***
— Папа! — осторожно пробираясь через толпу, Эмма подошла к отцу и, дождавшись, когда от него отойдет очередной гость, легко поцеловала его в щеку. Роберт просветлел и обнял её за плечи, улыбаясь. — Дорогая, я так рад, что ты пришла. Признаюсь, я был почти уверен в том, что тебя не будет. Так что спасибо тебе большое, что ты все же нашла время прийти на мой праздник. Для меня это очень важно. — Учитывая, сколько здесь гостей, — она обвела взглядом зал и улыбнулась почти тепло, — подарок я не брала, так что его я вручу тебе лично и дома немного позднее, может быть через пару дней заеду. Хорошо? — Подарок? — он закатил глаза и устало вздохнул. — Боже мой, зачем? Для меня важнее и ценнее тот факт, что ты пришла сюда, что со мной, несмотря ни на что. А подарки… Совсем не обязательно, Эмма. — А мне захотелось, — улыбнулась она и снова мягко поцеловала его. — Ладно, не буду тебя надолго задерживать — у тебя здесь много поздравителей. — Ей-богу, мне бы хватило тебя одной. — Развлекайся, — усмехнулась она и пошла дальше по залу. Длинные столы, забитые самой разной едой, всевозможные напитки, яркие одежды гостей, много света, музыка, приглушенные голоса людей — сколько раз её отношение ко всему этому менялось. Сначала она презирала такие мероприятия, и Роберту приходилось подолгу уговаривать ее, чтобы она пошла с ним, потом привыкла и с удовольствием посещала их под руку с Киллианом, а сейчас… Сейчас ей было все равно, вся эта роскошь ничего не значила для неё, и она равнодушно прохаживалась вдоль стен, лениво сжимая в руке бокал. То и дело Эмма замечала в толпе Руби и не могла сдержать улыбку, видя, как светилось лицо подруги, попавшей в такое общество. Вокруг неё собралось большое количество людей, и она что-то счастливо щебетала, глядя то на одного, то на другого. В меру юмора, в меру кокетства и флирта — она не перегибала палку и выглядела просто очаровательно. Ещё раз усмехнувшись своим мыслям, Эмма двинулась дальше и вдруг замерла, увидев перед собой знакомую фигуру. Дорогой костюм, крупные плечи, тёмные, аккуратно уложенные волосы, небрежный наклон головы, демонстрирующий равнодушное отношение ко всему происходящему… — Нил? Вздрогнув, мужчина медленно обернулся и, увидев её, вдруг приветливо улыбнулся. Она поджала губы, невольно вспомнив то, что было между ними, но потом, взяв себя в руки, подошла к нему и вскинула голову, внимательно глядя ему в глаза. Она не понимала, почему он так тепло смотрел на нее, и у нее сдавило сердце от напряжения. — Рад тебя видеть, Эмма. — Что ты здесь делаешь? — не церемонясь, осведомилась она. — Не очень приветливо, — Нил почесал подбородок и убрал руки в карманы брюк, — если ты забыла, моя дорогая, я партнёр твоего отца и он не мог не позвать меня. И вот я здесь. Разве ты не рада встретиться со мной? Столько времени прошло… — Допустим, — сухо отозвалась она, облизав ставшие сухими губы. — Хотя я все равно не особо понимаю, что ты здесь забыл. — Между тем, — словно не слыша ее, продолжил он, — как я понял, у тебя какие-то проблемы? — она непонимающе выгнула бровь. — Последние несколько дней, около недели, что ли, ходят слухи, что ты не живёшь с Джонсом. Он что-то натворил? — Это не твоё дело, — ощетинилась Эмма, сверкнув глазами. — Моя жизнь тебя уже давно не касается. — Мы были когда-то вместе… — напомнил он, вскинув бровь. — Я тебя никогда не интересовала, Нил, — усмехнулась она и закатила глаза, — только деньги и бизнес моего отца. — Прискорбно, что ты так думаешь. Возможно, я не показывал этого, но я дорожил тобой, Эмма. Может, даже любил. Но это не важно… — помедлив, он осторожно коснулся её руки, и она отдернула её. — Я хочу извиниться за то, что случилось во время последний нашей встречи. То, что я сказал… Это было ужасно, и мне безумно жаль. Я был так зол, что ты предпочла его, а не меня, что расторгла нашу помолвку… — Эмма напряглась, заметив в толпе несколько журналистов с камерами, но не отвернулась от Нила. — И я должна тебе верить? — Я был твоим первым, — напомнил он, и она залилась краской. — И да, я не часто говорил тебе, что ты для меня значила, но я действительно дорожил тобой. И сейчас мне дико жаль, что я вёл себя, как подонок. Мы могли бы сохранить хотя бы дружеские отношения, если бы я умел следить за тем, что говорю. — Зачем ты сейчас все это говоришь? — А разве я не могу раскаяться? — почти по-детски надул губы Нил, оскорбленно глядя на нее. — Я был не прав, я признаю это и прошу твоего прощения. Я хочу быть твоим другом, Эмма, как бы дико для тебя это не звучало. — Другом? — она едва ли не рассмеялась. — У нас не выйдет дружбы, Нил. Тебе снова что-то нужно от меня, и это явно пахнет неприятно. Так что, извини, но друзьями мы не станем. Более того… — она не успела договорить, потому что он вдруг подался вперёд и, сжав её подбородок, накрыл её губы своими. Защёлкали видеокамеры, журналисты обступили их, возбужденно галдя. Опешив на пару секунд, Эмма отшатнулась, широко распахнув глаза, и толкнула ухмыляющегося Нила в грудь, покачнувшись на каблуках. — Какого черта ты творишь?! — Посмотрим, что теперь скажет твой ублюдок, — зло хмыкнул тот и, подмигнув ей, пошёл в сторону. — Увидимся на первой полосе, Эмма. Через толпу протолкнулись два охранника и попросили папарацци, которые навалились на Эмму с вопросами, покинуть помещение. Она, почти ничего не слыша, коснулась пальцами губ, продолжая смотреть в одну точку и тяжело дыша. Из-за шума она не могла взять себя в руки и осознать, что произошло. — Вы снова вместе с мистером Кэссиди? — не отступали от нее журналисты. — Что с мистером Джонсом? — Вы разошлись? — Пожалуйста, прокомментируйте то, что произошло… — Покиньте помещение, — громче пробасил один из охранников, грозно цокнув языком, и журналисты, недовольно глядя на них, пошли прочь, продолжая щелкать камерами. Почувствовав, что ноги стали ватными, Эмма покачнулась и, подняв голову, немного огляделась, пытаясь понять, в какую сторону ей стоит пойти, чтобы сесть как можно быстрее. Голова кружилась, и она никак не могла избавиться от бьющего по ушам шума. — Черт возьми, Эмма! — слабо вздрогнув, она повернулась и увидела подскочившего к ней Грэма. Оказавшись рядом, он обхватил руками ее плечи и встретился с ней взглядом, тяжело дыша. — Вокруг тебя было такое кольцо, что я никак подобраться к тебе не мог. Что за чертовщина сейчас произошла? Я почти ничего не понял, но… — Грэм… — она часто заморгала, наконец приходя в себя, испуганно посмотрела на него и вцепилась его в руку так крепко, что он охнул от неожиданности, — он… Он сделал это специально, он… Боже мой, Грэм, нас сфотографировали… Они это засняли… Боже, Грэм, Грэм… — Вот же ублюдок! — выругался он и, сжав её запястье, потянул за собой. — Пошли. Нельзя оставлять это просто так. Ничего не понимая, она последовала за ним, и они, выйдя на улицу, увидели на крыльце Нила, который расслабленно курил, не глядя в их сторону. Грэм, выпустив руку Эммы, подошёл к нему и, развернув его к себе за плечо, ударил по лицу. Нил покачнулся и, чудом не упав, отшатнулся в сторону, прижав руку к кровоточащему носу. — Сукин ты сын! — Если бы ты знал, как я давно мечтал сделать это, — скрипнул зубами Грэм, с вызовом глядя на него. — На что ты рассчитывал, ударяя меня? — хрипло осведомился тот и сплюнул кровь на траву, потом достал из кармана платок и провел им по губам. — Хотел быть в её глазах героем? Надеешься, что что-то обломится? — криво усмехнувшись, Нил лишь с презрением сверкнул глазами. — Поверь, если не дала сразу, то уже никогда не позволит. — Ах ты.! — Грэм ринулся вперёд, но Эмма удержала его, вцепившись в его руку, и прошептала ему на ухо, дрожа всем телом: — Отвези меня домой… Пожалуйста, отвези меня домой… — Ладно, — сплюнул Грэм, скрипнув зубами, глубоко вздохнул, успокаиваясь, — считай, что хорошо отделался, скотина, — бросил он в сторону Нила и, снова взяв Эмму за руку, повел её к парковке, громко стуча каблуками. — Отвези меня домой, пожалуйста, — шептала она снова и снова, до боли сжимая его руку. — Да, да, конечно, — словно окончательно придя в себя, он прижался губами к её виску, открыл дверь своей машины, помог Эмме сесть и, заняв водительское место, нажал на педаль газа, вцепившись в руль. Эмма закрыла лицо руками, стараясь дышать как можно ровнее, но становилось только хуже. Она думала о том, какие последствия повлечёт за собой эта фотография, что о ней подумают другие люди, что подумают ее друзья, что подумает Киллиан… — Какова вероятность, — негромко начала она, с трудом справляясь с дрожащим голосом, — что фотографию уже выложили? Что она уже в сети и в общем доступе? — Скорее всего, сто процентов, — процедил Грэм, крепче сжав руль, — это же чёртова сенсация. Вот же мразь! -не сдержавшись, выругался он и ударил кулаком по передней панели. Заметив, что она вздрогнула, он осекся и поджал губы. — Извини, извини, что сорвался. Просто… Ладно, — он замолчал, тряхнув головой, и она отвернулась к окну и закрыла глаза.***
Через какое-то время машина свернула за угол, шины заскрипели по гравию, и Эмма, открыв глаза, посмотрела в окно. Знакомые деревья, постриженные кусты, освещённый дом, серебристый автомобиль… Сердце бешено забилось где-то в горле, и она резко села, шумно схватив губами воздух. — Грэм, — протянула она, стараясь справиться со нахлынувшей на нее слабостью, — ты… Куда ты меня привёз? — Домой, — отозвался он и вдруг замер, пару секунд не двигался, мысленно прокручивая события последних дней, и вдруг побледнел, скрипнув зубами. — Стой, подожди… Черт, Эмма, я не подумал, я совсем забыл, вся эта чертовщина на вечеринке, этот ублюдок… Дьявол! В этот момент из дома, на ходу застегивая пиджак и прижимая телефон к уху плечом, выскочил Киллиан и направился в сторону припаркованного автомобиля. Он что-то громко и злобно говорит с телефон, и до Эмма донеслись отрывки его слов: — … важно! Я должен разобраться в том, что произошло! Она моя жена, черт возьми! Что бы ни произошло, она все ещё моя жена, и я хочу понять, что там случилось! — оказавшись возле машины, он наконец поднял голову и увидел автомобиль Грэма. Нахмурившись, он отключил мобильный и сделал несколько шагов вперёд, глядя в окна. — Эмма?.. — прохрипел он, и она вжалась в спинку сидения, часто моргая. На языке вертелись слова, чтобы Грэм увёз её отсюда, но она не могла издать ни звука, словно разучившись говорить. — Это ты?.. Ты плачешь?.. — посмотрев на водительское место и увидев Грэма, он побагровел и ринулся вперёд. — Что ты с ней сделал?! — Что я сделал?! — дверь открылась, и Грэм, выйдя наружу, толкнул ему в грудь. — Сделал то, что должен был сделать ты — хотя бы попытался защитить честь твоей пока что жены! Хотя, видимо, это вопрос времени, если ты продолжишь отсиживаться на скамейке запасных! — О чем ты вообще?! — Не важно, — рявкнул он и, заглянув в машину, обратился к Эмме. — Послушай, мы можем уехать отсюда прямо сейчас. Я идиот, совсем не подумал, что… Не важно. Ты поняла меня. Только скажи, и я увезу тебя отсюда. — Нет, стой, — Киллиан, мгновенно остыв, побледнел и подошёл к машине с другой стороны, глядя в окно, — Эмма, я собирался ехать к тебе сейчас. Я… Наше молчание затянулось, нам нужно поговорить… — Просто скажи мне, и мы уедем, — повторил Грэм, словно не слыша его, — он не сможет остановить нас или помешать, — с угрозой добавил он, посмотрев на Киллиана, который даже не поднял на него глаза. Эмма, взглянув на Грэма, снова перевела взгляд на мужа. — Я виноват перед тобой, я вел себя как последний ублюдок, я знаю, но давай поговорим. Пожалуйста, Эмма, давай все обсудим. Если после всего ты все равно захочешь уйти, я… Я отпущу тебя, обещаю, я не буду докучать тебе. Просто дай мне шанс все объяснить тебе. Пожалуйста, Эмма… Она не двигалась, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Мысли в голове спутались, и она не знала, что ей делать. Голова раскалывалась от боли, её подташнивало, и она вцепилась пальцами в колени, стараясь дышать как можно ровнее. Нил, Киллиан, Грэм, Роберт, Дэвид, Мэри, Уилл, Эшли… Что бы сейчас сказала её мама, если бы была жива? Что бы посоветовала? Что бы сказала? Сердце сжалось, когда она с огромным трудом представила её лицом таким, каким она его смутно помнила. Эшли всю жизнь боролась за того, кто был ей дорог, как бы тяжело и больно ни было. И сможет ли Эмма простить себя, если сейчас уедет? — Я останусь, — прошептала Эмма, глядя перед собой. Грэм прерывисто вдохнул, словно собирался сказать что-то, но потом лишь кивнул и открыл ей дверь. Выйдя из машины, она легко коснулась его плеча и слабо улыбнулась. — Спасибо. И… Не нужно меня ждать, хорошо? Я… Я вызову такси… если понадобится… — хрипло добавила она. — Звони в любое время, — напомнил он, убрав выбившуюся прядь волос ей за ухо, — и я приеду. — Пожалуйста, вернись и скажи моему отцу, что… Просто объясни ему, что произошло. Как-нибудь помягче, чтобы он не волновался. И еще… Извини, что все взваливаю на тебя, но ты не мог бы забрать Руби? Сомневаюсь, что она заметила мое отсутствие, но я не хочу, чтобы она была там одна. — Я все сделаю, — кивнул Грэм, — без проблем. — Хорошо, спасибо… — повернувшись, она посмотрела на Киллиана, который, кажется, даже не дышал, глядя на неё. Он смотрел на неё и словно не верил в то, что эта женщина — та самая высокомерная девчонка, которую он когда-то облил из лужи. Перед ним стояла высокая, стройная женщина с короткими, аккуратно сложенными волосами, длинной шеей, лёгким ненавязчивым макияжем, который только подчеркивал её естественную красоту, в изящном чёрном платье. Она была такой… красивой, что у него перехватило дыхание. Грэм вернулся в машину, и через несколько секунд она скрылась за поворотом. Эмма смотрела ей вслед, не двигаясь и думая о том, правильное ли решение она приняла. Она могла бы уехать вместе с ним и… Не известно, что бы было потом. Возможно, она бы жила, как планировала — самостоятельно, одна с ребенком, нашла бы себе работу, может, когда-нибудь, когда все бы улеглось, осталась бы с Грэмом, который смог бы подарить ей настоящее счастье. Но она приняла другое решение. Она снова выбрала другого мужчину. Обернувшись, Эмма посмотрела на Киллиана, который так и не сдвинулся с места и не оторвал от нее взора. Сердце защемило, когда она поняла, что он все так же чертовски привлекателен. И еще хуже стало, когда она осознала, как сильно скучала по нему. Хотелось вцепиться в его плечи и никогда не отпускать, хотелось запустить пальцы в его волосы, прижаться в его мягким губам, хотелось утонуть в нем и выплакать всю боль, что накопилась. Но это было бы неправильно, поэтому Эмма, пару раз глубоко вздохнув, просто подошла к нему и, остановившись в полуметре, подняла глаза, встречаясь с ним взглядом. Киллиан едва заметно и словно робко улыбнулся, но потом почти сразу стал серьезным, глядя ей в глаза. — Мы поговорим, — прошептала она, — но… — Я понимаю.