, ни сталью, - не прерывая зрительного контакта, с издевкой произнес он. Не берет. - Почему ты молчишь? - его лицо было почти полностью покрыто злосчастным хитином, а оставшаяся единица на моей спине, символизирующая связь, одиноко догорала на охладевшей спине. Было уже не больно - осталась только обида на этот чертов хитин и - в большей степени - на саму себя. - Тебе, наверное, не нравится, что, проделав такой путь, ты встретила не напарника, а его суть. Чудовище. Прости уж, - оскалился он, вновь поднимая когтистую руку и подставляя ее в сантиметрах от шеи. Я сглотнула, понимая, что бежать некуда. - Но твое путешествие заканчивается здесь. Я не могла пошевелиться секунду... две, и еще столько же, не отрывая взгляда от нацеленных когтей, почему-то еще не распоровших мне горло. Перехватило дыхание, когда я перевела взгляд на лицо Одержимого - с него слетал хитин, тут же выступая снова, на лице застыло выражение немой борьбы, Демон словно боролся с... Лисом? Он не умер. Он. Не. Умер. Обхватив ладонями вытянувшееся лицо Одержимого, я начала светом счищать пластины, лихорадочно, но это едва помогало - хитин был приклеен намертво, как непробиваемый панцирь. И тут меня осенило. - Когда же ты заткнешься, чертов... - договорить Демон не успел - притянув его, я вложила весь оставшийся свет в поцелуй - возможно, последний для одного из нас. Щелк - и хитин острым градом слетел с многострадального лица. Сияние распространилось по телу парня, подобно лихорадке, и теперь со скрежетом выталкивало чертовы пластины, возвращало рукам и ногам нормальный вид, кое-как залечивая раны. Одержимый отчаянно выкручивался в попытке отстраниться, за неимением когтей даже попытался задушить, но вскоре его хватка ослабла, ледяные руки, осторожно коснувшись спины, чуть притянули в себе, и парень ответил на поцелуй, обжигая холодом. Свет медленно погас, выполнив свою работу; знакомым жаром обожгло спину, но холод Лиса смягчил боль. Я осторожно отстранилась, скатившись по стене из-за слабости, но Лис ловко подхватил под руки, поднявшись, и осмотрел комнату на наличие выхода. - Ты долго. - Ну уж извини, - пробурчала я. - У нас между городами и академией порталов не водится. - Нужно выбираться, - словно ничего не произошло, произнес он, в то время как я не знала, куда спрятать светящиеся уже не белым от Ауры, а красным от смущения щеки. - Об остальном поговорим позже. Сможешь идти? - Конечно, - пройдя пару метров, он поставил меня на более-менее чистый от хитина пол. Нам предстояло выбраться из этой тюрьмы, и не факт, что выйти будет проще, чем зайти.