Холодным мужчинам

— Ну и как оно? — Киллиан поднял голову и уставился на Дэвида, который с любопытством смотрел на него.       Они который час пытались разобраться с новым проектом, потому что старый за неимением достаточного количества рабочей силы с треском провалился, из-за чего компания потеряла огромную сумму денег. Киллиан пытался скрыть недовольство, стараясь поддержать сотрудниками уверениями в том, что они смогут загладить эту проблему и наверстать упущенное, а также вернуть потерянные деньги, но он все равно был подавлен, так как строил большие планы на этот проект. — О чем ты? — Об отцовстве, конечно же. Насколько ты помнишь, до этого события мы были примерно равны в наших жизненных познаниях, но теперь ты всё-таки на уровень выше. Поэтому мне и интересного, каково это — быть отцом. — Я счастлив, — отозвался он, не сдержав улыбку, — просто счастлив. Да, я отменил полутора часовой обеденный перерыв на работе, чтобы возвращаться домой раньше, да, по выходным я никуда не езжу, как раньше, если только ненадолго, да, мы плохо спим, потому что просыпаемся из-за Уилла, но… Но я счастлив. Я так долго мечтал об этом, что готов на все трудности. — А Эмма? Как она? — Она, на удивление, хорошо справляется. Я знал, что она много читала во время беременности, но не думал, что это серьёзно. Но, как выяснилось, она очень хорошо осведомлена обо всем и, если возникает какая-то проблема, быстро находит выход из ситуации. И она безгранично любит Уилла, что самое главное. Я боялся, что она, как молодая мать, немного поиграет и заскучает, особенно если учесть то, какой она была раньше. Или даже устанет, скажет, что ей все надоело, потому что, увы, я сталкивался в жизни с такими женщинами, вследствие чего дети попадали в детские дома. И я боялся, что с Эммой может случиться то же самое. Но, слава Богу, я ошибался. — Тебе пора научиться доверять ей, — фыркнул Дэвид. — Может, ты этого не замечаешь, но она пошла за тобой, пошла и все. Во все проблемы, в опасности, в твою жизнь. Ей было страшно, и она была не готова, но она все равно пошла. Правда, не знаю, насколько у нее был выбор, но все же. — Я знаю это, Дэйв, — помрачнел он, опустив взгляд на документы, — и я вижу её стремления, её желания угодить мне. Да и я стараюсь быть лучше ради нее. Но мы отходим на второй план, потому что на первом сейчас… — Уильям, я понял, — кивнул он. — Что говорят врачи? Все в порядке? — Слава богу. Я сильно переживал из-за того, как он будет расти, но все обходится — его развитие идёт так, как и должно идти, врач каждый раз подтверждает, что он абсолютно здоров. — Ну и замечательно. Я… Я рад за тебя, брат, — Дэвид хлопнул Киллиана по плечу, и тот улыбнулся ему в ответ.       В голове снова появилась мысль о том, стоит ли говорить ему, кто его отец, да и что Эмма является ему более близким человеком, чем он мог бы подумать. Но он снова отступил, решив, что эта информация ждёт. Сейчас важнее разобраться с другими проблемами. — Дэйв… — Я даже завидую тебе, — признался он, дёрнув плечами, — вот уж насколько я вольная птица, но, каждый раз видя твою довольную физиономию, сам понимаю, что не отказался бы от такого счастья. — И кто тебе мешает? Прекрати прыгать из одной постели в другую, разберись в своих чувствах, подумай о том, что важно для тебя. Это ведь не так сложно. А тебе и правда пора остепениться. — Легко сказать… И вообще ты сейчас почти назвал меня шлюхой. — Заметь, это не я сказал, — дернул бровями Киллиан, и Дэвид закатил глаза. — Засранец. Но ладно, что ты там говорил? — Ах да… Ты разбирался с делом Роберта? Он боится, что может быть повторное вторжение, да и никак не хочет мириться с тем, что в прошлый раз потерял. Я, правда, не особо понимаю, чего он хочет непосредственно от меня, но иногда он словно намекает на то, что я виноват в его проблемах и должен вернуть ему деньги. — Звучит, как бред. — Это он и есть. Я не обязан решать его проблемы в принципе, но… — он тяжело вздохнул, — Эмма переживает за него, а я бы этого не хотел. Поэтому я запряг и тебя, пока был занят. Ты что-нибудь нашел полезное? — Я пытаюсь, правда. Но там такие шифры и сложные переходы и связи, что у нас ничего не выходит. Вроде, цепляется одна ниточка, мы тратим на неё огромное количество времени, а она ведёт в тупик или вообще обрывается. Мы начинаем по-новой и… — Я понял, — Киллиан провёл рукой по волосам и покачал головой, — я скоро присоединюсь к вам, а то я устал уже, что он постоянно буравит меня взглядом. Попробуем зайти с другой стороны, может, выйдет что.

***

— Есть какие-то сдвиги? — Эмма оторвала взгляд от Уилла, сжимая в руках игрушку, и повернулась к Руби, которая сидела на диване и периодически залипала в телефон.       Она сильно изменилась за последние месяцы: осунулась, похудела, попробовала перекраситься в рыжий, но краска подвела, цвет лег неправильно, и теперь она ходила с неприятными ржавыми волосами, которые к тому же больше походили на солому, особенно на ощупь, и Руби то и дело порывалась постричься, но в последний момент меняла свое решение.       Эмма так до конца и не знала, что происходит в ее жизни. Она только знала, что Руби постоянно переписывалась с кем-то, близко общалась с малознакомыми людьми, делила с кем-то квартиру. Она не хотела посвящать подругу во все аспекты своей жизни, чем пугала ее еще больше, но Эмма понимала, что не может дотошно расспрашивать ее, потому что у нее были и другие проблемы, а времени, увы, не хватало порой на самое банальное. — В плане чего? — встряхнулась Эмма, устало размяв спину — В плане ваших отношений, — пояснила Руби, снова что-то проверила в телефоне, тяжело и недовольно вздохнула и отложила его. — Ребёнок всегда сильно влияет на парочки, и мне интересно, как его появление отразилось на вас с Киллианом. Стало хуже, лучше, ничего не поменялось? — Я… Я не знаю, — она задумалась, поправляя растрепавшиеся волосы, — мы стали ближе, это точно. Он стал мягче, более заботливым, но наша любовь и внимание теперь больше сосредоточены на Уилле. Мы мало говорим о чем-то отстранённом — крайне редко о проекте и учёбе, почти все время о ребёнке. Все ли мы сделали, ничего ли не упустили, когда следующий поход к врачу, что ещё нужно купить в комнату, что приобрести из мебели и игрушек, одежды… — Ладно, а секс? — осведомилась Руби, вскинув бровь. — Как с ним дела? — Мы… — Эмма покраснела и отвела глаза, — да как-то… — Ты же не хочешь сказать, что у вас не было ничего с самой беременности? — глаза подруги расширились от удивления, и та даже подалась вперед, непонимающе глядя на Эмму, которая, потупившись, равнодушно передернула плечами. — Руби, сама подумай — какой к черту секс, когда я ношу ребёнка? — До определённого срока врачи не запрещают. Я где-то читала. Да и ты это прекрасно знаешь, так что не закатывай глаза и не строй из себя монашку. Я знаю тебя много лет. — Да нам это не было так необходимо, — фыркнула она, сминая в руках игрушку. — Нам вполне хватало просто лежать вместе, разговаривать… — Как все запущенно, — присвистнула Руби. — У вас в этом плане вообще какая-то ерунда творится. Вроде как не подростки, чтобы смущаться, не старики, чтобы уже не было желания и возможности. Неужели тебе не хочется банально расслабиться? Разве ты не устаешь? — Устаю, конечно. Мы оба устаем. Но в этом и есть вся прелесть, Руби. Тебе просто не понять пока что, каково это — осознавать, что ты валишься с ног из-за того, что весь день возилась со своим ребёнком. Это то, ради чего стоит жить. И секс… это далеко не главное. Мы заняты нашим ребенком, и… — А няня? — вдруг вспомнила Руби. — Она вам на что? Оставьте Уилла с ней и устройте себе маленький медовый месяц. Отпуск там, не знаю. Вы заслужили. Хотя бы ненадолго. Один гребанный день наедине друг с другом, просто выдохнуть и дать себе немного расслабиться. Уж не знаю, чем так плох секс, но даже без него — оставьте время и на себя. Вы все-таки супруги, а ведете себя, как хорошие знакомые, которые вынуждены делить одного ребенка. — Ты понимаешь, что несешь чушь? — Понимаю и, более того, делаю это нарочно. Просто надеюсь, что ты поймешь, что я хочу сказать, и обдумаешь это. Я уверена, что и Киллиану этого не хватает, но да, он слишком джентльмен, чтобы как-то намекнуть на это. Хорошо, что он хотя бы верный муж и не ходит в сторону, а то в кино в таких ситуациях мужики обычно находят себе любовниц и все. — Прекрати, пожалуйста, — Эмма прикрыла глаза, поморщившись, и отвернулась, пытаясь взять себя в руки. — Киллиан не такой. Мы договорились доверять друг другу, и, к тому же, он категорически не выносит измены, так что и сам, следовательно, не изменяет. Я верю ему. — Это хорошо, да, но все же. Подумай о том, что ты теряешь. И, ей-богу, вам обоим станет лучше, если вы возьмете небольшой отгул и дадите себе волю. Не важно, чем вы будете заниматься — главное, что вдвоем и без каких-то посторонних предметов, которые могут вас отвлечь. — Не знаю… — она пожала плечами, снова повернувшись к сыну. — Ремонт в доме наконец-то закончен, детская готова, так что через неделю-полторы мы поедем туда, а здесь мы решили немного доработать комнату, точнее заняться окнами. Мне не нравится, что зимой может поддувать, а последнее, чего я хочу, это чтобы в комнате было холодно и ребенок мерз. Нужно заранее все сделать в лучшем виде, чтобы потом на бегу и натворить дел. — Ну вот и чудесно, — просияла Руби, — отличный предлог: ребёнка оставьте на няню, и у вас будет целая квартира в распоряжении. До начала ремонта вы сможете устроить себе свидание при свечах. У вас ведь здесь так красиво, и эти огромные окна…       Эмма сглотнула, когда услышала слова подруги про окна. Память подсунула воспоминания, связанные с этим местом, а точнее не доведенное до конца занятие, и она чисто инстинктивно сжалась, поджав губы. Ей правда не хватало Киллиана, он был нужен ей постоянно — чувствовать его, касаться, но в то же время она понимала, что у него работа, у нее — ребенок, и у них жизнь, которая вносит коррективы в их желания, с которыми приходится мириться. — Я просто даже не понимаю, почему ты так упорно сопротивляешься, — продолжила Руби, и Эмма вздрогнула, возвращаясь в реальность. — Я не сопротивляюсь. — Ага, я вижу. — Ладно, — бросила Эмма через плечо, поправляя одеяло в кроватке сына, — это не горит. Успеется. К тому же я не понимаю, почему тебя это так трогает. — Я просто вижу тебя, Эмма, и вижу хорошо. Ты измотана, тебе нужен отдых. Уилл родился уже три месяца назад, и все это время ты нормально не отдыхала. Ты то в учебе, то в своем проекте, то занимаешься сыном, и это все правильно, я понимаю, так и должно быть. Но пожалей себя. Ты же не выдержишь такой нагрузки. — Другие и больше устают, потому что работают. — О, давай, устройся еще на две-три работы, и тогда ты не услышишь даже первого слова сына, — Руби встала и, подойдя к Эмме, сжала ее плечо. — Прекрати упираться, предложи Киллиану взять перерыв. Он не откажется, он будет рад. Я не удивлюсь, если частичной причиной того, что он настоял на няне, является именно тот аспект, что ее наличие дает вам время на себя. — Руби… — Я не настаиваю, — она развела руками, — просто подумай. — Хорошо, — выдохнула Эмма, понимая, что спорить с ней бесполезно, — подумаю. А сейчас, извини, мне нужно заняться Уиллом, у нас расписание. — Мамочка, — фыркнула Руби и пошла на кухню, взяв со стола мобильный. Эмма замерла, глядя в пол, и глубоко вздохнула.