Нас называют "прозрачные". В тени крыш.

Я подскочила на месте, жадно хватая ртом воздух, как после долгой пробежки или очередного марафона Семеныча, в памяти сразу всплыли чертовы хорьки, и я быстро завертела головой в поисках опасности? но ничего вокруг не изъявляло желания впиться в глотку. Под боком мирно трещал костер, пара деревьев стояла в стороне, вместо леса вокруг была почти пустошь. Трава начиналась дальше, врастая в большой земляной пласт, нет - в целую насыпь много выше меня, высотой не меньше пяти метров. И эта самая насыпь огибала низменность и вальяжно уходила дальше, за озеро, в темноту. Озеро... совсем близко, протяни руку - и коснешься мелкой, чуть освещаемой костром цветной гальки. Пока я вертелась на месте, оглядываясь, кострище недовольно затрещало и заискрилось от порции веток. - Проснулась? - не сводя взгляда с огня, спросил Лис. Я встрепенулась и, когда, пробежавшись ладонями по ногам и рукам, не нашла на себе ни одной царапинки, пододвинулась к Лису - лечить в ответ, но на золотистый свет в руках он только покачал головой. - Не нужно. - То есть как это, не нужно? - запротестовала я. - Ты, может, и крепкий, но не пуленепробиваемый. - Но крепче тебя, - ухмыльнулся он, поправляя кривые, косые, повидавшие Афганистан и разбитые вусмерть очки. - И руки у меня длиннее. Пока кое-кто мешком картошки вниз летел, я зацепился за дерево и продолжил безопасный спуск через терновник. - Чудесный опыт, - закивала я, подмечая на парне целый венок терновых ветвей. Проследив направление моего взгляда, он только вздохнул, и по его кислому лицу можно было прочитать "я пытался, но лучше сожгу это". Я без вопросов начала выпутывать ветки. - Сколько я в отрубе пролежала? - Не больше получаса. Я не буду говорить, что ты упала самым нелепым образом головой в песок и промолчу о том, как в неясном бреду пыталась от меня убежать лежа, что-то мямля про хорьков-убийц. Вообще, пока я ходил за дровами, ты успела доколесить до озера и почти нырнуть туда лицом. - Тактично с твоей стороны, - хохотнула я. - Я серьезно, тебя было невозможно оттащить от воды, ты очень храбро вырывалась для человека с предполагаемым сотрясением мозга. - Перестань, - я заливалась смехом, только представив себя лунатиком. - Я сразу Таню вспоминаю. Однажды Таня пошла лунатить по-крупному - она всполошила все общежитие, пытаясь найти какую-то "дедкину заначку", поднимала людей с кровати и проводила допрос, поднимала кровати со спящими людьми без допроса, ломилась к Техникам в бункер, и если они просто никакие по будням, то во время сессии (как рассказал Сай, было что-то, связанное с вирусами) они все были на взводе. Почти не спали, били тревогу трижды в день и не выходили на связь. В общем, адекватного в них было мало, когда Таня, подойдя к двери еще не перемещенного бункера, села на колени, приложилась ухом и застучала кулаком по люку. "О, тайничок", - только и сказала она и застучала сильнее. "Кто?" - после долгой паузы сипло спросили в микрофон ошарашенные Техники. "Толян, ты мне честно признайся, где борщец?" - выдала путешественница, за которой ходил уже весь поднятый корпус. "Троян!" - заорал диспетчер, его подхватили остальные, внизу затопали и забегали (то, чем Техники не занимаются никогда), из динамика доносились чьи-то крики, вопли, какой-то бубнеж и даже щелчки электричества, адаптеры будто с ума сошли, приходили обрывистые невнятные сообщения из наборов букв, и в одну секунду все прекратилось. "Уходи, Троян, у нас Касперский", - донеслось очень тихо в динамике. "Так бы и сказал, что все сожрал", - хмыкнула Таня, поднялась и ушла в комнату. С тех пор она больше не лунатила, этот случай отрицает, но загадочное происшествие с "дедкиной заначкой" помнит весь корпус и даже Мистер X, которому Техники раза три за ночь рубанули свет. Отсмеявшись, я таки вытащила терновые ветви, и они быстренько сгорели в костре. - Вода теплая? - спросила я, глядя на аккуратную, словно никем не тронутую гладь черного, усеянного звездами озера. Пусть от него не веяло холодом, и рациональнее было бы дождаться солнца, но мне жуть как хотелось плавать, стряхнуть лесную пыль и, кажется, Лис уловил это и спорить не стал. - От обморожения не помрешь. Это можно было считать за "да". Я поднялась и стряхнула песок с колен. - Идешь? - спросила я, склонив голову набок. - Нет, - покачал головой Лис и закинул еще веток в костер. Он вообще хоть раз плавал? Помимо того подводного экзамена, где тебя просто помещали в воду и забывали на час. Если подумать, то и на дне рождения Шейлы (когда арена на неделю стала громадным бассейном), и когда у Мистера X было хорошее настроение, и он вывез всю школу на отдых, Лис ни разу не был в воде. Он плавился от жары, но сидел в тени и читал одну книгу за другой, пока Риц не загорелась на глазах у туристов. Буквально. Она просто сказала "так жарко... я сейчас сгорю" и просто сделала это, и Лису пришлось выходить из тени, а мне - из воды, чтобы стереть им память. Я так и замерла, вспоминая все это, уставившись на Лиса, и он успел несколько напрячься под моим взглядом. - Что? - Я все поняла, - он замер на месте и навострился. - Ты боишься воды. - Я боюсь... чего? - недоумевающе спросил он. - Воды. Ну знаешь, мы ее из озера таскаем, такая прозрачная, из нее на 70 процентов состоит тело и все такое. Ты ни разу не плавал за время обучения в академии, и знаешь, что мы идем сейчас делать? Я взяла его за руку и попыталась волочь до озера. Не вышло. - Тянем-потянем, - я пыталась столкнуть парня с места, и у меня это почти успешно получалось. Он точно сдвинулся на пару сантиметров. Потом я попыталась поднять его на ноги, но это получилось даже хуже. - Ты была сильнее, когда брыкалась и рвалась в воду, - заметил он, когда я, навалившись всем телом, пыталась скатить его к озеру, но в результате беспомощно повисла. Тяжелый упертый гад, который как приклеился к месту, еще и за корень ухватился так, что хрен отдерешь. - Самое время научиться плавать, - упорствовала я. - Сейчас ночь. - Я и говорю, самое время. Ты ведь даже в воду зайти не сможешь. - А закатиться оттуда с твоего толчка я, по-твоему, смогу? - хмыкнул он. - Попробовать стоит. - Сил не хватит. Минут через пять я таки поняла, что где-то он прав и, переосмыслив ситуацию, решила действовать хитростью - стащила с Лиса очки и побежала. Погоня длилась недолго, он успел перехватить меня у самого озера, и я в который раз за сутки прокляла невозможность создать нормальную печать. - Это я заберу, - перехватив кисть, он вытащил из ладони бедные очки и направился обратно к костру. Ну и пожалуйста. Хмыкнув про себя, я зашла в воду, которая была правда теплой. Не то чтобы теплая вода была чем-то удивительным или невозможным для лета, но для леса прогрелась она хорошо. Мелкая галька под ногами мягко массировала стопы... с которых, вероятно, слетел не один слой кожи во время бегства. Я подняла ногу, но вместо кровавого месива увидела вполне здоровую ступню. Больно не было вообще, словно не было этой беготни по лесу и зубастых хорьков. На это я только пожала плечами и, когда вода была уж выше, чем по пояс (что вообще-то удивительно для лесного озерца), нырнула. Чистое дно усеивали ярко зеленые водоросли, оседающие на камнях покрупнее целым городом, мелкая рыбешка кормилась тут же, где совсем истолченная галька переходила в песок. Вода была чуть мутной, наверное, потому что стояла ночь, и видно было максимум на расстоянии вытянутой руки. Стоило проплыть дальше, как показались обрушенные доски и невысокие деревянные сваи, надломленные пополам, и этот, судя по всему, когда-то мост или что-то вроде вел в никуда - словно кто-то начал постройку пристани с середины и просто оставил это бесполезное дело покоиться на дне. Здесь, на глубине, было невероятно спокойно - в отличие от наших водоемов за гранью, это место не кишело утопленниками, русалками или прочими водяными, зато здесь было полно рыбы, это не было скрытым болотом, куда даже подходить страшно - затянет и не подавится, вода здесь читая-чистая. Я было совсем расслабилась и закрыла глаза, как вспомнила, что шар воздуха мне уже не спустить и вынырнула. Мокрая насквозь рубашка тут же облепила тело и потянула вниз. Скинув мокрые волосы с лица, я потерла глаза и оглянулась на берег, который отчего-то был очень далеко. Приглядевшись к месту с костром, я не увидела ничего, кроме огня, рядом с которым темным пятном лежали ветки. Куда делся Лис? Хват за ногу, я не успела вдохнуть воздуха, вместо берега перед глазами - муть озера, за поверхность которого не ухватиться. Пузыри воздуха ринулись вверх без меня, я тут же перестала дышать и завертела головой, но вокруг были только пузыри да поднятый со дна песок. За ногу уже ничего не цеплялось, и я отплыла назад, сжав зубы - что бы это ни было, оно явно не рыба и намеревалось меня утопить... и оно отступило. Стоило песку снова улечься на дно, я не увидела ничего - в радиусе пары метров была только вода да пара булыжников. Я осторожно поплыла вперед, огибая камни, но за ними было пусто. Чертова темень! В ладонях засиял белым свет, и я пустила маленький белый шарик вперед. Он осветил оставшиеся камни да водоросли, но никаких Валькирий не было. Я было создала следующий, как ледяные пальцы обвили шею. Я рванула вперед, швырнув свет в неприятеля, и, извернувшись, оказалась к нему лицом с новой порцией света, как на месте Валькирии увидела Лиса. Он тут же всплыл, а я - за ним. - И что ты делаешь? Это не смешно, - прокашлялась я. - И кто у нас воды боится? - ухмыльнулся в ответ он. - Ты слишком расслабилась, полезла в воду ночью, когда даже неизвестно, водится в ней что-нибудь плотоядное или нет. - Ну, я бы дала этому чему-нибудь отпор, - неуверенно произнесла я. - В таком-то состоянии? - выгнул он бровь. - Может, вода - не совсем мой элемент, но с ней я управляюсь лучше, чем с землей. Да и директор говорил, что нахождение в своей стихии полезно. Гималаев рядом не предвидится, мы вообще застряли в низменности, где ветра совсем нет, так что вода - лучшее решение! - скороговоркой проговорила я. - Ты просто хотела поплавать, - он не сводил пытливого взгляда и не спрашивал, а утверждал. - Да, - сдалась я. - Зато честно, - обернувшись на далекий разгорающийся костер, он лег на спину, вытянулся и скрестил руки за головой. Я поежилась, с минуту глядя на него, ожидая подлянки, но ничего не произошло. - И что, ругать не будешь? - С тебя хватит. А, ну да, он же почти утопил меня. В этом весь Лис. Ничего не сделает, пока сам не захочет, но если вбил себе в голову что - не уймется, пока это самое не выполнит. Взять хотя бы его первый день как заведующего библиотеки, вернее, первую неделю, потому что не выходил он оттуда именно столько. А все ради чего? Систематизирования каталога, того, что в адаптере. Как он сам объяснил, система поиска ни на что не годится, и есть много не внесенных в перечень книг. Не лень ему было сидеть в команде мумий и разбирать это все сутками напролет? Не лень. Потом ходил довольный и спал сутки тоже очень довольный. То есть ворчал меньше обычного. Или взять просьбу Фила - отдать пару ненужных банок материи. Только спустя неделю, когда появилась возможность получить целебную мазь взамен, Лис отдал эту треклятую жижу, которая разлита по банкам, как варенье, и хранится под кроватью. И сейчас как ни пинай в воду, пока сам не захочет - не зайдет. Но если посмотреть шире, в начале нашего с ним знакомства, этот "столб фонарный" вообще был последним человеком, к которому я бы обратилась, случись чего, однако сейчас мало-помалу круг доверия сужается. Прозрачные полагаются друг на друга, но стараются держаться своими дуэтами. Что это? Страх того, что второй помрет где-то там на задворках, и тебя тут же прихлопнет за компанию, или доверие? Год назад я бы сослалась на первое. Уже не так важна была насквозь мокрая рубашка, которой пора уже оторвать рукава - в них дырок больше, чем ткани. Не так важен был понемногу затухающий на берегу костер. За нами не было погони, не было необходимости постоянно прочесывать лагерь в страхе нападения, барьер был не нужен. Я раскинулась на глади озера и уставилась в алеющее небо, которое неохотно покидали звезды. Близился рассвет, а с ним - тренировки, но меня не покидало ощущение, будто что-то не так.