***
Эмма потянулась и зевнула, вытянув руки и ноги. Вчера она так устала, что едва добралась до постели, заснув практически сразу. Ее медовый месяц только начался, а она уже была счастлива. Киллиан терпел ее, старался даже подстраиваться под нее, но ее раздражала вероятность того, что за его спокойствием кроется неодобрение, а ссориться с ним она не хотела. Но и сразу же поменяться она не была готова. Быстро приняв душ и завязав пояс шелкового халата, она вышла на балкон и, опустившись в кресло и поджав под себя ноги, раскрыла дневник, проведя по корешку пальцем. Она очень давно ничего в нем не писала, а руки чесались пообщаться с матерью, и Свон, зажав в зубах крышку ручки, начала писать.Мам! Я на острове! Нет, серьезно, у меня медовый месяц, точнее у нас с Киллианом, но это сейчас не так важно. Ты просто представь — она снял для нас целый остров на Мальдивах, только ради нас двоих! Целый остров! Я не знаю, сколько он потратил, но он так равнодушно об этом говорит, словно и не заплатил ничего. Я даже представить не могу, насколько он богат, но и заговаривать на такие темы пока что не готова. Между тем я не могу сказать, что мы прям стали друзьями, но мы хотя бы не бросаемся друг на друга ежеминутно, как это было первое время. И я хотя бы не боюсь его. Точнее не так… Я боюсь и уважаю, и испытываю перед ним трепет, но мне нравится то, что сейчас происходит между нами. Оказывается, что он не такой уж и каменный, что ли, он обычный человек, просто слишком сдержанный, и, как мне кажется, он просто не хочет поддаваться чувствам. Не знаю почему, но я это выясню и, черт возьми, достучусь до него. Я абсолютно уверена в том, что не хочу, чтобы мы жили в тех условиях, в которых были первые дни. Я добьюсь того, чтобы у нас все было хорошо, и не важно, каким был наш брак. Кстати! Я не рассказывала тебе о Руби и Робине! Мама, я дура, я не знаю, как мне вообще такая глупая идея пришла в голову, хотя я, честно, даже не думала, что из моей затеи может выйти что-то настолько дикое. Дело в том, что я попросила Робина позвать Руби на свидание и попробовать с ней отношения. Признаю, отчасти это было для того, чтобы он отвязался от меня, ну и еще я была должна Руби, так что тут все и сразу. Короче он согласился, позвал ее на свидание, потом ресторан, прогулка, алкоголь… И они переспали! Я вообще не понимаю, чем она думала, когда ложилась под него под градусом и в первое же свидание! Это же глупо, минимум, и так нельзя поступать. Сколько раз мы с ней обсуждали разные развития событий после свиданий, и она с упорством маньяка утверждала, что никогда бы и ни за что бы так не поступила. Но сейчас… Она счастлива, восторженна, и мне даже неловко из-за того, что Робин звонил мне утром и говорил, что ничего к ней не испытывает. Я понимаю, что, как подруга, должна рассказать ей о том, что происходит, но я слишком многим ей обязана, чтобы разрушить ее и так хрупкие надежды. Она заслужила эту капельку счастья. Между тем нам предстоит еще несколько недель на этом острове. Мне не нравится, что мы спим в разных комнатах, что он старается максимально меня избегать, оставляя наедине саму с собой, но мне кажется, что это временно, потому что я это просто так не оставлю. Я хочу, чтобы у меня была нормальная семья. Чтобы у нас была семья. Я до сих пор не определилась с причинами его женитьбы, но я знаю, чего хочу я и чего хочу непосредственно от него, то есть просто так я не сдамся. Он мне нужен, я понимаю, что это глупо, но он правда стал очень важен для меня. Это сложно описать, и я бы хотела более спокойно на это отреагировать, но не могу. Мне самой не нравится то, что я не могу следить за собой и держать себя в руках, но я пытаюсь учиться у него. И он идет навстречу, правда, не всегда и явно без особого желания, но хотя бы идет. Это уже показатель того, что еще не все потеряно и у нас все может получиться.
Эмма поджала губы, хмуро глядя на листок бумаги, и нервно вскинула голову, глядя на море. Она сжала в кулаке ручку, не обращая внимание на слабую боль, и прикрыла на мгновение глаза. А потом торопливо написала одну строчку, после чего, вспыхнув, густо зачеркнула ее и захлопнула дневник.Я хочу его поцеловать
***
— Эмма, — Киллиан, положив непонятный сувенир на поднос, торопливо пересек улицу и, сжав запястье жены, решительно поставил её на асфальт, не дав забраться на высокий бордюр, — тебе не кажется, что женщины в двадцать один год так себя не ведут? — Я же говорила, — пробубнила она себе под нос, ежась под его взглядом, и дернула рукой, пытаясь вырваться, — я такая, какая я есть. Я пока что не готова так быстро меняться. И если я привыкла так себя вести, то так я себя вести и буду первое время. Я просила… — Не давить на тебя. Я помню. — Но именно это ты и делаешь! — не выдержала она, сложив руки на груди. — Давишь на меня, заставляешь меняться, подстраиваться под тебя, вести себя как-то слишком… сухо. А это мне не нравится, я люблю жизнь, люблю радость, люблю вести себя как ребенок, потому что у меня есть такая возможность. А ты заключаешь меня в какие-то дикие рамки. — Я не прошу тебя так быстро меняться, — выдохнул Джонс и убрал руки в карманы, покачав головой. — Мне всего лишь нужно, чтобы ты научилась себя вести, вести как взрослая, уважающая себя замужняя женщина, а не как пятилетний ребёнок с гиперактивностью. — Но… — Эмма, — он нахмурился, серьёзно глядя на неё, — я предупреждал тебя, что я займусь тобой, твоим поведением и твоими манерами. Да, я понимаю, что тебе это не нравится, но тебе придётся что-то поменять в себе, я добьюсь этого. Не хочу, чтобы все видели меня с существом, которое к своему совершеннолетию не научилось вести себя в обществе. Так что будь добра, — он вскинул голову, — следи за собой. Если не ради себя, то хотя бы ради меня. Потому что я больше не могу закрывать на это глаза. Ты уже не ребенок, ты уже давно не ребенок, Эмма, и пора бы привыкнуть к тому, что окружающие тебя люди не должны смотреть на тебя, как на умалишенную. Постарайся вести себя так, чтобы тебя уважали, а не насмехались. — А если я не хочу? Если меня все устраивает в моей жизни и моем поведении? — упрямо поджала она губы, с вызовом глядя на него. — Тогда я тебя заставлю.