Научиться любить

Опустив сонных детей на землю, я бросился к любимой. Прикована к скале, связана по рукам и ногам. Будто призрак… - Алекс! Она открывает глаза, такие огромные на исхудавшем лице, и в них загорается огонёк счастья. - Хао… - но тут же во взгляде мелькает озабоченность, - что с тобой? Ты… Она переживает за меня, несмотря на то, что сама прикована к скале! - Знаю. Не лучший вид. Синяки, кровоподтеки, испачканная и рваная одежда. Бросаюсь к любимой, чтобы освободить её, но змеи лишь шипят и словно не реагируют на удары. Слабо-слабо Алекс целует меня. - Как я ждала твоих губ… Хао, не пытайся меня освободить. Это невозможно, - обманывает, я ведь знаю, что она не верит в невозможное. Я не верю, нет. Целую её снова и снова, обнимаю и пытаюсь разорвать разделяющие нас оковы. - Почему не могу? Алекс, я чувствовал тебя в своём мире, чувствовал твои прикосновения. Ты была свободна в эти минуты, да? Ответь! - Когда ты совершал что-то хорошее, цепи слабели. И я могла вырваться, пусть и ненадолго. Только теперь ты здесь не на своей территории, и правила изменились. Я проклинаю себя за её страдания. Мои по сравнению с её – ничто. Всё это время… она была прикована к скале, в одиночестве, не имея возможности пошевелиться, а я… Лишь усугублял её страдания! Всё по моей вине, и приношу я любимой лишь боль и муки! - Я недостоин тебя. Никогда не был. Она хмурится. - Как ты смеешь так говорить о моём муже?! Иронизирует… Даже сейчас. - Как он того заслуживает. - Послушай меня, Хао! Я полюбила сильнейшего шамана истории. Я полюбила великого человека, который никогда не сдаётся и всегда творит то, что ему вздумается. Я люблю мужчину! Лучшего на этом свете! И на том… Я целую её, не в силах поверить в то, что ощущаю её кожу и чувствую её голос. Я освобожу её! Не знаю как, но я унесу её душу с собой! - О… ты уже нашел нашу жену. Нашу жену?! И голос… Это же мой голос. Я замираю и поворачиваюсь навстречу самому себе. Встретились. - Она не твоя жена. - Моя. Я – это ты, Хао. - Я бы никогда не опустился до такого. - Никогда? Не смеши меня. Ты проворачивал дела и похуже. Ты убивал, наслаждаясь смертью. Не только женщин, но и детей. Ты творил всё, что вздумается. Ты не знал милосердия. А, знаешь, что ещё? Ты никогда не просил прощения, не укорял себя. - Отпусти её. Немедленно. - Ты жалок, Хао. А знаешь, почему ты стал таким? Из-за этой женщины. В моей руке загорается фаербол. Мне надоели его пустые речи. - Не смеши. Направляешь против меня моё же оружие? Успокойся. Давай поговорим. Спокойно и объективно. И, возможно, я расскажу тебе, как освободить Алекс. Как же мерзко звучит её имя в его устах! Но я останавливаюсь и слушаю самого себя. Мне нужно знать, как освободить любимую. Он ухмыляется. - Вспомни, каким ты был раньше, Асакура. Женщины делают нас безумцами, и это правда. Давай начистоту. Сколько раз за последний год ты плакал? - Плакал? - Да, плакал. Не хочешь говорить? Я напомню. Два раза. А до этого? За всю тысячу лет? - Не считал. - Один, Хао. Один только раз. Когда умерла твоя мать. Не думаешь, что стал слабаком? - Слезы появились на моём лице, когда я потерял любимую. Второй раз – это были слезы покаяния. И обе причины я считаю достойными. - Оправдание… Хорошо, продолжим. Тебя уважали. А сейчас большинство смотрят на тебя, как на сумасшедшего. И правильно делают. Ты потерял хладнокровие, выдержку, способность чётко мыслить... - И ты опять не прав. Это раньше я был безумен – убивал каждого, кто вставал на пути. Сейчас я научился сдерживать свои порывы и думать прежде, чем совершать что-либо. - Ты отказался от своей мечты, к которой шел тысячу лет. Ради женщины, – усмешка трогает его губы. - Эта женщина показала мне, что зло таится в каждом из нас. Его невозможно уничтожить, но можно прекратить его питать, и оно исчезнет самостоятельно. Я стал смелым и выбрал трудный путь. Я попытаюсь изменить людей, а не уничтожить их. Ради себя самого. - Ты стал слаб! - У меня появилась вера и то, что я должен защищать, а потому я стал сильнее. И сейчас ты в этом убедишься. У меня больше нет сил слушать слова своего второго я. Он ведь говорит, как я… Озвучивает то, о чём я думал ещё год назад. И это противно. Неужели это так долго жило во мне, что теперь часть подсознания по-прежнему верит в прошлое? Мерзко. Мерзко от самого себя. Я начинаю бой. Равный бой с самим собой. Конечно, физически я ослаблен после битв на территории подсознания, и раны дают о себе знать, а мой враг чист и свеж, как огурчик. Зато я получил опыт, сражаясь с равными противниками. И я сражаюсь за любовь, исправляю собственные ошибки прошлого. Впервые я почувствовал мощь собственных атак. Это невероятно, необычно. Но я сражаюсь с самим собой, и потому в этой битве нет тайн и хитрых ходов. Каждый шаг заранее известен, и значение имеет только грубая сила. И у врага этой силы больше. Я оказываюсь на земле и вижу огонь ярости и торжества в глазах противника. Я кашляю кровью, а он наклоняется ближе, чтобы прошептать: - Когда ты сдохнешь, я все же оживлю нашу жену. Чтобы периодически трахать её, когда пожелаю. Она такая милая, когда стонет. Глаза застилает настоящая ярость. Я пришел сюда не за тем, чтобы проиграть. - Ты к ней не притронешься, мразь. Мне хватает одного взгляда на нежное тело любимой, чтобы перестать чувствовать боль. Она отдала за меня жизнь, а я не могу подняться из-за какой-то слабости? Не знаю, что это было: второе дыхание, сила любви, желание соответствовать, желание защитить Алекс от этого ублюдка, оскорбленное самолюбие или жажда довести свои мечты до конца… Но я сделал невозможное. Хотя нет… Нет невозможного. Теперь я точно знаю, что его нет. У врага перебиты колени и рёбра. Он не может даже подняться, но жив. - Как освободить мою жену? Отвечай. Быстро. Смеётся, тварь. Хотя я бы тоже смеялся. Знаю это. - Отвечай. Ты проиграл, и это честно. Снова смеётся, истерично. - Да, ты прав. Это будет честно. Нужно убить меня. - И только? - Да. Змеи отпустят её. В руке загорается фаербол. Еще чуть-чуть – и свобода. - Нет! Не нужно! Любимая? Ну, кто бы сомневался… - Правильно! Не убивайте его! А это кто? Ага… Детский сад проснулся… - И почему его не надо убивать, добрые вы мои сердца? – больше прошипел, чем проговорил я. Невероятно хочется уничтожить эту тварь! Но все остальные зрители, кажется, против. Хотя... где-то глубоко в глубине души против и я. Потому что был таким, потому что понимаю его. И мне его жаль. - Цепи всё равно не отпустят жертву до тех пор, пока не получат достойную замену. Поверженная часть меня плюнула от разочарования: - Что это за дети? Я встряхнул его, заставив поморщиться от боли. - Обмануть решил? Как ты жалок. С легкостью поднял его и понёс к скале. Замена, значит? Будет им достойная замена. - Змеи! Зеленые головы с раздвоенными язычками резко обратились в мою сторону с легким шипением. - Я предлагаю вам жертву. Новую, сильную. В обмен на ту, которую люблю. Несколько секунд змеи молчали, пытливо изучая поднесенное тело. Враг скривился, поднял голову, пытаясь отстраниться от этих чёрных глаз-бусинок. - Ты не посмеешь меня им отдать! - Я стал справедливым, а не добрым. Взгляд, полный ненависти. Я его понимаю. Но простить… Не могу. Кольца стали свободнее, раскрыли свои объятия, позволяя любимой сделать шаг навстречу ко мне. И тут же, молниеносно, забрали себе моего врага - часть моего подсознания. Его крик ненависти был заглушен змеиным шипением. Несколько укусов – и он затих, на время утонувший в беспамятстве. Александра, хрупкая и ослабленная, едва стоит на ногах. Но улыбка, родная, сияющая, яркая, делает её прекрасной. По-настоящему прекрасной. - Как ты полюбила меня? Такого… - Ты не такой, как он. Ты в душе всегда был иным. Просто заблудился. Я делаю шаг навстречу к ней, чтобы, наконец, заключить в свои объятия, она делает шаг навстречу мне, и… ЧТО?! - Какого хрена ты обнимаешь этих детей, а не меня?!!! Нет, подумать только! Я жду этой встречи целую вечность, я прошел ради неё целый Ад, и вот она! Женская благодарность! Я, конечно, страшно выгляжу, и вообще не самый привлекательный тип в данный момент, но вообще-то она моя жена! «И в болезни, и в здравии», между прочим! Я за неё бьюсь, я её спасаю, а она… Может, и разлюбить успела? Побыла здесь и осознала, за кого вышла замуж? Ну, меня это не волнует. Уже поздно рыпаться. Стала женой – терпи! - Алекс, я хочу объятий! Немедленно!!! Она смеётся своим серебристым смехом. - Ты не догадался? - О чём? - Душа дается при зачатии. - Что? - Когда я умирала, Хао, я была беременна. Это не просто дети. Это души наших детей, ещё не родившихся. Малышня радостно улыбается, глядя на меня. Вот кретин. У них ведь её цвет волос и улыбка… а глаза мои. В дрожь бросило при мысли о том, что я мог оставить их погибать. Еще один урок: делать так, как подсказывает сердце. Самая настоящая семья. Я обнимаю их и, наконец, целую любимую. «Я скучал» «И я. Ужасно скучала» Реальность вокруг изменяется, туман распадается на пылинки, искорки. Единение с Королем Духов завершено. Я – Король Шаманов. Будто смотрю другими глазами, другим сердцем. Я – тысяча ветров, которые охватывают мир... Пора оживлять мою Королеву. Благоговейно возвращаюсь к телу, нежно держа на руках душу любимой и души будущих детей, наследников. Опускаюсь на одно колено перед ней, вдыхаю жизнь. Длинные ресницы вздрагивают, легкий румянец появляется на щеках, губы краснеют. Прижимаю ушко к её груди и замираю, слушая биение сердца. - Хао… - Алекс… Счастье становится безграничным. --- Postrema dimicatio* - (лат.) последняя опасность