Нас называют "прозрачные". В тени крыш.

После спора мы летели в тишине, уставившись "за борт". Иногда среди мертвых деревьев мелькали небольшие озерца, где мирно паслись скелеты-лошади, которые неплохо послужили несколько месяцев назад. Но тогда нам было некуда спешить, а сейчас нужно было как можно скорее добраться до города, отдохнуть денек и возвращаться к Многоликому. Мы с Лисом пока уплетали яблоки из адаптера. Через пару часов лошади с диким ржанием спикировали вниз, утягивая на знакомую пустошь и призрачную повозку, двери которой отворились еще до остановки. Арахниды тут же ринулись вперед, мы с Лисом - за ними, напоследок оглянувшись на призрачного спутника, который, хлестнув кляч поводьями, молча исчез во тьме. Под ногами все чаще попадались черные лужицы, во время "пробежки" (перемещение печатями почти без применения ног едва можно так назвать) Лис все время косился на бегущих впереди арахнид, не обращая внимания на дорогу, то хмурясь, то едва заметно качая головой, как когда он сильно задумывается и уходит в себя. Времени гадать о предмете размышлений не было - уже через пару минут показался чуть покосившийся склеп, а рядом с ним - портал обратно, однако паучки преградили путь, когда мы с Лисом отправились к нему, и упрямо повели к зданию. Тяжело открылись двери молчаливого склепа - внутри правда было слишком тихо для кишащего жизнью паучьего логова, и больше всего я боялась увидеть труп Шарлотты... и закрытый тоннель в город. В здании было сравнительно светло - строение напоминало решето, и через дыры кое-как пробивались крохи света, которого в лесу было в принципе не так много. Пройдя скромные лавочки (непонятно, для кого придуманные), мы с трудом отворили дверь в следующую залу, куда тут же бегом ринулись то ли счастливые, то ли просто так шипящие арахниды, неуклюже перебирая своими тонкими лапками. Мы кое-как протиснулись следом. - Ш-ш, - раздался звенящий шепот откуда-то сверху, я тут же повернулась на звук и обомлела - обросший клоками паутины потолок за дверью населяло, кажется, больше Арахнид, чем может выдержать крыша, которая почему-то не обваливалась под весом своих многочисленных, пусть и крохотных, жильцов. Во главе семейства, прямо над нами, восседала Шарлотта в своей грозной паучьей форме, правда едва живая - черная сеть капилляров обрамляла фарфоровое лицо, хитина на руках и вдоль туловища почти не осталось, хотя до сих пор помнилось, как было трудно пробить эту броню, но даже с этими ранами Арахна оставалась серьезным противником, в котором только-только вспыхнул азарт. Она медленно спустилась вниз на паутине, Лис тут же вышел вперед, готовясь, в случае чего, разорвать и ее. - Брось, - отмахнулась Шарлотта, не сводя с него всего четырех сплошняком черных глаз. Приземлившись, она оказалась где-то на метр выше парня. Ни один мускул у него на лице не дрогнул. - Ты мне не угроза. - Слишком самоуверенно. - За последние несколько часов я убила двух Химер и еще с сотню Валькирий, - она невзначай кивнула на большую тлеющую лужу в углу здания, не сводя хищных глаз с Лиса и, кажется, незаметно подбираясь ближе. - Хочешь к ним присоединиться? А впрочем, на это нет времени - она моментально изменилась в лице, будто вспомнив что-то очень важное и, развернувшись, проследовала вдоль залы. Арахниды, доселе наблюдавшие за разгорающимся конфликтом с потолка, быстренько сбежались к месту, где когда-то висел кокон - теперь его ошметки белым ковром устилали пол. - Вы оба отправляетесь в город, мы отстраиваемся, и это прелестно. Лис двинулся за Шарлоттой, а я за ним, невольно косясь на работающих пауков - одни поднимали куски бетона, другие их же приделывали слизью, третьи плели кокон заново... разделение труда было на высшем уровне. Мы спустились в лабораторию Камелии, до сих пор нетронутую даже паутиной. Как ни странно, ничего с последнего нашего визита не изменилось, разве что слегка покрылось пылью. Место будто замерло в ожидании нового хозяина, но даже Шарлотта не стала его переделывать. - Здесь неприятно находиться и живому, и мертвому, - словно прочитав мысли, про себя заметила она, на секунду укутавшись в зеленый дым и оттуда выйдя уже в человеческой форме. - Сколько Валькирий было перебито, сколько воплей о помощи слышали эти стены... - А вам не все равно? - заметил Лис. - Почти, - улыбнулась она краешком губ, подходя к ящику. - Здесь я переродилась в эту форму и провела около года... по здешним меркам. А тут был настоящий колизей - Камелия была разборчива в материалах исследования, но не хотела пачкать руки, так что ссаживала двух голодных Валькирий в одну капсулу, где они, брызжа слюной, отрывали друг другу конечности, впивались в глотку, вырывали кости, превращаясь в материю, захлебываясь в собственной слюне... "механическая обработка" - так она называла эту стадию. Победителей ссаживали в одну капсулу, следующих выживших - в третью, и так далее, пока не останется одно голодное освирепевшее существо. Так распределялось сырье разного качества. - Это можно определить за полчаса работы. - "Это" во много раз скучнее, - отмахнулась Шарлотта, подойдя, наконец, к большому столу с единственным ящичком. Она легонько провела бледными пальцами по его пыльной глади. - Зато был выявлен победитель - самое безжалостное, проворное, сильное существо из партии, лучшее сырье. Этих она поочередно выпускала в большую капсулу с человеком, который только-только пережил отторжение, провалил экзамен в метель из-за налета Валькирий, еле двигающегося после того, как его трое суток волокли по земле к лаборатории собаки, у меня был жуткий ожог спины и половины лица, а рука превратилась в кровавое месиво. Но этот "отбор" дал подняться на ноги. Она бросила меня на корм тем, что поменьше, и ушла в академию, а когда вернулась, я успела сожрать обоих соседей и заживить раны. Даже конечности, - Шарлотта невзначай глянула на правую кисть, - были восстановлены. И Камелия загорелась моим развитием, пересадила в капсулу с существами посильнее, потом еще, и еще, пока мне не попался последний - вишенка коллекции, Крестовик. Тогда у меня уже были и драконовые пластины, и почти медвежья шкура, и когти Крота... но он оторвал мне обе ноги уже за первые пять минут и отбросил их куда подальше, они тут же разложились до материи, только тогда я поняла, насколько прогнила изнутри и вспомнила, что была Арией, человеком с аллергией на гуашь, с предрасположенностью к воде. Я выяснила, что мутирование в Валькирию преобразует еще и магию, потому что на мой зов явилась не вода, а собственная материя. Крестовик лишился половины туловища и, так как свою я восстановить не могла, пришлось прирастить его конечности. У них, знаете ли, сильный ген. Это был единственный до недавнего момента случай, когда я вспомнила, что человек - после Крестовика было лишь имя "Шарлотта", которым наградила меня Азали. - И к чему вы об этом рассказываете? - прервал историю Лис. - Я совсем забылась, - она отпрянула от холодной глади стола, словно пришла в себя. Ожерелье белых камешков на ее груди грустно звякнуло. - Мы говорили об отборе существ... так вот. "Лучшие из лучших" постепенно скапливались, пока их не стало около десятка, капсул уже не хватало, однако разносортного материала было уже в избытке... так что Камелия просто загнала всех в одну капсулу... кроме меня, и оставила их там расправляться между собой, кинув человеческую руку для разогрева. Это была отменная грызня, они смели друг друга меньше, чем за час, капсула просто заполнилась материей, чудом не проломив стекло, но постепенно она начала сжиматься. Примерно сутки ушли на то, чтобы трупы Валькирий-победителей превратились в это, - жестом указала на ящик стола. - Азали провела исследование, выискивая свойства черного сгустка, но Валькирии не обращали на него никакого внимания. Фокус обнаружился, когда штучка случайно попала в капсулу с мальчиком, который проходил тот же эволюционный путь, что и я - приращивал конечности, менял состав крови, питался только мертвечиной. Стоило сгустку коснуться его, произошло невероятное - поры на коже лопнули, уже замененная на материю кровь лилась из них, мальчика словно выжимали изнутри... следом отпали его пророщенные конечности, одна за другой, пока от бедняги не осталась только голова на огрызке грудной клетки. Как он кричал, как захлебывался в собственной материи... которая, покинув тело, скопилась по одну сторону от сгустка. Его же человеческая часть истекала самой настоящей кровью, коей в организме осталось всего ничего. Эта вещица, - она кивнула на заветный шкафчик, - отделяет человеческое от мертвецкого, поэтому не приносит вреда ни чистым Валькириям, ни полностью людям. - Тогда если Уран коснется этой вещицы, его буквально разорвет, - догадалась я. - Именно. Берите. - Вот так запросто? - уточнил Лис. - Я не хочу даже приближаться к этому... приспособлению, - отрезала Шарлотта. - В конце концов, я была человеком, и неизвестно, как эта вещица среагирует. Вопросительно глянув на парня, я осторожно потянула дверцу, опасаясь, что что-нибудь да выпрыгнет оттуда с воинственным воплем, но ничего такого не случилось - среди пробирок, связки ключей и выкатившегося черного шарика ничего опасного не оказалось. - Этот? - повертела я черную бусину в руках - диаметром она была в два сантиметра. - Чудно, - Шарлотта какое-то время смотрела на вещицу, не отрываясь, а потом отправилась к двери. - Вам пора.

***

Тоннель, вернее, огромная черная дырень в земле диаметром два метра, совсем не вписывался в ландшафт. Провожать нас вышла только Шарлотта да пара мелких арахнид, совсем крохотных, словно они только-только вышли из кладки. - Надеюсь, вы никогда больше не вернетесь в лес, - как ни в чем не бывало сказала Шарлотта. - Тут слишком много чужаков в последнее время. - Об этом можете не беспокоиться, - кивнул Лис. - Время покажет... я начинаю снова в нем ориентироваться, - мечтательно произнесла Шарлотта, совсем не меняясь в лице. - Ну, прощайте, - помахала рукой я и, не дождавшись такого же жеста от Арахны, схватила Лиса за локоть, шагнула в дыру, но какое-то движение на периферии зрения заставило в последний момент обернуться. Со стороны выглядело так, словно Шарлотта слегка погладила Лиса по щеке, прощаясь, но нетрудно было разглядеть, как вдоль ее пальцев, пробираясь в царапину и струйкой сбегая на землю, сочился яд. Женщина победоносно ухмыльнулась, толкая парня дальше в портал, и мы чуть ли не кубарем провалились в портал. - Моя маленькая месть за двух малышей, - тихо прошипела она. Кое-как выровнявшись в полете, чтобы не задевать стенки тоннеля, полностью состоящие из поглощающей материи, я таки смогла разглядеть царапину - она была совсем крохотной, но сомневаться в том, что в Лиса влито приличное количество яда, не приходилось. - Вот и связывайся с Валькириями, - ухмыльнулся парень, чуть морщась. Я поспешила очистить рану светом, но стены тоннеля протестующе дрогнули, угрожая разрушиться. Черт, черт... - У тебя руки трясутся. Успокойся, все будет нормально в течение получаса. - А что дальше? - Мышечные спазмы, - пожал плечами парень. - Одышка, рвота, судороги, активное потоотделение... Продолжить он не успел - впереди послышался какой-то грохот, и едва виднеющийся источник света погас, словно тоннель закрыли с той стороны. Через мгновение проход затрясло, он треснул, начал сворачиваться с конца - его буквально затапливало материей, он захлебывался, намереваясь утопить и нас. - Что там происходит? - вгляделся Лис. - Проход закрылся, - голос неожиданно осип, я оглянулась назад, но выход уже был залит материей. - С двух сторон. Снова тряхнуло, да так, что мы чуть не улетели в стену, готовую сожрать путешественника за милую душу. - Черт, - выругался Лис, озираясь. А тоннель все продолжал сжиматься, угрожая поглотить целиком, и когда уже не осталось свободного места, пришлось ставить барьер, но он только жалобно треснул под напором материи. Парень пытался управлять ею, но та едва поддавалась; скоро в куполе осталось мало воздуха, нас уже готово было расплющить галлонами жижи, как материя над нами расступилась. Нас в барьере выкинуло из злосчастного тоннеля, как мячик, прямо на мраморный пол какого-то... здания. - Я же говорила! - восторженно вскричал знакомый голос. - Осталось только узнать, что они там забыли. - "Водяные лилии", Клод Монэ, - заметил другой. Голова кружилась, так что я не сразу поняла, где нахожусь. - Смело для музея Мармоттан держать картину с такой богатой историей. - Ты становишься занудой. Ну, ребятки, бонсуа. Вы откуда? - помогла мне подняться... Риц?