***
Уже через несколько часов Дархан пожалел о своем решении ехать без седла. Но тот ужас, что он испытывал при мысли, что он опоздал, заставлял его подгонять уже взмыленную лошадь. И лишь когда вдалеке показались стены города, он позволил животному сбавить темп. Местность перед стеной выглядела неузнаваемо. Трава была местами выжжена, открывая миру землю, уродливо-вколоченную от прошедших по ней войск. Трупы, которые уже начали разлагаться, по большей части были людьми. Мертвых лошадей было меньше. Видимо, их пытались убрать первыми. Вдалеке Брагин увидел группу славян, грузивших на тележку тела. Он не стал подъезжать к ним, сразу направившись в Киев. У ворот его пропустили, даже не спрашивая имени. Оставив коня людям, он уже хотел направиться в сторону княжеских покоев, но ему помешали. — Батя! — раздался окрик и, прежде чем Брагин что-либо сделал, на него запрыгнули и повисли двое детей. Старшая просто с разбегу обняла. Княжество пошаталось, но устояло. — Ну, здорово! — сказал он, смеясь, и ставя детей на землю. — А мы знали, что ты приедешь! — сказала Оля, не выпустив его из объятий. — Мама сказала! — добавила Наташа. — Так что мы на стене со Стёпкой были, смотрим — ты едешь! Вот и пошли встречать! — закончил на одном дыхании Иван. — Молодцы, — отец потрепал детей по голове. Тмутаракань с грустью заметил, что руки их испачканы в саже, да и в целом вид у них усталый. — Пойдемте к маме. — Она с Ярославом на площади, — сообщила Наташа и подняла руки, будто прося поднять её. Дархан посадил её на плечи, и пошел вместе с ними к Ярославе. По пути Иван и Оля с гордостью рассказывали, как помогали дружине защищать город. Наташа же оставалась в безопасном месте. Дархан слушал детей, которые рассказывали об осаде так, словно это было приключение, и корил себя за то, что не смог быть с ними в это время. Русь с князем они действительно обнаружили на площади. Те обсуждали что-то, не сразу заметив в толпе прибывших. — Мама, он приехал! — закричала Оля. Русь обернулась, и Дархан ещё раз выругал себя, заметив её жутко усталый вид. Руки её были в синяках и мозолях, а на щеке заживал порез. Тмутаракань поставил Наташу на землю и обнял Ярославу. — Я опоздал, — прошептал он виноватым голосом, ощущая, что её волосы пропахли дымом. — Ты вовремя. Печенег... Куря убит, — она не стала продолжать. Её хриплый тихий голос заставил княжество успокаивающе погладить страну по спине. — Я никогда больше не уеду, — всё тем же шепотом сказал он. — Уедешь. Вот только поможешь восстановить город — и уедешь, — он не стал спорить, и они отпустили друг друга. — Здравствуй, князь, — княжество слегка поклонился, хотя знал, что Ярослав не требовал от него соблюдения общих правил. — Здравствуй, Тмутаракань! — Ярослав протянул ему руку, улыбаясь, глядя дружелюбно на княжество, протягивая ему руку. Он пожал её. — Приехал-таки. Небось сразу в дорогу собрался, когда письмо получил? — Дархан кивнул. Князь иногда любил поговорить с воплощениями о посторонних делах, чем часто удивлял Брагина. Русь, казалось, была только рада. Лишь дети не видели пока различия в статусах, обращаясь со всеми как с родными людьми. — Я не мог допустить, чтобы печенеги захватили Киев, — сказал еврей. — Да ни в жизни, — засмеялся князь, — Кстати, я вот что обсудить хотел… — он взял страну за руку и отошел немного от остальных. — В… в княжестве же сейчас вече правят? — Вече, — подтвердил Дархан, хотя князь знал это не хуже него. И всё же то, что князь у него спрашивает, пусть даже из простой прихоти, льстило. Ярослав кивнул. — Я вот думаю… Пусть ты останешься в Киеве ненадолго, а я потом кого-нибудь из сыновей али внуков пристрою. Согласен? Пусть это был вопрос, но Тмутаракань знал, что ответ на него есть только один. Действительно, после смерти Мстислава княжеством управлялo вече, и Брагина это устраивало. Конечно, он знал, что Ярослав рано или поздно пристроит к нему кого-нибудь из своих сыновей-внуков-правнуков, — Дархан не считал их уже, — где они и будут править. Но в тоже время у него не было причин отказывать, пусть и от его ответа ничего не зависит. — Согласен, — кивнул Дархан, — а теперь, скажите пожалуйста, какую часть города нужно быстрее восстановить?***
Если бы Тмутаракань знал, что его княжество, оказывается, выгодное место, где многие хотели бы править, то выторговал бы себе право самолично назначать князя, пусть хоть вся прибыль от торговли два века шла князю Киевскому в казну. После смерти Ярослава начался раздел земли, согласно завещанию князя. И всё бы ничего, но некоторые наследники успели умереть, так что среди князей началась древнерусская забава «захвати у ближнего земли побольше». Русь даже не вмешивалась в их разборки, что по мнению Дархана было мудрым решением. Сам бы он с удовольствием назначал себе правителя, да только кто б его ещё спросить догадался. Хоть князей побывало не так много, но все они по разным причинам покидали Тмутаракань, оставляя княжество на какое-то время без правителя. Сначала был Глеб. Его правление, длившееся едва ли десять лет, было на редкость спокойным. Брагин спокойно занялся торговлей, доверяя ему политические дела. Но после князя изгнал Ростислав, который не продержался и пять лет. Жители княжества, на удивление Дархана, призвали на княжение Глеба. Который, к не меньшему удивлению Брагина, через два года уехал в Новгород. Постоянные изменения привычного ритма жизни, прихоти князей, недовольство народа… В один момент Дархану всё надоело. В один момент он уехал в Киев. Брагин ехал в город с явным намерением высказаться Руси насчет неумения её людей самоорганизовываться. Но как только Тмутаракань попал за стены города, его пыл тут же спал. Жители, одетые в траурную одежду, тихо ходили по улицам города, некоторые люди плакали. Все они шли на главную площадь, где, насколько помнил княжество, располагался Софийский собор. Ещё некоторое время Дархан не мог понять, что случилось. А потом он вспомнил. Конечно же! Сегодня же годовщина сражения на реке Альте! Как же он мог забыть? Еврей не стал идти вместе с потоком людей на площадь, а, выйдя за пределы города, пошел сразу к дому Ярославе. Дом был пуст, хотя Зузя услужливо сообщил, что ушли они недавно. Дархан принялся ждать их, попутно занимаюсь домашними делами, которые Русь обычно оставляла на него. Ближе к вечеру, когда большинство работы было сделано, он услышал их шаги и вышел их встретить. Первое, что он заметил, так это траурную темную одежду, в которую была одета его семья. Черные платки были у всех кроме Ивана, который вел за руку Наташу, тихо объясняя ей что-то. Ярослава и Ольга шли рядом молча. Старшая дочь уже могла понять, что происходит. Когда Брагин открыл дверь и попытался улыбнуться, приветствуя их, то Русь тут же оказалась рядом с ним, крепко обняв его. Он обнял её в ответ, отойдя немного в сторону, чтобы дети могли зайти в дом. Оля взглядом заставила младших послушно зайти без лишних вопросов и закрыла дверь. Некоторое время Ярослава обнимала его, стараясь найти поддержку в нём, душевную опору. Княжеству казалось, что если он опустит её, то страна упадет, лишившись сил. Как же она устала. Как же ей больно. — Прости, — сказал он, стараясь не причинить ей боль сильными объятиями. — Ты не должен извиняться, — сказала она, кладя ему голову на плечо. — Я больше никогда не оставлю, — пообещал он, тихонько поглаживая по голове. — Не сможешь, — грустно улыбнулась Русь. Но после этого разговора он действительно смог оставаться несколько лет в Киеве. Это были одни из лучших лет в его жизни. Он помогал Руси, воспитывал детей, и, если задуматься, жил обычной счастливой человеческой жизнью, которой порой так не хватает воплощениям. Но потом ему нужно было вернуться. Власть в княжестве снова захватили силой.***
За всю свою жизнь Брагин убил множество людей. Он не помнил, когда в первый раз убил за деньги, чтобы прокормить свой народ. Дархан сейчас не назвал бы даже примерный век. Воплощения могут себе позволить такую вольность в обращении с теми, кто живет чуть больше полувека. Обычно еврей даже не способен запомнить имена правителей, отмахиваясь тем, что через пару веков узнает, кто действительно был этого достоин. Лишь иногда он мог понять, что перед ним стоит человек, который навсегда изменит историю страны. Так было с Ярославом. Придя к власти, он тут же упорядочил порядок наследования, — хотя Дархан слабо верил, что это окончательно положит конец междоусобицам, — создал Русскую Правду, и, как ни странно, установил дружественные отношения с воплощениями. И если для Руси это было в порядке вещей, то Тмутаракань не привык, что князь интересуется его мнением. Он привык быть где-то позади правителей и Ярославы, просто как тень сильного государства. Но при Руси это изменилось. Дархан, сам того не замечая, стал поддерживать князя. Дархан стал его уважать. Ярослав действительно был Мудрым. Чего нельзя сказать о его потомках. Последующие Изяславы-Святославы не оставили в памяти княжества сильного впечатления. Он отошел от помощи с управлением княжества, проводя годы с семьёй. Очнулся он только когда ситуация стала критической. Он собирался приехать в княжество и самолично разобраться с братьями (Руси он не позволил в это вмешаться), захватившими власть и собиравшимися присоединить к себе больше земель силой, но потом один из князей, Всеволод, предложил ему объединиться. Тмутаракань согласился. У него была на это причина. Захватчикам помогали половцы. За всю жизнь Брагин убил много людей и мало жалел об этом. Но именно в тот момент он понял, что у него есть шанс убить воплощение.***
Засада была подготовлена в лесу на рассвете. Это были старые деревья, перед которыми находились молодые берёзки. Они шли большим полукругом, заканчиваясь тропой, уходящей в лес, где воины и приготовили засаду. Покров деревьев укрывал воинов от посторонних глаз, а пение утренних птиц могло заглушить немногие тихие голоса, что молились о своей победе. Несмотря на, казалось бы, приятное место, в воздухе чувствовалось напряжение, которое даже птичий гомон не мог перебить. Хотя от одного особо громкого дятла у княжества заболела голова. Сам Брагин стоял неподалеку от основной дружины, рядом со своим конём, периодически сжимая рукоятку меча. Животное придется оставить и, если повезет, то он найдет его на этом же месте живым. Хотя судьба коня меньше всего сейчас волновала княжество. Больше всего ему хотелось встретить воплощение половцев. Если честно, Дархан не знал, как тот выглядел. Он не знал его имени. Но почему-то еврей верил в то, что узнает недруга сразу. Первый сигнал о приближении врага подали незадолго до того, как солнце полностью показалось из-за горизонта. Тмутаракань тут же выхватил оружие, готовый броситься в бой. Но это пустило бы всю затею с засадой коту под хвост, так что княжество набралось терпения. И лишь когда прозвучал боевой клич, он выскочил из засады, замахиваясь мечом на первого попавшегося воина. Люди не ожидали атаки. Это было видно по панике на их лицах. Некоторые, более опытные, успели вынуть мечи и отразить атаку, но большинство людей погибли, так и не успев дотянуться до своего оружия. Дархан не испытывал никаких чувств, когда молодой воин упал перед ним, пачкая своей кровью землю вокруг. Он понял, что что-то не так только после того, как убил четверых людей. Славян, верных своим князьям. Но среди противников не было ни самих князей, ни половцев. Осознав это, княжество, выругавшись, кинулось в ту сторону, откуда пришли враги. Его путь то и дело преграждали случайные противники, — иногда княжество даже не был уверен, «свои» это или «чужие», — которых он пытался обогнуть. Получалось не всегда. Дархан не чувствовал своей вины. Половцев он увидел только после того, как выбрался из основной гущи битвы. И они дрались с теми воинами, с которыми должны были быть в союзе. Брагин, не до конца понимавший ситуацию, побежал ещё дальше, пока, наконец, не увидел двух братьев. А возле них воплощение половцев. Он не понял, как узнал его, но в один момент стало понятно, что это именно тот, кого он ищет. Невзрачная фигура в мешковатой одежде, держащая изогнутый меч, нависала над князьями. Брагин заметил, что один из братьев лежит с перерезанным горлом, а второй держится за раненную ногу. Воплощение, услышав, что кто-то приближается, обернулось. Тмутаракань в порыве ярости заметил лишь чёрные глаза, длинный орлиный нос да жестокую улыбку. А потом он с криком замахнулся мечом. — Ну, зачем такие крайности, — усмехнулось воплощение, уворачиваясь. Дархан едва разобрал его слова. Половец со свистом выговаривал их, будто передразнивая его. А потом нанес косой удар, который княжество без труда блокировал. — Зачем тебе всё это? — спросил он, готовый снова напасть. — Чтобы выжить, — сказал воин, уворачиваясь от череды ударов. Сам Брагин оставался на месте, боясь поскользнуться на крови, которая пропитала землю вокруг. Половец, кажется, совсем не волновался об этом. Хоть силой он не отличался, но был ловким. Слишком ловким. Брагин не заметил, как враг оказался достаточно близко, чтобы схватить его за плащ. — Разве ты не такой же? Его лицо было достаточно близко, чтобы Дархан смог увидеть огоньки радости в тёмных глазах. «Ему нравится убивать», — вдруг понял он. Не то, чтобы понимание этого потрясло Брагина. Он сам за свою жизнь убил много людей и мало жалел об этом. Но Дархан ни разу не наслаждался отнятой жизнью. — Я не такой, — сказал он четко и взмахнул мечом, понимая, что всё равно промахнется. — Прекратите! Оба противника остановились и посмотрели на шедшего к ним Всеволода. Князь хмуро оглядел их. — Довольно на сегодня смертей. Спасибо за помощь, дальше мы сами разберемся, — сказав это, он под удивленный взгляд Дархана передал мешок с деньгами жестокому воплощению. Тот, противно ухмыляясь, подбросил его в руке. — Вот так-то, — сказал он, всё ещё с ухмылкой оглядываясь. Трупы раненых и сдавшихся людей начали переносить и отводить в сторону, освобождая дорогу. Но Брагин не замечал этого, с непониманием глядя на награду. — Вы… Наняли их… Для этого?.. — он беспомощно обвел рукой залитую кровью траву. Половец усмехнулся. — Да, меня наняли эти добрые люди, чтобы я помог им уладить одну проблемку. Кстати, забыл представиться, Хотен, воплощение половцев, — он выжидающе на посмотрел еврея. Самодовольная ухмылка не сходила с его лица, и Дархан удивился, как ещё не вмазал по его лицу. На немой вопрос он не ответил. — Как вы могли позволить этому решать ваши проблемы? Вы забыли все те набеги, что он совершал на земли Ярославы? Забыли, сколько наших людей он убил? Забыли побой на Альте? — еврей сам не заметил, как начал кричать, жестикулируя руками. Хотена его реакция, кажется, забавляла. — Тмутаракань, успокойся, — тихо попросил Всеволод. Как ни странно, это подействовало. Дархан перестал выкрикивать обвинения, под непонимающие взгляды людей. — Мы ничего не забыли. Но… Если бы мы не сделали этого, — он неопределенно махнул на мешок, — то не смогли бы остановить их, — он показал рукой на братьев. Один из них неподвижно лежал, а второй, перевязав ногу, шептал над умершим братом молитвы. Брагин не был уверен, но кажется, князь плакал. — Но… Это мои князья. И я сам должен разобраться с ними… — Так где же ты был все эти годы? — тихо спросил его Всеволод. Дархан вздрогнул, уставившись непонимающим взглядом на него. На секунду он почувствовал ярость. Эти люди, которые сами не могут установить в стране порядок, обвиняют во всем его? Но потом он почувствовал вину. Действительно, он никогда не мог управлять ни каганатом, ни таким маленьким княжеством. Действительно, он делает всегда только хуже. Обиднее всего было, что Хотен видел эту перепалку, широко улыбаясь при этом. Он был против него. Всеволод был против него. Братья были против него. В своем родном княжестве он вдруг почувствовал себя чужим. Тогда Брагин сделал единственное, что мог в этот момент. Поднеся руку ко рту, он засвистел особым образом. Ему повезло, и конь прискакал довольно быстро. Дархан мысленно похвалил себя за идею купить обученную лошадь. Подойдя к оставшемуся брату, он, неумело перевязав ему руки тканью (человек даже не сопротивлялся), закинул его на седло, после чего сам сел на коня. Хотен нахмурился. — Стой, — приказал Всеволод, — Олега должны судить за его преступления по всем правилам. — Вон того судите. Это — моя доля, — объявил Дархан и прежде, чем ему возразили, пустил лошадь галопом в нужную сторону.***
— Не думал, что ты обратишься за помощью ко мне. Этот разговор состоялся в Таврике, примерно через неделю после убийства Романа. Олег — Брагину пришлось запомнить их имена — смирно вел себя в пути. Когда княжество, будучи в Тмутаракани, отлучился на голубятню, пленник даже не пытался сбежать. Дархан же отправил два письма: одно Руси, с маломальскими объяснениями ситуации, другое Византии, с просьбой о помощи. После этого он с Олегом отправился в Крым, дожидаться единственного друга, который мог ему сейчас помочь. — Сам себе удивляюсь, — буркнул еврей, злой на сложившуюся ситуацию. — И где это чудо сейчас? — он, казалось, не заметил недовольных ноток в голосе друга и спокойно сел на старый скрипучий стул. Сейчас они находились в небольшом деревянном доме, который Дархан нашел недалеко от порта. — Там, — Брагин кивнул головой в сторону двери. Замки в доме сохранились, так что еврей без опасений оставил Олега там, всё ещё с веревкой на руках. Конечно, при большом желании он мог выбраться через окно, но Тмутаракань не думал, что он это сделает. Олег не выглядел как человек, который вообще чего-то желает. — И что прикажешь с ним делать? — усмехнулась империя. — А что хочешь. У тебя большой опыт с заточением правителей, — пожал плечами еврей. — Учись, пока я жив, — попытался пошутить Византия. Дархан не улыбнулся. Константин вздохнул. — Ладно, ты хочешь, чтобы я забрал Олега как можно дальше от Руси с князьями. Почему? — Да потому что… Нельзя ему там оставаться. Киевский князь убьёт, а народ в Тмутаракани не признает. И я не придумал ничего лучше, чем написать тебе, — объяснил отстраненно Брагин. Некоторое время они сидели молча, задумавшись о сложившейся ситуации. — А Русь уже знает? — спросил Константин. — Нет, — признался честно Дархан. — Тогда, полагаю, в скором будущем мне предстоит обсудить с ней некоторые территориальные вопросы, — задумчиво сказал Константин. — Это какие ещё вопросы? — не понял Брагин. — Ну не просто же так я помогать буду, — усмехнулся империя. — Тем более, ты сам понимаешь, это выгодное место. Ярослава всё равно не использует его, как следует. А я давно уже приглядываю себе эти земли. — Последнее, что я сделаю в этой жизни — стану частью твоей империи, — ответил Дархан. — А ты мне зачем? — непонимающе посмотрел на него Византия. — Земли отдай и переезжай к Ярославе, да и живите дружной семьёй до второго пришествия, в чём проблема? Брагин непонимающе не него посмотрел, а потом чуть не засмеялся. И как у империи всё просто-то выходит! Просто наплевать на княжество, просто переехать, просто стать… простым воплощением евреев. Дархан смахнул проступившие от смеха слезы, и посмотрел на странно смотрящего на него Византию. — Ладно, для начала обеспечь Олегу безопасность, а там уже с Русью сами разбирайтесь. Свой долг как княжество я исполнил, — сказал он, окончательно успокаиваясь после припадка. Византия улыбнулся. — Ладно, если этот вопрос решен… как насчет партии в шашки? Дархан задумался. Дорога в Киев займет около двух недель, а он так и не отдыхал нормально после встречи с половцами, всё время беспокоясь о своей дальнейшей судьбе. А теперь куда спешить? — А почему бы и нет? — ответил вопросом на вопрос Брагин. Это будет неплохим воспоминанием перед предстоящими событиями.***
В этот день Иван специально вышел из дома до рассвета, чтобы успеть к Ладским воротам до того, как княжеские войска отправятся в путь. Мать, конечно, строго наказывала ему с сестрами оставаться дома, но ребенку этого не хотелось. Взяв меч и надев кафтан, он осторожно, чтобы не разбудить сестер, открыл дверь и вышел из дома. Предрассветная ночь встретила его небольшим ветром, сугробы мерцали в последнем свете звёзд. Иван посильнее закутался в шарф и побежал по весело скрипящему снегу в сторону города. Его родители ушли недавно, но он всё равно боялся опоздать. Конечно, раньше взрослые тоже уходили в военные походы, но этому князья предали особый смысл — «Крестовый Поход Против Половцев»! Такой поход и в Европе был, только против кого-то другого, это Иван точно знал. Как же не поучаствовать в таком событии? Тем более, что и мама и батя с князьями идут, — а это первый раз после того, как батя стал жить с ними, — потому что это очень-очень важно. Ведь сражение будет не против дяди Константина, и даже не против булгар, а против злых половцев. Иван пока не понимал многого, но знал, что они причинили много вреда его маме. Поэтому ребенок, сжимая меч в руках, бежал, перепрыгивая через сугробы, боясь, что не успеет вовремя. Но когда он подбежал ближе к Киеву, то увидел толпу воинов, и облегченно выдохнул. Когда Иван дошел до них, начало рассветать. Некоторые воины, к которым ребенок иногда приставал с просьбой потренироваться, улыбнулись ему. Кто-то из толпы позвал Ярославу по имени. Через некоторое время появилась и сама Русь. Она сердито посмотрела на ребенка, присев рядом с ним. — Что ты тут делаешь? Я же просила остаться дома, — сказала она. На секунду Иван растерялся, но всё же произнес: — Я хочу пойти с вами… — Исключено, — быстро оборвала его Ярослава. — Но я тоже могу сражаться! У меня есть меч. И я тоже хочу защищать тебя, как батя! — уверенно сказал Иван, гладя на маму. На секунду на лице Руси появилась улыбка. Но потом она всё же сделала серьёзное выражение лица. — Ты обязательно это сделаешь, но в другой раз. А сейчас возвращайся домой. — Но такого в другой раз не будет! — заканючил ребенок. — Ваня, слушай маму, она ерунды не скажет. Конечно, в свое время она разгромила пару-другую государств, но тебе пока рано. Ребенок обернулся и увидел стоящего позади Дархана. Батя смотрел на него с улыбкой, не обращая внимания на нахмурившуюся Русь. — Не разгромила, а пыталась заключить мирный договор, — уточнила она. Брагин засмеялся. — Ну да, ну да. Запомни, Ваня, лучше в этом деле никого кроме твоей мамы нет, — он подмигнул смеющемуся ребенку. Ярослава, вздохнув, поднялась с колен. — В любом случае, тебе надо идти домой. Мы скоро отправляемся, и мне нужно закончить кое-какие дела. Обещай, что будешь слушаться свою сестру, — попросила она, и Иван кивнул, хоть и с неохотой. — Хорошо, — сказала она и пошла в сторону князей. — Мне точно нельзя с вами? — попробовал ещё раз свою удачу Иван. — Точно, — сказал Дархан. Увидев, что ребенок расстроился, он потрепал его по волосам. — Не волнуйся, у тебя ещё будут битвы. Будешь таким же сильным как твоя мама. — Я буду таким же сильным как мама! И как ты! — радостно объявил Иван. — Лучше маму. Она, будучи тебя на пару сотен лет старше, уже заставила Византию подписать пару выгодных договоров. А позже победила одну очень сильную страну… — Тебя, — радостно сказал Иван и захихикал. Улыбка еврея стала чуть натянутой. — Ага, меня. — Я знаю, что ты поддавался! Потому что мама девушка, и ты не мог сражаться с ней в полную силу, — сказал, улыбаясь, Иван. Дархан не стал возражать ему. — Верно, Ваня, верно. Тут среди воинов началось движение. Брагин, заметив это, обратился к сыну: — Тебе пора домой. Ты и не заметишь, как мы вернемся, — он ободряюще улыбнулся ребенку. Иван, прижимая к себе меч, улыбнулся в ответ. Дархан пошел в ряды дружины и вскоре скрылся от взгляда сына за спинами воинов. Иван не стал смотреть, как войско уходит по снежному покрову на битву с врагом. Он развернулся и, не оглядываясь, пошел домой.***
— Не спи, замерзнешь, — сказала Оля и столкнула брата с лавки. Иван молча, не до конца проснувшись, упал на пол, широко раскрыв глаза от удивления. Перед ним стояла старшая сестра, уже одетая в свою повседневную мальчишескую одежду, и недовольно на него смотрела. — Солнце уже встало. Собирайся и иди с Наташей на базар — сам знаешь чего купить, — а потом дров нарубишь. — Строгая ты… — пробурчал Иван, поднимаясь и потирая ушибленный затылок. Прошло несколько дней с того момента, как родители ушли в поход. Казалось, что даже жизнь в городе замерла, ожидая возвращения людей. Оля, казалось, не замечала всеобщего беспокойства. Если бы не её излишняя строгость, Иван бы не догадался, что на самом деле сестра волнуется. Одевшись и прихватив денег, он взял под руку сестру и пошел с ней в город. Заснеженную дорогу никто не чистил, так что Иван пошел впереди, чтобы Наташе было легче. До Киева дети добрались быстро. Улицы города были почти безлюдны. Наташа отчего-то сильнее сжала руку брата, прижавшись к нему. Иван улыбнулся. — Чего ты, всё же хорошо… — его слова прозвучали неуверенно в этой тишине. Не говоря больше слов, они прошли на базар. Обычно оживленные ряды с вечно голосистыми торговцами сегодня были необычайно тихими. Иван прошел к нужной лавке, где его встретила натянуто улыбавшаяся женщина. — Чего вам, дети? — спросила она неожиданно тихим голосом. — Карасей нам, — попросил так же тихо Иван, протянув деньги. Торговка взяла их и дала детям связку рыбы. Подумав, она доложила два леденца. — Угощаю, — грустно улыбнулась она. Иван поблагодарил и, взяв товар, пошел обратно. Он думал тут же вернуться домой, но его внимание привлекла небольшая толпа детей, которая бодро шла к выходу из города. Иван, скорее всего, прошел бы мимо, если бы Наташа вдруг не потянула его в ту сторону. Причин для отказа не было, так что он послушно пошел за ними. Дети, выйдя за пределы города, направились к небольшой полянке, находящейся близ Днепра. Иван заметил, что среди них только мальчики с деревянными мечами в руках. Дойдя до места, один из них воскликнул: — Ну-с, кто половцами, а кто нашими будет? Дети недолго делились на две «армии», хотя половцами мало кто хотел быть. Подняв мечи и встав в неумелые позиции, дети с криками ринулись друг на друга. Наташа вдруг захихикала. — Брат, а у тебя тоже есть меч! — сказала радостно она. — Ага, — подтвердил он, не уточняя, что его меч настоящий, пусть и слишком короткий для взрослого воина. — Хочешь поиграть с ними? — спросила она, прижимаясь к брату. Иван ещё раз окинул взглядом поляну. Дети, хоть и держали оружие неправильно, да и тактики у них не было, веселились. Мальчик задумался. Иван редко общался со своими ровесниками. То есть с теми, кто выглядел, как его ровесник. Он больше всего любил практиковаться в лесу охоте и магии или тренироваться с воинами. Иногда, конечно, он пересекался там с княжескими детьми. Многие из них уже давно выросли или умерли. Иван никогда не спрашивал, почему он, спустя столько десятилетий, до сих пор ребенок. Он понимал, что он не обычный человек. Он не нуждался в объяснениях. И, если честно, тренировки взамен игр его устраивали. Правда, ещё никогда выбор не был прямо перед ним. — Не знаю. А ты? — спросил он сестру. Она улыбнулась. — А я хочу! — сказала Наташа и, отпустив его руку, побежала к доколачивающим друг друга детям. Мальчик с удивлением смотрел на неё. Он не думал, что сестра, привыкшая помогать по дому и учившаяся азам вязания, вдруг заинтересуется боем. — А можно с вами? — спросила она, подбежав к выбывшему из игры мальчику. Он с удивлением посмотрел на неё, а потом на пожимавшего плечами Ивана. Потом, усмехнувшись, обратился к детям. — Эй, ребят! Берем ещё двух в команду? Импровизированное сражение прекратилось. Дети изучающие смотрели на брата с сестрой, и Ивану стало неловко под их пристальными взглядами. Но тут раздались одобряющие возгласы. — Вон, из запасных мечи возьмите. Мы их всегда берем на случай, если у кого-то сломаются, — выкрикнул кто-то. Иван выбрал для сестры самый маленький меч, а для себя взял побольше. — За половцев идите, у них людей не хватает, — распределил их высокий паренек. — Правила простые — нужно коснуться мечом противника. По голове и сильно бить нельзя, — объяснил он. Они кивнули и направились в нужную команду. Мальчик попытался запомнить лица «своих», чтобы не задеть их случайно во время игры. Наташа вела себя более приветливо. — Начали! — объявил кто-то, и толпа детей понеслась друг на друга. Сначала Иван хотел только следить, чтобы Наташу не задели, но сестра умчалась вперед, и он потерял её из виду. Зато почти сразу же после начала игры на него напал мальчик из чужой команды. Иван легко заблокировал его атаку, напоминая себе, что нельзя сражаться в полную силу. Приличия ради, он всё-таки пару раз замахнулся, но, конечно же, не попал по ребенку. — Сдавайся! — выкрикнул его воодушевленный противник. Иван всё так же увернулся от его меча. — Грыыых, — проворчал ребенок, неожиданно проворно нападая. Иван отпрыгнул, едва не поскользнувшись на снегу. — Да стой ты! — противник ещё раз замахнулся, всё так же не попав по нему. Тут Иван заметил, что многие стали посматривать на их бой. Не желая привлекать к себе лишнего внимания, он поддался. Иначе у детей могли возникнуть лишние вопросы. Насколько Иван знал, существование воплощений не было тайной среди правителей, но вот простые люди предпочитали об этом не говорить. Так что когда его снова атаковали, он сделал вид, что меч выбили из его рук, и, не дожидаясь удара, поднял руки вверх. — Сдаюсь, — на всякий случай сказал он. Противник с удивлением на него посмотрел, а потом радостно поднял кулаки вверх. — Победа! — закричал он. — Победа, — подтвердил мальчик из команды половцев, легонько прикоснувшись мечом к открывшейся спине победителя. Так что на край поляны Иван отправился со своим оппонентом. — Но это было действительно трудно! Никогда не видел кого-то, кто может так уворачиваться! — разболтался его противник, когда они устроились на безопасном расстоянии от сражавшихся. — Спасибо. У тебя неплохие атаки, — сказал Иван, чувствуя, что должен хоть что-то ответить. Среди детей ему всё время чудилась одежда сестры, но он не был уверен, что видит именно её. — Я — Богдан! — мальчик, улыбаясь, протянул ему руку. — Иван, — он пожал её, — а сестру Наташей зовут. — Не видел я вас раньше, — задумчиво произнес он. — Мы живем за городом, — сказал Иван, надеясь, что для ребенка таких объяснений достаточно. Богдан кивнул. — Приходите ещё, если сможете. Мы часто играем. Иван хотел ответить, но тут из толпы дерущихся к нему кинулась сестра. — Брат! Я! Троих победила! — поделилась она победой, пытаясь справиться с дыханием, вся светясь от радости. — А ты скольких? — Ни одного, — признался Иван. Наташа удивленно на него посмотрела. А потом, улыбнувшись, обняла. — Тогда я буду тебя защищать! — объявила она и Иван рассмеялся. — Удачи, — сказал он, потрепав её по голове. К этому моменту дети закончили ненастоящее сражение. Кто-то, подойдя в Ивану, шутил насчет проворности Наташи, кто-то действительно ею восхищался. Сестра, держась за руку брата, скромно улыбалась. Вскоре ребята стали расходиться по домам. Иван, подобрав рыбу, пообещал Богдану прийти как-нибудь ещё раз, и пошел домой. Ему казалось, что это обещание он сдержит.***
— И где это вас столько носило? — спросила Ольга, строго глядя на пришедших брата с сестрой. — За рыбой очередь была, — объявил тут же Иван. — А потом мы с ребятами на мечах дрались. Я троих побила! — поделилась радостью Наташа, вытянув три пальца. Взгляд старшей сестры потеплел. — Ох, молодец… А у тебя, Вань, сколько? — Ноль, — буркнул он. — Ну и криворукий, — сказу определила Оля, уже улыбаясь. Брата она, как и обещала, отправила за дровами, а Наташу посадила вышивать. Сама она занялась готовкой. Иван, взяв топор, пошел рубить заранее приготовленные бревна. Хоть с его ростом это и занимало больше времени, чем на самом деле требовалось, но через некоторый большой промежуток времени он нарубил достаточное количество дров на несколько дней вперед. Положив топор на место, он вернулся в дом. Сестра, заняв место у печи, колдовала над каким-то блюдом. Наташа сидела на стуле и что-то тщательно вышивала. —Помочь чем-то? — спросил Иван у сестры. Та, не оборачиваясь, покачала головой. Тогда мальчик, принеся дров, сел за стол, наблюдая за сестрой. Сейчас, во время готовки, она была очень похожа на мать. Даже в мальчишеских штанах, даже с распущенными длинными волосами — у матери они всегда были собраны — она была на неё похожа. Своими изящными движениями, некой суетливостью, тихим шепотом, помогающем ей не сбиваться с последовательности приготовления блюда. Всё это напоминало Ивану о том, что его родители сейчас далеко, возможно участвуют в настоящей битве. Он знал, что воплощения очень сложно убить, но пока не знал точных условий. Это пугало. Это заставляло бояться. — Готово! — внезапно сказала Наташа, протягивая вышивку. Иван взял её. На белой канве его сестра вышила пятерых людей, — кружок и пять палок, — двое из которых были высокими. Две фигуры, низкая и высокая, были внизу украшены треугольником. Мальчик догадался, что это юбка. Остальные были обведены коричневой ниткой — штаны. На кружках были глаза и улыбки, а сверху корявая надпись — «моя семья». Это было ужасно мило. — Красиво, — похвалил он сестру. Наташа широко улыбнулась. — Кушать подано! — объявила Оля, ставя на стол большой горшок ухи, не забыв поставить под печь полную миску для домового. Потом заметила вышивку и взяла её в руки, не сдержав улыбки. — Замечательно. Я повешу это на входе, чтобы все видели, какая ты у нас мастери… — Нет! — вскрикнула Наташа, под смех брата с сестрой, выхватывая свою работу. Оля потрепала её по голове. — Шучу. Ты молодец. А теперь ешьте, не то остынет. Обед прошел в тишине и быстро. Оля об этом не говорила, но оставленных родителями денег могло не хватить, если поход затянется. Конечно, тогда они спокойно могли отправиться за провизией на княжеский двор — их там все знали и накормили бы лучшими блюдами. Но отчего-то ни Оле, ни Ивану эта мысль не нравилась. Было принято негласное решение покупать только самые необходимые вещи и не брать слишком много еды. Ольга, чувствуя себя ответственной за младших и немного виноватой в том, что придется их ограничивать, предоставляла выбор обеда Ивану и Наташе. Хотя и выбора, по сути, в это время года не было. Иван знал, что сестра старается ради них и не показывает, как ей тяжело. Поэтому, когда Оля поставила самовар, а он вытащил мешок с подаренными леденцами и протянул их ей, ему было приятно видеть удивленное выражение на её лице. — Это… откуда? — спросила она. — В лавке женщина подарила. Держи, то тебе, — он протянул их сестре. Та улыбнулась и сгребла Ивана в объятия. — Спасибо, — тихо поблагодарила она. — И я! И я хочу! — сказала Наташа, присоединяясь к объятиям. Они простояли так ещё некоторое время. Тогда Иван был счастлив, чувствуя любовь и поддержку сестер.***
Зимний лес никогда не переставал радовать мальчика своей красотой. Как бы люди не жаловались, шутя, на суровые холода, но Иван не понимал их, спокойно гуляя в любую погоду. Ему нравился хруст снега под ногами, нравились отблески солнца вокруг. Деревья, покрытые белым одеялом, для него были прекрасней, чем летом. Но, конечно, главной прелестью морозных дней, кроме волшебного пейзажа, было другое. Иван, выйдя на давно изученную заснеженную поляну, прислушался. Люди тут ходили редко, а звери его не волновали. И хотя он сказал сестре, что попробует поохотиться, но в свою удачу не верил. Вместо этого у его прогулки была другая цель. — Деда Мороз! — позвал Иван, не сомневаясь, что его услышат. Так и оказалось. Спустя пару мгновений, перед ребенком появился старый дух. — Здравствуй, Иван, — поздоровался он, подходя к внуку. — Привет, деда! — воскликнул мальчик, подбегая к нему и, расставив руки, ожидая объятий. Мороз, присев, обнял внука, хотя и боялся, что ребенок замерзнет. Но Иван обладал завидной морозоустойчивостью. Впрочем, старику это было только в радость. Вскоре Мороз всё же отпустил ребенка. — Ты звал меня, — сказал он. Иван кивнул. — Да. Я думал… Может… Ты скажешь, как там дела у мамы с батей?.. — мальчик с надеждой посмотрел на него. — Они живы, — сказал старик то, что желал услышать от него внук. Этих слов хватило, чтобы Иван радостно заулыбался, ещё раз обняв деда. — Спасибо тебе, — прошептал он. Мороз улыбнулся. У Вани всегда, всегда были теплые объятия. Но эта та теплота, что не причиняла духу зимы никакой боли. — Не за что, — ответил он, обнимая внука в ответ.***
Люди никогда не могли заметить того момента, когда зима переходила в весну. Обычные люди никогда не понимали, как большие сугробы так быстро превращаются в грязные лужи. Иван же всегда замечал малейшие изменения в погоде. Вот и сейчас, стоя около Днепра, он чувствовал, что Мороз скоро уйдет. Рядом сидел, распушив свою шерсть Баюн. — Ты в этом уверен? — спросил он ещё раз. — Конечно. Уже скоро будет очень-очень тепло, — пообещал ребенок, глядя на лёд, покрывавший реку. Кот, сощурив свои глаза, внимательно посмотрел на него. — Волнуешься за них? — то ли спросил, то ли сказал он. — Что? О. Нет, нет. С ними всё будет в порядке. Так деда Мороз сказал. — уверенно заявил ребенок. Взгляд кота не изменился. — Мы все заметили, какие вы трое стали тихими, — тихо сказал он. — Мы это понимаем. Но ни Русь, ни Дархан не умрут так просто. Воплощения не так легко убить. — Откуда ты это знаешь? — спросил озадаченный ребенок. — Мне… — Эй, Иван! Они оба обернулись на кричавшего. Иван узнал в приближающейся бегом фигуре Богдана. Ребенок улыбнулся, вопросительно посмотрев на Баюна. Кот, кивнул, пошел по своим делам. — Привет, — поздоровался Иван, когда мальчик подошел к нему. — Привет! Что ты тут делаешь? — спросил он, улыбаясь. — На базар шел… — почти не соврал ребенок. На самом деле Оля сама пошла за нужными вещами с сестрой, наказав брату ждать её тут. — А мы с ребятами скоро тут соберемся, может, снова поиграем?.. — спросил он, но Иван покачал головой — Извини, давай в другой раз. У нас сейчас слишком много дел по дому… — Это всё потому что твои родители ушли в поход, да? — спросил, кажется, с сочувствием Богдан. — Ага, — кивнул Иван. — Я понимаю. У меня папа в княжеской дружине, — похвастался мальчик. — Он обещал, что когда вернется, опять будет учить меня драться на мечах! Твой же тоже тебя учит? — Учит, — подтвердил ребенок. — Я так и знал, — улыбнулся Богдан, — уж больно ты ловкий. А твоя мама как?.. — Иван! — послышался голос старшей сестры. — Иду, — крикнул он, — Ну, ещё увидимся, — они попрощались и ребенок побежал к сестрам. — На, держи, — Оля вручила ему тяжелый мешок. Одной рукой она держала такой же, а под другую вела довольно жующую баранку Наташу. — Идем, — кивнул Иван.***
Новости в Киеве не распространялись так быстро, как многим хотелось бы. До особо отдаленных уголков города они доходили в помятом виде, обрастая неведомыми подробностями, наполняясь безумными фактами. В принципе, правдивость всех событий, которые вы слышали от кого-либо, уже можно было ставить под сомнение. Чтобы точно знать истину, нужно было на этом событии присутствовать. Поэтому, когда выдавалась свободное время, Иван всегда старался находиться возле Ладских ворот, чтобы первым узнать о возращении родителей. Поэтому в тот момент, когда Ольга ворвалась в избу с этой новостью, он немного огорчился. Дети тут же собрались и поспешили в город. Оля сказала, что видела, как дружина подходит к Киеву, а значит, они успеют как раз вовремя. Возле ворот уже собралась радостная толпа, ожидающая возвращение воинов. Детям не удалось протиснуться через неё, так что Ольга подсадила себе на плечи Наташу. Малышка вглядывалась в ряды дружинников, пока радостно не закричала: — Вот они! Вижу! Однако увидеть родителей они смогли лишь через некоторое время, когда толпа потихоньку начала расходиться. Ярослава с Дарханом обсуждали что-то с одним из князей, когда Наташа, крича от радости, подбежала к ней, обнимая. Русь тут же забыла про разговор, обнимая дочь в ответ. Иван с Олей скромно стояли в стороне, пока Брагин не сгреб их в объятия. — Вы вернулись, — прошептал Иван. — Конечно, мы вернулись, — усмехнулся Дархан, — как могло быть иначе? — Он всё время волновался, даже плакал, — тут же засмеялась Оля. — Сама ты плакала! И ничего я не волновался, — тут же огрызнулся мальчик. Дархан засмеялся, отпуская своих детей из объятий. — Мы победили, — объявил он. — Ура! — воскликнули брат с сестрой одновременно. — Правда, Хутан ещё жив… Но, не думаю, что он доставит нам проблем, — задумчиво сказал Дархан. — Это был хороший поход, — высказалась Русь, включаясь в разговор. — Владимир постарался, — кивнул Дархан. — О, так ты наконец-то начал запоминать имена моих князей! — обрадовалась Русь, посмеиваясь. — Не дождешься, — усмехнулся Брагин. — Но это имя я, пожалуй, запомню. Иван был счастлив. Семья воссоединилась. Пусть не на всегда, но ещё какое-то врем они могли жить вместе, как он и мечтал. И только спустя время он узнал, что не всем так повезло. Отец Богдана так и не вернулся.