Мне не нравится то, что происходит между мной и Эммой. Она еще ребенок, глупый, несмышленый, порой даже приземленный ребенок, которому недавно исполнилось двадцать один. Дико смотреть на совершеннолетнюю женщину, которая просто не понимает масштаба своей проблемы. Ей будет трудно ужиться в обществе, в которое ей придется войти, но она этого не понимает и, что самое неприятное, даже не желает понимать. Я хочу ей помочь, хотя бы ради того, чтобы не очернить себя, мне меньше всего нужно, чтобы пошли слухи, но иногда складывается такое впечатление, что ее уже не исправить, настолько она избалованна. Однако я пообещал самому себе, что сделаю из нее человека, значит, придется продолжать давить на нее. Да, я понимаю, что порой веду себя с ней неправильно, но по-другому пока что просто нельзя. Ей нужно научиться жизни, научиться справляться с конфликтами и находить подход к разным людям. В противном случае я допустил слишком большую ошибку, за которую мне придется поплатиться. Между тем я уже сожалею о том, что согласился поехать в медовый месяц. Эмма слишком неугомонная, и это могло бы быть нормальным, если бы, возвращаясь к глобальной проблеме, не поведение пятилетнего ребенка. Еще лет пятнадцать назад я бы простил ей эти развлечения и восторженность, но сейчас однозначно нет. Пусть она ненавидит, злится, обижается, не думаю, что это будет так страшно для меня. Я должен изменить ее, иначе все будет напрасным и рухнет, а я не хочу отступать от плана, к которому так тщательно готовился.
— Мистер Джонс? — в дверь постучали, и Киллиан поднял голову, кивнув мнущемуся на пороге мужчине. Невысокий, коренастый, смуглый, он явно побаивался своего временного хозяина, боясь встретиться с ним даже взглядом. — Да, Луис, — отозвался он, посмотрев на него, и едва сдержал недовольное ворчание. Он решительно не мог понять, почему люди, служащие им на острове, так опасаются его и тянутся к его жене. Насколько он помнил, он ни разу не подавал им повода к страху. — Миссис Джонс просила передать, что ждет Вас к завтраку, сэр. Она уже встала и ожидает Вас на веранде. Мужчина замер, немного вскинув брови, и медленно выдохнул. Потом посмотрел на дневник и исписанный листок бумаги и усмехнулся, покачав головой. Луис продолжал стоять в дверях, ожидая его ответ, явно не радуясь тому, что нужно находиться в такой напряжённой ситуации, и Джонс кивнул, коротко улыбнувшись, чтобы подбодрить его. — Передай миссис Джонс, что я скоро буду. Мне нужно уладить кое-какие срочные дела, и я сразу же спущусь. Также можешь сказать, что ей совсем не обязательно дожидаться меня. — Конечно, сэр, я передам, — он наклонил голову и покинул комнату, плотно закрыв за собой дверь. Усмехнувшись, Киллиан снова обратился к дневнику, покрутив в руке тонкую чёрную ручку с замысловатым рисунком на колпачке.Вроде бы Эмму очень легко понять: избалованная папенькина дочка с кучей денег и зазвездившимися друзьями. Таких тысячи, и мало кто находит свое место в обществе, разве что за счет статуса и связей. В противном случае немногие согласятся на серьёзное общение с ними, так как это чревато личными проблемами. Они не умеют жить, в одиночестве, без толпы слуг и помощников, они абсолютно беспомощны. Добавить к этому какую-нибудь семейную драму или трагедию — и получится банальный сюжет какого-нибудь сериала или фильма, над которым будут плакать подростки и потерявшие надежду на личную жизнь домохозяйки. Эти «золотые» дети с детства приучены к тому, что у них всегда все есть, что им не нужно практически ничего делать ради того, чтобы продолжать жить на широкую ногу. Они не имеют ни малейшего понятия о том, как добываются те деньги, которые они ежедневно тратят. Зато в будущем, когда никто не будет им помогать, они остаются наедине с собой и абсолютным незнанием жизни. Именно поэтому довольно часто такие люди становятся наркоманами или спиваются. Эмма относится к этой самой «золотой» части общества, и я не хочу думать о том, какое её может ждать будущее, если ей вовремя не привить необходимые навыки. Но иногда она ведет себя не так, как должна бы. Все началось с какого-то отголоска ненависти — она буквально кидалась на меня, словно я её злейший враг. Но сейчас все кардинально поменялось. Если раньше она избегала меня, то сейчас от неё практически невозможно отделаться. Странное желание постоянно находиться рядом со мной, общаться, говорить, намерение узнать меня получше. Я и так впустил её в свою жизнь, но она хочет окунуться ещё глубже, и мне это не нравится, я не люблю, когда кто-то пытается затронуть слишком личные темы и проблемы. И ещё я не всегда понимаю, что ей нужно… Точнее не так — как раз понимаю, довольно трудно не понять более чем очевидные намёки, только у меня для нее, кажется, плохие новости.
Снова раздался стук в дверь, и все тот же мужчина робко шагнул в комнату, глядя на Киллиана исподлобья, словно боясь, что тот разозлится на него за повторное появление. Но Киллиан лишь недовольно закатил глаза и внимательно посмотрел на него, мысленно напомнив себе, что Луис и так побаивается его. — Что на этот раз? Я же просил передать, что скоро буду. — Я передал, сэр, — кивнул он, наклонив голову. — Но миссис Джонс просила предупредить Вас, что, если Вы не придете в ближайшие пять минут, Вы останетесь без тостов. Просто она, — он замялся, подбирая слова, — активно их поглощает, сэр. — Ах так? — усмехнулся Киллиан, прикрыв на мгновение глаза, и провел рукой по лицу. Это было так на неё похоже: попытаться подстроить его действия под её желания настолько детским шантажом. — Что ж, я буду через четыре минуты, чтобы спасти ее фигуру. Можешь так и передать ей, не бойся ее реакции. — Да, сэр, — облегченно улыбнулся Луис, немного расслабившись, и поспешно ретировался, посмеиваясь себе под нос и что-то бормоча на своём языке. Скользнув взглядом по закрытой двери, Джонс снова покачал головой, не в силах перестать улыбаться. Шантаж шантажом, пусть он детский, однако он снова поддался на её провокацию. Однако иногда можно и подыграть ей, чтобы добиться результата или хотя бы попытаться сделать это. Мужчина взял ручку и написал последние строчки, завершая исписанную страницу.Единственное, в чем я точно уверен — так это в том, что мне нельзя останавливаться. Если я взялся за то, чтобы сделать из нее человека, приспособленного к жизни в обществе, значит я добьюсь этого. Любой ценой. Пусть даже наши отношения станут еще напряженнее. Это ради ее же блага, а я как-нибудь переживу её капризы и вспышки эмоций.
Поставив точку, Киллиан убрал дневник в стол и, закрыв ящик на ключ, подошел к двери, на ходу поправив рубашку. На мгновение замерев у двери и держась за ручку, он коротко облизал сухие губы и неосознанно провел пальцами по запястью, после чего встряхнул головой, отгоняя мысли, и покинул комнату.***
— Доброе утро, — улыбнулся Киллиан, садясь в плетеное кресло, придвинутое к небольшому округлому столу, и весело посмотрел на Эмму, которая буквально просияла, увидев его. — Значит шантажируешь меня едой? Нехорошо. — Значит намекаешь на то, что у меня проблемы с весом? Некрасиво, — парировала она, усмехнувшись, и расправила плечи. — Я не намекаю, а констатирую факт. Если ты будешь много есть, то естественно поправишься. — И что, это станет для тебя проблемой? — Для меня нисколько. Я больше переживаю за твои вещи. — Мои вещи? — опешила она, вскинув бровь, и он кивнул, пододвигая ближе к себе тарелку с крабом. — Если ты наберешь вес, то придётся избавиться от всей твоей одежды, а её такое количество, что будет крайне обидно все выбрасывать. Так что мне кажется, что лучше тебе следить за фигурой. А я тебе в этом помогу, — в подтверждение своих слов он потянулся и, взяв поджаристый тост, откусил кусок. — А, может, у меня типичное женское умение есть и не толстеть? Этакая магия, данная только нам, — ухмыльнулась она, наклонив голову набок, и он решительно покачал головой, закатив глаза. — Это все байки. Так не бывает, большое количество жиров откладывается в организме, и это не может не влиять на фигуру человека. Если человек часто и помногу ест, он явно не будет худым. — Ну и ладно, — фыркнула Эмма, пожав плечами, и отправила в рот кусок фрукта, — в любом случае есть отличный способ по сжиганию калорий. Киллиан вздрогнул, выронив клешню краба, и немного побледнел, подняв на неё изумленные глаза, и она встретила его полным невинности и непонимания взглядом. — Я о спорте, а ты о чем подумал? — Очень смешно, — сухо отозвался он, опустив глаза в тарелку, и напряженно скрипнул зубами. Эмма же довольно распрямилась, следя за ним исподлобья. «Не такой уж он и каменный», пронеслось у неё в голове. Некоторое время они ели молча. Никто не прерывал тишину, да и не было особого желания — было просто приятно завтракать на свежем воздухе под лучами солнца и слышать шум моря. Привыкшие к городскому шуму и суете, они душевно отдыхали здесь, набираясь сил. Но в какой-то момент Эмма, словно вспомнив что-то, выронила вилку, которая со стуком упала на стол, и Киллиан поднял голову, проведя по губам салфеткой, и внимательно посмотрел на неё, как бы задавая вопрос. — Сегодня я хочу поплавать. Мы уже третий день на острове, а я до сих пор ни разу не окунулась. Это беспредел какой-то. Мы ломаем все правила отдыха на море. — И что тебе мешает? Плавай на здоровье. Никто не ограничивает твои действия. В пределах разумного, разумеется. — Но я хочу с тобой, — пояснила она, упрямо поджав губы, и он покачал головой, устало выдохнув. — Опять? — Да. — Зачем тебе это? — Ты хочешь, чтобы мы повторили наш диалог? — Нет уж, спасибо, — он отодвинул тарелку, глядя на море мимо плеча Эммы, — я, пожалуй, воздержусь. Но между тем, — Джонс сделал паузу, привлекая её внимание, — я бы тоже не отказался провести время на пляже, — Свон даже подскочила от радости, широко улыбнувшись, и уже открыла рот, чтобы поблагодарить его, но Киллиан продолжил, подняв руку: — Но только при одном условии. Ты должна помнить, сколько тебе лет и как ведут себя люди в таком возрасте. Они не зарываются в песок, не брызгаются, не имитируют смерть, не строят песочные замки и так далее. Они отдыхают, загорают, плавают, расслабляются, но никак не отправляются на поиски мультяшных рыбок у кромки воды, — с каждым словом ему становилось все смешнее и смешнее, но он старался оставаться серьёзным, внимательно глядя на неё. Усмехнувшись, Эмма убрала прядь волос за ухо и сложила руки на груди, показательно закатив глаза. — А ты решил, что я все это могу сделать? — О, поверь, — он поднялся, убрав с колен салфетку, — я почти видел, как ты выпрашиваешь разрешение закопать меня в песке. Так что, опережая твои безумные идеи, говорю сразу — мой ответ «нет». — Ты ведь понимаешь, что только что разрушил мои мечты и планы на идеальный отпуск с мужем? — осведомилась она, наклонив голову набок и с трудом сдерживая смех. Киллиан кивнул и развел руками. — Именно этого я и добивался.***
Сидя в шезлонге, Киллиан исподлобья наблюдал за Эммой, которая то и дело появлялась возле берега, практически сразу скрываясь в прозрачной голубой воде. Как ни странно, она действительно старалась вести себя подобающее, однако взгляды, которые она кидала на него, более чем очевидно показывали, что она что-то задумала. И это ему не нравилось. В очередной раз выйдя из воды, она скрутила волосы и перебросила их на одно плечо, после чего провела рукой по лицу, оглядывая пляж. Оторвав взгляд от книги, Джонс невольно скользнул взглядом по её телу, просто не удержавшись. Загорелая кожа, золотистые волнистые волосы, красный купальник («Естественно, бикини», — отметил он про себя, покачав головой), упругая грудь, стройная талия, округлые бедра, длинные ноги… Она явно умела и любила ухаживать за своим телом. — Тебе принести коктейль? — спросила Эмма, и Киллиан вздрогнул от неожиданности, не уловив тот момент, когда она подошла так близко. — Нет, спасибо, — сухо отозвался он, опустив глаза в книгу. Она лишь пожала плечами, самодовольно усмехнувшись, и пошла к столику, утопая ногами в песке. Со свистом выпустив сквозь зубы воздух, Джонс покачал головой, взлохматив волосы, и вдруг усмехнулся, удобнее расположившись в шезлонге. Что ж, если она хочет играть таким образом, то у них впереди ещё много времени. И он сделает свой шаг.