Холодным мужчинам

      Киллиан, рассмотрев новые предложения, перебирал чертежи, недовольно хмурясь. Все казалось ему слишком шаблонным и однообразным, глазу не за что было зацепиться, и он начинал по-настоящему злиться, понимая, что достойных партнеров становится все меньше, старые перестают существовать, а кризис начинает сказываться на их доходах. Ему нужна была идея, что-то новое и оригинальное, но сейчас фантазии на нечто подобное просто не хватало.       Бросив на стол очередное предложение, он попросил сделать ему кофе и отошел к окну, глядя на хмурое небо. Последние несколько дней погода более чем точно отражала его настроение, не выпуская из объятий туч солнце. То и дело шел дождь, отчего люди, снующие по улице, практически не убирали зонты и ходили хмурые, снова и снова сетуя на холод и невозможность надеть более легкую одежду.       У сотрудников настроение тоже автоматически было ниже плинтуса, они пытались погрузиться в работу, но раскаты грома за окном и капли дождя, стучащего по стеклу, навевали скуку, они то и дело отлучались за кофе, чтобы не уснуть на рабочем месте, и Киллиану приходилось напоминать им о том, что они вполне могут лишиться работы, если не начнут включаться в процесс.       Обычно он старался поддерживать со своими работниками дружеские отношения, не пользуясь своим положением по отношению к ним, но сейчас он даже не хотел акцентировать на таких мелочах свое внимание и в полной мере отыгрывался на провинившихся, угрожая понизить им зарплату. Действовало это безотказно — погода погодой, но деньги были нужны всем.       Допив кофе и еще раз пробежавшись взглядом по бумагам, надеясь, что в голову придет хоть какая-нибудь удачная идея, Киллиан лишь скрипнул зубами, сложил чертежи в папку, убрал ее в стол и вышел из кабинета, оглядывая сотрудников, которые, завидя его, подобрались и вернулись к своим чертежам.       Подойдя к рабочему месту Дэвида и обнаружив, что оно пустует, Киллиан недовольно нахмурился и, посмотрев на часы, подошел к секретарше, которая что-то быстро отстукивала по клавишам своего ноутбука. На удивление, на ее столе все было в идеальном порядке, что бывает крайне редко, и он позволил себе даже улыбнуться. — Кристал, послушай, — она вскинула голову и приветливо улыбнулась ему, — когда Дэвид был в последний раз на работе? Я что-то не помню, чтобы видел его последние несколько дней. Не посмотришь у тебя, пожалуйста? — Конечно, мистер Джонс, — кивнула она и снова застучала по клавишам, — три дня назад он писал, что не придет, так как заболел, и с того дня я ничего о нем не слышала. Мне позвонить ему? — Нет, спасибо, — сдержанно отозвался он, скрывая негодование, — я сам свяжусь с ним. Продолжай работать и… если ты принесешь мне бокал вина, я буду очень благодарен. Ты знаешь, какое я люблю, так что заранее спасибо. — Я все сделаю, мистер Джонс, — девушка улыбнулась чуть шире и, поднявшись, вышла в коридор. Он проводил ее взглядом, отметив белоснежную рубашку, темные волосы, собранные в легкий хвост, черную юбку-карандаш, туфли на невысоком каблуке.       Качнув головой, он вернулся в свой кабинет и, достав мобильный, открыл телефонную книгу. Увидев рядом с именем брата номер Эммы, Киллиан напрягся и замялся, глядя на ее имя. Он бы соврал, если бы постарался убедить кого-то в том, что ни разу не хотел позвонить ей. Пару раз он даже набирал ее номер, но через несколько секунд отключался, так как думал, что это будет неправильно.       Он прекрасно знал, что сама Эмма никогда не пойдет на контакт в данном случае, и налаживать отношения предстоит ему, но Киллиан хотел дать ей время обдумать все, что произошло, надеясь, что тогда она даст ему шанс высказаться и все объяснить. Хотя, с другой стороны, было бы правильнее сразу прийти с повинной, признать, что он поступил неправильно по отношению к ней, и просить прощения.       Но почему-то он не был готов к этому, так как не был уверен в том, хотела бы этого Эмма. Киллиан не врал, когда говорил Дэвиду, что отпустит ее, если таким будет ее выбор. Она стала ему дорога, по-настоящему дорога, и ему будет невероятно сложно привыкать жить без нее, но если такое решение сделает ее счастливой, он отступит.       Встряхнувшись, Киллиан набрал номер брата, прижал телефон к уху и отошел к окну, взяв принесенный Кристал бокал с вином. Недовольно слушая гудки, он сделал небольшой глоток и прокатил алкоголь на языке, прикрыв глаза. Звонок сорвался, и он, закатив глаза, нажал на повторный звонок, не желая так просто сдаваться. На четвертый звонок Дэвид ответил. — Рад тебя слышать, брат. — А я был бы рад тебя видеть, Дэвид, — жестко произнес он, — желательно на рабочем месте и последние четыре часа. Объяснишься? — Послушай, — Дэйв напряженно усмехнулся, — попробуй понять меня — у меня уже долгое время не было нормальных отношений, а тут намечается что-то серьезное. И сейчас особенно важно не, прости мне мой французский, просрать все, что происходит. Я потом все отработаю, обещаю, просто… — Ты ведь понимаешь, что я могу уволить тебя? — перебил его Киллиан. — Я не посмотрю на нашу родственную связь, здесь я твой начальник, а ты — мой подчиненный. И ты не работаешь уже какое-то время. За что я плачу тебе? За что ты получаешь зарплату? За то, что налаживаешь свою личную жизнь? — Киллиан… — Ты должен заниматься этим в свободное от работы время и не в ущерб работе. У нас сейчас и так большие проблемы, расходы превышают все нормы, а доходов почти нет. Нам нужны все рабочие руки, а ты… А ты тратишь свое время на то, чтобы ублажать очередную девушку, которую бросишь через несколько месяцев, если не недель, — в глубине души он понимал, что говорит грубо, но ничего не мог с собой поделать — накопившаяся внутри злость выливалась на первого же попавшегося человека. — Значит, так, да? — протянул Дэвид, шумно вздохнув. — Что ж, мистер Джонс, в таком случае можете вычесть из моей зарплаты сумму за то время, что я пропустил. Или, извините, прогулял, ублажая, как Вы сказали, очередную девушку. В течение часа я буду на своем месте и приступлю к работе. До встречи, мистер Джонс, — отчеканил он и отключился, а Киллиан, посмотрев на экран своего мобильного, прижал его ко лбу и зажмурился. — Идиот…

***

— Дэйв? — постучав в дверь, Киллиан открыл дверь и вошел в кабинет Дэвида, который, хмуро глядя на монитор, что-то печатал, то и дело поглядывая на бумаги, лежащие рядом с ним на столе. — Мы можем поговорить? — Конечно, мистер Джонс, — отозвался он, не поднимая головы, — но сейчас исключительно по делу, а отстраненно только во время перерыва, на который я, скорее всего, не пойду, так как пропустил несколько рабочих дней. Более того, я бы попросил называть меня более официально, Вы, конечно, начальник, но должны уважать своего подчиненного, — продолжил Дэвид, более четко выделяя некоторые слова. — А то я могу уволиться по собственному желанию, не доставив Вам удовольствие уволить меня, и уйти к другим корпорациям и сдать наши идеи и проекты. — Что ты несешь? — Я работаю, мистер Джонс, — твердо ответил он, поджав губы, — а Вы, простите, конечно, отвлекаете меня от работы, а у нас, насколько я помню, и так большие проблемы. Если Вы хотели сказать что-то важное, то я весь внимание, если нет, то придется подождать, — Киллиан опешил, изучая его недовольное лицо, тяжело вздохнул и покинул комнату. Он не хотел сейчас разбираться еще и с ним, ему хватало проблем.       Вернувшись в свой кабинет, Киллиан проверил предоставленные ему отсчеты за месяц, пробежался глазами по доходам и устало прикрыл глаза, проведя по ним рукой. Сделал еще один глоток вина, которое резко стало безвкусным и пресным, поставил стакан на стол и, сев за стол, посмотрел на две фоторамки, стоящие на углу.       На первой фотографии было только лицо Эммы, которая, широко улыбаясь, пыталась спрятать лицо за подушкой и волосами, вытянув вперед руку. Он пришел с камерой в тот момент, когда она спала, и она проснулась в самый неподходящий момент, а потом долго со смехом возмущалась, что он сфотографировал ее в тот момент, когда она была сонная и ненакрашенная. Но эта фотография была едва ли не самой его любимой.       На второй, прямо посреди ковра, окруженный игрушками, сидел Уилл и улыбался как-то странно, удивленно разглядывая новый подарок, который Киллиан сделал ему на шесть месяцев с момента рождения. На заднем плане можно было разглядеть размытую фигуру Эммы, которая с нежностью смотрела на сына.       Киллиан невольно улыбнулся, изучая эти фотографии, коснулся пальцами гладкой стеклянной поверхности и слабо выдохнул, поджав губы. Он до боли скучал по своей семье, по жене и сыну, которые были для него всем миром. Долгое время он считал, что для жизни важны связи, деньги и бизнес, что все остальное не важно, но теперь все изменилось, и он не мог представить свою жизнь без них.       Вернувшись в реальность, он отодвинул фоторамки и обратился к работе, напомнив себе о том, что проблемы нужно решать сразу же по мере их поступления, если он не хотел, чтобы его проекту грозил крах. Поэтому, сосредоточившись на работе, Киллиан отмел все мысли и переживания, оставив их на потом.

***

      Киллиан стоял на балконе, глядя на сгущающиеся сумерки, и докуривал сигарету. Он не понял, когда вредная привычка вернулась к нему, но теперь и дня не мог провести без того, чтобы не выкурить хотя бы одну. Ему было тошно от этой зависимости, но в то же время едкий дым так успокаивал, что он не мог отказаться от подобного антидепрессанта.       Скрипнула дверь, и рядом с ним оказался Дэвид, сухо кивнул и, достав сигареты, закурил. Он выглядел усталым и потрепанным, едва ли не сонным, но в то же время в его глазах было то, чего Киллиан не замечал у себя последние несколько дней — его брат, кажется, был по-настоящему влюблен.       Скомкав сигарету в пепельнице, Киллиан повернулся к Дэвиду, который, полностью игнорируя его, курил, прислонившись к перилам, и смотрел на улицу. В его глазах отражались вечерние огни города, и Киллиан невольно улыбнулся, вспоминая, как он впервые привел брата сюда и сказал, что, если он возьмется за ум и пройдет специальное обучение, то будет работать вместе с ним. — Я хочу извиниться, — резко произнес он, толком не готовя какую-то речь, — я не должен был срываться на тебе, Дэвид. — Передо мной-то ты можешь не извиняться, — сухо отозвался тот, не поворачивая голову, — хотя все равно спасибо, я оценил. Но вот перед кое-кем другим ты должен извиниться. Именно «должен», а не «можешь», потому что это слишком серьезно. Черт со мной, черт с работой, черт с проблемами здесь, это все вещи, без которых в принципе можно прожить, а вот другое… — наконец посмотрев на него, Дэвид продолжил: — Я виделся с Эммой пару дней назад. — Ты… что? — Киллиан напрягся, изумленно уставившись на него. — Я хотел поговорить с ней. Обо всем. В том числе о нашем случайном родстве. Договорился о встрече, мы поболтали какое-то время, я, возможно, ляпнул немного больше, чем следовало, но потом… Она волнуется о тебе, Киллиан. — С чего ты взял? — он скрипнул зубами. — Она презирает и ненавидит меня. И за дело. — Не без этого, ты дерьмово поступил с ней, но… Я рассказал о том, сколько раз ты был на грани самоубийства после смерти Милы, она испугалась, не мог бы ты и сейчас сделать что-то подобное, я стал тебе звонить, ты не брал, и… — Что за бред?.. — И она хотела ехать к тебе, — жестко закончил Дэвид, и Киллиан опешил, широко распахнув глаза. — Она решила, что ты и правда мог что-то сделать с собой, поймала такси и была готова ехать к тебе, надеясь, что сможет успеть и спасти тебя. И остановилась только тогда, когда ты ответил на мой звонок. — Постой, — он стал что-то припоминать, роясь в своей памяти, — это тот раз, когда ты звонил мне и говорил каким-то странным голосом? Я решил, что ты напился, но не мог разобраться, так как почти пришел на совещание, а потом ты не брал телефон, и у меня из головы вылетело перезвонить. — Это все не важно! — почти взвыл он. — Ты слышал, что я тебе сказал? Несмотря ни на что, Эмма была готова сразу же ехать к тебе, наплевав на все обиды. Она переживает за тебя, она волнуется о тебе, переживает и… черт возьми, ты понимаешь, что она все равно любит тебя, несмотря ни на что? — Киллиан не ответил. — Ты должен встретиться с ней. Плюнь на то, что ты за человек, купи цветы, встань на колени, извинись перед ней, скажи, что ты чувствуешь, и тогда, возможно… — Это буду не я, — оборвал он его, — Дэвид, послушай, ты не знаешь Эмму так, как ее знаю я, и в данном случае она поймет, что это не я. Ей… ей не нужно извинение как из кино, если ей что-то и нужно, так это то, чтобы я был собой и признал сам, что был не прав. И я сделаю это, я просто хочу быть уверенным в том, что не тороплю события и… — Ты уже опаздываешь, брат, — отозвался Дэйв, хлопнул его по плечу и ушел с балкона, оставив Киллиана в раздумьях.

***

— Странное… решение, — протянула Руби, разглядывая Эмму, которая переодевала Уилла после прогулки. Она все никак не могла привыкнуть к тому, как все было расположено в новой съемной квартире, и ей приходилось каждый раз раскрывать едва ли не все ящики, чтобы найти нужный ей предмет. — С чего вдруг? — Захотелось чего-то нового, — отозвалась она, коснувшись коротких волос, которые едва достигали плеч, — новая жизнь, новая ступень… Хотелось и внешне что-то изменить. Решила начать с длины волосы, а дальше… Как получится. — Надеюсь, ты не собираешься краситься в рыжий? Это будет все-таки перебор, не находишь? И вообще, подруга, я люблю твои светлые длинные волосы, что ты с ними сделала?! Всю жизнь я завидовала тому, что у тебя такая длина, а теперь… А теперь мой крысиный хвостик больше твоего, это слишком серьезное изменение. — Я уверена, что ты переживешь, — улыбнулась Эмма, — между тем я хочу подробностей — кто он? Что за парень? Сколько вы вместе? Насколько это серьезно? — Что?.. — опешила Руби, изумленно вытаращившись на нее. — Я же вижу, что ты вся светишься от счастья. И, если я права, то причина твоего приподнятого настроения начинается на «Дэ» и заканчивается на «вид». Если я права, продолжай дышать, если нет — сядь на шпагат. — Я сто лет не занималась гимнастикой, — грустно отозвалась та, — так что сейчас для меня это недостижимая задача. Остается просто дышать, — помедлив, она широко улыбнулась и вдруг крепко обняла подругу, обхватив руками. — Да, это Дэвид! Он такой… такой… такой… я даже не знаю, какое подобрать слово. Но с ним я, кажется, счастлива. И вообще, что за напасть — почему все Джонсы такие красавчики? — Ох, не знаю, — улыбнулась Эмма.       В этот момент на столе завибрировал мобильный, и она, посадив сына в манеж, прошла по комнате, взяла телефон и, увидев номер отца, с которым она не говорила последние несколько дней, ответила на звонок. — Привет, пап. — Здравствуй, дорогая. Я ненадолго и по делу. В это воскресение по случаю своего юбилея я устраиваю большую вечеринку. Надеюсь, ты сможешь прийти на нее. Можешь взять с собой Руби, если хочешь. Но я очень рассчитываю на то, что ты будешь. Я могу на тебя положиться? — Я не знаю… — протянула она, нервно закусив губу, но потом, взвесив все «за» и «против», безнадежно выдохнула: — Да, конечно, я приду. Увидимся там, пап. — В таком случае до встречи, — отключившись, Эмма посмотрела на Руби, которая вопросительно смотрела на нее, пожала плечами и, сев рядом с ней на диван, слабо улыбнулась. — Мы идем на вечеринку к отцу в это воскресение. — А там будет…? — Надеюсь, что нет, — отозвалась она и вернулась к сыну, стараясь ни о чем не думать.

***

Днями позднее...       Киллиан сидел за столом в кабинете, продумывая новый проект. Настроение на удивление было неплохим впервые за несколько дней, и он надеялся, что вдохновение продержится с ним ещё несколько часов, и он сможет-таки закончить чертёж.       В этот момент завибрировал его мобильный, и он, потянувшись за ним, увидел сообщение от Дэвида. Не понимая, что ему могло потребоваться в такое время, он нажал на значок и прочитал: Я уверен, что этому есть объяснение. Пожалуйста, только не психуй сразу и не сходи с ума. Нужно разобраться в том, что случилось. Надеюсь, что ты не сорвешься и не наделаешь глупостей. 21:34       Ничего не понимая, Киллиан открыл оповещания своего телефона, надеясь, что сможет разобраться в том, что Дэвид имел в виду своим сообщением, и тут увидел крупный заголовок новости, которая, несмотря на свою свежесть, выбивалась в лидеры.

ЭММА "СВОН" ВЕРНУЛАСЬ К СВОЕЙ ПРЕЖНЕЙ ЛЮБВИ?! Что происходит в, как кажется, идеальной семье Джонсов? И почему миссис Джонс была замечена на вечеринке в честь дня рождения её отца в компании ее бывшего жениха Нила Кэссиди? Читайте теории и догадки далее...

      И ниже, перед текстом, огромная яркая фотография, на которой был запечатлён поцелуй Нила и Эммы. На заднем фоне были видны другие гости в шикарных одеждах, но Киллиан не видел ничего. Только свою любимую женщину... целующую другого мужчину.