Двойное противостояние

Ну надо же. Не верю своим глазам. Никогда не подумал бы, что Дент приведёт меня сюда. Нелепая, по-идиотски счастливая улыбка помимо воли появляется на губах. Происходящее кажется реалистичной фантазией, словно я нахожусь под действием наркотических веществ. Но Боже... всё это — реально! Сейчас десять пятнадцать утра, и я лежу на диване в квартире Рене Монтойи, женщины, которую люблю. Ох... Её парфюм — мягкий цветочный аромат, запах которого я никогда не забуду. Её взгляд, согревающий душу, подобен солнечным лучам в тёплый летний денёк. Рене здесь. Рядом. Она смотрит на меня, и между нами нет ни обиды, ни ненависти. Хе. Я знал, что она простит. Не меня, так его. Когда всё закончится, мы будем вместе. Но сейчас... сейчас у меня полно дел. Встаю. Осторожно, прислушиваясь к ощущениям. Повреждённая рука практически не болит — хорошо. Мышцы во всём теле ноют, но это я переживу. Рене сидит в кресле напротив журнального столика, закинув ногу на ногу, и пьёт крепкий молотый кофе. Столик завален вполне обычными вещами: карандаши, ручка, ежедневник. В углу — высокая бронзовая статуэтка Бастет, которой при желании можно убить, хех. Но главное — перед Рене разложен чертёж, при виде которого сердце пропускает удар. «Стальной аист»! Из-за схемы этого грёбаного магазина меня едва не прикончил придурочный ниндзя. Услышав скрип пружин, Рене поворачивает голову, позволяя разглядеть своё лицо — округлое, со слегка вздёрнутым носом, тонкими яркими губами и самую малость раскосыми тёмно-карими глазами. Макияжа нет, но так даже лучше — выглядит менее суровой. Длинная, неуложенная чёлка спадает на лоб. Эта женщина прекрасна. Я готов любоваться ею не отрываясь, но сейчас это может принести некоторые осложнения. — А я уж думала, ты заснул навеки. Как себя чувствуешь? — Лучше, чем когда либо, — и это абсолютная правда, — долго я спал? Рене бросает взгляд на золотистые настенные часы, что висят над диваном. — Прилично. Время. Нужно уходить, если я хочу... Но не могу. Я заворожен, парализован её близостью. Её запах, её вид... Рене Монтойя — одушевлённый ингибитор моей ярости. Понятия не имею, как Денту удалось вернуть её расположение, но впервые за всё время своего существования я благодарен ему. И всё-таки, время двигаться дальше. Проблема в том, что план — у Рене, которая прямо сейчас занимается внимательным его изучением. Ни забрать, ни даже сделать чёртову копию я не могу. Незаметно. Но Рене доверяет мне, а значит, прямой атаки она ожидать не будет. С этой мыслью достаю свой доллар, подкидываю — я не могу принимать столь важное решение, не сверившись с монетой. Она смотрит на это движение крайне неодобрительно, словно видя меня насквозь. Неважно. Выпадает орёл, а значит, действовать я буду без применения силовых методов. — Монета. Зачем ты её кидал? — голос холоден подобно стали меча. Стараясь изобразить как можно более миролюбивую улыбку, я отвечаю. — Хотело пригласить тебя на чай, когда всё закончится. — Не стоит, — она всё ещё хмурится, но выглядит более расслабленной. Впредь надо быть осторожнее. — Да. Мне так и выпало. За окном слышится нарастающий вой сирен. Полицейские авто, пять или шесть, стремительно приближаются, и я нервно вздрагиваю, прежде чем одёрнуть себя. Не по мою душу. Не в этот раз. Рене продолжает изучать схему, из-за которой меня вышвырнули в окно. — Ничего не понимаю. Обычное здание. Никаких тайных ходов или чего-то в этом роде... смотри сам, — она разворачивает план ко мне. Дважды упрашивать не надо: с интересом склоняюсь над схемой, пытаясь понять, как с её помощью получить то, что мне нужно, и не ошибся ли умирающий инженер три ночи тому назад? Вглядываясь в переплетение тонких чёрных линий на белой миллиметровой бумаге, вновь возвращаюсь к воспоминаниям. Меня держат ниже уровня крыши, на пожарной лестнице. Пытаюсь вырваться, но не получается, хотя чувствую, что рука держащего дрожит. Сильный сукин сын. — Не лезь туда, х-хе... иначе ты... аг-г-г-гр-р-рх, труп... Внезапно хватка ослабевает. Поймавшая меня чёрная тень сгибается едва ли не пополам. Резко обернувшись, я вижу, как рослый мужчина в защитном костюме харкает кровью себе под ноги. На груди его расплывается широкое тёмное пятно. Слишком быстро. Судя по тому, как он захлёбывается кровью, подозреваю, что пробито лёгкое. Долго вряд ли протянет, а значит, у меня нет времени на болтовню, потому сразу задаю главный вопрос. — Слишком много внимания к вертолёту. Что вы везли? На его измученном болью лице прорезается грустная улыбка. — Это... звучит ужасно, кх-хе-е... Первый шаг к катастрофе мирового масс-сштаб-б-ба, но они не п-понимают, — он вновь закашлялся. По губам течёт тонкая струйка крови: мой собеседник умирает. — Никто не понимает... Слиш-шком страш-шно, слишком оп-пасно... — Харви, всё в порядке? Вспомнил хоть что-то? Мотаю головой. Ей лучше не знать — будет путаться под ногами, а это ни к чему. Нужно двигаться. Мне пора идти, о чём и сообщаю Рене с искренним неудовольствием. А она лишь недоверчиво щурится. — Куда ты собрался? Этот вопрос выводит из себя. Я готов сорваться на рык, но вместо этого медленно выдыхаю. Рене — коп, а внимание копов мне сейчас совершенно ни к чему. — Я уже достаточно злоупотребил твоим гостеприимством. Мне действительно лучше уйти, — но она лишь мотает головой в ответ. Глупая женщина, любительница усложнять и тем самым всё портить! Моя симпатия тонет в алом вихре ярости — хочу ударить её. Схватить за волосы — и головой о столешницу, сильно, до тех пор, пока не заткнётся. Пока не отрубится, потому как никто не смеет мешать Двуликому! — Чёрный Паук объявлен в розыск. После поимки я лично допрошу его, но пока этот псих на свободе — ты в опасности. Мысленно смеюсь. Я в опасности? Бояться стоит любому, кто осмелится встать у меня на пути! Её счастье, что результат броска монеты не позволяет применять агрессивные методы. — Я ведь тоже разыскиваюсь. И если нас заметят вместе, это может привлечь ненужное внимание прежде всего к тебе. Пойдут разговоры... Нет. Мне лучше уйти. Скроюсь от людских глаз и буду ожидать результатов расследования. Идёт? План оставляю тебе. Ума не приложу, зачем он мог мне понадобиться. — Ну что ж, если ты так решил... — Я так решил, — пройдя мимо столика, бросаю на всё ещё сидящую в кресле Рене прощальный взгляд. На мгновение она кажется разочарованной моим уходом. Или померещилось? Бросить бы монету, но это может привлечь её внимание. — Не поможешь открыть замки? — выйдя в прихожую, оборачиваюсь. Рене стоит в проёме и смотрит на меня. Да. Она явно недовольна уходом. Ну что ж. Сейчас у меня есть более важные дела. — Верхний два оборота вправо, нижний — один, бурчит она. Злится. Но я раздражён не меньше. Время, время! Оно ведь не стоит на месте. Поворачиваюсь к замкам, и через секунду верхний громко щёлкает, открываясь. Остался последний — и я вновь продолжу заниматься действительно важным делом. Однако вместо покорного щелчка нижнего замка неожиданно слышу глухой стук прямо у себя в голове и тут же теряю сознание.