Метемпсихоз

Клинт, как и любая сова, втайне завидовал жаворонкам. Встать ранним утром и при этом любить мир вокруг, для него самого было сродни подвигу. Сам он с трудом продирал глаза и морщился от недосыпа, потому что опять не мог уснуть вечером или маялся всю ночь от бессонницы. Конечно же, Фил был жаворонком. Конечно же, он всегда будил Бартона, когда тот из упрямства натягивал одеяло на голову и отказывался вставать. Иногда это был легкий поцелуй в нос, иногда – ощутимый тычок под ребра. Но факт – рядом с Коулсоном Клинту просыпаться было куда легче. Сегодня он спал хоть и крепко, вот только… Ему снилось, что он спал. Лежит на их кровати, в квартире Коулсона, обнимая подушку. Обычный сон человека, который мечтает выспаться. Но он был явно не один. Бартон видел себя, словно со стороны, и кого-то еще, стоящего у окна. В окно бил яркий луч фонаря, высвечивая силуэт. Фонарь этот Клинт ненавидел и иногда планировал разбить из рогатки. Но Фил сказал, что это хулиганство – и фонарь остался жить. Клинт видел, как мечется во сне, как морщится, словно от боли. Незнакомец наблюдал за этим, не двигаясь с места. Во сне Бартон не удивлялся, как он сюда попал, но зато ему хотелось увидеть его лицо. Однако виден был только силуэт – высокий, тонкий. Когда он проснулся от визгливых воплей будильника, то в квартире было пусто и тихо. Клинт лежал, вспоминая сон во всех деталях, чтобы к вечеру ничего не забыть. Зубы он чистил на ходу, проверяя, заперта ли дверь. Разумеется, она была заперта. Как и окно на кухне, которое Бартон всегда оставлял открытым, потому что курил, а Фил, напротив, закрывал. Закрытой оказалась и дверь на балкон. Это настораживало. Он точно помнил, что ушел отсюда, бросив все, как есть, и почти сразу отключился. Он коснулся двери – закрыта. Толкнул ее посильнее – перед глазами предстала давешняя лужа и брошенная лейка. Бартон сунулся внутрь. Красные цветы никуда не делись. Он задумчиво пожевал зубную щетку и вернулся в ванную. Это начинало отдавать паранойей. И ему это очень не нравилось. Клинт сунул голову под струю ледяной воды и держал ее до тех пор, пока не кончился воздух, а уши не окоченели. Теперь на него из зеркала смотрел покрасневший, мокрый парень, взбодрившийся и твердо верящий в материализм. Сон уже казался просто последствием волнения, пережитого на кладбище и вчера, на балконе. Просто подсознание разыгралось и выдало нехорошую шутку. * * * - Ты спишь? - Ммм? - Фил, ну, серьезно! Ты спишь? - Это самый идиотский вопрос, который можно задать, знаешь? - Не, ну, раз спишь, тогда я не буду. Спи дальше. - Клинт, это свинство! Раз уж разбудил, будь.. Тьфу ты, убери свою подушку!.. Будь добр, объясни, в чем дело. - Ты точно не спишь? - Я тебя лично на психмедэкспертизу запишу. Скажу, что индивид общается с миром без головного мозга. Вот все удивятся. - Фил, ты старый зануда. - Спасибо, что напомнил. Так ты будешь спрашивать? - Тебе снятся, ну, не кошмары, но такие сны, после которых не по себе? - Например? - Мне снится, что я падаю вниз. Но мне не страшно. Я будто этого сам хочу. А когда просыпаюсь, понимаю, что хотел умереть во сне… Чего молчишь? - Думаю. - Так ты ответь, тебе такие сны снятся? - Такие? Нет… Знаешь, мне снятся кошмары, с нашей работой это нормально, мозг пытается справиться хоть как-то. Я к этому отношусь, как к чему-то неизбежному… Правда, странные сны тоже бывают. Какие-то места, где я никогда не бывал. Какие-то люди. Все вроде нормально. Но иногда я смотрю в зеркало. И вижу там чужое лицо. Абсолютно незнакомое. И при этом знаю, что это я… Понимаешь, во сне ведь ничему не удивляешься, так и я. Просто странно и все. Любому не по себе будет… Клинт? Клинт, ты что, заснул? * * * Дорога в штаб из квартиры Фила занимала в полтора раза меньше, чем из его собственной. Раньше это радовало. Теперь это было в тягость, поскольку Бартон предпочитал как можно меньше времени проводить на базе. Командировки куда-нибудь в задницу мира ему нравились куда больше. Впрочем, сегодня было немного легче. Утренний аутотренинг дал свои плоды, и Клинт в относительно хорошем настроении завел мотор, включил погромче какой-то зубодробильный индастриал и рванул с места, взметая пыль из-под колес. Одной из причин нежелания находиться на Хелликарьере и прочих объектах были косые взгляды, которыми его награждало большинство агентов. За годы службы на Щ.И.Т. Клинт отрастил дубленую шкуру, которая позволяла ему без трепета сносить насмешки и осуждение. Но сам факт того, что его считают паршивой овцой, бесил неимоверно. На капитанском мостике Фьюри изображал из себя сурового капитана. Бартон едва подавил язвительную усмешку при виде того, как директор строго хмурит брови и отдает приказы жестким, не терпящим возражений голосом. При всем уважении к субординации он не мог не помнить, что Фьюри его старый боевой товарищ, с которым выпит не один литр спирта и убита не одна сотня врагов. Пусть он и любит нагнать на подчиненных ужаса. - Директор, агент Бартон по вашему распоряжению прибыл, - сообщил Клинт, подойдя к мостику. - Агент Бартон? – Фьюри сделал вид, что только что его увидел. – Я вас заждался, как девицу на свидание. - У вас в одном штабе девиц больше, чем в бродвейском кордебалете, могли и не ждать, - не сдержался Клинт. Кажется, Фьюри заметил, что Клинтом овладело злое веселье, и решил не усугублять. - Агент, следуйте за мной. Клинт пожал плечами и двинулся за ним в зал, где проходили сеансы связи с Советом Безопасности. Едва дверь за ним закрылась, как выражение лица Фьюри сменилось с каменного на ироничное. - Порезвиться захотелось? - Ну, как сказать, – повел плечом Бартон. – Скучновато, не находишь? - И поэтому ты решил проверить мою лояльность на срыв дисциплины? - Да что такого я сделал? Сравнил твоих статистов с подтанцовкой – и все. Можно подумать, ты себя прима-балериной не считаешь. Фьюри решил не поддаваться на провокацию. Вместо ответа он развернул голографический экран с планом какого-то здания и кивнул Клинту: - Твое мнение? Бартон пригляделся – ничего, достойного внимания он не обнаружил. Если Ник хочет его сюда отправить для следующей операции, то очень зря рассчитывает, что Бартон с ходу опознает объект. Унылое здание, обычная бетонная коробка, каких сотни тысяч, высоковата для жилого дома, скорее, какая-то офисная высотка. - Это что? - Это? – Фьюри задумчиво повертел голограмму. – Я подумывал отправить тебя на эту крышу, подумать о смысле жизни пару суток в компании винтовки. Но, как вижу, тебя и без моей помощи куда-то уносит. - Ты о чем? – подозрительно спросил Клинт. - О том, что тебе либо отпуск брать пора, либо еще разок сходить к штатному психологу. Клинт очень медленно отвел взгляд от прозрачной модели здания и уставился на Фьюри. Происходящее сейчас ему откровенно не нравилось. - С чего такие выводы? – как можно нейтральнее поинтересовался он. - Бартон, я тебя знаю дольше всех, - в том же тоне отозвался Фьюри. – И мне лучше прочих заметно, что с тобой неладно последнее время. - Я просто устал. - Так возьми отпуск и сгинь на острова! – мгновенно взорвался директор. – Мы тут над Багамами пролетать будем, так я тебя десантирую! Какого хрена трепать нервы себе, если все решается пинаколадой и недельным загаром? - Ник, мне не нужен отпуск, я просто не выспался, - Бартон чуял тонкий лед под ногами, но все еще сопротивлялся - Серьезно? – очень натурально восхитился Фьюри. – Знаешь, это твое «не выспался» очень подходит ко всему промежутку между данным моментом и тем днем, когда эта рогатая сопля ткнула тебя своей джедайской хренью. Вот уже полгода, как ты оправдываешься недосыпом. За это время мертвый отоспаться может. Фьюри внезапно решил оправдать свою фамилию, решил Бартон. Как-то иначе объяснять внезапную вспышку гнева он не мог. Ну, с чего, скажите, можно так беситься? Подумаешь, нашел к чему придраться – смурной он ходит. Но Бартон прекрасно понимал, что это все прелюдия – слишком давно он знал Ника. Сейчас начнется основное представление. И оно будет жечь напалмом не менее жарко. Жаль, что он не слишком любил скандалить с начальством. Отчего-то подумалось, что бланки форм под заявление об увольнении у них в штабе были нежного голубого оттенка… - Клинт, давай начистоту, - Фьюри выдохнул и немного спокойней продолжил. – Что с тобой происходит? - Начистоту? – осторожно начал Бартон. – Давай. Только скажи, что тебя конкретно не устраивает. - По пунктам? Первое и основное – меня достала твоя траурная физиономия. Считай это моим эгоистическим требованием, но видеть рядом собой унылых агентов мне не нравится. Бартон так изумился на столь нелепый наезд, что даже забыл разозлиться. Но это было только начало. - Второе – я не знаю, что там у тебя в голове, но изволь объяснить, что ты забыл в квартире Коулсона? А теперь – самое интересное в программе. Бартон очень верил, что у него на лице не отпечатываются все эмоции, которые плескались где-то на дне души. Впрочем, дни, когда внутри него бушевал огненный ураган, давно прошли. Теперь там лишь слабо тлели угли. - Я там ночевал, - абсолютно равнодушно произнес Бартон. - А к себе домой не вариант? - Так было ближе. - Ближе? - Я обещал Коулсону, что буду поливать его цветы. Давно, еще до всей мстительной эпопеи. Он попросил иногда заезжать. - И ты заезжал, - констатировал Фьюри. - Ну да, - уже чуя подвох, но еще не зная, в чем он, ответил Клинт. - Каждую неделю в течение этого полугодия, - все так же продолжал Фьюри. – Иногда чаще. И всякий раз – возвращаясь с военного кладбища. Где Коулсон, между прочим, похоронен. Отрицать очевидное было глупо. Если Ник об этом заговорил, да еще таким манером, значит, считает, что ему известно все. Следовательно, следует отрицать невероятное. И уж на этом его Фьюри не поймает. Клинт выдал одну из самых мрачных гримас и уселся в одно из кресел, сложив руки на груди. Поза должна была означать – я не буду ничего опровергать, но и соглашаться тоже не стану. - Клинт, он мертв, - попытался воззвать к его разуму Ник. – И да, мне его тоже не хватает. Но зацикливаться на этом… -… значит, показывать себя психом, да? – закончил за него Бартон. – Я почти привык к этому состоянию. - Ты рехнулся, Клинт? – скривился Фьюри. – Вижу, рехнулся. Я вообще не понимаю, почему ты так трепетно отнесся к своему обещанию. - Ты знаешь, мне снятся все, кого я убил в тот день, - спокойным, будничным тоном вставил Бартон. – Не каждую ночь, слава богу. Но снятся. И Коулсон тоже. - Ты его не убивал. - Во сне я этого не знаю. И когда просыпаюсь – вспоминаю не сразу. На это Фьюри не нашел что сказать. Он присел рядом с Клинтом, уставившись в тусклый экран терминала. Бартон изо всех сил изображал названную усталость и депрессию. Часть правды сказана, а до другой части верный последователь Спинозы не додумается – слишком уж она немыслима. Пусть считает, что Бартон таскается к Филу домой исключительно из чувства вины. Объяснять Нику, что его лучший агент спал с мужчиной, а этим мужчиной был его старый друг, было как-то не с руки. - Ты все еще хочешь сплавить меня с глаз подальше? – спросил Клинт. - Засунуть бы тебя в медблок на месяц, для промывки мозгов, – без всякой надежды на такой исход посетовал Фьюри. – Да только сбежишь ведь. - Сбегу, - согласился Бартон. – И разговаривать перестану. - А если прикажу - подчинишься? Приказы для тебя еще что-то значат? - Подчинюсь, куда деваться. Но разговаривать перестану точно. - И как я тебя терплю уже… сколько лет? - Почти десять. - Почти десять лет. А все как с новобранцем общаюсь. – Фьюри встал. – Бартон, операция отменяется. - С чего бы? – тоже поднимаясь, недовольно спросил Клинт. – Из-за пары минут слюнопускания? Не смеши. - Пара минут слюнопускания в твоем случае означают опасность срыва. Посидишь на рядовой работе, от тебя не убудет. - Ник, я что, затычка твоего плохого настроения? – завелся Клинт. – Или тебе статистов не хватает? Я хочу нормальную работу, я не рядовой сотрудник! - Вот именно. И если хочешь им остаться, будь добр, делай, что я говорю, – весьма доброжелательно посоветовал Фьюри. - Вот уж нет! Торчать на Хелликарьере и видеть, как меня все здесь тихо ненавидят? Да пошло оно! - Ненавидят? – поднял бровь Ник. – То есть причина еще и в этом? Отлично, у тебя ко всему еще и паранойя. - Да что б ты в этом понимал, - угрюмо буркнул Клинт. - Побольше тебя, агент, – голос Фьюри стал жестким, приказным. – Я вдвое старше тебя, во многом разбираюсь. И успокойся, на бумажную работу я тебя не посажу. Поедешь сопровождающим с машиной. В архив перевозят кучу макулатуры, нужна охрана. - Ник, я не… - Это приказ, агент Бартон. И он не обсуждается, - Ник умел быть принципиальным, когда ему это было нужно. – Выполняйте. Клинт разозлился настолько, что пулей вылетел наружу, ухитрившись не сбить входящую Марию Хилл. Она холодно на него покосилась, но замечаний делать не стала. Впрочем, Бартон этого все равно не заметил. Он почти промаршировал до своего личного отсека, где лежало оружие. Как обычно, взяв в руки лук, он успокоился. Да и в самом деле, с чего он так завелся? Тут радоваться нужно, что откровения не перешли опасной грани. В сопровождении грузов не было ничего экстраординарного. И позорного в это тоже было немного, если не считать униженной гордости Бартона, который привык к более опасным заданиям. Ник решил воспользоваться своим авторитетом в полной мере, загнав Клинта на скучную, рутинную работу. Но, как иногда говаривал Фил, садясь за ненавистные Бартону отчеты «Кто-то же должен это делать». Уже на пути к автомобилю, который ему предстояло сопровождать, он встретил Наташу. - Клинт! - Привет, Нат, - он перебросил сумку на плечо. – Как дела? - Обыкновенно, - уклончиво ответила она. – Ты куда собрался? - А, это, - Клинт покосился на сумку. - Я сегодня сухопутное. Фьюри сделал меня экспедитором. - Будешь сопровождать нашу почту? – со смехом предположила она. - Хорошо, если только почту, а не засушенное дерьмо мамонта. Мало ли, что яйцеголовые хранить захотят. - Что ж, удачи. Рожденный летать сначала ползал, - подбодрила Наташа его и испарилась в направлении взлетной площадки. Бартон немного ей позавидовал, но решил не забивать голову.