Холодным мужчинам

— Зачем ты хотел со мной встретиться? — Руби опустилась на стул напротив Робина и положила ногу на ногу, крепче сжав в руке клатч. — Тебе не кажется, что после всего, что между нами было, нам стоило бы никогда больше не пересекаться? — Именно из-за того, что между нами было, — спокойно произнес Робин, — нам и нужно поговорить хотя бы раз нормально. Я… я знаю, что виноват перед тобой, Рубс. Мы были лучше, когда были просто друзьями без всех этих проблем, что потом сами себе устроили. — Даже спорить не буду, — она попросила проходящего официанта принести ей эспрессо и перевела взгляд на Робина. — Я считаю, что нам лучше все забыть. Так будет правильно, потому что я не хочу больше возвращаться в прошлое и копошиться в нем. Я устала и хочу просто забыть обо всех ошибках, что мы допустили. — Я хочу, чтобы мы были хотя бы друзьями, — он протянул руку с целью коснуться ее ладони, но Руби отодвинулась и скрестила руки на груди. Робин нахмурился, непонимающе глядя на нее. — Я знаю, что обидел тебя, но я скучал. — Я помолвлена, — выдохнула она, скрипнув зубами. — Следующим летом я выйду замуж. Ты все еще хочешь поговорить?       Робин немного отодвинулся, откинувшись на спинку стула, и крепче сжал в руке мобильный. Кровь отлила от его лица, и он нервно облизнул губы, коснувшись их кончиками пальцев. Он явно был смущен — это выдавали его чуть покрасневшие уши — и находился в заторможенном состоянии, в то время как Руби старалась держаться непринужденно.       Хотя на самом деле она с трудом сидела ровно, пытаясь скрыть напряжение. Как назло она прекрасно помнила все, что было связано с этим человеком, и с трудом сохраняла спокойствие. Руби была удивлена, когда получила сообщение Робина о встрече, но просто не смогла отказаться, испытывая дикую потребность в том, чтобы в последний раз нормально с ним объясниться. — Замуж? Ты кого-то нашла? — Это долгая история, Роб. Но да. — И ты любишь его? — Я согласилась выйти за него. — За меня ты тоже собиралась выйти замуж. Мы почти поженились. — А потом ты все испортил, — напомнила она. — Я испортил? — вскинулся было Робин, но осекся, поджав губы. — Ладно, признаю, я вел себя, как придурок. Но не я один. Ты же знаешь, что я вообще долгое время был влюблен в Эмму. И она знает… — Что? — Руби вздрогнула и резко распрямилась. — О чем ты? — Ну… — он покраснел, нервно облизнув губы, — она сказала, что я тебе нравлюсь, и попросила, чтобы я присмотрелся к тебе. Потому что Эмма собиралась замуж и я ее явно не интересовал, а тебе я… — Довольно! — она резко подняла руку, с трудом дыша. — Я… я не хочу это слышать. Нет, погоди… — на ее глазах появились слезы, — ты хочешь сказать, что тогда позвал меня на свидание только потому, что в этом заключалась просьба Эммы? Если бы не она, ты бы… Боже, — она закрыла лицо руками, — не было бы ни того поцелуя, ни ночи… Ничего бы не было… — Рубс… — он нахмурился и все-таки коснулся ее пальцев, — я думал, что ты знала… — Знала о чем? — Руби сверкнула глазами. — Что свидание с парнем, который мне долго нравился, было фактически проведено по инициативе моей подруги? Нет, я решила, что тоже тебе нравилась и ты просто не решался подойти раньше. А оказывается… — Мне жаль, — Робин побледнел, поджав губы, — Эмма просто хотела устроить твою личную жизнь… — Таким образом? — ощетинилась она. — Как трогательно. Ты хотел добиться ее расположения, и только-то. Поэтому согласился встретиться со мной, только вот не подумал и выпил, а это уже повлекло за собой определенные последствия… Ты ведь врал, когда говорил, что любишь меня, верно? — спросила Руби негромко, подняв на него глаза. — А я, дура, верила. — Ты мне нравилась, но… — Но ты не любил меня. Что ж, хоть сейчас узнала, — она сделала несколько глотков принесенного кофе и скользнула языком по обожженным губам. — Я даже не знаю, как мне на это реагировать. Наверное, я должна бы обрадоваться, ведь я наконец узнала правду, но, с другой стороны, в последнее время все было так хорошо, а теперь… — Ты же не собираешься ссориться с Эммой только из-за этого? — Я просто хочу спросить у нее и услышать ее ответ. Она должна была сказать мне. — Рубс, пожалуйста, не делай глупостей. Вы же подруги… — А я и не собираюсь ничего делать. Она замужем, у нее ребенок, бизнес, все замечательно. Я помолвлена. Мы через многое прошли… Я просто хочу услышать, как она скажет мне, наконец, правду, потому что ты был слишком важен для меня, а она даже потом ничего не сказала мне. Этого я не могу понять. Но не важно, — выдавив улыбку, она допила кофе и поднялась. — Была рада увидеться с тобой. Надеюсь, у тебя все будет хорошо в жизни. — Но мы же толком не… — встал было Робин, но она покачала головой. — Извини, но мне нужно идти. Прощай, Роб.       Руби торопливо вышла из кафе, стараясь держаться как можно ровнее, но стоило ей только завернуть за ближайший угол и скрыться за поворотом, она прижалась к стене и дала волю слезам. Ей не хотелось, чтобы Робин видел ее такой, но и сдерживать себя было выше ее сил.

***

      Покормив Уилла и включив ему мультфильм, Эмма устроилась за столом и решила перебросить с фотоаппарата фотографии с дня рождения Уилла, так как до этого у нее просто не доходили руки. Скинув все снимки на ноутбук, она создала отдельную папку и стала пересматривать их, и уже через несколько секунд на ее губах появилась улыбка.       Первый день рождения сына получился просто волшебным. Эмма снова скользила взглядом по разноцветным шарам и огонькам, по груде подарков, слышала звучащую в ушах музыку и смех гостей. Уилл тогда переходил с рук на руки, его осыпали бесконечными поцелуями, обнимали, и он широко улыбался, любя находиться в центре внимания.       На удивление, Уилл очень любил фотографироваться и каждый раз, как в его сторону была направлена камера, замирал, позволяя сделать несколько качественных снимков под восторженное воркование женщин, которые бросались снова его тискать.       Перещелкнув несколько фотографий, Эмма закусила губу, наблюдая за Киллианом, который крепко прижимал к себе сына, целуя его в щеку. В этом снимке было столько тепла и нежности, что у нее защемило сердце, и она коснулась пальцем экрана, улыбаясь. Ее муж буквально светился изнутри, с любовью глядя на ребенка, который смешно сощурился, явно чувствуя себя комфортно на руках отца.       Решив, что эту фотографию она обязательно распечатает и поставит в рамку, Эмма стала смотреть дальше, мысленно возвращаясь в тот день. Много сладостей и пирожных, взрослые, распевающие в караоке детские песни, неловкие танцы в большом зале, Руби и Дэвид, шушукающиеся в углу, переглядки Роберта и Мэри, Киллиан, снующий по комнатам и следящий за тем, чтобы все было идеально. Его легкие поцелуи в висок и ободряющие улыбки. Восторг Уилла при виде новой игрушки. Это был идеальный день.       Еще несколько фотографий за столом и в детской, снова Уилл, Уилл, Уилл… И тут Эмма замерла с приоткрытым ртом — она и забыла, что этот снимок был сделан. В какой-то момент, когда она приносила новую упаковку сока, Киллиан, держащий на руках Уилла, притянул ее к себе, и Руби щелкнула фотоаппаратом, сделав первый их полноценный семейный снимок.       Раскрасневшаяся от бокала вина Эмма, чуть лохматая, с отсутствующим взглядом и легкой улыбкой на губах, Киллиан, крепко прижимающий ее к себе и едва касающийся губами ее виска, и между ними — сияющий Уилл с непонятным осознанием в глазах, словно он прекрасно понимает, что происходит.       Взяв мобильный, Эмма сфотографировала снимок и отправила его Киллиану, поняв, что не хочет ждать до утра. Ответ пришел через несколько минут. Я уже говорил, как сильно люблю вас обоих? 15:34

Сегодня только два раза. 15:35

Тогда, думаю, можно еще раз. Я люблю тебя и Уилла. Больше всего на свете.15:35 И еще раз — я люблю вас.15:35 И еще раз. Я могу так долго делать. 15:36       Эмма засмеялась, прижав телефон к губам. Покосившись на сына, смотрящего на экран телевизора, она подошла к нему и поцеловала в лоб. Мальчик оторвался от мультика и схватил ее за волосы, сжав их в кулаке. Обняв его и еще раз поцеловав, Эмма снова вернулась к столу и написала еще сообщение:

Уилл передает тебе привет. Скучаем.

15:38 К шести буду дома. Тоже скучаю. 15:38

Тогда до вечера. Любим тебя.

15:39

***

      Когда Киллиан вернулся, его уже по традиции ждал ужин. Он как всегда рассказал о работе, Эмма упомянула последние новости из приюта, а потом долго смеялась с очередной проказы Уилла. Но Киллиан видел, что ее что-то мучает, и когда воцарилась тишина, коснулся ее руки, подавшись вперед. — Все в порядке? — Да, конечно, — она попыталась улыбнуться, но быстро сдалась под пристальным взглядом мужа. — Я хотела сегодня сходить на… на могилу матери, — прошептала она, отведя глаза. — Не помню, когда в последний раз была у нее, да и в дневнике я давно не писала… Мне кажется, что я отдаляюсь от нее, потому что раньше через дневник я как бы общалась с ней и это позволяло мне держаться. Но в последнее время это становится все более сложным. — Понимаю, — он улыбнулся, сжав ее пальцы, — может, нам поехать всем вместе? — Нет, в этот раз я хочу сделать это одна. Я бы поехала раньше, но хотела, чтобы ты остался с Уиллом, — поднявшись, она убрала посуду в раковину и повернулась к мужу. — Я ненадолго. Мне просто нужно… поговорить с ней. Рассказать про день рождения Уилла, про Руби с Дэвидом… Да про все. Я уж и не помню, когда в последний раз была с ней откровенна. — Мы будем тебя ждать, — Киллиан встал и, подойдя к ней, поцеловал ее в лоб. — Все в порядке. Только позволь Джеймс тебя отвезет — мне так будет спокойнее. — Я скоро вернусь, — пообещала она, на мгновение прижавшись к нему, — мне просто это нужно. — Я понимаю, любимая.       Через некоторое время Эмма вышла из машины и, сказав Джеймсу, что ей потребуется около получаса, двинулась вглубь кладбища, сильнее кутаясь в куртку. Ее потряхивало от волнения, но она заставила себя улыбнуться — она не хотела, чтобы ее мама решила, что у нее какие-то проблемы.       Найдя могилу, Эмма на мгновение замерла, глядя на фото матери, потом положила в вазу цветы и села на небольшую скамеечку, дрожа всем телом. К глазам подступили слезы, и она невольно вспомнила, как впервые оказалась здесь. Тогда она еще не до конца осознавала, что произошло, но пустота в груди была оглушающей. — Привет, мам, — прошептала она с трудом. — Прости, что так долго не общалась с тобой, просто… У меня все так завертелось в жизни, знаешь… Мне почему-то очень трудно сейчас говорить. Надеюсь, я тебя не обидела долгим отсутствием. Я люблю тебя, мам, и… и я порой просто безумно по тебе скучаю, — на ее глазах выступили слезы, и Эмма всхлипнула. — Мне так тебя не хватает… Я бы показала тебе Киллиана и Уилла, о, мама, он такой чудесный и так смеется! Я так люблю его… Их обоих, они моя жизнь…       Она еще долго говорила с ней, глядя на фотографию и мысленно представляя, как бы Эшли могла ей отвечать. Боль в груди медленно угасала, и в какой-то момент Эмма даже улыбнулась, немного расслабившись. Ей показалось, что мама на фотографии тоже потеплела к ней, и на душе стало спокойнее.       Выговорившись, она коснулась фотографии, пару секунд постояла, улыбаясь, а потом пошла по дороге к выходу. Чувство вины исчезло, и теперь ей дышалось куда свободнее, ничего не давило, и это успокаивало. Она расслабилась и, когда ее кто-то неожиданно окликнул, резко дернулась от неожиданности. — Эмма! — Грэм?..