Холодным мужчинам

      Выйдя из машины, Эмма взяла Уилла и пошла к дому, стараясь ступать как можно ровнее. Она понимала, что, если бы не ребёнок, она бы упала прямо на лестнице от бессилия, но сейчас, прижимая к груди сына, она шла дальше, игнорируя дрожащие от слабости ноги. Водитель следом нес ее вещи, не задавая лишних вопросов, и Эмма была ему искренне благодарна за это.       Позвонив в дверь, она прислонилась к стене, плотно закрыв глаза и пытаясь сдержать слезы. Ещё пару минут — и она окажется в своей комнате, где сможет выпустить все эмоции, накопившиеся внутри. А пока нужно держать себя в руках под непонимающим взглядом таксиста, который, переминаясь с ноги на ногу, стоит в нескольких метрах от нее.       Через несколько секунд дверь распахнулась, на пороге появилась Ингрид и всплеснула руками от внешнего вида своей хозяйки, изумленно вскинув руки, и подскочила к ней, тут же начав причитать. — Миссис Джонс… — Ингрид, отнести Уилла, пожалуйста, в его кровать. И забери мои вещи, я потом разложу их. А к Уиллу я постараюсь подойти позже, постарайся не разбудить его, — передав ребёнка служанке, она прошла по коридору и фактически наткнулась на Роберта, изумленно посмотревшего на неё.       Едва ли не впервые за долгое время он выглядел расслабленным и почти счастливым. В уголках его губ таилась улыбка, морщины словно немного разгладились, и он словно душевно выдохнул, стал держаться ровнее и спокойнее, глядя прямо перед собой и дыша ровно. Она уже давно не видела отца таким и даже не сдержала слабую улыбку, которая практически сразу пропала, стоило ему только нахмуриться, встретившись с ней взглядом. — Эмма? Не ожидал увидеть тебя сегодня, — Роберт привлек дочь к себе и легко коснулся губами ее виска. — Все в порядке? Ты бледная. Что-то случилось? — Так… Вышло, — она с трудом проглотила ком в горле, — я очень устала, пойду посплю, а завтра все обсудим, хорошо? — Конечно, — он поцеловал её в лоб, и она едва не сдалась, чуть не расплакавшись в объятиях отца, но потом все же, отступив, выдавила слабую улыбку. — Я очень рада, что твои деньги вернулись и ты теперь можешь спокойно выдохнуть и больше ни о чем не волноваться. — Осталось только узнать у Киллиана личность ничтожества, что играл со мной, и… — Мистер Голд, я разобрал бумаги, что… — в коридор вышел Грэм и замер, встретившись взглядом с Эммой. Та вздрогнула, поняв, что её стена сейчас рухнет и она просто взорвётся.       Она не помнила, когда видела его в последний раз, и сейчас в ней что-то надломилось. Она вспомнила их первую встречу, прогулки, смех, долгие переписки, тот злополучный вечер, который чуть было все не испортил… Он всегда был для нее другом, благородный, верный, готовый прийти ей на помощь в любой момент, и сейчас Эмма понимала, что с ним не сможет быть в маске напускного спокойствия, ей нужна была помощь и поддержка. А Грэм… — Я буду ждать тебя в кабинете, — кивнул Роберт, разворачиваясь, потом, помедлив, посмотрел на дочь и странно цокнул языком, приподняв голову. — Эмма, это Грэм, мой временный секретарь. Не знаю, знакомы вы или нет, но, должен сказать, очень и очень приятный человек. По крайней мере, пока он умудрился меня не разочаровать, а это уже неплохо. — Случалось… — эхом отозвалась она, не сводя с него мутного взора. Грэм едва заметно нахмурился, внимательно изучая ее лицо, и немного крепче сжал папку с бумагами. Эмма поняла, что он заметил ее наигранное спокойствие, и сердце стало биться чаще. — Я жду тебя в кабинете, Хамберт, — повторил Роберт и скрылся за углом, едва слышно ступая тяжелыми ботинками.       Грэм положил документы на комод, выждал несколько секунд, прислушиваясь к шагам Голда, после чего повернулся к Эмме и, подойдя к ней, сжал ее холодные, дрожащие руки, пытаясь согреть их. Он смотрел на нее так встревоженно и нежно, что слезы выступили на ее глазах. — Эмма, ты… — Грэм… — сдавленно выдохнула она и, шагнув вперёд, буквально упала в его объятия. Её трясло как во время лихорадки, она цеплялась за его плечи, боясь упасть, потому что ноги совсем ослабли. Уткнувшись лицом в его пиджак, она заплакала навзрыд, уже не в силах держать себя в руках.       Грэм опешил в первые секунды, но потом бережно привлёк её к себе, стал ласково и бережно гладить её по спине, пытаясь успокоить, крепко обнял и прижался губами к её макушке, окутав своим теплом. Эмма дрожала в его объятиях, льнула к нему всем телом, мучительно нуждаясь в поддержке, и он не отстранялся, обвив ее талию руками. — Расскажешь, что произошло? — тихо спросил он, но Эмма лишь дернула головой, теснее прижимаясь к нему. Язык словно перестал шевелиться, и она могли лишь всхлипывать, борясь со слезами. — Тогда что я могу сделать? Тебе нужна помощь? Я могу что-то для тебя сделать? — Просто… Просто будь рядом, — сипло отозвалась она, не поднимая головы, — мне очень нужен друг сейчас, одна я не выплыву. Я думала, что здесь будет только отец, а с ним бы я вряд ли смогла сейчас поговорить начистоту… — Это Джонс? — глаза Грэма потемнели, и он сжал ее плечи, пристально глядя в ее заплаканные глаза. — Это он виноват? Что он сделал? Вы поссорились? — она не ответила, и он коснулся ее подбородка, вынуждая посмотреть ему в глаза. — Это Киллиан? Что он натворил? Он сорвался? Это он? — Это всё, — устало выдохнула она, мотнув головой, и прикрыла глаза, пытаясь справиться с новыми слезами, готовыми вырваться наружу.       Комната вокруг накренилась, перед глазами потемнело, замелькали разноцветные точки, Эмма покачнулась, и Грэм, придерживая ее, оглянулся через плечо, потом, убедившись, что рядом никого нет, подхватил её на руки и понёс на второй этаж, внёс в ее спальню и осторожно положил на кровать. Но когда он попытался уйти, она вцепилась в его руку, не пуская. — Посиди со мной… Пожалуйста… — Я должен отчитаться перед твоим отцом. Несколько минут, и я вернусь к тебе, хорошо? — она слабо кивнула, прикрыв глаза, и он вышел из комнаты.       Разобравшись с Робертом, он собирался уже уйти, но тот, подозвав его, потребовал объяснений — откуда и как долго он знает его дочь. Грэм, замявшись на мгновение, кратко рассказал их историю с Эммой, упустив некоторые моменты. Голд удивился, узнав, что они друзья, но не было заметно, что он был недоволен этим фактом. Проведав дочь, которая уснула, свернувшись калачиком, он предупреждающе посмотрел на Грэма и ушёл в свою комнату.       Грэм, помедлив, сел на край кровати, и Эмма, проснувшись, пододвинулась и положила голову ему на колени, после чего прикрыла глаза и слабо вздохнула. Он провёл рукой по её волосам, успокаивая, и она немного расслабилась. — Расскажешь, что произошло? — Не хочу… — качнула она головой и открыла глаза, глядя в одну точку, — просто хочу забыть обо всем, — пару минут они молчали, а потом она снова обратилась к нему: — Грэм? — Да? — А я… Я нужна тебе? — он помедлил, а потом негромко ответил: — Я люблю тебя, Эмма. Как ты думаешь, нужна ты мне? — А как же твоя невеста? — Эмма нахмурилась, удобнее устроившись на его коленях. — Я думал, что смогу убежать от тебя. Но ничего не вышло. А она… Оказалось, что она изменяла мне. В ночь перед свадьбой она была с другим мужчиной, я не особо понял, что там к чему, но мне и не важно было. Я расторг помолвку, разорвал с ней все связи, но… Это все было не то, понимаешь? — Грэм встретился с ней взглядом. — Я просто хотел быть нужным, хотел семью, эту пресловутую любовь, но… — Грэм… — Но она не была тобой, — почти нежно продолжил он, — и в этом вся проблема. Так вышло, что я влюбился еще тогда, и все, это уже не изменишь. Я не могу сказать, чем именно, но ты зацепила меня, и сейчас я понимаю, что мне нет смысла искать другую женщину, потому что это будет обман, а ни одна женщина не заслуживает того, чтобы ее обманывали. Я люблю тебя и буду любить, это не изменится. — Грэм, я… — Эмма приподнялась и села рядом с ним, свесив ноги с кровати. Она нервно поджала губы, покраснела и крепче вцепилась в простыню, опустив взгляд. — Ты ведь понимаешь, что… я люблю тебя, да, но… но не так, — посмотрев на него, она сглотнула и с болью посмотрела на него. — Ты дорог мне, ты важен для меня, ты нужен мне в жизни, но я никогда бы не смогла разделить твое чувство. — Знаю, правда, всегда знал, — Грэм осторожно провел пальцами по ее щеке и убрал за ухо прядку выбившихся светлых волос. — Но это не мешает мне. Любить тебя — это такое прекрасное чувство, что мне не нужно что-то взамен. Я просто рад тогда, когда счастлива ты, мне нужно только чтобы у тебя все в жизни было хорошо, тогда и у меня будет все прекрасно. Поэтому знай — я всегда буду рядом, чтобы помочь тебе и поддержать.

***

— И что теперь? — осторожно спросил Дэвид, глядя на Киллиана, который немигающим взглядом смотрел в одну точку. Руби спала в свободной комнате на втором этаже, а Дэвид не выпускал из рук бутылку воды, ненавидя себя за то, что напился так не вовремя. Все, теперь точно брошу пить. Ну, нафиг, пронеслось в его голове, и он, сделав еще глоток, повернулся к брату. — Разведетесь, а дальше? — Разведемся? — он вздрогнул, словно проснувшись, дёрнул головой и посмотрел на него неестественно пустыми глазами. — Ты думаешь, я так просто дам ей развод? Я не идиот, точнее… — он как-то дико усмехнулся, и Дэвид передернул плечами от холода, пробежавшего по телу. — Как раз идиот, причём самый настоящий, но ты понял, о чем я. — И как ты собираешься её возвращать? — Я не верну её никак. Я слишком много раз предавал её доверие, чтобы она в который раз простила меня. Такое не прощается. — И что тогда? Поезжай к ней, скажи, что любишь, что извиняешься. Купи цветы, шампанское или вино и обязательно медведя. Такого, чтобы в дверь не входил. Или спой, точно. У тебя же есть гитара. Напиши песню, выложи душу, встань на колени и моли простить. Должно сработать. — Ты несешь бред, Дэйв, — Киллиан покачал головой, — пьяный бред. И я не люблю её. — Ага, а ещё я твоя бабушка и земля треугольная. Что ещё скажешь? Дьявол, Киллиан, — рыкнул он, рывком встав на ноги, — если у тебя сейчас не заработает мозг, я напою тебя, насильно отвезу к ней, брошу в ноги и заставлю извиняться. Ты знаешь, что я могу. — Можешь, но не сделаешь. Ты сам-то на ногах едва стоишь. — В моем случае это не аргумент, но… — подумав, Дэвид опустился на диван и грустно вздохнул. — Брошу, клянусь, брошу пить, — сделав еще глоток и проведя рукой по волосам, он покосился на брата. — А что именно случилось? Что ты рассказал ей? — Я врал ей, — отозвался Киллиан, не видя смысла в том, чтобы скрывать что-то, — наша история началась со лжи и едва ли отступала от неё, потому что я постоянно что-то не договаривал ей. А здесь в какой-то момент меня просто прорвало, и я выложил ей все подчистую. И правды было много, и она была слишком грязной. Никто бы не выдержал, а Эмма… Как бы она ни изменилась, она все равно та же эмоциональная девушка, которая воспринимает все слишком близко к сердцу. — Я не понимаю, что такого страшного ты мог скрывать от неё? — Дэвид нахмурился, потянулся к бутылке и с такой тоской посмотрел на нее, поняв, что она пустая, что Киллиан слабо улыбнулся против желания. — Ну, хотел ты Роберта в партнёры и решил добиться этого через его дочь, и что? Это бизнес. — Ты сам не все знаешь, Дэйв, — тяжело выдохнул он, прикрыв глаза. — Я рассказал ей, почему вообще связался с ней, рассказал, что я виноват в бедах её, ещё и родство с тобой приплел… — он осекся, побледнев, а Дэвид непонимающе уставился на него, словно протрезвев. — Что ты хочешь этим сказать? — Дэвид… — Киллиан, какое к черту родство? — он поднялся, напряженно глядя на него, и выронил пустую бутылку. — Дело в том, что… — лишь на мгновение запнувшись, Киллиан продолжил, поняв, что сегодня должен закрыть все долги, — что Роберт и мама были знакомы очень давно, между ними было подобие отношений, и… Это не так важно, я не хочу вдаваться в подробности, если честно, потому что они не так важны. Если кратко, ты их сын, Дэвид, а Эмма, стало быть, твоя сестра. — Мама с Робертом… Эмма… Роберт… Погоди, — Дэвид осекся и поднял на него пустые глаза, — то есть ты, прекрасно зная, как я с самого детства мечтал найти отца, получив информацию о том, кто он, скрыл её от меня? Ты же видел, Киллиан, сколько сил я потратил, пытаясь узнать, кто он. И ты все равно молчал. — Дэйв, я… — Киллиан встал на ноги и подошел к нему, нервно кусая губы. — Да, я должен был сказать тебе, но передо мной постоянно стояли какие-то другие проблемы, и я должен был думать о них. Знаю, на оправдание это не тянет, но… — Какие проблемы? Ты… — он вдруг побледнел, — стой, но если Роберт — наш отец, то ты с Эммой… Черт возьми, Уилл! — Нет, — мягко остановил он его, — дело в том, что у нас с тобой разные отцы, а с Эммой мы и вовсе не родственники. Ты — да, ты ей брат по отцу. Так что с Уиллом все хорошо, можешь не переживать, все проверено. — Но как это возможно?! — Я могу тебе все объяснить, если захочешь. Когда я только узнал обо всем этом от матери, Эмма была уже беременна, и мне нужно было во всем разобраться. Я сравнивал ДНК и… Я все расскажу тебе, Дэвид, но потом. Слишком много информации, слишком… слишком много всего для одного дня, — Киллиан тяжело опустился в кресло и закрыл лицо руками. — Так вот почему ты был особенно дикий в то время, — понял Дэвид и нахмурился, потом подошёл к нему и сжал его плечи, испытывающе глядя ему в глаза. — Почему ты не сказал мне? Почему ты не рассказал все, как узнал? Тебе бы не пришлось нести это бремя в одиночку, мы бы решили все вместе, я бы помог тебе. Киллиан, — он встряхнул его, сверкнув глазами, — ты мой брат, и я всегда помогу тебе, в какое бы дерьмо ты не влез. Ты столько раз вытаскивал меня со дна, что… Да даже не важно! Ты мой брат, и я люблю тебя, и я бы помог тебе справиться с этим. Почему ты ничего не рассказал мне? — Я… Я не хотел грузить тебя своими проблемами, — Киллиан отвёл взгляд, и Дэвид недовольно цокнул языком. — А если правду? — Я… Ты же знаешь, — устало выдохнул он и поднял на него глаза, — я не доверяю людям, я всегда все делаю и решаю самостоятельно, я так устроен. — Пора бы тебе уже научиться доверять близким людям, которые заботятся о тебе, — хмыкнул тот и отошёл в сторону. — И Эмма… — Нет, только не сейчас… — он дернулся, чтобы встать, но Дэвид, развернувшись, усадил его обратно. — А когда? Ты сплоховал, и это ещё мягко сказано. Ты врал ей, мне-то ладно, но она не заслужила этого. Естественно, она психанула, но теперь ты должен вернуть её. — Дэвид… — Я помню, как меня зовут, брат, я не в маразме. Ты никогда не сможешь убедить меня в том, что тебе плевать на неё. Да, была Мила, был Альфред, было сильное чувство, все это было, я не отрицаю. Но подумай о том, что есть сейчас, а сейчас есть ты с грузом заслуженной вины, мальчик, которому нужен отец, и женщина, которая доверилась тебя. Женщина, в которую ты влюбился. Поэтому ты должен вернуть её, и ты сделаешь это, черт возьми.