Холодным мужчинам

— Еще один мохито, пожалуйста, — выкрикнула Эмма, едва ли не наскочив на барную стойку, и, тяжело дыша, опустилась на стул. Темнокожий мужчина по ту сторону окинул взглядом ее блестящее от пота тело и, расплывшись в улыбке, пошел выполнять заказ.       Она, с трудом ловя губами воздух, прикрыла глаза и попыталась скрутить волосы в жалкое подобие косички, чтобы они не мешали. Последние три часа она в буквальном смысле слова не сидела на месте: маникюр, педикюр, затем она провела почти час в море, пошла играть с другими приезжими в пляжный волейбол и вот сейчас, окончательно выдохшись, решила передохнуть и заказать себе чего-нибудь охладительного. — Ни стыда ни совести, — послышался из-за спины смешок, и Киллиан, взяв в руки солнечные очки, сел рядом, поправляя полурасстегнутую рубашку. — О чем ты? — Ну, если тебе льстит тот факт, что тебя фотографируют все, кому не лень, то ни о чем. — Что? — она развернулась, оглядевшись, и провела руками по плечам, вдруг почувствовав себя неловко. Но потом снова повернулась к мужу и сощурилась, лукаво улыбнувшись. — А ты что же, ревнуешь? — Просто будет немного неприятно, если кто-нибудь увидит фотографию моей жены на каком-нибудь полупорно сайте. — То есть тебе не все равно? — Эмма, — он устало выдохнул и провел рукой по лицу, поворачиваясь к ней, — ты, конечно, меня извини, но мы теперь муж и жена, как ты говорила, одна семья. И ты являешься фактически моим лицом в обществе. То, как ты себя ведешь, как говоришь, как одеваешься, с кем общаешься, оставляет отпечаток на моей репутации. Так что да, можно считать, что мне не все равно. — Но ты не ревнуешь? — Апельсиновый сок, пожалуйста, — обратился Киллиан к подошедшему бармену, напрочь проигнорировав ее вопрос. Тот скользнул взглядом по Эмме, потом перевел его на Джонса и, кисло поджав губы, отошел в сторону, чтобы выполнить очередной заказ. — Надеюсь, ты не планируешь пить больше? — осведомился он, когда она сделала глоток мохито. Девушка равнодушно пожала плечами. — Я совершеннолетняя, на отдыхе, и у меня нет проблем с алкоголем. Так что почему нет? Я приехала отдыхать и получать удовольствие. — Не думаю, что ты получишь большое удовольствие с головой в унитазе, когда тебя будет выворачивать наизнанку. — Говоришь так, словно проверял это на себе, — съязвила она, и Киллиан равнодушно пожал плечами. — Ты многого обо мне не знаешь, Эмма. И я не святой, далеко не святой. Я такой же человек, как каждый вокруг, просто в последнее время я стараюсь исправить прошлые ошибки и продолжить жить, но лучше, чем раньше. Я бы всем посоветовал иногда задумываться о том, правильно ли они живут. Это помогает предотвратить большие проблемы. — То есть ты хочешь сказать, что экспериментировал… — она сделала паузу, — плохую сторону жизни? — Смотря что ты подразумеваешь под плохой стороной жизни. — Алкоголь, наркотики, беспорядочный секс, воровство, грабеж… — ее слова сошли на нет, когда Джонс отвел глаза, всем своим видом показывая полнейшее равнодушие, после чего встретился с ней взглядом и спокойно произнес: — Знаешь, есть такая очень правильная фраза: «В жизни нужно попробовать все, чтобы найти самого себя». Естественно, у этого правила есть некоторые неточности, потому что все-таки пробовать абсолютно все явно не стоит, я говорю об убийствах, насилии и прочих вещах, которые даже не рассматриваются. Но иногда… — Джонс замялся, поджав губы, — надо рискнуть, чтобы понять, стоит ли что-то продолжать или лучше никогда больше к этому не возвращаться. — Я… — Эмма нервно облизала губы, — ты-то явно понимаешь, о чем говоришь. Я же абсолютно не в курсе твоей… прошлой жизни, и меня твои слова сейчас очень сильно пугают. — И то верно, — он слабо усмехнулся, кивнув бармену, и сделал глоток сока, — мы все-таки отдыхаем, а я тут решил углубиться в такие сложные вопросы. — Да не в этом дело… — Нет, я действительно был не прав, — он встретился с ней взглядом, — на отдыхе явно не стоит говорить о чем-то настолько серьезном. Думаю, мне лучше оставить тебя наедине, пока не ляпнул что-то, о чем пожалею. — Погоди, — Эмма сжала его локоть, не давая уйти, и слезла со стула, встав рядом с ним, — через пару часов на пляже будет танцевальная вечеринка, и я хотела… — Я не хочу поздно возвращаться домой, — поморщился Киллиан, оглядевшись, — а уже начинает темнеть. Не люблю плавать по морю в потемках. Мало ли что может случиться. — Но мы ведь можем остаться здесь на ночь, — уперлась Эмма, поджав губы, и умоляюще посмотрела на него снизу вверх, — я очень-очень хочу на эту вечеринку. Я ведь стараюсь вести себя лучше. — Я вижу. — Ну вот. Разве ты не можешь поощрить меня за это? — Допустим, я могу разрешить тебе остаться, если ты так хочешь танцевать на песке в толпе полупьяных людей со всего мира. Хотя, заметь, на нашем острове будет явно тише и спокойнее. Но выбор в любом случае за тобой. — Я хочу, чтобы ты остался и потанцевал со мной, — напрямую заявила она, вскинув голову, — разве я многого прошу? Это всего лишь танец, мы же не чужие друг другу. Почему бы тебе не остаться и не начать веселиться? Наш медовый месяц длится уже больше недели, а ты толком ни разу не улыбнулся. По крайней мере искренне. И не расслабился. Почему ты себя сдерживаешь? — она положила руки на его плечи, сделав небольшой шаг вперед, и скользнула языком по своим губам. — Просто отпусти себя, Киллиан. — Позволь мне самому решать, что делать, — немного жестко отозвался он и ушел, поставив на барную стойку свой бокал. Эмма сжала руки в кулаки, глядя ему в спину, и с шумом выпустила воздух через нос.

***

      Десятки людей в самых различных купальниках и парео, гости со всех уголков света, огни, разноцветные лампочки, напитки разного градуса, режущая слух громкая музыка, влажный, все еще теплый песок под ногами и огромная луна, которая, как ей кажется, занимала едва ли не половину неба. Эмма танцевала, придерживая край своего парео, почти не обращая внимание на то, кто в этот момент касается ее кожи в этой беснующейся толпе.       Киллиан так и не появился, его не видно в толпе отдыхающих, а если учесть его слова о том, что он не хотел бы вернуться на остров за полночь, напрашивается более чем очевидный вывод — он уехал и оставил ее на этих чертовых Мальдивах в полном одиночестве. Она знала, что на причале ее ждал их проводник с катером, но сам факт того, что Киллиан уехал без нее, отдавался болью в груди. Очень хотелось сделать что-нибудь безрассудное, чтобы отомстить ему, но она понимала, что это абсолютно бессмысленно, потому что он, вероятнее всего, даже ничего не заметит.       Заказав текилу, она отправила в рот кусок лимона и поморщилась от едкого вкуса, прикрыв на мгновение глаза. Планы на ночь: пить как можно больше и танцевать до тех пор, пока ноги не начнут подкашиваться. Усмехнувшись своим мыслям, Свон сжала в руке пластиковый стаканчик с выпивкой и, сделав небольшой глоток, пошла к толпе.       После очередного почти-падения, как она окрестила мысленно свои пошатывания, Эмма собралась уже сделать очередной глоток, когда вдруг рядом появился Киллиан и, взяв стакан из ее рук, быстро опустошил его. — Все, потанцевала, выпила, повыпендривалась. Можем ехать домой. — А… — она изумленно посмотрела на пустой стакан и подняла на мужа мутный взор, — а потанцевать со мной? Я же сказала — я вернусь только после того, как мы потанцуем. К тому же, — она облизала губы, неотрывно глядя ему в глаза, — я хотела, чтобы ты более внимательно изучил мой внешний вид.       Она немного отступила, чтобы он мог видеть ее в полный рост, и медленно качнула бедрами в такт музыки. Потом провела руками вдоль своего тела, немного цепляя тонкую, полупрозрачную ткань парео, и запустила руку в волосы, взбивая их. Видя, что он смотрит на нее, Эмма довольно прикрыла глаза, слегка откинув голову, и снова скользнула пальцами по своим бедрам.       Киллиан шагнул вперед и, резко развернув ее спиной, притянул к своей груди, обхватил за талию и прижался лицом к ее шее, убрав в сторону волосы. Она вздрогнула от прикосновения его рубашки к своей разгоряченной коже и сглотнула, когда его дыхание защекотало ее шею. — Я, — он коснулся губами ее уха, — знаю, — его рука медленно двинулась вниз по ее телу, — что, — остановилась на бедре, — ты, — скользнула вдоль резинки трусов, — делаешь, — выдохнул он, зажав зубами мочку ее уха, — так что можешь обрубить это дело на корню, потому что на меня это не действует, — жестко закончил Джонс и отошел в сторону. Эмма, потеряв точку опоры, едва не упала и повернулась, изумленно глядя на него. — Мы едем обратно. Сейчас.       Свон открыла рот, чтобы послать его, но злоба, вдруг поднявшаяся где-то в глубине, удушила ее, и она пошла за ним к катеру, вонзив ногти в кожу ладони, чтобы хотя бы немного прийти в себя. В голове все пульсировало от гнева, и она с трудом сдерживала себя от того, чтобы ударить Джонса, который стоял на носу катера, глядя на воду. Однако как только они оказались в доме, Эмма буквально накинулась на него, собираясь ударить по лицу, но он сжал ее руку, сощурив горящие гневом глаза. — Ублюдок! — Прекращай свой спектакль, Эмма! — чуть громче произнес он, сверкнув глазами. — Я тебе не глупый парнишка, который будет потакать всем твоим прихотям и идти на поводу. Если ты хочешь вести себя настолько вызывающе, то ты еще хуже, чем я думал. — Хуже?! — взвилась она. — Я всего лишь пытаюсь обратить на себя твое внимание! Поэтому и веду себя так! Я ни для кого так не изощрялась, как ради тебя, а тебе абсолютно плевать на все, что я делаю! — Так, может, стоило бы вести себя как нормальный человек, а не придумывать какой-то бред, чтобы, как ты говоришь, я обратил на тебя свое внимание? — жестко осведомился он. — Искренние и настоящие люди гораздо более заметны, чем те, которые могут только изгаляться. — Я хотела порадовать тебя! — Чем? — его голос дрогнул, и он шумно выдохнул через нос. — Решив устроить мне на публике приватный танец? — А-а, то есть вся проблема в том, что это было на публике?! — Проблема в том, что ты делаешь! — не выдержал Джонс, повысив голос. — Я все пытался надеяться, что ты все это делаешь просто по неопытности, не понимая, что творишь, но сегодня я окончательно убедился в том, что ты как раз все прекрасно понимаешь! — Конечно, я понимаю, что делаю! — закричала она, тяжело дыша. — Но я не понимаю, почему ты отталкиваешь меня и упираешься! Что в этом плохого? Мы муж и жена, это нормально, мы можем спать вместе, в этом нет ничего противозаконного или неправильного, но ты не желаешь подпускать меня к себе! — Потому что я не хочу этого! — выругался он сквозь зубы, и она вздрогнула, сделав шаг назад. — Как мне еще объяснить тебе это, если ты не понимаешь? Я не хочу тебя, Эмма, оставь меня в покое, черт возьми!       Она сглотнула и дернулась, как от пощечины, глядя на то, как тяжело вздымается его грудь. Киллиан, шумно выдохнув, провел рукой по лицу и отошел к окну, упершись дрожащими руками в подоконник. Эмма молчала, не отрывая взгляда от его напряженной спины, потом обняла себя за плечи, почувствовав резкий озноб. Джонс покачал головой, облизав губы, и продолжил уже тише. — Я не собираюсь спать с тобой, Эмма. Я не знаю, какую картинку ты нарисовала в своей голове, что напридумывала, во что поверила, но это было явно далеко от реальности. Ты не должна забывать о том, каким является наш брак. Не по чувствам, не по залету, сугубо деловые отношения, которые уж точно не должны подразумевать под собой интим. — Зачем тебе была нужна я? — прошептала она, с трудом подбирая слова. — Таким образом ты мог выбрать любую, любую девушку, которой ничего не нужно. Но ты выбрал меня и теперь ломаешь мою жизнь. — Ну извини, — хмыкнул он, проведя рукой по подбородку, — ты могла отказаться. Ты этого не сделала, когда можно было. — Я думала… — она осеклась, поджав губы, и он нахмурился, скользнув взглядом по ее лицу. — Думала, что я влюбился? Или влюблюсь? Эмма, ты живешь в каком-то придуманном, сказочном мире, словно ты героиня глупого романтического фильма. Ты не понимаешь, что это не кино? В жизни так не бывает. Никакой настоящей любви, чувств с первого взгляда или верности до гроба. Очнись! — он дернулся, подавшись вперед, и встретился с ней горящим взглядом. — Тебе пора повзрослеть и понять, что мир — это не место, где исполняются все желания, порой твои надежды очень жестко бросают о стену.       Он осекся, поджав губы, и вдруг побледнел, резко отвернувшись. Она замерла, увидев тень какого-то непонятного чувства на его лице, и нахмурилась. Что он скрывает? Очевидно, что он понимает, о чем говорит, но что такого произошло в его прошлом, что вечно холодный и сдержанный мужчина неожиданно сорвался на крик? — Киллиан, я… — Не стоит, Эмма, — жестко оборвал ее Джонс, скрипнув зубами, и поправил рубашку, расправляя складки, — забудь о том, что я сказал. Мне не нужно было этого делать. — Что я тебе сделала? — поджала она губы, сглотнув. — Почему ты так обращаешься со мной? Я ведь пытаюсь быть лучше, пытаюсь подстроиться под тебя, но ты не обращаешь на это внимание. Ты думаешь только о том, что я делаю неправильно, на другое тупо забивая. Я этого не заслужила. — Чего ты ждешь от меня? — он замер в метре от нее, сощурив глаза. — Жалости? Извинений? Ты, видимо, до сих пор не поняла, что я за человек, раз продолжаешь строить воздушные замки. — Мне порой кажется, что я могла бы тебя ненавидеть, — едва слышно ответила Эмма, глядя в его глаза, — но потом я вспоминаю, что все еще верю в то, что у нас может что-то получиться. И не отступаю. Но в ответ получаю лишь равнодушие с твоей стороны. Почему ты так жесток со мной?       Киллиан молчал, вглядываясь в ее бледное лицо, в глаза с замершими в них слезами, в дрожащие губы, напряженное тело, потом покачал головой и медленно выпустил воздух через нос. — Думаю, нам не стоило покидать город. — Не стоило, — слабо кивнула она, сдерживая слезы. — Едем домой? — Да, — всхлип сорвался с ее губ, и Свон отступила, отворачиваясь от него. Джонс пошел по комнате, поднимаясь вверх по лестнице и не глядя на нее. — Я куплю нам билеты на ближайший рейс. Мы возвращаемся домой. — Хорошо, — Эмма бросилась в свою комнату, больше не в силах воевать с нахлынувшими на нее эмоциями, и, упав на кровать, расплакалась, обхватив руками подушку.       Понимая, что ей срочно нужно куда-то выплеснуть эмоции, она схватила дневник, но рука не желала держать ручку, и девушка озлобленно бросила ее на пол, шумно дыша через нос. Боль душила, и она крепче обхватила себя руками, пытаясь успокоиться. Поднявшись на ноги, Эмма достала из сумки мобильный, чтобы позвонить Руби, и увидела, что та звонила почти двадцать раз. — Алло, Рубс, мне срочно… — Я беременна.