***
— Спасибо всем за поздравления! Мне очень приятно ваше внимание! Грэм, слишком красивый в своем темно-синем костюме, поднял бокал и сделал глоток, с улыбкой наблюдая за гостями, которые повторили его движение. Раздались аплодисменты, и он, счастливо улыбаясь, легко спустился в зал. Очередная вечеринка миссис Штильцхен пришлась очень кстати, и на виновника торжества сыпались все новые и новые поздравления, и он, в какой-то момент попросту устав от них, таким официальным образом привлек их внимание к себе, разом поблагодарил всех с надеждой, что больше его доставать никто не будет. По крайней мере так часто. — Поздравлений много не бывает, — сощурилась Эмма, подкравшись к нему со спины, и Грэма закатил глаза. — Я посмотрю на выражение твоего лица, Свон, когда на твой праздник ты получишь несколько тысяч поздравлений. И, заметь, тебе ведь нужно будет ответить хотя бы на треть. Хотя вряд ли ты способна на это, — подколол он ее, и девушка недовольно сверкнула глазами. — Это вызов, Хамберт? — Именно он. — Мистер Хамберт, — мужчина в костюме, бесшумно подошедший к ним, коснулся его плеча и вытянулся, вскинув подбородок, — миссис Штильцхен очень просит оказать ей честь и сыграть что-нибудь. Очень Вас просим. — Сочту за честь, — наклонил он голову и, едва уловимо подмигнув Эмме, пошел за мужчиной, поправляя ворот пиджака. Рядом с Эммой оказался Киллиан и протянул ей бокал шампанского, после чего она взяла его под руку и они вдвоем прошли к диванам, окружавшим огромный белоснежный рояль. Заняв свободное место, Свон сложила руки на коленях, следя за тем, как Грэм спокойно и уверенно перебирает ноты и устраивается на скамейке рядом с музыкальным инструментом. Джонс же, встав позади жены, сложил руки за спиной, оглядев людей вокруг. Раздались первые аккорды, и музыка унесла всех присутствующих. За какие-то секунды все проблемы и переживания отошли на задний план, и остались только спокойствие и какое-то непонятное чувство восторга глубоко внутри. Эмма, практически не отрываясь, следила за тем, как порхали по клавишам пальцы Грэма, едва касаясь их, и понимала, что задержала дыхание. Когда все закончилось, почти с минуту царила звенящая тишина, которая была взорвана восторженными аплодисментами. Хамберт поднялся и поклонился гостям, счастливо и искренне улыбаясь. Было видно, что ему нравится то, чем он занимается. — Эмма, — Киллиан осторожно коснулся ее плеча и отвел в сторону, подальше от шумной толпы, — прости, но я вынужден тебя покинуть. Я тебе уже говорил, что пытаюсь договориться с людьми из Канады, и вот сейчас… — Они согласились? — она выгнула бровь. — Пока нет, но у нас появился шанс подцепить их на крючок, и тогда, возможно, сегодня же мы заключим очень важную сделку. И мне было бы спокойнее, если бы я довез тебя до дома и только после этого поехал на работу. — Но вечер только начался… — Эмма нерешительно оглянулась, скользя взглядом по толпе, и облизала губы, — ты сам говорил, что я засиделась дома, а сегодня здесь столько народа, да еще и я почти выучила их имена. — Правда что ли? — улыбнулся он, и она закатила глаза. — Ладно, но разве это не шанс продолжать тренировать мою память? Я не хочу постоянно обращаться к тебе за помощью, если захочу с кем-то поговорить. Хочу уже выучить всех этих попугаев и… — Лучше следи за языком, — укоризненно покачал Джонс головой, — тут уши есть даже у посуды, а нам с тобой проблемы ведь не нужны, верно? — она кивнула, и он помолчал, что-то обдумывая. — Ты уверена, что не боишься остаться здесь без меня? Твое рвение к самостоятельности похвально, но я не хотел бы, чтобы ты переживала, если что-то пойдет не так. — Все будет в порядке, — Эмма сжала его руку, тепло улыбнувшись, — я ведь не первый раз здесь. К тому же ты неплохо меня натренировал, и я теперь точно не буду бросаться на людей с криками, если мы поссоримся. — И выливать на них вино тоже не стоит, — пошутил он и глубоко вздохнул. — Ладно, тогда я скажу, чтобы Джеймс вернулся за тобой после того, как отвезет меня. Только очень тебя прошу, не оставайся здесь на ночь, ночами тут открывается сам Ад, — взяв ее руку, он легко коснулся ее губами и, на мгновение сжав, покинул зал. Свон выдохнула, на мгновение прикрыв глаза, и вернулась к гостям, снова натянув дежурную улыбку. Где-то в глубине была надежда, что, может, Киллиан позовет ее с собой, чтобы показать место, где он работает, но эти слова так и не прозвучали. Поэтому сейчас, вспоминая его уроки, она лишь улыбалась, вливаясь в разговор, чтобы скрыть испорченное настроение.***
— Эмма? — Черт возьми! — девушка дернулась и недовольно посмотрела на Грэма. — Зачем ты меня пугаешь? Я чуть не облилась, а платье, между прочим, новое. — Я помню, ты мне всю личку забросала его фотками со всех ракурсов, — скорчил смешную физиономию Грэм, — как на счет того, чтобы покинуть это мероприятие и сбежать? Мне становится слишком скучно, да и тебе, я думаю, тоже. Ну правда же? — Эмма не ответила, и он довольно хмыкнул. — Вот видишь. — А тебя не смущает тот факт, что здесь как бы празднуют твой день рождения? — Ну, во-первых, это все-таки праздник Штильцхенов, а я всего лишь дополнительное звено. Да и я очень сомневаюсь, что меня кто-то хватится. Так что мы со спокойной душой можем уехать. Есть предложения куда? — Где ты научился играть? — вдруг спросила Свон, и Грэм опешил. — Мама еще в детстве купила рояль, который до сих пор стоит у меня дома, и я привык играть на нем даже несмотря на то, что сейчас живу один. Музыка стала частью меня, и мне нужна эта «доза» хотя бы раз в неделю. — Тогда я хочу увидеть этот рояль, — решительно произнесла Эмма, допив шампанское, — к тому же я давно хотела посмотреть, где же ты все-таки живешь. Так что с местом мы, кажется, определились. Спустя полтора часа Свон, окинув Грэма, открывшего ей дверь, смеющимся взглядом, зашла в квартиру и, повесив пальто на вешалку, прошла в большую гостиную. Отделанная в темных тонах, с минимум мебели, она была очень уютной и какой-то даже теплой. Проведя рукой по искусственному камину, Эмма обернулась и улыбнулась мужчине, который, сняв пиджак, прошел на кухню. — Каберне Совиньон? — Э-э-э, — протянула она, не понимая, о чем он говорит, но в итоге кивнула, — пожалуй да. Грэм вернулся с бутылкой вина и двумя бокалами и замер, когда Эмма вдруг рассмеялась, прикрыв рот рукой. — Что? — Ты правда в носках с оленями? — А что? — он пожал плечами и, пододвинув журнальный столик ближе к дивану, поставил на него бутылку. — Я дома, мне нравится, и, кстати, это очень удобно. Так что снимай свои ходули, ей-богу, мы не на приеме уже. Чувствуй себя, как дома. Широко улыбнувшись, Свон сняла туфли и, поставив их у стены, забралась с ногами на диван. Грэм открыл бутылку и, наполнив бокалы вином, протянул один девушке, после чего сел рядом с ней. Коснувшись краем своего бокала его, она сделала глоток и блаженно поморщилась, облизав губы. Спустя час и полторы бутылки Эмма во всю смеялась над историями из детства Грэма, пытаясь пригладить распушившиеся волосы. Она раскраснелась от вина, ненавидя свою неловкость, но в то же время понимая, что ей тепло, что она счастлива, что ей хорошо. Почувствовав слабость, она положила голову на плечо Грэма, прикрыв глаза, и он легко коснулся губами ее виска. Свон не шевелилась, прикрыв глаза от разливающегося по ее телу тепла, и мужчина осторожно провел рукой по ее спине, скользя по спутанным волосам. Немного отодвинувшись, он коснулся кончиками пальцев ее щеки и, сжав ее подбородок, медленно притянул ее к себе, накрывая ее губы своими. Эмма опешила, шире раскрыв глаза, и вздрогнула, не до конца понимая, что происходит. Алкоголь играл свою роль, и она с трудом соображала, только вцепилась в его плечи дрожащими руками. Засчитав это за согласие, Грэм опустил ее на диван, нависнув сверху, и снова коснулся ее губ, углубляя поцелуй. Его рука скользнула вдоль ее тела, лаская бедро у края юбки, и Свон вздрогнула, когда платье поползло вверх. Стало очень душно, и она попыталась поймать губами воздух, но Хамберт лишь прижался еще ближе, все увереннее и увереннее исследуя ее тело ладонями. Такие нежные поцелуи в шею, прикосновения к словно горящей коже, дыхание над ухом — все это кружило голову, и Эмма не сдержала стон, на мгновение прикрыв отяжелевшие веки. Очень хотелось раствориться в этом тепле, поддаться желанию, утонуть в соблазне, ни о чем не думая. Запустив пальцы в жесткие волосы, она открыла глаза и поймала мутный взор потемневших от страсти глаз. Винных глаз. Внутри что-то щелкнуло, и она застыла, шумно вдохнув. В голове все путалось, но, наконец вернувшись в реальность, Эмма взяла себя в руки и оттолкнула Грэма. — Черт возьми! — она вскочила в сторону, поправляя сбившуюся юбку платья. Мир завертелся, но она устояла на ногах. — Что ты творишь?! — Что я творю? — он поднялся, тяжело дыша, и провел руками по волосам. — Ты же сама этого хотела. — Что?! — Свон отшатнулась в сторону, округлив глаза. — Нет! — Да! Ты сама предложила поехать ко мне домой, и это-то после того, как уехал твоей муж! Думаешь, я не понимаю? — он сверкнул глазами. — Я знаю Джонса довольно давно и прекрасно понимаю, что он тебя не удовлетворяет, а тебе, естественно, хочется. Поэтому не удивительно, что ты так тянулась ко мне все это время. — Он подошел к ней и грубо прижал к себе, сжав ее плечи. — Тебе нужен нормальный мужчина, с которым ты будешь жить полной жизнью, а не он! Размахнувшись, Эмма влепила ему пощечину и, взяв обувь, отскочила к двери, на ходу хватая пальто. Обернувшись, она со слезами на глазах посмотрела на ошалевшего Грэма, изумленно взирающего на нее. — Я сама решу, какой мужчина мне нужен, — выплюнула она и вышла на улицу. Впоследствии она не помнила, как оказалась в баре и сколько выпила, но какая-то по счету стопка текилы явно была лишней. Когда ей реально стала угрожать ночь в бессознательном состоянии в незнакомом районе, Свон вызвала такси, буквально вползла в машину и вырубилась, кое-как успев назвать адрес. Кто довел ее до дома, она тоже не знала, хотя, может, она вошла сама, с трудом перебирая ногами. Понимая, что до спальни она не дойдет, девушка ввалилась в ванную и уперлась дрожащими руками в раковину, пытаясь сфокусировать взгляд на своем отражении. Очень бледная, с красными пятнами на лице, растекшейся тушью и размазанной помадой, искусанными, сухими губами и растрепанными волосами. Стало еще хуже, и Эмма повернулась, чтобы выйти в коридор, но вдруг поняла, что ванная выглядит очень даже удобной, и, недолго думая, забралась в нее и почти сразу же уснула, даже не сняв обувь.***
— Я приеду в выходные. Да, я обещаю. Прости, на работе полный завал. Нет, не переживай, все в порядке, я привык к такому. Я же пообещал, приеду на днях, обязательно вырвусь. Нет, Эмма не помешает, я сделаю так, чтобы она не узнала. Я тоже тебя люблю, до встречи. Выключив телефон, Киллиан достал ключ из сумки и открыл дверь дома, грубо толкнув ее. Сообщение Джеймса все еще звенело в голове, отдаваясь каким-то неприятным шумом, и он поежился, проходя вглубь дома. Оставив сумку в гостиной, Джонс вошел в ванную, решив, что душ поможет освежить гудящую голову. Стянув через голову рубашку и аккуратно положив ее на полку, он отодвинул в сторону шторку и замер, увидев мирно спящую на дне ванной Эмму. Девушка, как ребенок, подложила руки под голову, дыша через рот и что-то бормоча. На мгновение прикрыв глаза, он нагнулся и взял ее в руки, стараясь сильно не потревожить, однако стоило ему только выйти в коридор и начать подниматься по ступеням, она проснулась и недовольно застонала. — Мне плохо… — Судя по запаху, ты влила в себя втрое больше, чем в тебя должно помещаться. — Может быть… — проскулила Свон, вцепившись в его плечи, и приоткрыла мутные глаза. — Ты сильный… — сипло выдохнула она, проведя кончиками пальцев по его мускулистым рукам и плечам. — А ты пьяная. Открыв ногой дверь спальни, Киллиан прошел вглубь комнаты и осторожно положил Эмму на шелковые простыни. Девушка съежилась от холодной ткани и посмотрела исподлобья на мужа, который, расправив одеяло, накрыл ее им. Он уже собирался отойти, но она сжала его руку, не пуская. — Нет! Останься со мной… пожалуйста, — жалобно добавила она и облизала губы, — мне… мне очень плохо… — Уверен, ты сама в этом виновата, — отчеканил он, но почти сразу смягчился, увидев, как перекосилось ее лицо. Помедлив пару секунд, Киллиан снял обувь и лег на вторую половину кровати, пристально глядя ей в глаза. — Тебе нужно выспаться, и да, приготовься, что завтра будет очень плохо. — Мне плохо сейчас, — прохрипела Эмма, опустив глаза. — Не нужно было… — Я почти изменила тебе, — выпалила она, вздрогнув, и он замер с приоткрытым ртом. Собравшись с силами, она продолжила, — я поехала к Грэму, хотела… хотела посмотреть, как он живет, и еще рояль его мамы… Мы ведь с ним типа друзья… были последние месяцы… — мысли путались, и девушка с трудом собирала их в предложения. — И мы сидели у него, пили какую-то штуку со странным названием, а потом… — она сглотнула и подняла на него испуганные глаза, — я ведь могла не остановиться, и тогда… — Но ты остановилась, — оборвал ее Киллиан, сощурившись, — и, самое главное, ты рассказала мне об этом. Спасибо, — добавил он через мгновение, глядя ей словно в душу, заставляя сердце биться чаще, — я очень это ценю, Эмма. А сейчас, — придвинувшись ближе, он едва ощутимо коснулся губами ее лба, — спи, ты должна отдохнуть. Свон хотела сказать еще что-то, но в это мгновение усталость взяла свое, и она провалилась в сон, не зная, что на нее очень пристально и напряженно смотрят темно-синие глаза.