***
Спустившись рано утром на кухню, Эмма поняла, что едва ли не впервые за долгое время спала без сновидений, по крайней мере она не помнила ничего из того, что ей снилось. Она была слишком уставшей и измотанной прошлой ночью после того, как почти три часа бессмысленно слонялась по городу. Выйдя на кухню, она увидела Киллиана, который доедал сэндвич, одновременно просматривая что-то в планшете. Свон была абсолютно уверена, что он уже ушел, как и вчера, и замерла, пытаясь решить, как ей себя вести. — Доброе утро, — он поднял голову, кивнув ей, и снова погрузился в чтение. — Доброе… — она достала с полки хлопья и, залив их молоком, села на другой конец стола, приготовив себе апельсиновый сок. Они молчали, даже не глядя друг на друга и не поднимая голов. В какой-то момент Киллиан, вытерев губы салфеткой, отложил планшет и посмотрел на Эмму, скользнув по ее лицу оценивающим взглядом. — Не хочешь поговорить о том, что было ночью? — А есть повод? — она держала его взгляд, стараясь не выдать эмоции, которые бушевали внутри. — Я же сказала, я просто устала, так как долго гуляла. Не думаю, что это повод для разговора. — Я помню, что ты сказала, — фыркнул он, — просто я вижу, когда мне врут, Эмма. И сейчас ты врешь. И мне интересно, почему ты это делаешь и в чем причина твоего поведения. Я думал, у нас все хорошо. — У нас? — она криво усмехнулась. — У тебя — возможно, хотя трудно говорить о том, о чем не знаешь, но допустим. А у нас все хорошо быть не может, потому что по сути «нас» как раз и нет. Я понимаю, ты испугался моих слов, я поторопилась, разоткровенничалась слишком рано и теперь виню себя за поспешность, но слова назад уже не вернешь. Но не переживай, я выучила урок и больше не повторю подобную ошибку. — О чем ты вообще? — Джонс нахмурился, сложив руки на груди. — Знаешь, иногда я категорически не могу понять, что происходит в твоей голове. Ты хотела свидание — я тебе его устроил, отступил от своих принципов, потому что хотел сделать тебе приятное. Потом нам встретилось твое неудавшееся любовное похождение, которое, мягко говоря, подпортило все впечатление от дня, а в конце ты и вовсе огорошила меня своими словами. Но разве я показал, что меня что-то не устроило? — О, конечно, — Эмма фыркнула, бросив ложку на стол, — ты просто решил свалить с утра пораньше, пока я спала, чтобы не столкнуться со мной. Ни разу не показушность, что ты. — Что, серьезно? — он скривился, тяжело выдохнув. — Ты из-за этого взбеленилась? Эмма, я тебе говорил — у меня работа, которая может поднять меня на ноги хоть в три часа ночи, и я поеду, потому что это важно. — А я нет, — перебила она его уже прерывающимся от эмоций голосом, — я всегда на втором месте, верно? На первом всегда работа и все, что с ней связано. А я… даже нет, — она вдруг усмехнулась, прижав пальцы к губам, и покачала головой, — я даже ниже. Какое, кстати, место? Третье, четвертое? Мне даже интересно стало. Я же не знаю, сколько у тебя пассий, мы ведь почти не говорим о тебе, ты сохраняешь гребанную интригу. — Что ты несешь? — Киллиан поднялся, вцепившись побелевшими руками в край стола, и Эмма откинулась на спинку стула, с вызовом глядя ему в глаза. — Какие пассии? Какие места? Ты сама-то хоть понимаешь, что говоришь? — Я как раз прекрасно понимаю, о чем говорю, потому что вчера все встало на свои места и я наконец поняла суть твоей игры. Я ведь реально для тебя всего лишь прикрытие, карточка, что ты женат и что у тебя все в порядке, а по сути кто я и что за человек тебе даже не важно. А я ведь, идиотка, даже верила в то, что у нас может что-то получиться. — Ты не понимаешь, какую чушь несешь, верно? — негромко осведомился, обеспокоенно глядя на нее. — Я слышал, что у тебя могут быть проблемы с психикой, но не думал, что все настолько серьезно. — Думаешь, что я сумасшедшая? А кто тогда ты? Я даже толком не могу понять, что ты за человек, Киллиан, хотя мы знакомы уже полгода, и за все это время мы едва ли сдвинулись с мертвой точки, потому что один шаг вперед влечет за собой минимум пять назад. Может, это у тебя проблемы? — она встала и шагнула вперед, замирая в паре метрах от него, и наклонила голову набок. — Может, все слухи о тебе правдивы и я зря мучаюсь, переживая, что проблема во мне? — О чем ты, черт возьми? — жестко поинтересовался Джонс, скрипнув зубами. — Мы муж и жена, Киллиан, и между нами есть такое понятие, как супружеский долг. И ты его не выполняешь, из чего и появляется проблема. Может, я что-то не понимаю, но выводы напрашиваются сами собой, — Эмма положила руку на его грудь, подавшись ближе, — это обычная физиология. Мужчина хочет женщину, женщина хочет мужчину. Секс. Тут даже чувства не нужны, которых у нас и нет, обычное удовлетворение потребности, заложенной многовековой генетикой. К тому же в чем проблема провести время со своей женой? Это нормально. Некоторые только ради этого и женятся, ради разрешенного секса. — Эмма, ты… — Что тебе нужно? Что тебе конкретно нужно от меня? БДСМ? А что, может, ты какой-нибудь садист под прикрытием, мало ли, сейчас этим многие болеют. Давай, расскажи мне, что тебе нужно, потому что я устала гадать. Я не понимаю, чего ты хочешь от меня? — Ничего, — почти устало выдохнул он, сдержанно глядя на нее. — Тогда что, я могу прямо сейчас уйти? Если уж я не нужна. У тебя же наверняка есть замена, ведь ты так упрямо отказываешь мне снова и снова, что бы я не делала, — ее голос звенел, но Эмма старалась держать себя в руках. — Делай, что хочешь, — отозвался Киллиан, поджав губы, — меня достали твои подозрения и намеки, которые под собой не имеют почву. Хорошего дня, — с этими словами он вышел из комнаты, а вскоре хлопнула и входная дверь. — Хорошо потрахаться! — крикнула она ему в спину, не сдержавшись, после чего сползла вниз по стене, понимая, что просто не может больше держать себя в руках. Слезы потекли по щекам, и она заплакала навзрыд, обхватив себя руками.***
— Киллиан, успокойся. Я понимаю, что бар твой, но совсем не обязательно громить его, — Дэвид пригнулся, когда в стену влетел стул, и, распрямившись, пожал плечами. — Ну, или обязательно, странно, что ты вообще решил выпустить пар, может, это даже к лучшему. Но, черт возьми, Джонс, — он подошёл к Киллиану и, схватив за плечи, развернул его к себе, — прекращай! Возьми себя в руки! Я рад, что ты больше не камень и реагируешь почти по-человечески, но вспомни о том, сколько ты вбахал в этот ремонт, не думаю, что ты хочешь повторять всю операцию еще раз. — Ты не понимаешь, — задыхаясь, прорычал тот, сверкая глазами, — ты не понимаешь, что происходит, Дэйв. Просто не понимаешь. Я понятия не имею, что творится в ее голове, но она, кажется, решила обвинить меня в том, что я скрываю от нее любовницу. Практически закатила мне скандал с утра пораньше, задавила своими претензиями, словно всех этих месяцев не было. Какого черта я бьюсь вокруг нее, если ей по барабану? — Не по барабану, — устало отозвался он, проведя рукой по волосам, — просто она девочка, эмоциональная, слишком восприимчивая, нарисовала себе сказку с тобой в главной роли, а ты, кобель такой, не играешь по ее сценарию. И у нее, естественно, закрадываются все банальные подозрения, потому что она типичная баба. — И что мне с этим делать? Я даже на свидание ее сводил. — Да в задницу твое свидание! — почти взвыл Дэвид, закатив глаза. — Этого мало! А вот, говоря о птичках, задницы как раз не хватает. Ей нужен секс, хотя бы один, но крутой раз, чтобы ее вырубило к чертям собачьим и рот больше не открывался. Доведи ее до такого состояния, чтобы она на утро шевелиться не могла, и все, у тебя жизнь в сказку превратится. Я уже говорил — баб нужно трахать, чтобы они мозгоклюйством не занимались, запомнил бы. В этом весь секрет отношений. — Я тебе уже говорил — мне не нужен секс, это все гребанные стереотипы. — Да твою мать! — заорал он, бросив на пол бокал, который только недавно вырвал из рук брата. — Ты не можешь не хотеть секса, чтоб тебя! Это просто нужно, чтобы расслабиться, чтобы забыться, чтобы получить кайф и кончить, понимаешь?! Это физиология, естественная потребность, про которую невозможно сказать, что она не нужна. Это то же самое, если бы ты сказал, что тебе не нужно жрать. — Это не одно и то же. — Просто заткнись, ясно? Я в принципе понимаю, какого хера ты упираешься и постоянно несешь эту гребанную околесицу, но прошла туева хуча времени, пора бы уже послать прошлое в задницу и жить в свое удовольствие. У тебя есть жена, красивая, молодая, сексуальная жена, которая готова на эксперименты и риск. Я уверен, что она готова на все, лишь бы попробовать это с тобой, а ты ей не даешь вообще ничего. Не удивительно, что она сорвалась, странно, что только сейчас. Я бы на ее месте тебя уже изнасиловал или кастрировал, не знаю, что лучше. — Дэйв, я уже говорил тебе — я не хочу ее, просто не хочу с ней спать. Это все равно, что трахнуть сестру или ребенка. Я женился на ней не ради секса и экспериментов, я не ты, брат. Что? — он нахмурился, когда Дэвид слабо улыбнулся. — Ну хоть слово «трахнуть» сказал, узнаю старину Киллиана. Но этого недостаточно. И не поверю, что ты ее не хочешь. Да даже если и так, ты здоровый мужчина, у тебя не может не встать. Просто переспи с ней, отведи душу, а думай хоть о Джессике Альбе, плевать. Поверь, тебе самому полегчает. — Не нужно было звонить тебе, — Киллиан подхватил куртку и оглядел бар, с недовольством посмотрев на сломанный стул. — Я разберусь с тем, чтобы тут все убрали, не бери в голову, это моя проблема. — Это не проблема, это хрень, — выдохнул он, покачав головой, — о проблеме ты знаешь, но как раз не думаешь. А здесь я разберусь, это как палец… ну ты понял. Свали уже на свою гребанную работу и хотя бы попробуй подумать о том, что я тебе тут говорил. Киллиан ничего не ответил и вышел из бара, а Дэвид, опустившись на стул, протянул руку и взял с барной стойки бутылку виски, открыл ее и сделал большой глоток, поморщившись. — Упрямый ребенок, чтоб его.