***
Я долго смотрю на портрет статного мужчины, которого нарисовала. Не хочу хвастаться своими способностями в области рисования, но он словно смотрит на меня через бумагу. Дух завораживает. Пальцы сами тянутся к нему и касаются волос, щеки, тела... И все это было таким знакомым, таким любимым, но таким далеким. Одновременно, меня тянуло к этому человеку и отталкивала та темная аура, которая невероятно пугала, он хотел чего-то от меня, хотел, чтобы я что-то сделала для него, но та девушка не согласилась на этом. И это приносило даже какое-то облегчение. Я и сама понимала, что это "что-то" очень опасно. Тем не менее, какая-то часть соглашалась с его намерениями, только вот я разрывалась между этими мнениями. Почему? Судя по тому, с чего все начиналось, я довольно стойко отстаивала свои позиции и взгляды, всегда была уверенна в собственных словах, но сейчас... я чувствую, что ничего не понимаю. Хочу, но не могу. И это как-то связано с временем, которое эхом отдается в подсознании. Для того, чтобы узнать и понять, мне нужно вернуться обратно? К Итачи и этой организации, которая тоже что-то хочет от меня? Но зачем им какая-то девчонка, которая и сама понять ни черта не может?! Черт, как сложно. — Моя королева. Моя прекрасная Цукиеми, — эхом в голове, и я закрываю глаза, снова проваливаясь в очередное воспоминание об красноволосой деве со стальным характером и мужчине, чей только один взгляд заставляет падать на колени, снова и снова. Принимать те ласки, которые он дарит, ловить горячие поцелуи и отвечать тем же, слышать сладкие слова любви, благоговения и неописуемого восторга. Этот голос заставляет кожу покрывать мурашками, заставляет чувствовать себя за каменной стеной, чувствовать страсть каждой клеточкой, заставляет колени подкашиваться и желать большего... всегда... — Он похож на одного из основателей Конохи, — прерывает видение голос младшего Учихи, и я медленно открываю глаза, разочарованно вздыхая. Мальчишка — не предел мечтаний. Возможно, для Сакуры, но не для меня. Но эти чувства, будоражащие все внутренности, все тело, нельзя ставить вровень с чувствами Харли к Джокеру или же к Флойду, это совсем не то. Не хватает... чего-то очень важного. Но, кажется, я любила этого мужчину в одной из своих прошлых жизнях. — Его зовут Учиха Мадара, если это о чем-то тебе говорит? — Нет, — качаю головой и закрываю альбом, откладывая его в сторону и устало выдыхая. Недавно они все отправились на источники, когда как я не решилась идти в одну с Карин. Мало ли, что за чертовщину эту девка может совершить. Да и мне не улыбается эта перспектива. Я надеялась хоть на какое-то уединение с собой, но как бы не так. Кажется, этот мальчонка вовсе намеревается не отходить от меня и на шаг. — Ты сегодня странно себя вела. Узнала ту девушку? — Не знаю; думаю, нет, но... что-то мне подсказывало, что ей нужна помощь. — Какая? — Понятия не имею, — я снова закрываю глаза, тем показывая, что не намерена продолжать этот разговор, после чего чувствую на своей спине пронзительный взгляд. Понимаю, что сцены не избежать, поэтому быстро ретируюсь, проходя мимо недовольной красноволосой девушки, все-таки намереваясь помыться перед сном.***
Не знаю почему, но мы все собрались в общей комнате. Я делала непонятные наброски, просто убивая время, пока Суигетсу с Джуго и Карин о чем-то болтали (да-да, я, наконец, выучила их имена!), а Саске сидел в стороне с какой-то книгой. Он часто проводит свободное время за ними, но я только недавно заметила, что его глаза не двигаются, а одна страница читается около получаса. Женское любопытство играло свое, и мне было все-таки интересно узнать, о чем так глубоко может задумываться Саске. И вообще, не всегда было понятно, что он намеревается делать в следующее мгновение, да и вообще, что собирается делать, поэтому и любопытно. Возможно, что именно эта скрытность и заставляет девушек влюбляться в него. Полагаю, в детстве он таким не был, поэтому считает Сакуру особенной, ведь на других ему, откровенно говоря, плевать. А ведь приятно чувствовать себя нужной кому-то, да? Уголки губ сами собой поднимаются чуть выше, и я запоздало понимаю, что сдалась чувствам этой девчонки, когда как мне самой далеко не весело. Учиха ловит мой взгляд, на что я резко отворачиваюсь в сторону, ощущая, как пылают щеки. Не-ет, ну только не это. Не сейчас, Сакура, твою мать! Спустя несколько минут громкого мата в голове, чувства все-таки поддаются мне, и я устало выдыхаю, возвращаясь к своему ненавязчивому занятию. И, вдруг, понимаю, что даже это мое действие было со скрытым подтекстом. С белого листа на меня смотрела та самая улыбающаяся официантка. — Блять, — уныло бурчу я и выкидываю альбом через плечо, как ни в чем не бывало. Этот жест привлекает внимание практически всех, и они удивленно пялятся на меня, задавая немой вопрос. Ну что? Я сама не понимаю, почему это все происходит. Фыркаю и пытаюсь подпереть подбородок для того, чтобы сделать вид, что ничего не произошло, но не могу этого сделать. Реально не могу. Руки слишком слабые, да и во всем теле присутствует эта слабость. Последние несколько дней мы провели в дороге, сокращая время отдыха по максимуму. Понимание быстро приходит само собой, и я демонстрирую своим напарникам довольно старый и совсем не интересный фокус, но все же... Реакция у них забавная. — Черт подери, ты как эти фокусы вытворяешь?— Шугается от меня в сторону блондин, на что я только пожимаю плечами и вытаскиваю указательный палец правой руки из левой ладони. Он прошел прямо насквозь. Помните мой коронный номер с гниением тела Сакуры? — Гадость какая, — фыркает девушка и отворачивается в сторону Саске, складывая руки на груди. Ага, как бы ненавязчивый жест для того, чтобы пофапать на пацана. Ясно, понятно. — Мне нужно подкрепиться, — я встаю и тут же направляюсь к выходу из номера, замечая, как за этим жестком "растаял" и Саске. — Заодно воздухом подышу, одна. Ненавязчивый намек, правда? Я практически хлопаю дверью, когда покидаю отель. Мне не нравится эта процедура, до чертиков не нравится. Я не хочу быть каким-то каннибалом, даже если питаюсь не самой человечиной, а лишь некой формой энергии. Проблем не было бы совершенно, отсутствуй у меня, как и прежде, здравый смысл, но... Уф, повторяю это для того, чтобы свыкнуться с осточертевшими обстоятельства, но, чувствую, что у меня скоро будет нервный срыв. И будет очередной припадок. Как тогда, когда Учиха только-только собирал команду. Прибавится к этому лишь лишние взгляды, отсутствие привычного оружия, ну, и мои "паранормальные" способности. Чудесно, не правда ли? Фыркаю на свои же мысли и быстрым шагом иду в неизвестном направлении. Улочки уже давно опустели, ведь время перевалило за полночь, а мы что-то как-то... никак. Спала бы я сейчас в своей мягкой кроватке на полу и не знала никаких странных мыслей по поводу незнакомой мне девицы. Все уловили сарказм в этой моей мысли? Разумеется, нет, но ведь это так очевидно! Ну вот, опять, во мне просыпается чертовка Харли. И скоро будет много мяса и хардкора, по-любому. И что? Теперь, получается, у меня целых четыре личности?! Вот ведь, блять, счастья в жизни не хватало, да?! Эй, там, ты, придурок, который называл себя Вселенной! У меня два неучтенных пункта! Почему личностей становится во мне одной такой несчастной становится все больше и больше, а задолженный виски до сих пор отсутствует?! — Да пошел ты, — со всей силы ударяю ногой стену дома, но тут же подскакиваю на одной ноге, желая утихомирить боль. Черт бы побрал этот гребанный мир! И да, бля, у меня сейчас еще и нога отвалится! Шедеврально! Сейчас меня вывернет. Моментально срабатывает и сознание, поэтому я захожу в первую попавшуюся подворотню и опустошаю и без того пустой желудок. Только для видимости пью и изредка поглощаю еду, любую, потому что скорее привыкла это делать, ежели я что-то чувствую или нуждаюсь в этом. Мне плевать, но вот моим физиологическим потребностям — нет. Слабость все нарастает и нарастает, а ноги еле как держатся. Это как у меня вообще хватило сил на то, чтобы вымещать злость на куске непробиваемого и затвердевшего вещества? Опираюсь руками о стену и глубоко дышу, опустив голову вниз. Со рта еще капает голодная слюна, мой утренний завтрак прямо перед глазами, как и, кажется, половина моего легкого, и от этого хочется рыгать еще. Блеск. Небрежно стираюсь со рта слюну и сплевываю остатки в сторону, все-таки находя в себе силы идти дальше. Подкрепиться стоило, как бы сильно мне того не хотелось. Все-таки если меня начнет рвать и внутренностями, то тело перестанет функционировать, и я автоматически попадаю в список мертвецов. А я еще маловато нагрешила для того, чтобы Дьявол порадовался моему прибытию в свое царство. Грешить, черт возьми, так по полной! От вполне себе позитивных мыслишек, меня отвлекает резкий вскрик. Я поднимаю взгляд и смотрю в углубление той самой подворотни, в которую зашла. Конца ей, определенно, нет, потому как там стоит такая тьма, что каждый невольно почувствует себя слепым. Слышу отдаленный стук каблуков, а потом резкий удар, словно кто-то бежал, а потом споткнулся и упал. Уже ближе, и я вижу знакомый очертания. Глаза широко раскрываются от удивления, и я оборачиваюсь, замечая то самое кафе, в котором мы сегодня ужинали. Какова хера, вообще творится?! Меня что, так и будет дальше тянуть к этой непутевой девице?! Я поворачиваюсь обратно и замечаю, как над бедной девушкой, которая встать не успела, склоняются те самые мужики, от которых страшно чесались кулаки. Ну нет. Дать волю эмоциям и сделать доброе дело — совсем не для меня, ведь, в этом случае, я признаю, что есть что-то, из-за чего я, как самый настоящий сталкер, преследую какую-ту там гражданскую. Но если просто сделать вид, что я ничего не видела и не слышала, а просто пойти и найти жертву для подкрепления, то все будет хорошо, все будет нормально. Блять. — Не двигаться! — Громко произношу я, кое-как видя эти похотливые взгляды, направленные на официантку. Прямо чувствую, как силы утекают из меня, пока я пользуюсь своими возможностями, а перед глазами начинает плыть от усталости. Мужчины замирают в таких же позах, в каких и находились, словно куклы, а девушка с ужасом смотрит то на них, то на меня, но не решается двигаться, просто что-то шепчет себе под нос и всхлипывает, боясь быть замеченной. — Подошли по одному! Как послушные марионетки, они выстроились в одну шеренгу и начали подходить ко мне по одному, ожидая своей очереди. Мусор, какой же они мусор. Будут не лучше тех, кто бедных девушек продавал в рабство. Меня ведь тоже тогда пытались сдать на подобного рода эксперименты. Это гадко, мерзко и склизко. Слишком высокие для моего роста, и я приказываю каждому вставать на колени для того, чтобы я смогла дотянуться. На самом деле, это ужасно, но я беру его лицо в руки и целую, выжимая все ту энергию, что была в этом ублюдке. У них не было чакры, точнее была, но совсем мало количество, поэтому я покусилась на жизненную энергию. Она им точно не понадобиться. Когда дело сделано, я облегченно выдыхаю, снова ощущая себя самой собой. Без тех эмоций Сакуры, без замашек Харли, просто... новой собой. Мертвенной бледные и безжизненные тела лежат у ног, а недалеко, до сих пор, ревет официантка. Честно слово, я тут, как супер-герой, спасла ее, а она еще реветь продолжает? Нечестно, хоть какую-нибудь благодарность вырази... А, хотя, мой перекус — уже благодарность. Неплохая такая. Что же, мое чувство голода и гордости удовлетворены, поэтому можно и баиньки. Несчастный юнец, который является моим временным командиром, наверное, места себе не находит, волнуется, переживает, где же шляется какая-то ненормальная в теле его ненаглядной и любимой Сакуры? Даже не задумываясь, я разворачиваюсь и иду по знакомой дороге в сторону гостиницы, слыша за спиной тихое бормотание, но даже не думаю о том, чтобы пытаться его разобрать. Хватит с меня. Этой девицы, этих моих закидонов, непонятных ощущений и... других чертовщин, которые со мной происходят.***
А утром мы снова завтракали в этом кафетерии, потому что Суигетсу уж больно сильно понравились десерты этого заведения, а Джуго атмосфера, которая, цитирую, "так и сияла". Заебись напарники, нечего сказать. Мне возразить было нечем, да и выделяться не хотелось, ведь всякий раз, когда я открывала рот, Саске смотрел на меня в ожидании... чуда, что ли. Понятия не имею, чего он от меня ждет, но парень явно не дождется. Устало помешиваю довольно отвратный кофе и просматриваю рисунки брата и сестры, которые смогла кое-как нарисовать по памяти для того, чтобы воспоминания не успели скрыться от меня, как этот чертов свиток. Разумеется, не удалось в точности нарисовать каждую черту, как это было в случае с Мадарой Учихой, как назвал его Саске, но я смогла нарисовать добрые и яркие глаза сестры, а так же яркую улыбку брата. Их одеяние и прически, но не более... Некоторые детали все равно забывались, сколько бы я не пыталась их вспомнить. А помнить их хотелось всегда. Прямо перед глазами нарисовывается какой-то вульгарный десерт, от которого уже ноет желудок, а глаза блондинчика сверкают так, что он посоревнуется с фейерверком. Я медленно поднимаю взгляд с рисунков и десерта на стоящую рядом официантку. Надо же, даже на работу вышла после пережитого. У нее, как и прежде, опрятный и аккуратный вид, даже сияющий, если бы не эти покрасневшие глаза и потухший огонек в ярких глазах. Хоть она и улыбалась, глаза ее выдавали. Кажется, я неплохо разбираюсь в людях. — А... Эм, я... Это... благодарность... за... — Отказываюсь, — прерываю ее и снова начинаю рассматривать рисунки, отодвигая от себя десерт. Не нужно мне это представление. Сейчас я опущусь в глазах Учихи еще ниже, чем уже есть. Хотя, куда там? Вроде бы, ниже некуда. Но сейчас я буду выглядеть мягкосердечной и доброй, какая мерзость. Какая бы личность мной не руководила, но прикидываться душкой я не собираюсь, тем более — показывать эмоции себя настоящей. — П-простите за... предоставленные неудобства, — постояв еще немного, произнесла та явно с улыбкой на губах, но я даже головы не подняла, листая страницы. Натыкаюсь на лисьи глаза и невольно улыбаюсь, прикасаясь к ним, слыша за спиной поспешно удаляющиеся шаги. Мне это не нужно. Никакой привязанности, никаких эмоций, ничего, кроме моей миссии, о которой я должна вспомнить, как можно скорее. — Понятия не имею, что ты сделала, но делай это по-чаще! — Начал тут же восхваливать меня большой любитель десертов, на что я только сделала глоток горького и отвратного кофе, который, несомненно, помогал мозгу проснуться. — О, Господи, какая вкуснятина! Друг, ты должен это попробовать! — Вчера что-то произошло? — Тихо спросил у меня Учиха, задумчиво глядя в свой чай. Он сидел рядом со мной, по другую сторону сидела Карин, а напротив Суигетсу и Джуго, которые спорили между друг другом из-за какого-то ингредиента в десерте. — Просто оказалась в нужное время в нужном месте, ничего более. Пустяк. — Ясно. После плотного завтрака мы отправились "паковать чемоданы", потому как отпуск закончен, а у Учихи уже имелись какие-то неотложные дела, в которые посвятить он нас не намеревался. Поделом. Я зашла в магазин для того, чтобы достать более или менее нормальное оружие. Этими метательными хренями не напасешься, да и у меня есть всегда эти быстрые молнии, которые называются моими напарниками. А вот... меч, да, было бы неплохо. А лучше такое же, как у Саске, уж больно нравится мне его орудие. Такое изящное, быстрое и опасное. Я невольно даже начинаю любоваться этим мальчишкой во время тренировки. Но найти оружие в свободной продаже в деревне горячих источников... Да, это та еще задачка. Поэтому я гуляла по базару, навострив уши, авось услышу полезную информацию. На собирание было несколько часов, но мне хватит и нескольких минут, только надо найти... Взгляд цепляется за витрины с одеждой для ниндзя, а ноги сами собой останавливаются. Я долго и упорно пилила взглядом магазин, взвешивая все "за" и "против". Одежда, которую достал для меня Саске (явно подобранная под его собственный вызывающий видок, ага), носилась на автомате, но без какого-либо удовольствия. Учитывая тот факт, что соблазнять противоположный пол мне больше не требовалось, а так же и то, что повадки медленно, но верно, покидают мою душонку, в ней потребности и вовсе не было. К тому же, она мне не нравилась. А, плевать. Отсутствие наличных нисколько не смущало меня, хоть и совесть порывалась высказаться о том, что я наживаюсь на чужом, но... Я спокойно рассматривала яркую одежку, подходящую под специфичную внешность моего тела, но как-то сама не была в восторге от нее. Единственное, что мне нравилось в одежде Учихи, так это цвета. Не слишком выделяющиеся, ни слишком бросающиеся в глаза, в ней даже можно было бы затаиться, если бы не яркие волосы и слишком много открытых участков кожи. Взгляд пал на белое кимоно, точно такое же, какое я носила, когда была рядом со своей семьей... Мягкая ткань приятно радует, а красивый рисунок на концах даже впечатляет. Он отличался немного от изначального варианта, но не суть. Сколько бы я не хотела выделяться, но оно слишком мне нравилось. Я нашла подобную копию, только с длиной чуть выше середины бедра, толстый пояс для перевязки и черные шорты под низ; к ним, в дальнейшем, добавились черные, плотные чулки, практически достигающие края шорт, которые немного выглядывали из-за кимоно, и черная, удобная обувь ниндзя. Во всяком случае, эта хотя бы на плоской подошве, и никаких каблуков. Идеально. Когда-нибудь я расплачусь с торговцем, даже попросила записать все это на свой личный счет... А, да, мы же в хрен знает какой эпохе... Ладно, проехали, я все равно все запомнила. Вышла я довольная, как любая другая женщина после удачного затаривания во всем этом ненужном барахле. Хотя, признаюсь, мне очень понравилось. Тем не менее, возвращаемся к проблеме с оружием. Я продолжала свой путь, рассматривая прилавки и витрины магазинов, на которых все равно ни черта не видела знакомого. Кажется, это бесполезно. Учиха поднимет кипишь, если я не явлюсь в установленное время. Стоит возвращаться, пока мы не достигли пика его терпения. Я дошла до конца, уже собираясь возвращаться назад, как меня заинтересовала каменная тропинка, уходящая куда-то вверх. Кругом был лес, поэтому разглядеть сразу, что там, в конце, было сложновато. Не долго думая, я пошла по ней. Меня тянуло туда, я должна была пойти туда. Прошло минут десять, прежде чем я оказалась в очередном ухоженном храме, ни чуть не хуже чем тот, в котором я уже находилась, в котором... Я закрываю глаза и качаю головой, полагая, что это какой-то бред. Теория про мое происхождение совсем никак не хочется устаканиваться в голове, не стоит лишний раз ворошить то, что... И, вдруг, на пороге храма я вижу ту самую девушку. Она несколько минут стояла, не двигаясь, после чего поклонилась и зашла внутрь. Даже не задумываясь, я последовала за ней. И точно, такое же ухоженное и чистое, неужели, тот же самый храм? Для того же бога? Я прошла внутрь, стараясь не выдавать своего присутствия, но, вместе с тем, и ища эту несчастную официантку, которую, кажется, умудрилась обидеть этим утром. Не то что бы меня это сильно трогало, просто... я снова и снова ощущала, что меня к ней тянет. Наконец, я оказываюсь в самой главной комнате, где все монахи молятся богу, которому отведен данный храм. Большое пространство, а у стены стоит большая статуя со множеством свечей и благовоний. Приятно. Я подхожу к божеству, уже имея некий опыт с этими местами. Ни разу не оказалась зря в подобном месте, каждый раз что-то открывалось для меня. Осторожно подхожу и всматриваюсь в фигуру. Мгновенно меня прошибает озноб, а глаза широко раскрываются. Какое самомнение, я думала, что это тот же храм! Но это ведь... совсем не... — Брат, — тихо шепчу я, протягивая руку к нему, надеясь спровоцировать какое-либо воспоминание или же, даже возможно, разговор. Но я прикасаюсь к нему и ничего не происходит, совершенно ничего. Снова и снова прикасаюсь, но ничего. На меня накатывает паника. Почему я не могу увидеть?! Что происходит?! Всегда ведь работало, почему сейчас не..! — Пожалуйста, брат... Пожалуйста... — Это храм Сусаноо или Такэхая Сусаноо-но Микото, — внезапно раздается за спиной, и я резко разворачиваюсь, стараясь не выдавать себя и то, что происходило несколькими секундами ранее. А передо мной снова стоит она, с необычно уверенным взглядом смотря на меня. Я сжимаю руки в кулаки, раздумывая, что делать дальше. Сейчас сильнее, чем когда-либо, меня тянет к ней, и это явно не есть хорошо. От нее больше не пахло чакрой, от нее веяло силой, несокрушимой и очень мощной, из-за чего по телу проходил озноб. Тело само собой сжимается и отступает назад, только вот отступать было некуда. — Я потерялась, — бормочу быстро я, отводя взгляд от этого серьезного и слишком уверенного взгляда, словно смотришь в глаза совершенно другому человеку, а не той напуганной девчонке, которая прорыдала всю ночь из-за случившегося. Не задумываясь, я быстрым шагом преодолевая расстояние до выхода, но прямо перед дверью снова вижу ее фигуру и замираю. Какого черта, сейчас произошло? — Что тебе надо? — Цукиеми, ты совсем не потерялась. Я звал и ждал тебя, — она сделала шаг вперед, но, почему-то, говорила в мужском роде. Я поджала губы, не понимая, с чего такая перемена, но потом, как гром среди ясного дня, до меня доходит, и я открываю рот, широко раскрывая глаза. — Брат? Это ты? — Систр, а ты так сильно изменилась, — губы растягиваются в самодовольной ухмылке, а руки он (она?) ставит на пояс, всем своим видом показывая, что самоувереннее существа просто нет на этой планете. В то же мгновение я быстро преодолевая небольшое расстояние между нами и прижимаю к себе брата, в каком бы теле он сейчас не находился. Руки тут же обхватывают мое тело, сильно сжимая. — Я тоже рад тебя видеть. — Но почему ты в теле этой девчонки? Почему ты не сказал мне об этом раньше? Я бы... — Я отстраняюсь, выдавая целый поток вопросов, но он только качает головой, держа меня за плечи, и я замолкаю. — Я здесь временно, только для того, чтобы поторопить тебя. Осталось совсем немного, ты должна вспомнить о своем задании, должна предотвратить многие смерти и потери, ты должна спасти нас... — "Вас"? Кого "вас"? — Меня, Амэ, отца и мать. Тобой не должна управлять месть, клан не виноват; виноват тот, кто слишком многого от нас ожидал, кто предал нас, полагая, что это вынужденная мера, которая окажется с хорошими последствиями. Он должен быть заключен, а ты не должна дать ему попасть в твои владения. Слышишь, это самое главное, систр. — Но кому "ему"? Где вы? Как я должна вас спасти? — Я не знаю, я не могу тебе сказать, ты должна вспомнить, — он сжал с силой зубы и опустил голову, глубоко дыша. Его время кончалось, определенно, кончалось, а он так и не сказал мне самого важного. — Я хочу помочь тебе всем, чем только смогу, но я бессилен. Прошло слишком много времени, а мы в заключении. Наши силы исчерпали себя, а для того, чтобы снова проникнуть сюда, требуется немереный запас. Амэ постарается связаться с тобой, но... это очень сложно. Ты должна поспешить, пожалуйста, Цукиеми. — Подожди, я не могу понять, что я должна сделать, — тело брата начало оседать, а я за ним, стараясь вытащить как можно больше информации. — Возьми, это тебе поможет, — из кармана он достает очередной свиток и протягивает мне, из носа этой девушки начинает капать кровь. Уже знакомые симптомы, которые происходят и с телом Сакуры, когда я плохо питаюсь. Я забираю свиток и уже собираюсь помочь силой, но глаза его потухает, а сама официантка заваливается на бок и теряет сознание. Ее дыхание сбито, а с носа продолжает течь кровь. Проходит около двадцати минут, а я все так же сижу на деревянном полу, прокручивая в голове разговор и настолько невероятную встречу, что даже самой не верится. Может, мне что-то в кофе подсыпали? Я ни черта не поняла, что до меня пытались донести. Надеюсь, хоть в этом свитке будет написано, что именно предстоит мне делать. Я открываю свиток, практически с замиранием сердца, снова видя непонятные символы, которые стремительно начали переводить на доступный язык. Какой-то ритуал. Ритуал для "вселенцев" для того, чтобы избавиться от личности хозяина тела... Погодите, что?