***
– Ты молодец, спас жизнь того парнишки-первокурсника. Если бы не твоя работа над кодами этого психопата, мы могли бы не успеть, – проговорил Морган, подавая другу кружку чая. – Спасибо, но это не только моя заслуга, – отозвался Рид, принимая из рук товарища напиток. Рид только что в очередной раз вернулся из ванной, и Морган вспомнил утренний разговор с Росси. Он улыбнулся, припомнив, что обещал поговорить с гением о его несуществующей проблеме. – Что? – спросил Спенсер, от которого не укрылось поведение друга. – Росси попросил меня поговорить с тобой кое о чем, – ответил Дерек, усаживаясь на диван. – И о чем же? – спросил, нахмурившись гений. – О твоих частых походах в туалет, – выпалил мужчина и замолчал, наслаждаясь замешательством на лице коллеги. – Серьезно? И что он просил сказать? Он что-то подозревает? Но ведь невозможно, чтобы кто-то заподозрил? – всполошился Рид. – Да, именно поэтому, он подозревает, что тебе стоит посетить «мужского доктора», – заявил Дерек. – Кого? О, Боже! Серьезно? – воскликнул Спенсер. Гений стремительно покраснел, а Морган довольно заулыбался. Не каждый день удается застать этого умника врасплох. Хотя в последнее время сделать это гораздо проще. – Дэйв просил меня поговорить с тобой об этой проблеме. Я-то причину твоей дружбы с унитазом знаю, но, если вдруг наш дорогой Росси обратиться к тебе с разговорами о мужском здоровье, – многозначительно приподняв бровь, проговорил Дерек. – Да, я буду готов, – пообещал гений, – спасибо! Честно сказать, с каждым днем скрывать становится все сложнее, – пожаловался он, виновато поглядев на друга. – Кто-то что-то еще спрашивал? – поинтересовался Дерек. – Джей-Джей предлагала мне пойти развеяться с ней и Генри, а Прентисс напрямую спросила, нет ли у меня депрессии. – Ну, учитывая твои растянутые свитера и жилетки на полтора размера больше тебя самого, я их не виню, – задумчиво оглядев друга, сказал агент, – да и мешки под глазами довольно красноречивы. – Эй! Только эти вещи хоть как-то скрывают увеличившийся живот, – возмутился Спенсер, – а я в последнее время мало сплю из-за переживаний. Но скоро это пройдет и меня, напротив, начнет клонить в сон, – добавил он, отойдя к окну, сквозь которое виден был свет уличного фонаря. – Парень, это еще даже не живот! Что ты будешь делать через пару месяцев, когда все станет более чем очевидно? – поинтересовался Дерек. – Что-нибудь придумаю, – отмахнулся Рид и задумчиво уставился в окно перед собой. – Рид, если ты сожалеешь о своем решении, еще не поздно все… – заговорил Морган. – Дерек! – оборвал его Рид, – я все решил. И ты меня прекрасно понял. – Ладно, ладно. Я понял. Больше ни слова, – пообещал агент.***
В последние пару недель у группы, как по заказу все дела были в городе или в ближайших населенных пунктах. Да и отправлялась на выезды лишь часть группы, в то время, как остальные неустанно работали сразу по нескольким делам, но без выезда из Квантико. Благодаря этому оставалось время для того, чтобы работать еще и по делу сумасшедшей ученой – Нормы Бойд. Моргану пока везло и с выездами, которые сейчас были очень нежелательны: всего одна двухдневная поездка в соседний округ, откуда мужчина звонил на мобильный оставшегося в его доме гения чуть ли не каждый час. Так, что в первый же день около двух часов ночи Рид попросил друга дать ему поспать хотя бы пару часов. Информация, найденная Пенелопой многое проясняла, дополняла картину. Сам Дерек смог поговорить с одним из коллег профессора и выяснить некоторые подробности из профессиональной жизни Нормы Бойд, которые помогали закрыть белые пятна в их неофициальном расследовании. Пазл, наконец сложился, кроме одного кусочка: Морган никак не мог понять, для чего нужны были наезды на спутников будущих жертв. Что это было? Попытка приглядеться к будущей жертве вблизи? В таком случае, почему всегда двое мужчин? Опытный агент прекрасно знал, что порой в головах преступников происходит такая мешанина, что разобраться бывает не просто. И все же, в большинстве случаев, в каждом шаге субъекта была логика. Порой настолько изощренно-правильная для него самого, что и поспорить не с чем. Какая же логика может быть у профессорши, побывавшей гермафродитом, мужчиной и ставшей женщиной? Почему искусственное оплодотворение мужчин, понять еще можно было, но для чего нужны двое? Да еще и так бессистемно: друг, коллеги, партнер? Дерек справедливо предположил, что стоит поделиться мыслями с тем, кто способен взглянуть на ситуацию под другим углом. Зная своего нового соседа по дому, мужчина понимал, что вечер обещал бурную дискуссию, и не ошибся. Они сидели на полу, потому что Спенсеру очень хотелось поиграть с Клуни, а его хозяин не поощрял и без того огромную любовь питомца к мягкой мебели. Ковер, хоть и довольно мягкий, был не лучшей альтернативой дивану, на взгляд Дерека, и он даже собирался сделать исключение для пса, лишь бы угодить прочно обосновавшемуся в его доме гостю, но Рид не позволил. Он, осторожно опираясь на диван, скорее для спокойствия друга, чем для собственного удобства, опустился на пол и принялся чесать и гладить заметно привыкшего к такому вниманию пса. Морган сел напротив, с легкой улыбкой наблюдая за возней на полу своей гостиной. Он совершенно не удивился, когда раз за разом, возвращаясь домой вместе со Спенсером, или же один, когда доктор Рид оказывался дома раньше него, стал испытывать приятное теплое чувство дома и семьи. Что-то подобное он ощущал, приезжая домой к матери. И это грело душу. Все было почти как раньше, за исключением того, что гостевая комната была отдана в полное и безраздельное владение Спенсеру. Доктор Рид был аккуратным и педантичным. Он старался казаться незаметным и не обременять гостеприимного Моргана, несмотря на заверения последнего, что все в норме. И если бы не куча книг всевозможных направлений, «поселившихся» на всех полках дома, то можно было бы сказать, что Спенсер никак внешне не изменил своим присутствием быт друга. Другое дело, что для Моргана все изменилось кардинальным образом на каком-то внутреннем, подсознательном уровне. Гений не украшал дом всевозможными «уютными» безделушками, какие любят женщины, и лишь однажды попросил у коллеги разрешения повесить в гостевой комнате обычные длинные шторы вместо практичных римских, но он будто сам вырабатывал уют. Дерек чувствовал, как неуловимо изменилась атмосфера в доме, как все словно ожило с приходом Рида. Может дело было в том, что теперь было с кем поговорить длинными вечерами, а может в том, что это был именно Спенсер с его фактами, статистикой и умными фразочками. Порой Морган не мог заставить себя сдержать улыбку, когда по утрам помятый, не выспавшийся гений брел в ванную, зевая и на ходу запахивая нижнюю часть пижамной рубашки, которая перестала застегиваться из-за заметно подросшего живота мужчины, когда он по вечерам, готовя нехитрый ужин из того, что было в наличии или того, что не забыли купить, порой не выдерживал и перехватывал что-то прямо из сковороды, когда ерошил загривок Клуни, пытаясь в шутку соорудить из собачьей шерсти что-то вроде короткого ирокеза. А однажды, забыв ключи в бюро, Морган позвонил в дверь, зная, что гений ушел пораньше и, когда Рид открыл, удивленно глядя на друга, испытал самое настоящее, хоть и маленькое, счастье. Он все больше привыкал к постоянному присутствию Спенсера в своей жизни и понимал, что не хочет, чтобы это когда-то кончалось. Он знал о правилах бюро и честно старался запереть подальше свои неправильные мысли относительно коллеги даже не столько из-за работы, сколько из-за самого Рида. Морган просто не представлял, как может Спенсер отреагировать на признание в любви от мужчины, да еще и друга. Только с каждым днем делать это было все труднее. Вот и сейчас, глядя на довольного, улыбающегося Рида, Морган едва сдерживался, чтобы не выпустить наружу ту щемящую нежность, что теснилась в его груди. Дерек рассказал другу все, что удалось узнать о деле Нормы Бойд и доктор Рид был шокирован. Это звучало как сюжет какого-то фантастического фильма. Впрочем, к необыкновенному в своей жизни Спенсер, за время своей неожиданной беременности, уже привык. Морган поделился своими сомнениями по поводу необходимости наездов на спутников жертв и откинулся назад, прислонившись спиной к стоящему позади креслу. Он вытянул ноги вдоль развалившегося на спине Клуни и перевел взгляд на друга. Рид сидел с другой стороны от пса, почесывал пузо довольно урчащего зверя и задумчиво хмурил брови. Мужчина думал, проговаривал что-то про себя, едва шевеля губами. Дерек ждал, наслаждаясь приятной компанией. – О Боже! – воскликнул Спенсер, внезапно остановившись. – Что? – встревожился Морган, не сообразив сразу: Рид до чего-то додумался или ему нехорошо. – Вполне возможно, что… этого не может быть, – пробормотал гений, забыв о Клуни, который довольно ощутимо ткнулся мокрым носом в бедро гения. Псу явно не понравилось внезапное окончание привычного «массажа». – Да что такое? – нетерпеливо переспросил Дерек, подаваясь вперед. – Мне кажется, я понял, зачем ей нужны были двое, – выпалил гений, посмотрев на друга расширившимися от волнения глазами. – Говори, – попросил мужчина, успокоенный тем, что со здоровьем друга все в порядке. – Смотри, ей в детстве удалили женские половые органы, лишив ее тем самым возможности выносить ребенка, и она стала мужчиной. Я не уверен, но, вполне вероятно, бесплодным мужчиной. Быть может, это повлияло на ее восприятие зачатия и беременности. Я думаю, после повторной смены пола она считала себя всего лишь сосудом, способным быть только чем-то вроде инкубатора для будущего ребенка. Она знала, что никак не может поделиться с ребенком своим генетическим материалом и смирилась с этим, сосредоточившись на самом факте вынашивания, как замене генетического родства, – возбужденно заговорил Рид. – И при чем тут второй мужчина? – спросил Морган, пока не нашедший связи. – Морган, скажи… после того, как она обследовала тебя в своей клинике, ты испытывал какие-то непривычные ощущения? – замявшись, спросил Спенсер. – Головокружение и тошнота после короткой отключки считаются? – спросил Морган, припомнив не самое приятное свое посещение больницы, – она тогда еще сказала, что мой организм так реагирует на какой-то препарат. – Это я помню. А… что-то еще? Что-то, что возможно удивило или насторожило тебя, но потом быстро прошло и ты выбросил из головы? – Спенс, скажи конкретнее, что именно тебя интересует? У меня не настолько хорошая память, как у тебя, – недовольно проворчал Дерек. – Ты ощущал боль или дискомфорт в области… половых органов? – выпалил Рид, почувствовав, как жар приливает к щекам. Морган потрясенно молчал, всем своим видом показывая, что друг не ошибся. – Боже мой! – воскликнул Рид. – И что это значит? – спросил Дерек, где-то глубоко в подсознании догадываясь, каким будет ответ. Несмотря на то, что до звания гения он не дотягивал, мужчина был очень умен. – Вполне возможно, что она брала у тебя семя для оплодотворения яйцеклетки, которую потом подсадила мне, – ответил Спенсер, растерянно глядя на друга. Повисло неловкая пауза. Оба мужчины обдумывали то, до чего только что догадались. – Ты хочешь сказать, что носишь моего ребенка? – ошарашенно спросил Морган после нескольких секунд молчания. – Я понимаю, как это звучит, но это вполне вероятно. Она пыталась смоделировать ситуацию. Я был ее суррогатом. Она была бесплодна, значит, я не должен был быть генетическим родителем ребенка. Яйцеклетку она, вероятно, нашла способ получить подпольно, а вот сперматозоиды. Могла бы воспользоваться и банком доноров, но, возможно, не стала этого делать. Или не смогла. Или еще что-то помешало ей, или же она просто не захотела, преследуя какие-то свои цели. – Тебе не кажется, что это слишком сложно? Найти донорскую яйцеклетку, взять… сперму у одного мужчины, провести оплодотворение в пробирке и затем имплантировать зародыш другому. По сути, растянуть процесс, для которого хватит всего двоих, на троих, и даже, на четверых, учитывая ее собственное участие? – Я не знаю. Но что-то в этом всем есть. Я не уверен до конца, но все на то указывает. Да и по срокам все сходится. Меня она похитила не сразу, вероятно, ждала момента, когда можно будет сделать подсадку, – проговорил Рид, пожав плечами. – Безумие какое-то, – проговорил Морган, потирая рукой наморщенный лоб. – То есть тот факт, что с тобой под одной крышей живет беременный мужчина для тебя как-бы в порядке вещей, а вот что ребенок генетически может быть твоим – безумие? – с нервной усмешкой спросил Рид. Обделенный вниманием Клуни ушел на кухню, а Спенсер передвинулся так, чтобы опираться занывшей от неудобной позы спиной о диван. Теперь он оказался прямо напротив друга. – Вся эта ситуация сплошное безумие! – ответил Дерек, едва сдерживая нервный смешок, – выходит, я все верно сделал, когда вынудил тебя переехать ко мне. Вообще, как честный мужчина, я должен был бы на тебе жениться, но, боюсь, твой живот растет так быстро, что мы просто не успеем подобрать фрак по размеру, так что, пока и так сойдет, – заявил он, с удовольствием наблюдая, как лицо гения покрывается румянцем. – Дерек, я же серьезно! – выпалил доктор Рид, отводя взгляд. – Да ладно тебе, немного юмора среди этого безумия не помешает, – отозвался Морган, поднимаясь на ноги. Было уже довольно поздно и, если Спенсер не хотел завтра засыпать над отчетами, стоило отправляться по кроватям. От долгого сидения ноги затекли, и Рид собирался опереться на диван, чтобы подняться, но рука Дерека, оказавшаяся в его поле зрения показалась ему лучшей альтернативой. Мужчина ухватился за протянутую ладонь и легко поднялся, увлекаемый коллегой. Он потянул свою ладонь из руки Моргана, но тот отчего-то медлил, не ослабляя хватки. – Дерек? – удивленно проговорил Спенсер, вглядываясь в темные глаза друга, которые сейчас выражали какую-то смесь тревоги, радости и, внезапно, нежности. Морган, словно очнувшись от наваждения, быстро выпустил ладонь гения и, извинившись, ушел к себе. Рид же, устроившись в гостевой, которую хозяин дома упорно именовал его, Спенсера, комнатой, еще долго не мог уснуть. Он знал, что назавтра будет чувствовать себя уставшим и весь день бороться с сонливостью, но никак не мог отделаться от охватившего его чувства радостного волнения, хотя и старательно убеждал себя в том, что не стоит так бурно реагировать на ничего не значащий жест друга. И все же, ощущение тепла крепкой руки, выражение глаз Моргана, заставляли Рида снова и снова воскрешать в памяти этот короткий миг.