Холодным мужчинам

      На следующий день Киллиан и Эмма решили поехать к Голду, чтобы окончательно уладить все, что осталось за душой, и начать все по-новой. Сидя рядом в машине, они еще испытывали некоторую неловкость, и Эмма, стараясь справиться с собой, набрала номер Руби. Грэм уже ночью сообщил ей через смс, что объяснился с Робертом и отвез Руби домой, но девушка хотела лично извиниться перед подругой. — Ей-богу, я бы обиделась на тебя, если бы не позвонила, — не здороваясь, протянула Руби, и Эмма вздохнула, — так что ты спасла себя. Ладно, я шучу, — усмехнулась она, — Грэм мне все рассказал — кстати, он такой красивый! — пока вез меня домой. Прикинь, едва ли не до квартиры довел, удостоверился, что я в полном порядке, и только потом уехал. Чудесный парень, но у меня есть Дэвид, так что я была паинькой. — Рубс… — засмеялась Эмма, искренне радуясь тому, что позвонила именно ей — напряжение медленно спадало, и она расслабилась, откинувшись на спинку сидения. — Давай рассказывай, что там случилось, а то Грэм толком ничего не сказал. — Ну… — она замялась, покосившись на Киллиана, и он отвернулся к окну, — пока сложно что-то говорить, все туманно и непонятно, но… — Он сидит рядом, что ли? — догадалась Руби, и Эмма расплылась в улыбке, облегченно вздохнув. — Ты как всегда безумно проницательна. — Хорошо, тогда подробнее поговорим потом, но сейчас скажи мне только одно — вы снова сошлись? У вас… у вас что-то получится еще? Я знаю, что ты сейчас не можешь отвечать полными предложениями, но ответь как-нибудь односложно. У вас все хорошо?       Эмма замешкалась и покосилась на мужа, который не смотрел на нее. Он так изменился всего за несколько часов, что она даже задержала дыхание, не веря, что совсем немного времени назад он был таким бледным и осунувшимся, но сейчас… Как всегда спокойный, расслабленный, смотрит в окно, немного согнув ногу в колене и уткнувшись локтем в ручку машины. Улыбка скользнула по ее губам, и она крепче сжала мобильный. — Да, типа того.       Она неожиданно поймала себя на том, что ей кажется, будто ничего не было, не было этих сложных дней после их ссоры, не было слез, не было резких решений и смены места, не было переживаний, не было ноющего чувства нехватки человека в жизни — он же рядом сейчас, такой же, как всегда, словно никуда не исчезал. — Да, — тверже повторила она, прижав кончики пальцев к губам. — Тогда я рада за вас, — хмыкнула Руби, — позвони мне, когда сможешь нормально поговорить, хорошо? Я все-таки хочу узнать все, что произойдет, да и вообще какие у вас планы. Не забывай обо мне, идет? Я понимаю, что сейчас вы захотите наверстать упущенное, но все же помни, что я тоже есть. — Конечно, — усмехнулась Эмма, — я позвоню, когда мы вернемся от отца. Ты никуда не собираешься? — Я... я не знаю, — она осеклась, — мы вроде бы должны были встретиться с Дэвидом после его работы, но пока что ничего не известно. Слушай, Эмс, я очень похожа на идиотку, когда говорю о нем? — ее голос звучал невероятно тоскливо и жалко. — Мне иногда кажется, что я не достойна его. Кто я и кто он? Вдруг он поиграется и… я не хочу повторения истории с Робином. — Дэвид не Робин, — она закатила глаза и вздрогнула, когда Киллиан повернулся к ней и изумленно выгнул бровь, услышав знакомое имя. — Мне кажется, что ты действительно нравишься Дэйву, так что сомневаюсь, что он поступит с тобой так же, как Робин. — Дэйв без ума от нее, — произнес Киллиан, и Эмма расплылась в улыбке, — все уши мне прожужжал о том, какая она потрясающая. — Слышала? — осведомилась она и услышала смешок Руби. — Так что не переживай. К тому же тебе не нужно так сильно волноваться из-за того, что происходит между вами — все только началось. Дай вам обоим время, не торопись. Первые дни отношений всегда самые интересные и трогательные, по крайней мере, мне так кажется. Так что просто не торопись. — И когда ты успела стать такой умной? — с тоской спросила Руби и вздохнула. — Ладно, не буду отвлекать тебя, у тебя сейчас и так много проблем помимо моих. Но помни, что я жду твоего звонка и отчета обо всем, что происходит в твоей жизни. Хочу знать каждую деталь, это ясно? — Конечно, — засмеялась Эмма и, отключив мобильный, посмотрела на мужа, который снова повернулся к окну.       Она не знала, что будет потом и как все обернется. Может, после всего, что произошло, они просто не смогут вернуться к тому, что было, их отношения сойдут на нет и превратятся в сугубо деловые и они будут просто родителями Уилла, а не семьей, но она не хотела думать о чем-то плохом. Ей и так хватило боли за последнюю неделю, и Эмма решила просто плыть по течению, не забивая голову лишним и не накручивая себя.       Им предстоял разговор с Робертом, который вряд ли пройдет гладко, и она хотела держать себя максимально спокойно и уверенно, чтобы показать обоим мужчинам, что она изменилась и готова к серьезным решениям. Роберт, кажется, это уже понял, но она хотела показать и мужу, что она уже не та женщина, на которой он когда-то женился. Она другая.

***

      Подойдя к дому отца, Эмма поднялась на крыльцо и, нажав на звонок, повернулась к Киллиану, который, к ее огромному изумлению, выглядел невероятно спокойно. Иногда ее раздражало его равнодушие ко всему, что происходило вокруг, и сейчас она не знала, как расценивать его реакцию и отношение к реальности. — Ты вообще не переживаешь? — не выдержала она, сглотнув. — Я не боюсь Роберта, — отозвался он, пожав плечами, — я знаю, что должен рассказать ему правду, и я сделаю это. Я вполне представляю, какой будет его реакция, и я приму ее, потому что она будет однозначно правильной и заслуженной. Мне куда важнее было добиться твоего прощения, и лично я, — Киллиан взял ее за руку и, поднеся ее к своим губам, поцеловал каждый палец, — планирую делать это до конца своей жизни. — Я простила тебя… — смущенно прошептала она, стараясь не думать о том, как учащенно забилось сердце от нежности его прикосновений. — Мне хотелось бы верить в это, Эмма, но я не успокоюсь, пока не убежусь в этом. Более того, я планирую каждый свободный момент доказывать тебе, что ты не зря доверилась мне в который раз. Я хочу быть достойным тебя, — пылко заверил он ее, сверкнув глазами, — потому что пока что этого нет. — Киллиан, — она положила руку на его грудь в тот самый момент, когда дверь открылась и на пороге появилась Ингрид, — о, здравствуй! — мгновенно перестроилась Эмма, натянуто улыбнувшись. — Отец дома? Он не занят? — Кажется, он в своем кабинете, — произнесла она, встретившись взглядом с Киллианом, и посмотрела на Эмму, — я могу позвать его в гостиную или… — Я хотел бы поговорить с ним лично, — встрял Киллиан, и Эмма изумленно вскинула на него брови, — не могли бы Вы спросить у него, готов ли он меня принять сейчас? Я не хотел бы отвлекать его и навязываться, но, боюсь, разговор неотложный, и я надеюсь, что он не откажет мне в любезности принять меня прямо сейчас, — несмотря на высокие слова, в его голосе звенел металл, и Ингрид, кивнув, шире открыла дверь и пошла к лестнице, направляясь в сторону комнаты хозяина.       Киллиан, пропустив Эмму вперед, прикрыл за ней дверь, помог ей снять куртку, повесил ее на вешалку и следом за ней прошел в гостиную, оглядываясь по сторонам. В памяти обоих невольно появилось очень далекое воспоминание, когда он впервые пришел в этот дом со своим возмутительным предложением. Она вспомнила свой гнев и страх, который сковал ее, он с недовольством вспомнил, каким был грубым и жестким, и обоим стало не по себе.       Но в этот момент послышались шаги по лестнице, и в комнату вошел Роберт. Увидев Киллиана, он нахмурился и перевел ничего не понимающий взгляд на дочь, которая, слабо улыбнувшись, подошла к нему и, обняв, коснулась губами его щеки. Он провел рукой по ее спине, на мгновение отвлекся, но потом снова посмотрел на ее мужа, сильнее сдвинув брови. — Я чего-то не знаю? — Отец, я… — Я хотел бы поговорить с тобой, Роберт, — перебил ее Киллиан, сделав несколько шагов вперед, — если это возможно, то лично. Это важно, и, я думаю, ты сам понимаешь это и не откажешь мне. — Если честно, я уже думал, что больше никогда не увижу тебя в своем доме, — признался он, поджав губы, — но раз ты пришел сюда с моей дочерью и она не выглядит грустной… Что ж, я поговорю с тобой, но, сам понимаешь, я человек импульсивный. — Конечно. Пройдем? — он кивнул наверх, и мужчины поднялись на второй этаж.       Эмма же, не зная, что и думать, опустилась на диван и нервно стала крутить в руках свою сумочку. Понимая, что не выдержит, она позвала Ингрид и попросила принести ей бокал воды. Она бы сейчас не отказалась от чего-нибудь покрепче, но в то же время она понимала, что употребление алкоголя вряд ли сейчас поможет. Поэтому, когда ей принесли воды, она благодарно кивнула и сделала несколько глотков, пытаясь успокоить.       Со второго этажа не доносилось никакого шума, и с одной стороны это ее радовало, ведь, насколько она знала, оба мужчины были вполне в состоянии сорваться и кричать, если понадобится, и, значит, все проходило неплохо, но с другой стороны… Мало ли что они могли делать, чтобы не привлекать ее внимания. Она вспомнила, как Грэм рассказал ей о том, как Киллиан ударил его, как Грэм ударил Нила за нее, и улыбнулась. Эту любовь мужчин помахать кулаками ей было не понять.       Минуты шли, и Эмма, не в силах сидеть на месте, поднялась, с грустью посмотрела на пустой бокал, но не решилась еще раз тревожить служанку. Вместо этого она подошла к окну и прислонилась виском к холодному стеклу, закрыла глаза и глубоко вздохнула. Пальцы коснулись кулона на шее, и она обвела сердечко, невольно улыбнувшись.       Что бы ей сказала мама, если бы сейчас была рядом? Как бы она отреагировала на все, что происходит в жизни ее дочери? Кого бы она поддержала, что бы посоветовала ей? Может, она бы отругала ее за то, что она снова доверилась Киллиану? Или наоборот порадовалась тому, что она доверилась сердцу?       От этих мыслей стало только хуже, и она уперлась руками в подоконник, плотно зажмурившись. Зачем она вообще думала о том, что бы сказала ее мать, если бы была жива? Она все равно мертва и уже никогда не узнает о том, что сейчас происходит с Эммой, просто не сможет, потому что ее нет.       Слезы подступили к глазам, и Эмма торопливо провела большими пальцами по щекам, пытаясь успокоиться. Не хватало только, чтобы Роберт и Киллиан, вернувшись, застали ее в таком состоянии. Она понимала, что Киллиан собирается рассказать ее отцу, и даже представляла, как среагирует Голд, но ей все равно было не по себе.       Последние двенадцать часов она вообще с трудом осознавала реальность. Особенно ночь отпечаталась под коркой — как она лежала одна в спальне, и ей чудилось дыхание Киллиана за стенкой. Эмма почему-то думала о том, что он точно так же, как она, хотел прийти к ней и уснуть рядом с ней, успокоиться в ее объятиях. Именно об этом она думала до того момента, как уснула. Она так привыкла засыпать, слыша его дыхание, что последнюю неделю часами ворочалась с боку на бок, стараясь уснуть. И прошлой ночью лежать и знать, что стоит только пройти в другую комнату, и все станет хорошо — было неловко и дико.       И ни один не сделал этого. Хотя хотелось обоим.       Посмотрев на часы, Эмма поняла, что их не было уже минут пятнадцать, и скрестила руки на груди. Это уже не шло ни в какие ворота. Она, конечно, понимала, что им нужно было поговорить, как и ей с Киллианом, но они явно не догадывались о том, как она нервничала. Однако в тот момент, когда она уже собралась идти за ними, на лестнице послышались шаги, и оба мужчины зашли в гостиную.       Роберт выглядел почти спокойно, хотя как-то подозрительно потирал руку, а щека Киллиана все еще была красной, давая Эмме представление о том, что произошло в кабинете отца. Сглотнув, она шагнула вперед, намереваясь задать интересующий ее вопрос, но Киллиан лишь успокаивающе улыбнулся ей. — Все в порядке. Я это заслужил. Даже больше, — он потер щеку. — Еще бы, — фыркнул Голд, — я бы его на порог не пустил, если честно. До сих пор не понимаю, — обратился он к Эмме, — как ты смогла простить его после всего, что он сделал? У меня просто в голове не укладывается, что ты реально дала ему еще один шанс. — Как и тебе несколько дней назад, — напомнила она, и он покраснел. — Тоже верно… К слову об этом, — Роберт почесал подбородок, выглядя смущенным, и посмотрел на Киллиана, — ты сможешь устроить мне встречу с… Дэвидом? Думаю, нам многое нужно обсудить. И, если получится, я бы хотел… хотел увидеться так же с… Мэри, — Эмма видела, какого труда ему стоило произнести это имя. — Я поговорю с ними, — кивнул Киллиан, — но, сам понимаешь, я ничего не могу обещать. Дэвид, думаю, будет только рад встретиться, он уже говорил об этом, а насчет мамы… Не знаю, как она отреагирует на твое предложение. Но тут ты сам должен понимать, что она вполне может отказаться. — Конечно-конечно, — поспешно согласился он, — но все же… — Я поговорю с ними, — Киллиан посмотрел на Эмму, и она заметила в его глазах немой вопрос, — мы… мы, наверное, поедем? У нас были еще планы… — Да, — согласилась она, сжав его локоть, — мы, может, через пару дней еще заедем.       Попрощавшись с Робертом, они снова сели в машину и, обменявшись взглядами, приняли безмолвное единогласное решение. Эмма назвала адрес и прикрыла глаза, стараясь наконец успокоиться. Она действительно боялась, что Роберт отреагирует куда агрессивнее, но, видимо, из-за того, что он тоже чувствовал себя виноватым, он не набросился на Киллиана так, как мог бы в обычной ситуации.       Дорога до съемной квартиры показалась целой вечностью. Поднимаясь в лифте, Эмма слышала, как учащенно задышал Киллиан, и, не сдержавшись, сжала его руку, и он в ответ вцепился в ее пальцы. Открыв дверь, она сняла куртку и приветливо улыбнулась вышедшей им навстречу Тамаре. — Извините, что я задержала Вас, — произнесла Эмма, но женщина лишь замахала руками. — Никаких проблем, ничего серьезного. Я рада, что Вы… Вы не одна, — она посмотрела на Киллиана, который кивнул ей со слабой улыбкой. — Я, наверное, пойду. Я больше Вам не потребуюсь, Эмма? — Да, я позвоню Вам. Спасибо еще раз большое!       Проводив Тамару, Эмма сняла обувь и, помедлив, повернулась к Киллиану, который нервно переминался с ноги на ногу на пороге. Улыбнувшись, она коснулась его плеча и ободряюще провела рукой по его груди, с облегчением заметив, что он немного расслабился. — Проходи, он наверняка ждет тебя… — зайдя в спальню, она увидела сына и расплылась в еще более широкой улыбке. — Уилл, я так скучала, — прижав его к себе, она поцеловала сына в лоб, и тот обхватил руками ее шею, растянув губы. Услышав шаги за спиной, Эмма повернулась и продолжила: — Посмотри, кто пришел. — Уилл… — прошептал Киллиан и, шагнув вперед, бережно забрал сына из рук Эммы, прижал его к своей груди и прикоснулся губами к его щеке, счастливо улыбаясь, — я так скучал… Боже мой, я так люблю тебя… — он прикрыл глаза, дрожа всем телом. — Па… — вдруг послышалось в тишине, и оба замерли, боясь шевельнуться. Эмма сглотнула, не в силах даже дышать, а Киллиан шумно выдохнул, изучая лицо сына и не зная, нужно ли что-то говорить. Уилл сосредоточенно смотрел на него, словно что-то обдумывая, а потом повторил более уверенно: — Па… — Господи, Уилл… — просипел он, смаргивая слезы, и крепко обнял его.       Эмма прижала руку к губам, уже не в силах сдерживать слезы, сделала несколько шагов вперед и, обняв одной рукой мужа за плечи, провела дрожащей рукой по волосам сына. Слезы струились по ее щекам, но она улыбалась, улыбалась так по-настоящему и искренне впервые за неделю. Кажется, она нашла точное определение слову «счастье».