***
- У нас даже адаптера нет, - хмыкнул Лис, наверное, третий раз за все пребывание здесь. Найти кого-то из знакомых в таком скоплении людей - а оно просто огромно после пустующего леса - оказалось невозможным. Я даже просить ветер не стала, потому как вокруг было слишком много давящих Аур. Кажется, я увлеклась развитием навыка обнаружения совсем крохотных Аур животных, и теперь способность демонстрировала себя во всей красе, и никуда деваться не собиралась. Я всерьез подумывала запихнуть ее в какой-нибудь предмет, потому что не смотреть на Лиса и держать глаза открытыми - значит смотреть цветной мультик, в котором лишь изредка появляются какие-то различимые предметы. - Запихнем в пространственное хранилище, - снова повторила я. - Где мы его возьмем? - опять уточнил он. - Научимся создавать. - Не доросли еще, - заключил он. Этим диалогом мы перебрасывались третий раз, и я все больше сомневалась в том, что все придет в норму, потому как запас магии по ощущениям ничуть не вырос. Но его хватило, чтобы создать острую льдинку, которой я все пыталась проткнуть ладонь, но тщетно - камни, лед, огонь, да вообще все - коже было все равно, чем резать, она даже вне того странного барьера оставалась подобием панциря, который все никак не желал исчезать, так что в то время как Лис отправился в библиотеку, я - в общежитие и прежде, чем постучаться к своим, прошлась до комнаты Фила, который, судя по бурому свечению, стоял прямо за дверью. - Хей, как отдых? - Фил выскочил из комнаты быстрее, чем я успела постучать. Парень абсолютно сгорел и вообще невесть, как мог передвигаться - красный, как задница устроившейся у него на шее обезьяны, он лыбился во все тридцать два. - Так себе, - вздохнула я. - Тут кое-что произошло, поможешь? - Чем смогу, - он открыл дверь шире, впуская в комнату, которая за время обучения стала наполовину лазаретом - он откуда-то спер кушетку, ширму, кучу обеззараживающих и целую банку гипса, так что комната его насквозь пропахла нашатырем, в отличие от изначального медпункта, который случайно опустел. Вообще, изначально парень сам туда мотался со всеми пострадавшими, а потом, когда его четвертый раз за неделю подняли и чуть не на руках вывезли в другое здание, он сгреб оттуда все склянки домой. Я послушно уселась на кушетку, он - на стул рядом. - Кто-кто, а вы с Лисом на здоровье обычно не жалуетесь, - хмыкнул он, доставая что-то из шкафчика. Откупорив одну из десятка банок, он понюхал содержимое и мазанул им себе по носу. - Сломай, - я вытянула руку. - Лучше в локте. - Неправильно кость срослась, а? - подмигнул он и потер руки, а после чуть не по локоть окунул их в емкость с этой странной жидкостью, больше похожей на майонез, и обмазал лицо, а затем и плечи. Послушный обезьян сел на тумбочку. - Все будет чистенько через пару часов. - Просто сломай, - повторила я. Он умыл руки в стоящей рядом с кушеткой раковине, встал сзади, взялся за плечо и вытянул конечность, со всей силы дернул на себя... и еще раз, и еще, пока, наконец, хмыкнув про себя, не приземлился обратно на стул. - Признайся, ты выпила каких-то укрепляющих витамишек? - вкрадчиво спросил он. - Нет, - покачала головой я. - Тогда что ты сделала с телом? Даже не поморщилась, когда я чуть не вытащил сустав, ты вообще боль чувствуешь? Чем мазалась, черт возьми? - он переводил взгляд с меня на плечо и обратно, но готов был проглотить все, что касалось этой волшебной неуязвимости, и вдруг замер. - Подожди. И он схватил меня за руку, на этот раз, видимо, решив прикончить не плечевой сустав, а хотя бы кисть. Он мягко прикоснулся к коже и закрыл глаза, а позже провел большим пальцем вдоль локтя. - Это какая-то шутка, - покачал головой он, не отрываясь от сканирования. - Все верно, здесь недавно был перелом, но все хорошо срослось, даже трещинок нет, - он пустил ладонь выше, и вскоре перешел с плеча на шею, откуда спустился чуть ниже и прощупал позвонок, а потом снова вернулся выше, а потом - снова вниз, - отвратительная травма, но, впрочем, ее вы залатали куда быстрее руки, - он снова скользнул ниже, на этот раз к ребру, - и здесь. Но не так страшно, - он снова вернулся к позвоночнику, - как здесь. Это что, был полный разрыв? - нахмурился он. Я кивнула. - Смотрю я сейчас на всю эту красоту, - он оторвался и снова сел на свой стул - за время анализа он успел перекочевать на кушетку, - и думаю, почему между моментом перелома и полным выздоровлением прошло столько времени. Ладно позвоночник, чтобы с ним разобраться, нужно повозиться, но перелом... он совсем старый. Рука даже затечь успела в разбитом состоянии, чуть не пришел капец кровотоку. Где вы так? - Убегали, - пожала плечами я. Фил не стал расспрашивать дальше. - Неплохой побег, - заметил он. - Чтобы одновременно переломать столько костей, надо постараться. Расскажи хоть подробнее о своей неуязвимости. - Почти не чувствую боли, не больше десятой части обычного. Ничего не повредила, пока падала с семи метров... головой вниз, - я вспомнила слова Лиса. - И выносливости больше. Мы без перерывов бежали больше часа. - Еще что-нибудь? - наклонил голову он. - Нет. - На самом деле, твое состояние удивляет, - вздохнул он. - Чем бы не была эта супер-прочность и как бы она ни работала, она отладила тебе весь организм. Слышишь? Ты даже дышишь по-другому, словно в городе не была ни разу, - он приложил шершавую ладонь мне на лоб. - Ты здорова, как никогда, и это слишком подозрительно. Подожди, - он нахмурился и приложил вторую руку к затылку, а потом отпрянул снова. Он выглядел озадаченным. - Ложись на живот. Что я и сделала. Он поднял рубашку и начал вглядываться в печать. - Нет, ты наверно шутишь, - пробурчал он и прикоснулся к черным виткам. Раз - и провел примерно поперек номера, два - и обвел цифры, три - и описал целую дугу у левого ребра - видимо, открывает печать. Но ничего не происходило. Я позволила себе закрыть глаза и совсем зарыться в любезно предоставленную подушку. - Ты расслаблена, - произнес он. - Да, - ответила я. - Это не вопрос, - он закопошился в тумбочке. - На вот, нюхни. И сунул какую-то зеленую гадость, отвратительную смесь полыни, коры деревьев и вообще всего зеленого, что было когда-либо выращено. Тайну его банок не знал никто, как и рецептиков в принципе, однако его мази работали безотказно. В глазах потемнело, стоило сделать вдох. И он повторил махинации, за которыми я уже не следила, еще раз - меня безумно тянуло спать, и я едва держалась, чтобы не свалиться на месте. - Я не уверен, - сглотнул он через некоторое время. - Но, кажется, у тебя не работает тату. Может, это просто какой-то сбой... или я - твой заклятый враг, но она просто не открывается. Пускай Лис попробует, может, у него получится, - пожал плечами он и снова отошел мыть руки - видать, опять натер каким-нибудь волшебным кремом. Я поправляла рубашку, не совсем придя в себя после ароматной зеленой кашицы. - Я тут кое-что заметил, - неожиданно начал он. - У тебя совсем нет магической энергии, ни снаружи, ни внутри, как будто ты только что с войны. То есть, есть совсем чуть-чуть от среднего объема, - поправился он. - Крохотные искорки по всему телу. Тлеющие, я бы даже сказал. Конечно, у тебя теперь есть супер-защита, так что как-нибудь да выживешь. Проблема в том, что нет никакой связи между прочностью тела, которая, кстати, какого-то черта съела твою Ауру, и запасом магии. Я не знаю, что прописывать, но ты можешь попробовать медитацию, только с добротной какой-нибудь печатью. А вообще, - он снова открыл бездонную тумбочку и достал оттуда полотенце, - не могу утверждать точно, но твои навыки на уровне новичка, только-только поступившего в академию, так что, если не хочешь остаться на второй год, как можно быстрее расширь магический запас при помощи той же медитации. Он отнял зеленую банку у бибизяна, который успел вымазать ею пол морды и теперь был в какой-то прострации. Животное не шевельнулось, даже когда парень перевернул его на бок и стер состав. - Это... - Что-то вроде наркотика, - пожал плечами он. - Ден подогнал, а я приправил. Изначально оно полностью обездвиживало на несколько часов, даже не почесаться... а сейчас просто усыпляет. Главное не есть, - он открыл пасть макаки и придирчиво ее осмотрел. - Ладно, сколько с меня? - я поднялась с кушетки и захлопала по карманам. - Можно позже отплатить? Я так и не забрала адаптер. - Да гуляй себе, - не отрываясь от изучения состояния обезьяны, пробурчал он. - Я ничего путного не сделал. Хотя, тебе лучше выйти через окно. Я так и не собрал вещи, а Кира уже на крыльце.***
Так как наша комната как раз под комнатой Фила, я просто перемахнула на наш балкон, усеянный огромными чернючими перьями. Уже в помещении оказался сам виновник беспорядка, свивший подобие гнезда в куче одеял - видимо, за время нашего отсутствия он облюбовал это место. Как ни странно, ни Аки, ни Лапы тут не оказалось - куда они вообще делись? - Доброго дня, с-странница, - прошипел он, стоило мне открыть дверь. - З-зашторь окно. Что я благополучно и сделала и, создав огонек, огляделась, и первым, что я заметила, был адаптер на испещренном резной печатью столе. - Откуда? - нахмурилась я. - Нашел, - ответил ворон, разлепив верхний красный глаз, который, впрочем, тут же и закрылся. Вне себя от радости, я начала разгребать шкафы, по-новому складывать одежду, а после целую стопку отправляла в хранилище, и если с одеждой было просто, то с Лисовыми склянками (которые, как и вещи парня, появились, как ни в чем не бывало) было сложнее, потому как под своеобразные коллекционные "нужды" был выделен целый шкаф собственного производства. Полки были сплошь уставлены тарами с перьями, костями, волосами, Материей и даже такими интересными вещами, как заколки, которых, как ни странно, было всего две - и обе они принадлежали каким-то особым Валькириям. Первая, с прочным черным костяком и россыпью чего-то вроде драгоценностей, выпала от "ночной гостьи", которая чуть мне ногу не оттяпала. Вторая была у странной почему-то старой Валькирии. По большому счету нечисть не имеет возраста и принимает какой угодно облик, однако этот дряхлый полуразвалившийся мешок Материи отчего-то был именно стар. Благо, Лис растворил это существо быстрее, чем оно, такое непонятное, успело атаковать. Верхом всей экспозиции были сдохшие мыши, которых он развел с месяц назад. Ворон в музей не совался из-за наложенной печати, кормить грызунов было нечем, вот они и померли с голодухи. После этого я побоялась заглядывать в холодильник.***
Стоило закончить уборку, как в комнату ввалился владелец умопомрачительной коллекции находок во главе с еще тремя мумиями, собственно, перегруженными другой частью коллекции. Я все спешно складывала в хранилище, пока Лис отовсюду снимал печати. Единственным чужеродным объектом для комнаты стал ворон, который по приходу парня все-таки оживился и, на прощание зыркнув всеми тремя краснющими глазами, оглушительно каркнул и вылетел в распахнутую балконную дверь, оставив ворох перьев на смятой кровати. - Что-то подсказывает мне, что он не вернется, - задумалась я, глядя Валькирии вслед. Вообще, как представитель нечисти, ворон был более чем странным - по какой-то причине он нападал лишь единожды, а далее не проявлял никакой агрессии, я ни разу не слышала от других групп, что к ним среди ночи вломилась оголодавшая птица. Он просто существовал, помогал по мере развития событий, предупреждал об опасности, как-то принес мелки для печатей, и, наконец, привел Лиса в паучий склеп на выручку. Он слишком не похож на нормальных Валькирий, впрочем, как и банши, и призрачный перевозчик, которые никак не вписывались в лесной колорит. - Нам нужно идти, - положил мне руку на плечо парень, подталкивая к двери. Он успел скинуть перья в адаптер, и теперь комната была готова для приема нового поколения прозрачных.***
Он усталой смоляной тенью летел над бесконечным лесом, в котором, кажется, не существовало времен года - между мертвыми, навеки застывшими в одной ипостаси деревьями бессонно бродили поднятые из бесплодной земли кости, собранные в скелеты, сновали бездушные трупы, не нуждающиеся в кислороде, едва видно разлагающиеся под собственной тяжестью. Новые призраки слонялись из угла в угол, пытаясь отыскать пригодную оболочку - или выход из этой проклятой чащобы. Хлопая крыльями, потрепанный ворон приземлился на почти чистой поляне, к которой вела длинная, давно заросшая тропинка. По ней до сих пор не осмеливается сделать шаг ни одна Валькирия. Они избегают этой пустоши, прячутся от уже мертвой Прозрачной, которая когда-то облюбовала это место и билась над оживлением огромного дуба, на вечно цветущих ветвях которого теперь уместилась птица. Она сонно оглядела живой островок местности, который, конечно же, пустовал. У его Прозрачной не было могилы, но одинокий усталый ворон чувствовал ее присутствие где-то рядом, как она как ни в чем не бывало проводит вдоль крыла, стряхивая пыль, и он наконец-то засыпает под шелест дубовых листьев и ее рассказ о прошедшем дне. А может, ему чудилось.