Привет, мам. Знаешь, с каждой новой записью я все больше и больше начинаю сомневаться в своей адекватности. Я ведь знаю, что ты умерла, что ты никогда не сможешь прочитать все, что я пишу здесь, знаю, что ты в принципе никогда не сможешь уже ничего сделать. Не говоря уже о том, чтобы помочь мне. А ты мне так сейчас нужна, потому что я слишком запуталась. Я делаю поспешные выводы, бросаюсь словами, не подумав и даже не проанализировав их, а потом оступаюсь из-за этого, делая только хуже. Я привыкла жить, как хочу, говорить и делать то, что мне вздумается, но сейчас это практически невозможно. Я попала в мир, который заставляет меня играть по его правилам, не принимая в ответ, и мне страшно. Я стараюсь подстроиться, но не думаю, что у меня получается. Вчера у нас с Киллианом было свидание. Да, я знаю, это было прекрасно, мне все понравилось, пару раз я даже думала, что у нас все может получиться, но потом… Как кто-то сказал: «Всегда есть „но“». И вот у меня это самое «но» слишком большое. Нам с Киллианом было хорошо, по крайней мере мне так показалось, я хочу надеяться, что ему понравилось, но в то же время я понимаю, что он слишком взрослый для всего этого, для такой вещи, как банальное, как он говорил, подростковое свидание. Он старше меня, но он сделал шаг мне навстречу. А потом я снова все испортила. Я позволила своим эмоциям взять верх и, кажется, наговорила много чего лишнего и пафосного. Да, я думаю так, как сказала, но я явно поторопилась. Он умеет сдерживаться, скрывать реакцию, но сегодня я поняла, что все снова не так хорошо. А еще этот Грэм… Он сказал ему в лицо, что я люблю его. А я даже не знаю, люблю ли. Да, я помню, что какое-то время назад писала эти слова в дневнике, и тогда я была в этом даже уверена, во всяком случае я чувствовала, что все так, но в то же время могу ли я любить его? Именно любить, а не то тупое чувство, которое я испытывала периодически ко всем. По сути у меня нет повода его любить. Уважать — конечно, слушаться, учиться — естественно. Но любить… Я теперь боюсь этого слова, потому что оно слишком серьезное. Не хочу разбрасываться им, даже если это касается моего мужа. Мне однозначно хорошо с ним. Я люблю проводить с ним время, люблю слушать его, мне он определенно нравится, но любовь… Пожалуй нет, слишком рано. Для неё нам нужно гораздо больше, чем одно подпорченное к концу свидание.
Эмма бы соврала, если бы сказала, что после того, как она отложила дневник, на душе стало спокойнее. Скорее наоборот, ее настроение стало еще хуже. Взяв в холодильнике ведерко с мороженым, она забралась с ногами на диван, обложившись подушками, и включила телевизор на первой попавшейся передаче, стараясь отвлечься. Она даже не знала, что было бы лучше — если бы вчерашнего свидания не было вообще или если бы оно было, но имело такие последствия. Откинувшись на спинку дивана, она стиснула челюсти. — Возьми себя в руки, — прошептала она, скрипнув зубами, — ну мало ли почему он ушел так рано, не дождавшись, пока ты проснешься. У него же работа, нужно понимать. Ничего в этом такого нет. И по этой же причине он вернется домой поздно, рабочая неделя началась, так бывает. Господи, — Свон провела рукой по лицу, усмехнувшись, — только разговаривать сама с собой не хватало. Решительно схватив телефон, Эмма набрала номер Руби и прижала мобильный к уху, укутавшись в плед. Она не общалась с подругой уже почти неделю, так как та крутилась в приготовлениях к свадьбе, попросту не имея свободного времени. Эмма не обижалась, прекрасно понимая ее, но ей не хватало их общения и совместного времяпрепровождения. — Эмс? — девушка ответила так неожиданно, что Свон вздрогнула. — Я уж решила, что ты забыла обо мне. Так давно не звонила. — Не хотела помешать твоим приготовлениям. — Ты бы знала, как я устала, — усмехнулась Лукас, — кручусь, как белка в колесе, психую, а Робин, как ни странно, терпит, успокаивает, говорит, что все будет хорошо, и даже предлагает взять все проблемы на себя, чтобы я не переживала. Он такой милый. — И правда… — И еще он надежный. Рядом с ним я вообще ничего не боюсь. И слава Богу, что я не беременна. У нас есть возможность стать нормальной семьей, нормальной парой, и завести ребенка тогда, когда мы будем готовы. Потому что по статистике браки, заключенные по залету, распадаются буквально через пару лет, а я так не хочу. Ну и… стой, — она вдруг осеклась, — я что-то слишком много говорю. Ты там как? — Да все нормально, — отозвалась Эмма слишком поспешно, — я рада слышать, что у тебя все хорошо. А вы уже определились с точной датой и местом празднования? — Э, нет, подруга, давай ты не будешь темнить. Я слишком хорошо тебя знаю. Мне, конечно, приятно, что тебе интересна моя жизнь, но я печенкой чую, что у тебя что-то не так. Давай вываливай что ли. Или нет, давай лучше встретимся, я как раз могу скоро сбежать на часик-полтора. В нашем кафе через полчаса? Эмма вскинула глаза на часы, пытаясь решить, что ей делать. С одной стороны идея приготовить мужу ужин-сюрприз и развести его на диалог все еще была жива в голове, но в то же время перспектива выговориться лучшей подруге тоже не каждый день на дороге валяется. — Я буду.***
— И вот мы здесь, — закончила Эмма, задумчиво водя ложкой в кофе. — Эмс, блин, — Руби потянулась и отодвинула от нее чашку, фыркнув, — ты скоро дно насквозь протрешь, а я не думаю, что будет нормально платить в кафе за испорченную посуду. Так что возьми себя в руки и давай обсудим. То есть на свидании все было нормально, верно? — Ну, мне казалось, что все было именно так. По крайней мере я не могла бы сказать, что Киллиан был недоволен. Но ему явно было скучно. — Он так сказал? — Нет, но… — Эмма, ради Бога, не накручивай себя попросту. Я понимаю, что это тупая женская привычка, которая у нас в ДНК, и я сама из-за нее страдаю, но мы часто видим то, чего нет. Может, ему реально все понравилось и он просто ушел на работу, а ты себе уже напридумывала Бог знает что. Расслабься, все у вас будет хорошо. Если уж он согласился на свидание, значит дело пошло. Не дави на него, покажи, что ты готова идти на контакт, но и не давай себя принижать уж совсем. — Когда ты успела стать такой умной, черт возьми? — Когда почти свыклась с мыслью, что я буду матерью. Знаешь, очень отрезвляет. Сама поймешь, когда забеременеешь. — Ой, только не начинай эту тему, хорошо? — Эмма сморщилась, скрестив руки на груди, и откинулась на спинку стула. — Не хочу об этом говорить. — Ты ни за что не убедишь меня в том, что не хочешь ребенка. Даже не пытайся, я не поверю, да и какая женщина не захочет ребенка от такого мужчины, как твой муж? У такого гребанного Аполлона шикарные гены. — Руби, пожалуйста… — Я понимаю, подруга, — она протянула руку и сжала ее холодные пальцы, слегка улыбнувшись, — секс — очень важная штука в отношениях, без него хреново. Но после того, как вы один раз переспите, я тебе гарантирую, все пойдет, как по маслу. Все просто встанет на свои места, наберись терпения. — Я сомневаюсь, что мы когда-нибудь дойдем до… до секса, потому что мы даже поцеловаться толком не можем. Он не хочет этого. — Он не может не хотеть тебя. Если только у него нет любовницы… Ох нет, — осеклась Руби, поняв, что сказала, и с беспокойством посмотрела на побледневшее лицо Эммы, — так, забудь, что я только что сказала. Я не подумала, у него не может быть любовницы, так что… — Это многое объясняет, — протянула Свон, глядя в одну точку, — если у него есть любовница, то понятно, где он пропадает, почему не хочет сойтись со мной, почему вдруг резко стал переносить меня… — Эмма, прекращай, — Лукас не на шутку разнервничалась, — у него нет любовницы, ты же знаешь Киллиана, он верный, он не изменяет. — Какой нормальный взрослый мужик протянет полгода без секса? — грубо осведомилась она, вскинув голову. — В том-то и дело, что никакой. Особенно такой, как он, ты сама говоришь, что он слишком хорош. Вокруг таких всегда полно женщин, они не обделены вниманием, и наверняка он отвечает взаимностью одной из них… — она вдруг странно усмехнулась, покачнувшись, — ну теперь все понятно. — Эмс, даже не думай забивать этим голову, потому что… черт! — Руби выругалась, когда ее телефон завибрировал. — Блин, мне нужно возвращаться, Робин уже злиться начинает. Пообещай, что не будешь зацикливаться на этом, потому что это все самый настоящий бред, ты только накрутишь себя. — Конечно, — отрешенно отозвалась та, даже не подняв на нее глаза, и Лукас, покачав головой, покинула кафе, хлопнув дверью. Эмма не шевелилась, продолжая смотреть в одну точку не моргая, и только слабо улыбалась, наконец добравшись до сути проблемы. Все встало на свои места и разложилось по полочкам, только она не могла сказать, что стало проще. — Вот же черт… — Эмма, — резко вскинув голову, она увидела Нила, который, отодвинув стул, сел рядом с ней, улыбаясь своей фирменной, немного хитроватой улыбкой, — не ожидал тебя увидеть. Первый год семейной жизни, насколько я знаю, супруги практически не отрываются друг от друга. Проблемы в раю? — А тебе какое дело? — устало осведомилась она, закатив глаза. — Просто интересно, как поживает моя бывшая невеста. — Цвету и пахну. — Да уж вижу. Тебя словно лицом об асфальт приложили. Что, райская жизнь с богатеньким полубогом оказалась на такой уж и сладкой, а, детка? — Конечно, издевайся, сколько хочешь. Меньшее, что меня сейчас волнует, это твой сарказм, — фыркнула Эмма, скрестив руки на груди, — я прекрасно знаю, что ты тупо ревнуешь, ну и злишься, потому что я сорвала твои глобальные планы на партнерство с моим отцом. — Мне плевать было на твоего отца и его бизнес. — Так я и поверила. — Ладно, не будем об этом. Лучше поговорим о чем-нибудь более интересном, — он придвинулся ближе, нагло усмехнувшись, — как там у вас дела? Трахаетесь? Только почувствовав, как заныла рука, Эмма поняла, что ударила его. Нил качнулся назад, выругавшись, и прижал руку к покрасневшей щеке. Дернув кистью, Свон презрительно закатила глаза. — Не твое дело, Кэссиди. Я не обязана отчитываться перед тобой. — Конечно, — отозвался он, проведя пальцами по челюсти, — просто я это и так вижу, мог бы не спрашивать. У вас проблемы, точнее у тебя, потому что у него явно проблем нет — штук пять любовниц по всему городу, а ты и не в теме. — Закрой рот, — прошипела она, сверкнув глазами, но он продолжил, явно радуясь производимому эффекту. — Так хочется верить, что он верный, искренний, любит только тебя, надежный, да и вообще идеальный мужчина. Только вот хер там, сладкая. Он мужчина, а мужчинам свойственна полигамия, знаешь ли. Не удивлюсь, если у него к таким годам и ребенок где-нибудь есть, а то и несколько. Ты лишь запасной вариант, картинка перед общественностью, потому что такие, как он, стараются держать лицо и не светить случайными романами. — Заткнись, тварь! — Эмма вскочила, едва не уронив стул, и нависла над ним, тяжело дыша. — Закрой свой гребаный рот! — Надо было выбирать меня, когда был шанс, — спокойно ответил он, поднявшись, — сейчас же ты никому не нужна. Вообще никому. Ни мужу, ни отцу, ни даже лучшей подруге, которая предпочитает общение с другими. А мне и подавно. Ты пустышка, Эмма, ты никто. Так что продолжай пытаться строить из себя что-то, потому что на самом деле ты просто ноль. Был рад повидаться, — блеснув довольной улыбкой, Нил подмигнул ей и покинул кафе, насвистывая на ходу. Эмма покачнулась, сглотнув, и тяжело опустилась на стул, закрыв лицо руками.