Холодным мужчинам

— Что ж, Эмма, — Роберт внимательно смотрел на дочь, которая, обхватив руками чашку, грела холодные пальцы, — вчера я, видя твое состояние, не задавал лишних вопросов и не тревожил тебя. Но сегодня, надеюсь, ты объяснишься, почему так неожиданно вернулась домой, да еще и в таком состоянии?       Эмма подняла на него глаза, встретилась с ним взглядом и снова посмотрела на чашку, поджав губы. Она могла бы сейчас рассказать все отцу, он бы наверняка не поверил в то, что всему виной Киллиан, начал бы разбираться, наверняка нашел бы какие-нибудь зацепки или сам Киллиан бы сдался, все встало на свои места, Роберт бы оборвал все связи с ним, поддержал бы их развод и дальше помогал бы ей жить, как и обещал когда-то.       Но она не могла.       Что-то удерживало ее от правды, и Эмма легко качнула головой, поднесла чашку к губам и сделала глоток, обожгла язык, скользнула им по губам и, поставив чашку на стол, опустила руки на колени, глядя пустым взглядом перед собой. Роберт нахмурился, наблюдая за ее равнодушным спокойствием, протянул руку и легко коснулся ее плеча, привлекая к себе ее внимание. — Эмма, ты… ты в порядке? — Мы разошлись с Киллианом, — слова фальшью отдались в ее голове, пульсируя болью, но она не дрогнула, стараясь говорить максимально ровно. — Мы праздновали его день рождения, потом оставили гостей, чтобы поговорить… Вышло так, что выяснились некоторые детали, которые были неприятны для меня, и я ушла. — Он изменил тебе? — Голд нахмурился, скрипнув зубами. — У него есть другая женщина? — Папа… — Это правда? Черт возьми, — он хлопнул кулаком по столу и встал со своего места, — вот же сукин сын! — Он не изменял мне, — тихо перебила она его, — он не признает измены в принципе. — Тогда что случилось? — Я… я хочу, чтобы это осталось между нами, — Эмма подняла глаза и встретилась с ним взглядом, — пожалуйста, не дави на меня. Все, что я могу сказать тебе, это что мы сильно поссорились, я взяла все, что смогла, и уехала. Больше возвращаться туда я не намерена, разве что отправлю кого-нибудь забрать остальные вещи. — Может, ты все-таки расскажешь мне? — Роберт встал за ее спиной и сжал ее плечи. — Я хочу и могу помочь тебе. Совсем не обязательно скрывать от меня то, что творится в душе. Я твой отец, Эмма, и я всегда готов тебя поддержать. У меня нет никого ближе во всем мире, и я люблю тебя. Не закрывайся от меня.       Что творится в душе… Она на мгновение прикрыла глаза, вспоминая лицо Киллиана в тот момент, когда она отдала ему кольцо. За какую-то сотую долю секунды в его глазах пронеслось столько эмоций, что это казалось чем-то нереальным, он побледнел и дернулся вперед, словно хотел удержать ее. Но не сделал этого. Даже если она была ему нужна и он хотел остановить ее, во что она смутно верила, он никак не показал этого.       Даже когда она была маленькой, Эмма не мечтала о том, чтобы оказаться в сказке и найти своего принца на белом коне, не верила в чудеса и не рисовала единорогов, потому что всегда знала, что принцев не существует, белые кони быстро пачкаются, а единороги могут быть опасными. Однако, сидя с любовными романами, она пыталась убедить себя в том, что найдет человека, который смог бы убедить ее в том, что она заблуждалась.       Но она встретила Киллиана. И все повернулось совсем иначе. Конечно, выйдя за него замуж, она и не надеялась, что из их союза может выйти нормальная семья, но все обернулось абсолютно по-другому: у них было все — и нежность, и страсть, и обычные семейные радости, и поездки, и ссоры, и проблемы, и их совместное решение, и ребенок… И все полетело в пустоту прошлым вечером. — Я тебе уже сказала, папа, — наконец выдавила она и поднялась, выдавила слабую улыбку и сжала его морщинистую руку, — между нами произошел конфликт, мы поссорились, я поняла, что больше не могу быть с этим человеком, и уехала. Больше мне нечего рассказывать. — Но ты так и не сказала, в чем причина скандала. Что ты узнала? — Это… это личное, — Эмма поджала губы, помыла чашку в раковине и замерла, глядя на льющуюся воду. — Не переживай, я переживу это. В конце концов, мы ведь даже не были изначально влюблены, все произошло так быстро, что чувства не были понятны. — К тому же наверняка он больше стремился к моим деньгам, чем к любви, — хмыкнул Роберт, и она вздрогнула, повернувшись к нему, — что, думала, я такой дурак? Я прекрасно понимал, что просто так из ниоткуда такие мужчины не появляются. Я не доверял ему, но понимал, что близкое партнерство с ним будет мне на руку. Более того, ты так на него смотрела, что я поверил в искренность твоих чувств, а дальше был только вопрос времени. А потом появился Уилл, и я решил, что все хорошо, потому что дети — это всегда прекрасно.       Эмма уже открыла рот, чтобы спросить отца про его прошлое с Мэри, но осеклась, прикусив язык. Не хватало только устроить ему допрос сейчас и рассориться с последним близким человеком. Момент трудно было назвать подходящим, поэтому она, повернувшись, лишь пожала плечами. — Я благодарна ему за Уилла, но… на этом все, — она пошла к двери, но Роберт остановил ее, схватив за локоть, повернул к себе и обхватил руками ее лицо, вглядываясь в ее глаза. — Расскажи мне, пожалуйста. Я хочу знать, что тебя мучает. Но, если не хочешь… Тогда что ты планируешь делать? Как сейчас поступишь? Ты разведешься с ним, а дальше? Где ты будешь жить? И как же Уилл? Ты подумала о сыне? — Пап, — максимально ровно ответила она, — я уже не маленький ребенок, я в состоянии жить самостоятельно и отвечать и за себя, и за своего ребенка. Развод — не конец жизни, а Уиллу, может, будет лучше без такого отца, и когда-нибудь, надеюсь, он меня поймет. И ты зря думаешь, что я такая беспомощная — у меня есть бизнес, приют открывается через месяц, я нашла работников и партнеров, все готово к открытию. У меня есть деньги, я смогу снимать квартиру, а потом и купить себе жилье. Я найму няню или мне будет помогать Ингрид, смогу устроиться на работу. — Эмма… — На этом жизнь не заканчивается, — твердо отозвалась Эмма, немного приподняв голову, — я справлюсь и не сдамся. У меня есть Уилл, и я намерена вырастить его как можно лучше и дать должное образование. Хочу, чтобы он вырос хорошим человеком, и я постараюсь сделать для этого все, что в моих силах, — она уже вышла в коридор, когда Голд снова остановил ее. — Подожди, я… я же забыл тебе отдать, — качнув головой, чтобы она следовала за ним, Роберт зашел в свою комнату, открыл комод и, достав из него какой-то конверт, протянул ей. — Я нашел его еще какое-то время назад, хотел отдать сразу, но ты была слишком занята, и я убрал его. — Это… — ее руки дрожали, когда она взяла конверт и увидела аккуратную витиеватую подпись. — От мамы, да, — он кивнул, напряженно глядя на нее. — Если… если захочешь поговорить, то ты знаешь, где меня найти, хорошо? — Да… — почти не слыша его, отозвалась Эмма, слабо кивнула и пошла в свою комнату, осторожно касаясь пальцами обертки.       Сев на кровать, она пару минут медлила, пытаясь собраться с силами, потому что понимала, что письмо от матери будет еще одним важным звеном в огромной головоломке, частью которой она стала. И она боялась открывать ее, не желая узнавать что-то, что может еще больше ранить ее. Однако и бесконечно тянуть она тоже не могла, поэтому, собравшись с силами, Эмма осторожно раскрыла конверт, и на постель выпал сложенный в несколько раз листок бумаги и небольшой мешочек. Поджав губы, она взяла письмо и, разгладив его, начала читать.

Моя дорогая Эмма, Я не знаю, сколько тебе будет, когда ты получишь это письмо, но мне кажется, что Роберт выберет подходящий момент. Дело в том, что наши с ним отношения почти никогда не были стабильными, и я не знаю, что будет с нами завтра, но хочу, чтобы на всякий случай у тебя было это письмо от меня, потому что знай, родная, я тебя очень и очень сильно люблю. Ты для меня — самый дорогой и любимый человек на свете. Но мы с твоим отцом плохо ладим, знаешь, так бывает, что люди живут вместе, воспитывают ребенка, слывут прекрасной, даже идеальной парой, а на самом деле с трудом переносят друг друга. Так было не всегда, поверь, мы любили, или по крайней мере любила я, но потом, когда я узнала о том, что беременна, вопрос о будущем отпал сам собой — мы поженились и даже были счастливы какое-то время, но потом оба поняли, что это счастье было наигранно для окружающих, и тогда мы перестали играть. Мы были просто твоими родителями и больше никем. Так случается, что человек никогда не забывает свою старую любовь и живет, полный сожаления о допущенной ошибке всю жизнь. Так и с твоим отцом. Я не очень много знаю о том, что за девушку он любил в юности, но, насколько помню, он говорил, что она была беременна, а он испугался ответственности и ушел. Но он любил ее и любил явно сильнее, чем меня. Несколько раз, во время наших ссор, он говорил, что хотел бы вернуться в прошлое и сделать другой выбор и остаться с ней, но тогда бы не было тебя, а тебя он любит, Эмма, правда любит. Я много раз порывалась уйти, но понимала, что с моим увлечением, но без денег ничего не добьюсь, а я мало что могла делать самостоятельно. Понимая это, Роберт предлагал развестись, обещал, что будет присылать мне деньги. Но в обмен на это я должна была оставить тебя ему, а на это я не могла пойти. Я слишком люблю тебя, Эмма, ты мое солнышко, моя любимая дочка. Недавно я познакомилась с одним очень успешным химиком, и он предложил мне совместный труд. Меня заинтересовало его предложение, и сейчас я активно работаю над этим новым проектом. Он сложный и, возможно, даже опасный, но я верю в то, что справлюсь. Но может случиться так, что мне придется уехать на какое-то время и оставить тебя, и я хочу, чтобы это письмо было на всякий случай. Ко всему, что касается тебя, Роберт относится серьезно, так что я знаю, что он отдаст его тебе. Боже, я писала так скомканно и сумбурно, что готова скомкать его и выбросить, но пусть будет так. Я надеюсь, что это письмо вообще никогда не понадобится и я всегда буду рядом с тобой, чтобы помочь и поддержать, но ты должна понимать, что жизнь — очень непредсказуемая штука, и мало ли что может случиться завтра. Просто знай и помни всегда, что я люблю тебя, люблю тебя так сильно, что это даже больно. И я искренне надеюсь, что у тебя все в жизни будет хорошо и что ты найдешь человека, которого будешь любить так же сильно и никогда не отступишь от него. Люблю больше жизни, твоя мама.

      Эмма прикрыла глаза, больше не в силах сдерживать слезы, и уткнулась лицом в колени. Письмо выпало из ее рук, и она вцепилась пальцами в простыню, борясь с болью, сжавшей ее сердце. Перед глазами плыли строки из письма Эшли, и она никак не могла нормально выдохнуть, с трудом дыша и дрожа всем телом. — Она словно предсказала свою смерть, — послышался негромкий голос в дверях, и, подняв голову, Эмма увидела бледного Роберта, прислонившегося к дверному косяку. — Я не понимал эту ее идею с письмом, но обещал, что сохраню его, а через пару дней ее не стало. Ты невольно стала свидетелем ее неудавшегося эксперимента, и я так испугался за тебя, что убрал все куда подальше и стал заниматься твоей психикой, обратился к врачам… Совершенно случайно несколько недель назад наткнулся на этот конверт и вспомнил все. — Ты ведь не любил ее, верно? — шепотом спросила она, не поднимая головы. — Ты не любил ее ни секунды. Кем она была для тебя? — вскинув глаза, Эмма распрямилась, изучая его восковое лицо. — Отвлечением от прошлого? Заменой Мэри? — Откуда ты… — Роберт пошатнулся, едва не упав, но она продолжала. — Ты любил маму хотя бы немного? Хотя бы в тот момент, когда спал с ней и впоследствии родилась я? Хотя бы одну секунду ты любил именно ее, пап, видел ее, а не просто тело, с которым можно отвлечься? — ее трясло, и она, встав, с едва скрываемым презрением посмотрела ему в глаза. — Она ведь любила тебя и любила долгое время, а потом просто сдалась, замкнулась в себе и любви ко мне. Зачем ты так обошелся с ней? — Я никогда не держал Эшли, — хрипло отозвался он, опустив глаза, — она могла уйти в любой момент, я обещал, что буду выплачивать ей необходимую сумму, что буду поддерживать ее столько, сколько захочет. Она сама была со мной. — Она боялась, что ты заберешь у нее меня! — Конечно, — Голд облизнул сухие губы и провел рукой по подбородку, — я бы ни за что не отдал тебя, Эмма. Я всегда мечтал о ребенке и не смог бы так просто оставить его, даже учитывая нашу с Эшли ситуацию. Ты была нужна мне. — А как же Мэри? — осведомилась Эмма, шагнув вперед. — И ее ребенок? Ты оставил их, не дрогнув, просто ушел из их жизни, даже не думая о том, каково будет ей, молодой девушке, с ребенком на руках. Ты думал только о себе и том, что тебе не нужна лишняя ответственность. — Как ты узнала про Мэри?.. — его голос дрожал, но сочувствия она не испытывала — ей было противно смотреть на этого человека. — Сейчас ее зовут Мэри Джонс, — жестко отозвалась она, и он покачнулся, прислонившись к стене, — и у нее есть два сына, близнецы, но от разных отцов. И Дэвид, папа, твой сын, ребенок, которого ты бросил несколько десятков лет назад. — Джонс… Не может быть, — он смертельно побледнел и, кое-как дойдя до кресла, тяжело опустился в него, закрыв руками лицо, — это невозможно… Мэри… Дэвид… Но как это может быть? Он же с Киллианом… — Я не знаю всей истории, он сказал мне только некоторые факты, — отмахнулась она, — но это сути не меняет: Мэри была беременна, но ты оставил ее, потом ты был с мамой, но не любил ее и корил себя за то, что в прошлом допустил ошибку. И делал несчастными вас обоих. Ты понимаешь, сколько судеб испортил, папа? Ты оставил девушку без помощи, сына без отца, женщину без любви, и меня по сути без матери, потому что, я уверена, она бы не рисковала так, если бы у вас все было хорошо. — Эмма, пожалуйста, — поднявшись, он подошел к ней, но она шагнула назад, обхватив себя руками, — я так сильно любил тебя, дорожил тобой больше всего на свете… Я просто не мог отпустить тебя, расстаться с тобой. Ты все для меня, я бы отдал все свои деньги, если бы было нужно, лишь бы ты была со мной. Да, я виноват, я бросил Мэри, я плохо обходился с Эшли, но все из-за любви к тебе… — Из-за любви люди делают ужасные вещи, — эхом отозвалась Эмма, вспомнив Мэри и Киллиана, и поджала губы. — Между тем я решила — я не буду отягощать тебя нашим присутствием. Сегодня же я найду нам с Уиллом квартиру, и мы туда переедем. Мне не нужна твоя помощь, ни моральная, ни тем более финансовая. Я справлюсь со всем, так что не переживай, я не прибавлю тебе проблем. — Эмма… — И мне нужно время, чтобы осмыслить все, что я узнала, — жестко продолжила она, словно не слыша его, — надеюсь, ты дашь мне столько времени, сколько мне потребуется. Так что, прошу тебя, не звони мне, не навязывай свою помощь. Я уже не твоя маленькая дочь, отец, я справлюсь со всем сама. Уже завтра я уеду, так что извини, но сейчас мне нужно начать искать квартиру. — Эмма, прошу… — Пожалуйста, дай мне остаться одной, — попросила она и, повернувшись к столу, раскрыла ноутбук. С минуту Роберт еще стоял на месте, с болью глядя ей в спину, но потом, качнув головой, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.       Внутри что-то оборвалось, и Эмма закрыла лицо руками. На нее обрушилось слишком много всего — и предательство Киллиана, человека, в которого она действительно умудрилась влюбиться, и родство с Дэвидом, и тяжелая история ее матери, и отношение ее родителей… Ей дико хотелось свернуться клубком на кровати, плача и надеясь, что кто-нибудь другой придет и, как обычно, решит ее проблемы, но это сделала бы прошлая Эмма, сейчас она была другой.       Увидев на постели мешочек, который она так и не раскрыла, Эмма достала из него изящный аккуратный кулон в форме сердечка, улыбнулась и, сняв украшение, которое ей когда-то подарил Киллиан, повесила новое, подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение.       Взяв себя в руки, она набрала в поисковик нужный запрос и нажала на клавишу. Это еще не конец света, она сможет справиться, она найдет работу, она будет зарабатывать и получать доход от приюта, она поднимет сына и сделает для него все, что столько сможет. Она не сдастся, она будет бороться за свое счастье, чего бы для этого не потребовалось.