***
Эмма даже не заметила, как прошли две недели со дня ее свадьбы. Они спали в разных комнатах, пересекаясь лишь изредка во время завтраков и ужинов, Киллиан никогда не обедал дома, так как в это время был на совещаниях и встречах, а Эмма коротала свободное время дома, смотря телевизор и скучая. Раз за разом она пыталась дозвониться Руби, чтобы извиниться за свое поведение и поехать с ней куда-нибудь, но подруга упорно не брала телефон, игнорируя сотни ее сообщений и звонков, выбешивая ее. А еще Киллиан. Ее Киллиан. Ее муж, ее супруг, который, опираясь на книжки и фильмы, которые Свон так любила в детстве, уж точно не должен раздражать ее и выводить из себя. Однако это происходило, происходило буквально каждый день, снова и снова. Его непоколебимое, раздражающее спокойствие постоянно выводило ее из себя, но она держалась, вспоминая слова Руби, которая, как бы ей не хотелось этого признавать, была права. В какой-то момент поняв, что еще немного — и она сойдет с ума от скуки, Эмма набрала номер Робина, решив, что он в конце концов не самый худший вариант и разговор по телефону уж точно лучше, чем просмотр очередного сезона «Секса в большом городе», от которого ее уже воротило. — Эмма? — казалось, что парень с другого конца был ошарашен до такой степени, что с трудом сложил буквы в простое слово. — Занят? — чисто ради приличия поинтересовалась она, упав на огромную кровать, и практически сразу продолжила, не дожидаясь, пока он ответит. — Просто мне дико скучно, а с Руби я не разговариваю, так что мне просто незачем ехать куда-то. А сидеть и ничего не делать я не могу. Я уже весь учебник проштудировала, наизусть по страницам все знаю, а сериалы достали. — А почему ты мне-то позвонила? — наконец взял он себя в руки. — Ты же вроде как замужем. — И что? Разве тот факт, что у меня теперь лишнее кольцо на пальце мешает мне общаться со старыми друзьями? Сомневаюсь. — О, так мы все же друзья? — скрипнул зубами Гуд, и Эмма, распрямившись, закатила глаза. — Скажи еще, что ты обиделся на меня. Роб, мы знакомы едва ли не с пеленок, ты бы мог уже привыкнуть к моему характеру и тому факту, как я себя веду. Ну не умею я быть нормальным другом, ты же знаешь. Какого черта ты изображаешь из себя обиженного идиота? — Ну так зачем ты мне звонишь, если я обиженный идиот? — грубо осведомился он, и Свон почти взвыла, плотно закрыв глаза. Потом, выдохнув, с легкой улыбкой произнесла: — Ну прости меня, хорошо? Просто ты мне сейчас правда очень и очень нужен, я уже буквально вою от одиночества. Мне нечего делать, некому позвонить, не с кем пообщаться. Я… я просто неожиданно поняла, что толком никому не нужна, и мне страшно. — Ладно, — выдохнул он, проведя рукой по лицу, и сполз вниз по стене, откинув голову назад, — о чем поговорим? — Я уже говорила, что люблю тебя? — улыбнулась Эмма, поджав губы, и Робин хмыкнул. — Не в том смысле, каком бы мне хотелось, но все равно приятно, так что спасибо. — Да ну тебя, — засмеялась она и прикрыла глаза, потянувшись. — А, кстати, развивая эту тему: как у тебя дела на личном фронте? Я вообще не помню ни раза, чтобы ты говорил о том, что у тебя есть девушка. А ты уже не мальчишка, да и возраст такой, что пора уже фанатеть по кому-то. — Так я и фанатею… — Вот хотя бы Руби, — словно не слыша его, продолжила Эмма, — любит уже несколько лет, преданно, верно, все ждет у моря погоды, будто других парней нет. Это же глупо. Если человеку плевать, то зачем ради него унижаться и ждать чего-то? Всегда можно переключиться на другого. — Руби влюблена? — изумился Гуд, нахмурившись. — И в кого? — А ты как думаешь? — усмехнулась она. — Причем я ей говорила и не раз, что ты дохлый номер в этом плане, но ей все равно. Вцепилась и ждет, надеется, блин. — Погоди, — он резко сел, едва не выронив мобильный, и облизал губы. — Ты хочешь сказать, что Руби влюблена в меня? Эмма, если это шутка, то мне не смешно. Вот нисколько. — А ты не замечал? Это же надо, мне кажется, что уже все в курсе, кроме тебя. Конечно, влюблена, причем настолько сильно, что разве что имена вашим детям не придумывает. А ты… — она вдруг замолчала, поджав губы, и медленно распрямилась, что-то обдумывая. — Роб, ты должен кое-что сделать. Ради меня. — О чем ты? — Пригласи ее на свидание. — Что?! — Гуд дернулся так резко, что поморщился от боли, прострелившей спину. — Блин, не ори. Просто подумай: у тебя все равно нет отношений, Руби явно не самый худший вариант, она вообще девушка отличная, да и я почти уверена, что она тебе не безразлична. Может, где-то внутри она тебе даже нравится, но ты просто не признаешь это, потому что… — Но я люблю тебя, Эмма. — Я знаю. Но… Блин, — она поджала губы, — серьезно, ты же должен был уже понять, что ты и я… У нас никогда ничего не будет. Мы друзья, ты мой лучший друг, но я замужем и не думаю, что мог бы быть даже шанс на наши отношения. — Я понимаю, — он провел рукой по волосам, — но Руби… Я не уверен, что у нас с ней что-то получится. Мы разные, я не очень люблю девушек ее типа. — Может, ты просто не пробовал. Я почти уверена, что из вас выйдет как раз отличная пара. Просто рискни. Позвони ей, пригласи куда-нибудь, проведи с ней время, погуляй, все может быть. — Тебе-то это зачем? — вдруг спросил он. — Тебе что это даст? — Я… я виновата перед ней и хочу хоть как-то исправить свою вину. А я как бы обещала ей поговорить с тобой, так что пытаюсь исправить свои ошибки по мере возможного. Ну так что? Ты сделаешь это? Хотя бы ради меня. — Я не знаю, это слишком глупо… — Робин. — Ладно, — устало выдохнул Гуд, пожав плечами, — я позвоню ей. Но я почти уверен, что у нас ничего не получится. — Тогда позвони мне потом, хорошо? — расцвела она, широко улыбнувшись. Он ничего не ответил и, отключившись, устало закрыл глаза, покачав головой.***
— Ужинать будешь? — Эмма вздрогнула, открыв глаза, и поджала ноги, когда Киллиан сел рядом с ней на диван. Бледный, осунувшийся, усталый, с такой пустотой в глазах, что она мгновенно проснулась и села, пододвинувшись ближе к нему. — Что-то случилось? — А? — вскинул он глаза и, покачав головой, слабо улыбнулся. — Да нет, терпимо. Просто зарубежный партнер упорно сопротивляется, пытаясь вынудить меня повысить предлагаемую цену, а я и так на уступки ему пошел. Еще выше некуда, я не хочу больших проблем. — Ну и пошли его. — Кхм, — фыркнул он и устало потер виски, — легко сказать «пошли». Пошлю одного "упрямца", второго, пятого, и с кем я буду работать? Да уж, Свон, — покачал он головой, — ты в мире бизнеса явно лишняя. Нужно уметь договариваться, находить нужные рычаги, подстраиваться под человека, искать лазейки, иначе останешься у пустоты, которая не поддержит. Я думаю, отец тебя этому учил. — Учил, — кивнула она, опустив глаза, — просто мне никогда не было интересно, и я не слушала. — А зря. Это очень полезно, хотя бы для среднего развития, не говоря уже о том, что эта информация всегда пригодится, что бы не происходило в мире. Все падает, рушится, теряет опору, а бизнес всегда найдет возможность удержаться. — Именно поэтому ты и бизнесмен? — Не совсем. Точнее, — он помолчал и нервно провел рукой по затылку, — да, наверное из-за этого. Но не важно, тебе же неинтересно, — Джонс поднялся, отходя к окну, и посмотрел на улицу, убрав руки в карманы. Пару минут они молчали, не находя темы для разговора, и Эмма медленно изучала его, скользя взглядом по его телу. Немного лохматые темные волосы, темно-синий костюм, сшитый на заказ, дорогие запонки, позолоченные часы, кожаные темные ботинки из редкой кожи и запах шикарного мужского парфюма. Она привыкла к нему такому и даже не могла теперь представить каким-то другим, потому что просто не видела его иначе: почти всегда в костюме и рубашке, ухоженный, аккуратно постриженный и выбритый, спокойный и уверенный в себе. Он не менялся, словно был роботом, не реагирующим на окружающие проблемы. И это не давало ей покоя. — А почему Свон? — вдруг спросил Киллиан, и Эмма вздрогнула, подняв глаза, и встретилась с ним взглядом. — Почему не Голд? — Это… — она облизала губы, с трудом выговаривая слова, — это из-за мамы. Ее звали Эшли Свон, девичья фамилия, и после ее смерти я… я сказала, что хочу быть с ее фамилией. Отцу было как бы все равно, и он не протестовал. А я просто чувствую, что это правильно, и… — она замолчала, поджав губы, и часто заморгала, ощущая, как мешают слезы. — Это ей ты пишешь в своем дневнике? — спросил он, сев рядом, и внимательно посмотрел на нее. — Не переживай, — с легкой улыбкой добавил Джонс, заметив испуг на ее лице, — я не трогал его и никогда не трону, я не такой. Я просто помню, как ты его как-то уронила. — Да, ей, — едва слышно ответила она и кивнула, все еще не поднимая головы. — Мне нужно с ней общаться. Это… это, наверное, глупо, но мне очень важно с ней разговаривать, просто писать о том, что со мной происходит, словно… словно она все еще жива. — Я понимаю, — подняв глаза, Эмма сглотнула от того, какой нежной и почти ласковой была его улыбка. Ей казалось, что весь мир остановился в это самое мгновение, когда они сидели так близко и просто смотрели друг на друга. Она практически касалась коленом его бедра, слышала его тихое, немного учащенное дыхание, видела, как дрожали ресницы, и сердце щемило от того, как тепло он смотрел на нее. Потом его пальцы дрогнули, и она поняла, что он хочет взять ее за руку, и замерла, заранее ежась от предвкушения прикосновения его шершавой кожи. Но в эту секунду завибрировал ее мобильный, лежащий на комоде, и Киллиан резко дернулся в сторону, слишком поспешно поднявшись. На долю секунды ей показалось, что он немного покраснел, но потом его лицо снова приняло непроницаемое выражение лица, и он указал подбородком на телефон. — Тебе звонят, а я, пожалуй, пойду спать. Спокойной ночи, Эмма, — сухо и почти равнодушно произнес он и скрылся за дверью, притворив ее за собой. Едва не взвыв от досады, Свон подошла к телефону, намереваясь испепелить звонящего, и прижала его к уху. — Имей в виду, если это не нечто чрезмерно важное, то я… — Я переспал с Руби, — послышался хриплый голос Робина.