(НЕ)удачный эксперимент

Рид должен был заподозрить неладное еще находясь в аппарате МРТ, когда обещанное двадцатиминутное обследование как-то слишком затянулось. Конечно, когда лежишь в попискивающей и жужжащей камере, окруженный со всех сторон пластиковыми стенками с мигающими то тут, то там лампочками, время воспринимается иначе, но не до такой степени. Однако Спенсер был настолько поглощен собственными мыслями, что не обратил ни малейшего внимания ни на это, ни на странное выражение лица врача и его чрезмерную суетливость, которая так не вязалась с образом солидного седовласого доктора с богатым житейским и профессиональным опытом за плечами. А стоило задуматься. – Все так плохо, доктор Пирс? – обреченно спросил гений, когда разглядывание черно-серых снимков МРТ слишком затянулось. Он нервничал и то и дело теребил кожаную обшивку подлокотника кресла пальцами. – Вы знаете… это не плохо… это казуистика*! Просто фантастика какая-то! – выпалил врач, не сдержав эмоций, – Вы простите, но это настолько невероятно, что я… скажите, Вы знаете, что такое экстракорпоральное оплодотворение** и суррогатное материнство? – Конечно, знаю, но какое это имеет отношение ко мне? – непонимающе спросил Рид. Будучи, вероятно, одним из умнейших людей современности, он знал многое и до еще большего мог догадаться, имея косвенную информацию, но сейчас окончательно растерялся. – А Вы сами не пытались прибегнуть к этим процедурам, скажем, в каком-то эксперименте? – с нажимом спросил доктор, – хотя, в таком случае, все медицинское сообщество было бы взбудоражено, – задумчиво проговорил он, поспешно отметая свое смелое предположение. Врач был настолько шокирован происходящим, что осознал смысл своего вопроса слишком поздно, если вообще осознал. Риду казалось, что кроме снимков, развешанных слишком далеко, чтобы необычный пациент сам мог разглядеть все в деталях, доктор Пирс вообще ни на что не реагирует. – Нет. Мне это не нужно. Я не женат и у меня нет партнерши, с которой бы я мог думать над этим, – ответил Спенсер, – погодите, какой еще эксперимент? – спросил он. Дикая догадка заставила мужчину похолодеть. Гениальный мозг с поразительной скоростью сопоставил факты и, кусочки мозаики сложились воедино, только вопреки ожиданию, полная картина по-прежнему ускользала от внутреннего взора Рида. Вопросы врача о суррогатном материнстве, симптомы опухоли, странные бессмысленные убийства мужчин женщиной, и беспокоивший его в первые дни после освобождения из плена непонятный след от прокола, никак не укладывались в одну историю. – Вы что-то знаете! – воскликнул доктор возбужденно. Спенсер по обыкновению внезапно замолчал и устремил взгляд в одну точку, беззвучно шевеля губами, как это с ним бывало в минуты особенной задумчивости или внезапного озарения. И это не укрылось от внимательного взгляда опытного специалиста. – Объясните, что со мной! – потребовал гений, понимая, что еще немного, и сорвется. Ситуация выглядела более чем абсурдной. А уж невероятная догадка – вообще чем-то фантастическим. – Судя по снимкам и результатам анализов, Вы беременны, – заявил врач и замолчал, глядя на пациента. Рид потрясенно молчал. Все вставало на свои места. Точнее, почти все. Мысль о том, что в его теле развивается еще один маленький организм была невообразимо дикой. Спенсер даже подумал, что это очередной ночной кошмар, и в попытке избавиться от наваждения, ощутимо укусил себя за внутреннюю сторону щеки. Проснуться не получилось. Несмотря на явно ощутимое чувство боли, ничего в предполагаемом сне не изменилось. Гений по-прежнему сидел в кабинете доктора Пирса, а тот озадаченно поглядывал блестящими от возбуждения глазами то на необычного пациента, то на его снимки. – Погодите, но ведь это невозможно! Мужской организм не предназначен для вынашивания ребенка! – возразил Рид, подняв растерянный взгляд на врача. Он лихорадочно рылся в своей совершенной памяти, пытаясь отыскать какой-либо факт, который опровергнет или хотя бы поставит под сомнение вывод врача. Какой угодно. И не находил. Симптомы это одно, да даже результаты анализов могли бы указать на что-то другое, но снимки объективны, они не лгут. – Есть такое понятие, как внематочная беременность. В Вашем случае, это брюшная беременность. То есть, эмбрион прикрепляется к брюшине и развивается вне матки, – пояснил врач. – Случаи брюшной беременности, в том числе успешно разрешившиеся, известны мировой медицинской практике, но все они наблюдались у женщин, для которых это вполне реально. В случае же с мужчинами, без постороннего вмешательства подобное просто невозможно. Однако то, что мне удалось обнаружить на МРТ – это определенно человеческий эмбрион, срок по общим снимкам определить затруднительно, но вероятно – тринадцать – четырнадцать недель. – Сколько? – упавшим голосом спросил Спенсер. – Тринадцать – четырнадцать. Но для уточнения нужно исследовать конкретно плод. – Мне нужно выйти, – проговорил гений, чувствуя, что дышать в просторном и хорошо проветриваемом кабинете врача становится катастрофически тяжело. – Вам нехорошо? – поинтересовался доктор, участливо касаясь локтя пациента рукой. – Нет. Мне просто нужно выйти отсюда и подумать. Пожалуйста, дайте мне несколько минут, – попросил Рид, встав с кресла. Он почувствовал, как потемнело в глазах, и торопливо зашагал к двери на словно ставших ватными, ногах. Мужчина повернул ручку дрожащей рукой и почти вывалился в коридор, запоздало осознав, что лучше было остаться в кабинете. – Ну что? – взволнованно спросил Дерек, вскочив с маленького диванчика, приставленного к стене у кабинета. Он мгновенно оказался рядом с коллегой, так что Рид даже не успел среагировать. Спенсер выглядел пораженным, напуганным, растерянным и просто смотрел перед собой, словно и не видя собеседника. Выражение лица Моргана в считанные секунды сменилось с просто встревоженного на полное ужаса. Он никогда не видел друга таким, как сейчас, и боялся за него больше, чем когда-либо. – Эй, парень, что там? – снова спросил он и, не дождавшись ответа, легонько встряхнул мужчину за плечи. – Я… это странно, но кажется, я беременный, – выпалил Рид, будто очнувшись от наваждения. Его взгляд, наконец, сфокусировался на лице Дерека, чья искренняя тревога сменилась непониманием. Морган замолчал на пару секунд, внимательно посмотрел на друга и, не до конца осознав, что только что услышал, засмеялся, не понимая, как еще реагировать на подобное заявление. – Смешно, красавчик. А теперь серьезно. Все так плохо? – упавшим голосом спросил Морган уже без тени улыбки. – Нет, я серьезно. Врач говорит, что это странно, но образование у меня в брюшной полости больше походит на... человеческий плод, чем на... Хотя я все же не исключаю возможность злокачественного роста… – заговорил Рид, но был прерван Морганом. Мужчина видел по лицу Спенсера, что тот не шутит. Да и кто будет шутить о таком? Дерек не был гением, но, чтобы понять, что беременный мужчина – это что-то из разряда фантастики, большого ума не надо. – Эй, парень, стой, притормози! Врач говорит, что ты беременный, а ты сам – что у тебя рак? Черт! Я даже не знаю, что и сказать! – выпалил Морган, отступив на шаг назад, чтобы дать гению больше пространства. – А если это все же не рак… Такое… беременность у мужчин даже теоретически невозможна без постороннего вмешательства, ведь практически, конечно, никто не стал бы проверять. Это не этично и вообще, против всех законов природы. А я подумал, что, если это связано с делом Нормы Бойд? Срок подходит, совпадает с тем временем, когда я был в плену у профессорши, если врач не ошибся. Да и прокол… – затараторил Рид. – Погоди, какой прокол? Ты мне ничего не говорил, – нахмурившись, проговорил агент. – На животе, чуть слева. Я заметил его, когда пришел в себя в лаборатории Бойд. Постепенно боль и дискомфорт прошли, и я забыл о нем. Не думал, что это важно. Я решил, что она просто не успела закончить свой извращенный ритуал. Тем более, врачи не нашли никаких отклонений, когда я был в больнице, – отозвался Спенсер. – Красавчик, ты первый возможно беременный мужик в мире, а стоишь и думаешь о том, как это связано с делом психованной профессорши? – усмехнулся Дерек, покачав головой. То, что гений умудрился проигнорировать такую «незначительную» деталь, как дырка в собственном теле, оставленная психованной профессоршей, было вполне в его духе. Моргана это даже не удивило. – Вообще-то, с юридической точки зрения, не первый, – возразил Рид, приготовившись вывалить на коллегу свои знания о необычных беременностях, когда в дверях показался врач. – Мистер Рид, как Вы себя чувствуете? – спросил доктор, подойдя к пациенту. Он выждал некоторое время, понимая, что в стенах больницы с пациентом не случится ничего опасного, позволил мужчине хоть немного осознать произошедшее, и теперь инстинктивно искал в его поведении подсказки о том, как стоит действовать дальше. – Не знаю, – признался Рид. Гений выглядел таким потерянным, что Дерек с трудом подавил желание сейчас же сгрести его в охапку и попытаться успокоить, словно малое дитя. А еще лучше утащить из чертовой клиники и убедить, что все что здесь произошло, было всего лишь ночным кошмаром. – Док, что за бред? Как такое возможно? – спросил Морган, привлекая внимание врача к себе. Доктор Пирс вопросительно посмотрел на своего растерянного пациента, и, решив, что раз он уже успел рассказать обо всем своему другу, то нарушения границ врачебной тайны сам врач может не опасаться. – Поверьте, я и сам был шокирован. Довольно долго пытался понять, что я упустил, но не нашел ошибки. Все верно. Ваш друг… ждет ребенка. Это точно. А уж как зародыш попал в его организм… для того, чтобы это выяснить, потребуется время, – ответил врач. Он и не надеялся с первого раза разъяснить все детали, но попытался внести хоть немного ясности. Теперь он обращался уже к Риду, который до сих пор пребывал словно в оглушении: – я понимаю, Вам сейчас очень сложно в это поверить. Я, признаться и сам в замешательстве. Но для Вашей же безопасности нам нужно закончить обследование, – заявил мужчина в белом халате, – пройдемте в кабинет УЗИ. Возможно мне придется привлечь коллегу для того, чтобы услышать еще одно авторитетное мнение. – Да, конечно, – рассеянно отозвался Спенсер. Он кивнул и не оглянувшись на друга, зашагал за доктором. В душе гения зародилась надежда, что, возможно, новое обследование все прояснит и расставит по местам. Морган, растерявший всю веселость, заторопился следом. То, что происходило с Ридом не на шутку беспокоило Дерека. Особенно сейчас, когда вопросов становилось все больше. – Мой коллега и я сейчас проведем Вам ультразвуковое исследование, чтобы точнее изучить… образование в Вашей брюшной полости, – проговорил врач, остановившись около двери в один из многочисленных кабинетов. – Но разве Вы не говорили, что МРТ более достоверно? Разве не его Вы только что провели? – вмешался в разговор Морган. – Да, это так. Но в данном случае… Дело в том, что в данной ситуации ультразвук даст больше информации. Хотя бы, что касается срока, жизнеспособности плода, – отозвался человек в белом халате, – или еще больше все запутает, – пробурчал он едва слышно. – Доктор, можно мне пару минут? – попросил гений, растерянно посмотрев на врача. – Да, конечно. Мы подождем. Вы можете войти, как только будете готовы, – кивнув, сообщил мужчина и скрылся в кабинете. – Морган, мне страшно, – признался Рид, когда за врачом закрылась дверь из толстого матового стекла. – Эй, парень, ты чего? Врачи назначили еще обследование, вероятно они не уверены в том, что нашли у тебя, – проговорил Дерек, пытаясь успокоить не только коллегу, но и самого себя. – Когда врачи не знают, что с пациентом, это не сулит ничего хорошего, – возразил Спенсер. – С тобой все будет хорошо. Я уверен. Вероятно, это какая-то ошибка. Возможно, они перепутали снимки или еще что-то в этом роде. Давай просто покончим с этим. Иди. Рид кивнул, облизнув пересохшие от волнения губы, и шагнул к двери. Он занес ладонь над блестящей металлической ручкой и замер. – Дерек, – тихо позвал мужчина. – Да? – тут же отозвался друг. – Зайди, пожалуйста, со мной, – попросил гений, чувствуя, как к горлу подкатывает дурнота. Он уже и не помнил, когда так же ужасно чувствовал себя, готовясь зайти в кабинет врача. – Хей, когда подозревал у себя опухоль, спокойно шел на обследование, а тут трясешься как осиновый лист! – пошутил Морган, но увидев с каким страдальческим выражением лица на него смотрит коллега, прикусил язык. Он молча кивнул и быстро прошмыгнул в кабинет следом за Ридом. – Простите? – удивленно проговорил врач, глядя на входящего следом за пациентом мужчину. – Я бы хотел, чтобы мой друг присутствовал, – пояснил Спенсер, – мне так будет спокойнее. – Хорошо. Как пожелаете. Поднимите рубашку до ребер и ложитесь головой к окну, – ответил врач, указав на кушетку рядом с аппаратом УЗИ, около которого уже сидел второй медик. – А Вы можете присесть здесь, – добавил он, обращаясь уже к Дереку. Врач подвинул к кушетке стул, вероятно предназначенный для него самого, а сам встал рядом с коллегой, который уже выдавливал прозрачный гель на живот нервно оглядывающегося по сторонам Рида. Морган посмотрел на коллегу. В глазах Спенсера плескалась непонятная гамма чувств. Дерек, как хороший профайлер, мог бы разобраться, но не стал копаться в душе и без того измученного за последнее время гения, отметив лишь, что больше всего, в данный момент мужчиной владел страх, что в общем-то было не удивительно. Цифры и медицинские термины, которыми ловко оперировали доктора, записывая то, что видели только они одни на небольшом мониторе, не говорили Моргану ровным счетом ничего. И мужчина, нервничая, поглядывал то на врачей, то на притихшего Спенсера, смирно лежащего на кушетке. Гений выглядел, как ребенок, которого впервые привели на непонятную медицинскую процедуру. Пока датчик аппарата, подчиняясь ловким рукам врача, скользил по блестящему от геля, уже совершенно не плоскому животу Спенсера, мужчина придерживал рубашку в районе ребер, крепко вцепившись в полы длинными, чуть подрагивающими пальцами. Он часто дышал, то и дело вдыхая слишком глубоко, вероятно, чтобы хоть немного успокоиться, или создать иллюзию спокойствия для присутствующих в кабинете. Голова его покоилась на кушетке, а взгляд блуждал по потолку. Спенсер нервно сглотнул. Дерек, не сводивший взгляда с друга, заметил. Он потянулся и коснулся ладонью холодной руки коллеги. Рид шумно выдохнул. – Невероятно! – воскликнул врач, сидевший за аппаратом УЗИ. – Казуистика! Первый случай в мировой практике! – поддержал второй врач коллегу, – это просто сенсация! Хотите посмотреть? – спросил он, обратившись к Спенсеру и, не дождавшись ответа, быстро развернул монитор к кушетке. Морган с трудом заставил себя перевести взгляд с изображения маленького комочка, уже довольно сильно смахивающего на ребенка, на друга. Тот смотрел на едва подрагивающее серое изображение с каким-то первобытным страхом. Дерек не видел у коллеги такого взгляда ни, когда на экран выводили фото жутчайших преступлений ни, когда приходилось видеть в морге обезображенные трупы ни, даже, когда на гения наставляли дуло пистолета. Даже когда ему угрожала опасность, Рид оставался насколько это возможно собранным и спокойным. Сейчас же он выглядел совершенно потерянным, заставляя сердце Дерека болезненно сжиматься от жалости и страха за небезразличного гения. Морган заметил, как дыхание Спенсера участилось, а сам он в панике облизнул губы, как делал всегда, когда нервничал или был возбужден чем-то важным. – Мистер Рид, не волнуйтесь, – заговорил врач, заметив состояние пациента. Мужчина не отреагировал. Он не отрывал взгляда от серого монитора, на котором четко вырисовывалась дикая для данной ситуации картина. – Эй, парень… Спенсер, посмотри на меня… – проговорил Морган, потормошив друга за плечо, – не паникуй. Все в норме. – В норме? – встрепенулся вдруг гений, – Морган, я мужчина, а у меня в животе человеческий ребенок! Это ты считаешь нормой?! – дернувшись с кушетки, спросил Спенсер. – Эй, эй, успокойся. Не дергайся, – заговорил Дерек, вскочив со стула и пытаясь удержать друга на месте, – я имею в виду, что мы в больнице. А это не рак. Уже что-то. – Да лучше бы это был рак! – выпалил доктор Рид и под мягким натиском коллеги со вздохом снова опустился на кушетку. – Ваш друг прав. Вы в больнице, и мы со всем разберемся. Но не спешите. Нам нужно закончить обследование, чтобы оценить возможные риски для Вашего здоровья, – заговорил врач. – Риски? – переспросил Морган, переключая внимание доктора на себя. – Да. Внематочная беременность сама по себе опасна, но в данном случае. Я даже не знаю… Это первый случай в мировой медицинской практике, – пожав плечами, сообщил врач. – Вообще-то, известны случаи мужской беременности, но это скорее вопрос социального и юридического пола, нежели анатомического строения тела. «Беременные» мужчины при рождении были девочками, и только после сменили пол, оставив женскую репродуктивную систему. Именно это и позволило им впоследствии иметь детей, – сообщил Рид, привычно абстрагировавшийся от пугающей ситуации за понятной и привычной наукой. – Вы правы. На данный момент все известные случаи мужской беременности были связаны с трансгендерами, – подтвердил врач, подойдя ближе к необычному пациенту. – Но ведь у тех людей была возможность выносить ребенка… ну как женщины… я имею в виду, у них было где развиваться ребенку. А как в данном случае? Разве может ребенок развиваться вне матки? – спросил Морган. – Данная ситуация у женщин называется внематочной беременностью. И в большинстве случаев заканчивается спонтанным или медицинским абортом. Но медицине известны и случаи успешного разрешения брюшной беременности, когда удавалось довести беременность до более поздних сроков, чтобы повысить шансы на выживание плода и затем провести чревосечение***. Однако, подобные операции проводили только у женщин, и это сопряжено с большим риском. Возможны разрывы тканей, к которым прикреплен плод, либо самих плодных оболочек, что может привести к сильному внутреннему кровотечению вплоть до смертельного исхода. – Вот оно! – воскликнул Рид, задумчиво глядевший в одну точку. – Что? – удивился Морган. – Вот откуда кровопотеря. Все они умерли в результате неудачно закончившейся внематочной беременности. Отсюда и посмертный разрез на брюшной стенке. Субъект, одержимая идеей свершения собственного открытия, заметала следы, проводя тщательную ревизию брюшной полости погибшего подопытного, чтобы не осталось никаких следов, указывающих на необычную беременность, – возбужденно протараторил Рид. Врачи переглянулись. Их пациент знал нечто очень важное, такое, за знание о котором любой из светил медицины отдал бы все, что имел. – Эй, парень, полегче, – попросил Дерек, ненавязчиво напоминая, что они не в отделе, а посторонним подробности дела лучше не знать. – Вы хотите сказать, что были и другие? – спросил врач Рида. – Это закрытая информация, – резко ответил Морган. Медики понимающе кивнули. – Но как же гормоны? Ведь для развития ребенка нужен особый гормональный фон? – задумчиво пробормотал Спенсер. – Возможно, это не самое сложное, – ответил врач, – мы обнаружили рядом с эмбрионом небольшое инородное тело. – Помпа? – с плохо скрываемым интересом спросил Спенсер. Ему удалось отключиться от мысли о том, что происходит в его собственном теле, сконцентрировавшись на том, что делал преступник. Это отвлекало получше чем разглядывание идеально белого потолка кабинета. – Вероятно, – подтвердил врач. – Что это значит? – спросил Дерек, внимательно следивший за ходом разговора, но тем не менее, нуждавшийся в пояснениях. – Это что-то вроде капсулы, как инсулиновая помпа, только та крепится снаружи. Благодаря этому устройству, происходит постоянный вброс необходимых гормонов в кровь того, кому помпа собственно установлена. Интенсивность и количество гормонов может регулироваться в зависимости от необходимости. Выходит, именно так поддерживается необходимый гормональный фон?! – скорее констатировал факт, чем задавал вопрос доктор Рид. – Вероятно. На снимке мы не могли определить, что это за инородное тело, но теперь все встает на свои места. И симптомы, на которые Вы жаловались и то, что ребенок развивается вполне нормально, насколько вообще может быть нормальна данная ситуация. Но как это произошло? О каком эксперименте Вы говорите? – спросил врач, которым завладел профессиональный интерес. – Доктор, мне не хотелось бы быть невежливым, но это не должно стать достоянием общественности, – осторожно заговорил Рид. – Да, но это… то, что с Вами сделали, противозаконно. Этический комитет нашел бы ни одно нарушение прав человека. И, учитывая ситуацию, я должен сообщить в вышестоящие инстанции, – растерянно проговорил доктор. – Учитывая ситуацию, Вам стоит промолчать и просто выполнять свою работу, то есть заботиться о здоровье пациента, – заявил Морган, вытаскивая из кармана свое удостоверение ФБР. – Оу, я, конечно, понимаю, но… – То, что происходит сейчас с моим коллегой, связано с расследованием одного из дел и поэтому не подлежит разглашению, если Вы, конечно, не хотите проблем, – сурово проговорил Дерек, глядя в глаза врачу. – Я понимаю. И как врач, не имею права разглашать врачебную тайну. Вы можете быть уверены, Ваша история болезни не выйдет за пределы этих стен, – заверил доктор. – Я рад, что мы поняли друг друга, – проговорил Морган, – а по поводу ответственности для того, кто это сделал… уже поздно, она мертва, – добавил он, решив, что новость о смерти «гения», воплотившего в жизнь этот эксперимент, немного охладит пыл доктора Пирса. – Невероятно. Дико, неэтично, но достойно восхищения. Я имею в виду то, насколько все продумано. Подготовка впечатляет. Да и техника исполнения, – искренне восхитился врач, внимательно вглядываясь в монитор, – не упущено ничего. Видно, что это дело рук профессионала. Даже место имплантации, хотя, это скорее счастливая случайность, благодаря которой развитие эмбриона до сих пор не привело ни к каким нежелательным последствиям. – Это все здорово, но Вы сами сказали, что это опасно. И сейчас говорите о последствиях. Вы же можете что-то сделать? Прооперировать? Убрать… эмбрион? – спросил Морган, настороженно. Все это было слишком странно и страшно даже для него, несмотря на все ужасы, которые довелось ему повидать. К тому же, именно сейчас опасность грозила не кому-то абстрактному и даже не самому Дереку, а вполне знакомому и определенно небезразличному гению с зашкаливающим коэффициентом интеллекта. – Да, конечно, но нужно подготовиться, – ответил врач, у которого резко поубавилось энтузиазма. Несмотря на то, что прямо у него на глазах происходило поистине уникальное событие, здоровье пациента стояло на первом месте и, раз уж для его сохранения нужно было пожертвовать сенсационным открытием, что ж, так тому и быть. – Результаты некоторых нужных анализов будут готовы завтра утром. Тогда же можно начать и подготовку к операции. – Хорошо, – отозвался Спенсер, согласно кивнув. Он словно пребывал во сне, смутно соображая, что все это происходит с ним. Он принял из рук второго медика несколько салфеток и, быстро вытерев остатки геля со своего живота, опустил рубашку. – Спасибо, док, – поблагодарил Морган, подавая руку встающему с кушетки другу. – Еще одно. До операции будьте осторожны. По возможности никаких резких движений, тяжелой работы и вообще никаких нагрузок, – предупредил доктор, – лучше подстраховаться. – Я за этим прослежу, – пообещал Дерек, подумав, что Рид, вероятно даже не слушал, что ему говорят. – Жду Вас завтра. Посмотрим результаты анализов и обсудим дальнейшую тактику, – добавил врач, с дежурной улыбкой провожая мужчин до двери. – Спасибо, – снова проговорил агент, то и дело поглядывая как Спенсер рядом заметно дрожащими руками заправляет за ремень брюк мятые полы рубашки. Дорога по коридору больницы до парковки и путь до дома в машине Моргана проходил в полной тишине. Рид смотрел перед собой, постоянно перебирая пальцами, вероятно, думая, осмысливая все происходящее, укладывая в своем гениальном мозгу. Дерек не знал, что сказать и как вообще вести себя в подобной ситуации, поэтому просто изредка поглядывал на сидящего рядом мужчину со смесью сочувствия и тревоги. Каждый хотел, чтобы все поскорее закончилось.