Холодным мужчинам

      Мир начал вращаться, и Киллиан замер, сжав в руке мобильный, рискуя сломать его. Перед глазами все заволокло туманом, и он крепко стиснул челюсти, на мгновение прикрыв глаза, чтобы прийти в себя. — Сэр? — послышался голос в телефоне, и Джонс взял себя в руки, глубоко вздохнув. — Подробности? — Фотографии. Переслать? — Поверю на слово. Хотя можешь прислать мне на почту, мне даже интересно посмотреть, как она развлекается на досуге, — злоба, чистая, первозданная, скользнула по венам, и он нервно усмехнулся. — Спасибо за информацию, Джеймс. У меня дела. — Доброй ночи, сэр.       Отключив мобильный, Киллиан сделал шаг в сторону клуба, но почти сразу остановился, раздумывая над своими действиями. Можно было бы промолчать, не подавая вида, и разобраться с Эммой дома, чтобы не привлекать внимание брата, но он понимал, что они не скоро вернутся домой, судя по тому, что Дэвид только разошелся.       Неожиданно в голове возник образ Грэма, целующего Эмму, Грэма, опускающего Эмму на диван… Алкоголь взыграл в крови, и Киллиан решительно вошел в клуб, ища глазами жену и брата. Заметив Эмму у барной стойки, он подошел к ней и сжал ее локоть, наклоняясь к ее уху. — Мы уходим! — Почему?! — прокричала она в ответ, выгнув брови. — Даже нет одиннадцати! И я не выпила! — она кивнула на свой бокал. Джонс скрипнул зубами, схватил ее бокал и залпом опустошил его. — Решена проблема?! — Но… — Эмма облизала губы, немного непонимающе глядя на него, и огляделась, — а где Дэвид? Мы же не поедем без него? Или оставим его тут? У нас все-таки праздник! — Ага, у меня! — рявкнул он. — Шикарный праздник! — Почему ты такой злой? — Нормальный я! — Джонс взлохматил волосы и вышел на танцпол, пробираясь между танцующими. Увидев у стены Дэвида, он подошел к нему и, резко развернув к себе, несильно встряхнул, приводя в сознание. — Мы уходим, ты с нами?! — А с хрена ли?! — заплетающимся языком осведомился тот, пьяно глядя него. — К тому же… — выхватив у него стакан, Киллиан опустошил и его, вытер губы тыльной стороной руки и вскинул брови, тяжело дыша. — Все, проблем нет?! — Я не хочу валить! Мы только приехали! — Мы уходим, — отозвался Киллиан и, вернувшись к Эмме, практически насильно вытащил ее на улицу, на ходу вызывая такси. Игнорируя ее вопросы, он усадил ее в машину, назвал адрес и откинулся на спинку сидения, хмуро глядя в окно. Он боялся, что Эмма решит продолжить выяснять отношения даже в машине, но она держалась, хотя он видел, как она напряжена.       Выйдя из машины, он чисто по привычке открыл ей дверь и пошел к дому, не дожидаясь ее. Эмма семенила за ним, сыпля вопросами и пытаясь докричаться до него, но Джонс упорно молчал, пока они не оказались дома. Но даже в гостиной он не открыл рта, прошел на второй этаж, с трудом поднимаясь по ступенькам от диких эмоций, и, наконец, вошел в комнату Эммы. — Киллиан, — она зашла следом за ним, скрестив руки на груди, — может, ты объяснишь мне, что случилось? Все вроде бы было нормально, а потом ты вышел, и что-то изменилось. У тебя какие-то проблемы? — О, у меня никаких проблем, Эмма, что ты, — усмехнулся он, и ей стало не по себе от темного огня в его глазах. — Мне просто интересно, как долго ты планировала скрывать свою связь с Грэмом. — Ч-что? — голос девушки сел, и она пошатнулась, вскинув брови. — О чем ты… — Ты все твердила о том, что ты честная, все дела, однако, когда стало горячо, ты решила промолчать, так? И долго ты хотела иметь любовника? Думала, я не узнаю? Чертовски глупо, Эмма. — Какой любовник, о чем ты? Откуда у тебя вообще такая информация? Я не встречаюсь с Грэмом, это бред! Да, я виделась с ним два раза, но мы только друзья. Я сама поставила такие рамки и не собираюсь переходить их. Между нами ничего нет. — Да, и что же вы делаете при встречах? — Говорим, просто говорим. Киллиан, я не изменяла тебе, — она попыталась коснуться его лица, но он отшатнулся, сверкнув глазами. — Это пока что. У тебя все впереди. Я ведь по твоим представлениям гей, так? — Мне жаль, мне правда очень стыдно за то, что я тогда наговорила. Это было омерзительно, я не имела права так говорить о тебе… — Но сказала. — Я извинюсь. Хочешь? Я публично извинюсь перед тобой, если ты захочешь. Этого больше никогда не повторится. И не думай о Грэме, ради Бога, между нами ничего нет и никогда не будет, мы просто друзья, не более. — Мне не нужны твои извинения, Эмма. Я уже сыт ими по горло, ты только и можешь, что косячить и извиняться. И так снова и снова, по кругу, пока я не срываюсь и не начинаю орать на тебя, потому что ты понимаешь только грубость. Почему так, черт возьми?! — он тяжело выдохнул, а она сжала руки в кулаки, пытаясь успокоиться, хотя было заметно, что она уже сама на взводе. — Тебе повезло, что я твой муж, а не кто-нибудь другой! Не Нил! Не Грэм! Они бы точно пару раз за день давали тебе понять, кто в доме хозяин, причём это было бы больно! — голос Киллиана подскочил, и он, запустив руку в волосы, отошел в сторону, пытаясь справиться с нахлынувшим гневом. Было заметно, что он с трудом контролирует себя. — А может я этого и добиваюсь?! — закричала Эмма, сорвавшись — Чтобы меня поставили на место! Может, я жду, когда ты станешь нормальным мужиком и сделаешь уже хоть что-нибудь! Потому что мне иногда кажется, что ты попросту ничего не делаешь, черт возьми!  — Я не обязан тебе ничего доказывать! — О, тогда мне остается лишь согласиться с тем, что о тебе говорят! И я нужна тебе лишь как прикрытие от твоей гребаной ориентации! — Закрой свой рот! — он развернулся, сверкая глазами, но она продолжала, наступая на него. — Не закрою! Я больше не собираюсь молчать о том, что ты даже не в состоянии хоть что-то сделать, чтобы доказать, что ты мужчина, что ты хозяин! Ты пустое место, Джонс, пустое место!  — Замолкни! — он подошел вплотную к ней, скрипя зубами, но Свон не шелохнулась, с вызовом глядя ему в глаза.  — Я сваливаю, просто сваливаю, делай, что хочешь. Продолжай спать тайно с мужиками и прикрываться тем фактом, что у тебя есть жена. Меня это достало!       Эмма сделала шаг к двери, но Киллиан, преградив ей дорогу, грубо притянул ее к себе, сжав запястье, и накинулся на ее губы с такой злобой, что она едва не упала от его напора, вцепившись в его плечи. Ей казалось, что он хочет порвать ее губы до крови, таким агрессивным был его поцелуй, под кожей, смешиваясь с алкоголем, скользил адреналин, заставляя их тела пылать.       Проникнув в ее рот языком, он скользнул руками по ее телу, сминая ее бедра и прижимая еще плотнее к своему телу. Она сдавленно застонала, обхватив его за шею, и слабо вскрикнула, когда его рука забралась под подол платья, лаская ее кожу.       Не дав ей толком прийти в себя, Джонс, продолжая целовать ее, толкнул Эмму на кровать и, нависнув над ней, торопливо приподнял ее юбку, пока она, закусив нижнюю губу, возилась с ремнем его брюк. Сжав зубами ее подбородок, Киллиан резко дернул вниз свои брюки вместе с бельем и, жестко притянув тело жены к себе, вошел в нее грубым толчком, поморщившись от ее рваного вскрика.        Свон вонзилась ногтями в его спину, прикусив зубами кожу на его шее, пытаясь не стонать в голос, пока он мощными толчками вторгался в ее тело, до боли сжав ее бедра и что-то рыча ей на ухо. Ей казалось, что она взорвется, расплавится от его напора, от животного желания, которое нахлынуло на нее после первых секунд поцелуя.        Ускорив темп, Киллиан запустил руку под ее скомканное на груди платье и зажал между пальцами напряженный сосок, сжимая его в кулаке. Эмма выгнулась дугой, подаваясь ему навстречу, и скрестила ноги за его спиной, чувствуя, как приспущенные джинсы неприятно трут кожу. — Еще есть вопросы? — зарычал он ей на ухо, когда она закусила губу, пытаясь скрыть рвущийся наружу стон. — Есть?! — требовательнее прохрипел он, не останавливаясь и продолжая вторгаться в ее тело. Потом с силой дернул ее волосы, заставив откинуть голову, и оставил на бледной шее красный след от грубого поцелуя.        Захрипев, он в последний раз качнулся вперед и замер, с трудом ловя губами воздух. Все его тело дрожало, и несколько секунд он не мог двигаться, пытаясь прийти в себя. Однако когда Киллиан попытался отодвинуться, Эмма, испытывая неудовлетворение и понимая, что все закончилось слишком быстро, подалась вперед, цепляясь за его плечи, и прижалась к его губам. — Еще… — просипела она, почти не думая о том, что еще минута — и ее сердце просто не выдержит, — я хочу еще, Киллиан…       Его глаза блеснули, от бурлящего в крови алкоголя он с трудом понимал происходящее, и Джонс, толкнув ее дальше на кровать, скинул на пол свои штаны и белье, навис над ней, стащив ее платье и, с коварным блеском скользнув взором по ее обнаженной груди, подался вперед, обхватив губами напряженный сосок, сминая пальцами другой. — Сколько у тебя было мужчин? — просипел он, теснее прижимаясь к ней, и Эмма вскрикнула, почувствовав его возбуждение — Только… Нил… — Я у тебя второй?! — мир начал вращаться, и Киллиан на мгновение оторвался от ее груди, встречаясь с ней взглядом. Он никогда бы не подумал, что эта девушка, иногда буквально помешанная на сексе, практически ничего не знала о нем. — Первый… Он воспользовался мной… А ты первый, мой первый во всем…       Эмма запустила дрожащие пальцы в его волосы, потом скользнула ниже, поспешно расстегивая пуговицы на его рубашке, и провела руками по его груди к бедрам, сжав упругие ягодицы мужа, притягивая его плотнее к себе. Он лишь с большей силой стал ласкать ее грудь, двинувшись рукой вниз по ее телу, и Свон содрогнулась, когда он неожиданно вошел в нее сразу тремя пальцами, заставив прижаться к его груди, с силой вонзив ногти в кожу. — Довольна? — хрипло прошипел он ей на ухо, уверенно двигая в ней пальцами, срывая с ее губ рваные стоны. — Угомонилась? — Быстрее… — взмолилась она, до крови кусая нижнюю губу, и откинула голову, крепко зажмурившись. — Пожалуйста, быстрее… — Я же ничего не умею, — нагло заявил Джонс, проведя большим пальцем по клитору, и Свон захныкала, порываясь свести колени вместе, но он лишь ускорил темп, с силой сжав ее бедро. — Или уже что-то поменялось? Как-то ты быстро меняешь свое мнение, Эмма. — Пожалуйста… — ничего не соображая, просипела она, напряженно дрожа под ним и лихорадочно скользя руками по его спине, — еще…  — Какая ты слабая, когда зависимая, — соблазнительно выдохнул он, опустившись ниже, провел губами по ее животу и сменил пальцы своим языком, умело лаская возбужденную плоть жены.  — Киллиан! — вскрикнула она, дернувшись всем телом, словно предприняв попытку отодвинуться от него, но он крепче сжал ее бедра, не давая пошевелиться, и пробежался кончиками пальцев по внутренней стороне ее бедра, не переставая изучать ее языком. — Черт возьми! — не сдержалась Эмма, когда он обвел ее клитор и одновременно ударил ее по ягодицам, вынудив сдавленно взвизгнуть от волны желания, скользнувшего по всему телу. — Пожалуйста! — застонала она, не отдавая контроля своим действиям, и обхватила его голову, прижимая его ближе к себе. — Пожалуйста, Киллиан!        Напоследок проведя кончиком языка вдоль возбужденной кожи Свон, он приподнялся на локтях и, глядя в ее мутные глаза, нагло провел языком по губам. Она, кое-как придя в себя, опустила руку и обхватила рукой его возбужденный член, проведя по всей его длине. Ее глаза расширились, и она, подняв голову, встретилась с ним взглядом.  — Киллиан… — Неплохо для гея, верно? — усмехнулся он и, дернув на себя, резко заполнил ее, толкнувшись на всю длину в ее тело. Эмма вскрикнула, откинув голову, и он жадно поцеловал ее в шею, вжимая ее в матрас. — Джонс, Джонс, Джонс… — уже ничего не понимая, стонала она его имя, крепко зажмурившись и зажав в кулаках постельное белье, пытаясь сконцентрироваться хоть на чем-то другом, только не на том, какое наслаждение ей доставляет этот мужчина.       И когда он, зарычав, кончил, тяжело дыша, она могла лишь сдавленно зашипеть на выдохе, откинувшись на подушки. Киллиан сел на краю кровати, запустив руку в волосы, и плотно закрыл глаза, пытаясь справиться с тяжелым дыханием. Потом он, не глядя на нее, надел боксеры, поднял скомканную одежду и вышел из комнаты, ни разу не оглянувшись.

***

— Дэйв, я переспал с ней, — Киллиан удивился тому, как ровно и спокойно звучал его голос. В голове не укладывалось, что всего полчаса назад он в буквальном смысле этого слова трахал свою жену, имея близость с женщиной впервые за десять лет. И алкоголь уже не казался такой запретной темой, поэтому он закрылся в своем кабинете, достав дорогой коньяк. — Ну, это же хорошо, — кое-как промямлил Дэвид, с трудом ворочая языком. — Давно пора, так сказать. — Нет, это не хорошо. Ты просто не догоняешь. Я сдался, дал слабину, поддался ей, и теперь придётся расхлебывать. Она ведь не успокоится, понимаешь? Будет надоедать снова и снова, понимая, что, раз был один раз, значит, может быть и второй, и третий. — Джонс, в этом ничего такого. Она, по меньшей мере, твоя жена, и это вполне нормально и естественно. Да ещё и все эти годы… — Вот именно, что годы! Я сорвался, понимаешь? Мне просто башню снесло, я не успел даже попробовать остановиться! — его голос подскочил, и он поморщился, начисто отвык от неконтролируемого поведения. Но Киллиан поймал себя на том, что в данный момент злость — это меньшее, что его волновало. — Она просто вывела меня из себя, как всегда, потом мне позвонил Джеймс и сказал, что видел ее с Грэмом. Мне сорвало крышу, я думал, что убью ее прямо в клубе, но потом довез-таки до дома и… — И трахнул. — Скорее решил её проучить. Но по факту да, я ее трахнул. — И давно пора было. Я уже не знал, как мне тебя спасать, а здесь ты сам все разрулил. Мне даже думать не пришлось. — Черт! Ты правда ничего не понимаешь… Эмма — как акула, почувствовала раз — захочет снова и снова, она не отстанет от меня. — А что в этом плохого? — Я не хочу её. Понимаешь? Ну вот отымел я ее, ну кончил, ну круто, снял стресс впервые за хрен знает сколько лет, и что теперь? Я понимаю, что не хочу повторения, но я не могу сейчас все послать, так ведь? Это будет еще хуже. — Допустим. И что ты хочешь сделать? — Есть тупая и очень пьяная идея. Я думаю руководить ею через секс — сделаю вид, что мне все понравилось, что я сам давно этого хотел и что у нас все хорошо. А ты сам говорил, спокойная женщина — удовлетворенная женщина. Сыграю счастливого мужа, может, у нее и мозгов прибавится, мне часто приходилось делать то, что мне не нравится, так почему не сейчас? К тому же во всем есть свои плюсы. — А что будет, когда она обо всем узнает? — Честно? Мне плевать.