***
— Миссис Миллс, — Киллиан учтиво поклонился хозяйке приема, — еще примите мои искренние соболезнования. К сожалению, мне не удалось присутствовать на похоронах Джефферсона, но я скорбел вместе с Вами. — Спасибо, — жеманно улыбнулась Реджина и с едва скрываемым негодованием посмотрела на Эмму, которая холодно кивнула ей в знак приветствия. — Так вы все-таки вместе? Я слышала о том, что ходили слухи, будто вы разошлись. Еще, кажется, была информация о ней и Ниле Кэссиди… — Слухи и россказни, не более, — жестко ответила Эмма, вскинув голову, и крепче сжала локоть мужа, — у нас все прекрасно, но спасибо, что спросили. Я хотела бы, чтобы все были осведомлены в том, что у нас все в порядке, чтобы ненужная и беспочвенная информация больше не имела места быть. Я могу надеться на то, что Вы, миссис Миллс, поспособствуете этому? — Чтобы я… — она побледнела и ошарашенно посмотрела на Киллиана, который, казалось, был не меньше удивлен словам своей жены. — А ты, должна сказать, неплохо ее натренировал — она стала буквально несгибаемой, если имеет смелость так говорить со мной. Уж не знаю, что было между вами, но за эти годы ты умудрился сделать из нее настоящую женщину. И, кажется, уже тебе повезло, что у тебя такая жена, Джонс. — Очень повезло, — улыбнулся Киллиан, посмотрев на Эмму. — Что ж, а сейчас прошу нас извинить, но я обещал своей жене танец, — Эмма изумленно подняла на него глаза, но ничего не сказала, только приняла руку мужа, кивнула напоследок Реджине и пошла дальше по залу. — Извини, но просто я категорически перестал переносить подобных людей. — Слушай, а ты… между вами было что-нибудь? — Эмма… — Это не претензия или ревность, мне просто интересно. — Долгое время после смерти Милы я не хотел отношений, — негромко произнес он, — но в таком случае слухи расходятся слишком быстро, и каждая абсурднее предыдущей. Поэтому раз от раза мне приходилось подавать намек на очередную интрижку, чтобы дать падким на сплетни идиотам повод для новой сенсации, а потом все сходило на нет. — И с Реджиной было так же? — Это вышло случайно. Мы просто встретились на приеме, погуляли в прилежащем к усадьбе парке, а потом я предложил отвезти ее домой. А папарацци всегда крутились вокруг меня, так что фотография того, как она поцеловала меня перед тем, как выйти из машины, буквально через пару минут появилась в Интернете. Как у тебя с Нилом. — Киллиан… — Это не важно, правда, — улыбнулся он, крепче сжав ее руку, — в глубине души я понимал, что ты не способна так поступить, и что, скорее всего, ты сама стала жертвой обстоятельств. Но в то же время я боялся того, что после нашей ссоры ты захочешь быть с кем-то другим… Я… — он замялся, подбирая слова, — я даже сейчас иногда думаю о том, что, возможно, тебе было бы лучше с Грэмом. — Послушай, — остановившись, Эмма повернулась к нему и обхватила руками его лицо, — я знаю, что Грэм любит меня и готов выполнить любой мой каприз. Знаю, что рядом с ним я была бы, как за каменной стеной, что он ставил бы меня превыше всего и выкладывался бы по-полной ради того, чтобы угодить мне… И я люблю его, но не так. Я никогда не рассматривала его больше, чем просто хорошего друга. Он мне как брат. И я сказала ему об этом. — Что? — Киллиан вскинул брови, ошарашенно глядя на нее. — Ты сказала… — Когда тем вечером я уехала, я вернулась домой и застала Грэма у отца. Кажется. он работает у него или что-то такое, я даже внимания не обратила. Мы с ним поговорили потом, и он сказал, что всегда будет рядом, если потребуется… Но я сказала, что мне это не нужно, и он понял. — Кажется, я недооценивал этого парня, — протянул он, задумавшись, — и я так и не успел поблагодарить его. — Поблагодарить? За что? — За его оплошность. Ведь, как я понял, ты не хотела ехать ко мне домой в тот вечер. — Киллиан, я… — она залилась краской, но он лишь тепло улыбнулся и провел руками по ее плечам. — Все хорошо, я понимаю. Просто я осознаю, что, если бы он тогда не ошибся, не известно, что бы было дальше. Я бы ворвался на праздник твоего отца в черт знает каком состоянии, нашел бы Нила… Не хочу даже думать об альтернативном развитии событий, — признался он, — потому что тогда я явно был не в адекватном состоянии. — Знаешь, когда я только поняла, куда он привез меня, я очень злилась, но сейчас… Сейчас я благодарна ему, потому что сама бы я, наверное, не приехала. А сейчас… сейчас у нас есть шанс начать все заново, — она немного нервно улыбнулась, подняв на него глаза. — Мне нравится, как это звучит, — отозвался Киллиан и протянул ей руку, — потанцуем? Выйдя в центр зала, Киллиан привлек Эмму к себе, положил руку на ее бедро и переплел их пальцы, прижавшись губами к ее вискам, а она сжала его плечо и прикрыла глаза, прислушиваясь к его сердцебиению. Он касался ее тела так нежно и осторожно, словно она была сделана из стекла, и это было так непохоже на него, что она не могла не улыбаться. Она помнила, каким он был раньше, и видела, каким его сделали обстоятельства, и понимала, что любит его любым — холодным и равнодушным, веселым и задорным, грубым и требовательным, нежным и трепетным… Это был просто ее Киллиан, ее муж, который буквально за руку ввел ее в жизнь и показал ей ее такой, какая она есть. Он не был идеальным, как и она, он допускал ошибки, между ними не всегда все было гладко, но сейчас ей не хотелось думать о чем-то плохом. Ей просто хотелось танцевать и чувствовать его дыхание на своей щеке, потому что это было ей необходимее всего.***
— Почему мы вышли тут? — спросила Эмма, когда автомобиль припарковался на перекрестке оживленной улицы, завернув на стоянку. — Разве мы не хотели сразу после приема ехать домой? Ты устал, тебе бы поспать не помешало. — Я хочу показать тебе кое-что, — отозвался Киллиан и, протянув руку, помог ей выйти из машины, — раньше я очень любил этот проспект — здесь всегда многолюдно и шумно, много огней и музыки, а запахи? Не знаю места, где бы на таком клочке находилось столько забегаловок, — поймав ее недоумевающий взгляд, он лишь крепче сжал ее пальцы. — Просто поверь мне, хорошо? Если тебе не понравится, мы сразу уйдем. — Не понравится что? Вместо ответа Киллиан лишь повел ее дальше по улице. Смешно разодетые люди, аниматоры, художники, продавцы каких-то безделушек и сувениров, музыканты, танцоры — все закружилось одним калейдоскопом, и Эмма забыла обо всем, крутя головой во все стороны. Она придерживала длинную юбку, чтобы не оступиться, и это сейчас было как нельзя кстати, потому что вокруг было столько народа, что идти не спеша было самым правильным решением. Они спокойно шли по течению, оглядываясь по сторонам и улыбаясь, отмечая разные интересные здания и вывески. Два человека, пришедшие с важного мероприятия, в дорогих костюмах, радовались ярким огонькам и улыбались, как дети. Такая прогулка была куда важнее, чем присутствие на самом лучше светском приеме. — Почти десять, — произнесла Эмма, посмотрев на часы, — ты опять не выспишься. — Завтра у меня выходной, — легко отозвался он и, подойдя к большому фонтану, огляделся, — и не переживай за меня, я в порядке. О, смотри! — вдруг он привлек ее внимание и, развернув спиной к себе, кивнул на образовавшийся свободный пятачок в нескольких метрах от них. Парень и девушка, держась за руки, начали танцевать, глядя друг другу к глаза. Сквозь шум пробилась негромкая медленная музыка, и гул начал стихать, так как прохожие стали обращать внимание на танцующих, которые, кажется, не обращали ни на кого внимание, слишком увлеченные друг другом. Эмма следила за их грациозными движениями и слабо улыбалась, не отрывая от них глаз. В какой-то момент музыка изменилась на более динамичную, и к двум танцующим прямо из толпы присоединились еще трое, и уже пять человек синхронно двигались на импровизированном танцполе. Люди расходились, освобождая им место, кто-то достал телефоны и снимал все происходящее, кто-то перешептывался, а когда музыка резко стала еще более ритмичной, толпа оживленно завопила. Эмма прижала руки к губам, глядя на по меньшей мере человек двадцать танцующих, повернулась к Киллиану и, глядя на него горящими от восторга глазами, спросила дрожащим от восхищения голосом: — Что… это? — Понятия не имею, — с улыбкой отозвался он. И вдруг из динамиков заиграла песня Уитни Хьюстон, которую Эмма пела на дне рождения Киллиана. Она пошатнулась, забыв, как дышать, когда все танцующие, уже около сотни человек, разбились на пары и стали танцевать нечто похожее на вальс. Откуда-то сверху лился нежный свет, окрашивая все вокруг, музыка пробирала до костей, и восхищенные зрители не могли сдвинуться с места. — Киллиан, это… — задыхаясь, прошептала Эмма и посмотрела на него, — я не понимаю… — Это называется флеш-моб, — наконец пояснил Киллиан, улыбнувшись. — Несмотря на то, что ты раз за разом твердила мне, что не веришь в сказки и тебе она вовсе не нужна в жизни, когда мы только познакомилась, ты часто говорила о том, что хотела бы, чтобы ради тебя сделали что-то оригинальное. — Мой Бог… — она закрыла рот руками, дрожа всем телом. — Поэтому я решил остановиться на чем-то таком, — он обвел рукой танцующую площадь, — это все ради тебя, Эмма. Я знаю, я виноват, я до сих пор не верю в то, что ты дала мне еще один шанс… Нет, дай мне договорить, — попросил он, когда она открыла рот, чтобы перебить его. — Я не знаю, что нас ждет в будущем, но одно я знаю точно — я не могу тебя снова потерять, потому что ты — моя жизнь, и я не могу без тебя. Я хочу жизнь с тобой, с тобой и Уиллом, хочу просыпаться и засыпать с тобой, готовить, делать ремонт, ездить отдыхать, собираться на семейные вечера… Я хочу все это, поэтому… — достав из внутреннего кармана кольцо, он опустился на одно колено, и Эмма пошатнулась, сглотнув. — Боже, Киллиан… — Я знаю, что официально мы не разводились и по закону мы до сих пор муж и жена, но на этот раз я хочу все сделать правильно. Ты заслуживаешь настоящую свадьбу со всеми дикими традициями, которые только были придуманы, с клятвами, бросанием букета и разрезанием торта. И я хочу дать тебе все это. Я знаю, я обидел тебя, но я готов исправляться каждую секунду нашей совместной жизни, если ты… Эмма, — прошептал он, глядя ей в глаза, и все вокруг словно замерло, взгляды сотен людей были обращены к ним, а Эмма смотрела только на него, чувствуя, что готова расплакаться прямо сейчас, — ты выйдешь за меня? Она закрыла лицо рукой, дрожа всем телом и смаргивая слезами, и покачала головой, словно не веря в то, что происходит. Он выглядел таким бледным и испуганным, что она нервно вздрогнула, боясь, что еще немного — и она не сможет стоять на ватных ногах. Поэтому Эмма, обхватив руками его плечи, дернула его вверх и крепко обняла его, уткнувшись лицом в его грудь. — Да, да, конечно, конечно да, Киллиан! — произнесла она, захлебываясь эмоциями, и он вцепился в нее так, словно он болтался над пропастью, а она могла спасти его от падения. Зарылся лицом в ее волосы и вдохнул ее такой родной пряный запах, который снился ему ночами, пока он лежал один в спальне. — Я люблю тебя, Эмма, — прошептал он и, надев на ее палец кольцо, прижался губами к ее щеке. — Я люблю тебя, люблю, люблю, люблю… — шептала она, до боли вцепившись в него. Вокруг кричала толпа, кто-то бросил в воздух свои головные уборы, люди аплодировали, довольно улыбаясь, где-то в паре кварталах взорвался яркий фейерверк, и Эмма ближе притянула к себе мужа, думая только об одном — она безгранично счастлива.