***
Проходит несколько дней прежде, чем я полностью восстанавливаюсь. После обследования у личного лекаря организации Акацуки, меня подлатали окончательно. Красноволосый юноша ничего не нашел у меня такого невероятного, из-за чего и случился этот внезапный припадок, сославшись на ранние болезни или же простое утомление. Ясно дело, что он так просто не сможет, узнать о том, что где-то там, в стране Огня, живет моя копия и нагло ворует силы, как ни в чем не бывало. Ох, когда я доберусь до этой девицы... Тем не менее, парень приходил проверять меня каждый божий день по приказу Лидера, продолжая делать один и тот же прогноз. От скуки я пыталась заговорить с каждым, кто посещал мою комнату — это был либо Сасори, либо Конан, но ни один не намеревался говорить со мной не по делу. То есть спроси я о погоде — буду проигнорирована, зато если спрошу о предстоящем ужине или о здоровье, то, блять, сразу же они такие общительные! Эти двое сводили меня с ума. Руки чесались, чтобы убить всех на хрен, потратить накопленные силы, а потом оказаться в очень-очень плохом положении, но я сдерживалась. Поджимала губы и сжимала руки в кулаки. Нет, так дело не пойдет. Как мне готовиться к предстоящей битве, когда тело девчонки совершенно ничем не обучено, а теперь, под пристальными взглядами, будет еще труднее что-то провернуть! Что же, очень плохая ситуация уже наступила. Ожидаем худшего. — Почему в этой комнате нет окон? Я бы с удовольствием посмотрела на погоду на улице, на заходящее солнце и насладилась бы луной, — лялякаю я без умолки, решив применить другую тактику и довести до белого коленья уже не саму себя безрезультатными разговорами и примерным поведением, а своих мучителей. Зная этих людей, они очень даже против, когда болтают просто так и не останавливаясь; таких, как я, сразу хочется убить, верно, Сасори? — Все в порядке, — монотонно произносит он, заканчивая процедуру, но так и не обратив внимания на мои разговоры. За эти полчаса даже мускул на его лице не дрогнул, хоть я и прикладывала все силы для того, чтобы вывести из себя этого человека. Если его таковым вообще можно назвать. — Это хорошо. Надеюсь, меня скоро выпустят, и я снова смогу прогуляться. Хотя сама ума не приложу, что со мной такого случилось. Лидер наверняка очень сильно разозлился, да? Мне очень жаль. Можешь ему это передать? — Я поправляю на себе одежду и принимаю сидячее положение, пока красноволосовый юноша готовит мне укол с витаминами, который будет поддерживать мой организм. Мне немного неприятен вид иголок, но я терплю эту процедуру и невольно затыкаюсь. Медик замечает это, и в его глазах мгновенно что-то меняется. — ..Я ничего не знаю и, честно говоря, знать не хочу, — спустя некоторое время тихо произносит он и достает из медицинской сумки, в которой постоянно таскал множество препаратов, небольшую коробку. Я забираю ее, округляя глаза. Какого черта? Он, как ни в чем не бывало, собирает использованные предметы и выходит за порог комнаты, лишь на мгновение остановившись — Завтра. Несколько мгновений я продолжаю слышать его тихие, практически незаметные шаги, после чего несколько минут уделяю размышлениям о том, что происходит и что значат его последние слова. В течении всей недели он не говорил мне ничего, кроме "все в порядке", а сегодня сказал явно что-то лишнее. В том числе и "завтра". Что за "завтра" такое? Что это значит? Не похоже на прощание, да и этот человек не похож на мать Терезу, раз состоит в этой опасной организации. Мой взгляд опускает на плотную коробочку в руках, которая была даже подозрительно легкой. Вряд ли это вообще безопасно открывать. Тем не менее, попытка — не пытка, верно? Особенно, в моем сучае. Хуже при данных условиях может сделать только Тоби, но никак не юнец, который знать не знает, что происходит за его спиной. Хотя, я бы не назвала его юнцом, учитывая эти усталые глаза и странное тело, которое явно не принадлежит человеку. Что это за люди такие? Этот мир... заполонили монстры, которые ничуть не лучше тех, что разрушили все намного раньше пришествия Кагуи. Мерзко. Мерзкие создания, которые снова и снова повторяют прежние ошибки. Закончится ли это когда-нибудь, Хагоромо? Разве подобного ты хотел, оставляя этот мир, даруя ему второй шанс? Возможно, что твоя мать была права, и никто не был достоин ее силы... Внутри внезапного подарка обнаруживается местная сладость — данго, и я немного обескуражена данными посланием, но без всякого опасения пробую ее на вкус. Вкусно. Очень вкусно. Съедаю несколько спажек одним разом и даже слизываю соус со дна. Давненько мне не доставалось что-то подобное. Как правило, Конан приносила мне скудной завтрак, обед из двух блюд и немного перекусить вечером. Десерт же был явно даром с небес. И я знаю только одного человека, который мог передать мне это.***
— Сиди на месте, — выделяя каждую гласную букву, повторил Учиха, одарив девушку строгим взглядом и сложив руки на груди. Розоволосая в ответ фыркнула и сложила руки на груди, вперив уничтожающий взгляд в друга детства, недовольная подобным расположением дел. Шезуне, проводившая очередное обследование, только тихо хихикнула, не отрываясь от своей работы. Кто бы что не говорил, а отношения этих двоих такие милые. — Ее состояние полностью нормализовалось. Понятия не имею, что произошло, но мы с Цунаде-сама решили ограничить твои тренировки с чакрой, как и медицинскую практику, пока мы не поймем, в чем проблема, — женщина что-то отметила в медицинской карте куноичи, пока Харуно лихорадочно придумывала любую причину, по которой ее тут же отправили бы на ту самую операцию, которую девушка ждала с нетерпением. «Дождалась...» — С недовольством подумала розоволосая куноичи, так и не найдя, что ответить наставнице. Потребовав продолжить постельные режим в больнице на крайний случай и прием нужных медикаментов, Шезуне удалилась, а Саске и Сакура остались наедине. Ни один из них не был доволен случившей ситуацией. Одна из-за ее последствий, а другой из-за всей ситуации в целом. На языке у Учихи крутилось много слов, которые так и хотелось сказать подруге, упрекнуть ее, проучить, но он стойко сдерживался и молчал, потому что понимал, что ей от этого ни горячо, ни холодно. Она вообще редко когда слушалась его — постоянно делала все наоборот, словно назло. А он был прав, всегда был прав. Харуно снова устало выдохнула и откинулась на подушки, отвернувшись от брюнета. По ее мнению, все это было нарочно подстроено, чтобы проверить девушку лишний раз, чтобы удостовериться, что ее жизнь никак не связана с жизнью Харли, которая сейчас называет себя совершенно по-другому. Как ни крути, а для нее она навсегда останется сумасшедшей сукой, и мнение это вряд ли когда-нибудь поменяется. Столько бед она принесла, столько всего произошло именно из-за нее, даже то, что сейчас происходит. Наверняка, припадок был связан с этим неизвестным существом, а вот закрыли ее в больнице чисто по просьбе Харлин. И сейчас Сакура Харуно, став прекрасным медиком, пойдет на эксперименты. Забавно. — Я тебя предупреждал. — Я знаю, — фыркает куноичи. Сколько бы она не любила этого человека, его отношение к ней, как к какой-то младшей глупой сестре, надоедало, и поэтому она всякий раз воротила нос от этой тошнотворной заботы. Да, она не раз притягивала к себе беды, которые сама же создавала, а он ее всякий раз предупреждал, после чего и упрекал одним взглядом, ему не надо было что-либо говорить, все и так было понятно. Тем не менее, именно то, что она так себя вела, и заставляло Саске постоянно находиться рядом с ней, чтобы защитить, чтобы проследить, что с ней все хорошо. Харуно боялась, что, однажды, она сделает все правильно, и он уйдет, исчезнет из ее жизни, сказав "прощай". В таком случае, ей ведь не нужна забота, не нужна поддержка, не нужна защита — Сакура позаботиться о себе сама. Как глупо насильно держать любимого человека, которому желаешь только лучшего. Если он не ее судьба, значит, так тому и быть, правда? Но всякий раз розоволосая отрицала этот факт, практически заставляя Учиху быть рядом с ней. Девушка словно проваливалась в детство, совершая эти самые глупые поступки. И, можно сказать, что именно Сакура подписала себе приговор, навсегда застряв в понятии своего друга детства только в виде "глупой младшей сестренки". — Уходи, — пересилив себя, произнесла Харуно, после чего поджала губы, чтобы он не услышал, что ее голос дрожит и вот-вот послышится всхлип. Саске вздрогнул от внезапных слов и нахмурился, не понимая, чем он заслужил подобного отношения, но настаивать не стал. Все-таки это была все та же Сакура, которая злилась и плакала, а потом успокаивалась и просила прощения. Ничего нового. Ей только стоит отдохнуть. — Я к вечеру приду, — устало выдохнул парень, когда подошел к входной двери и обернулся к подруге. — Тебе что-нибудь принести? — Не возвращайся. Уходи. — Что? — Да что тут непонятного?! Проваливай и не возвращайся! — Сакура кинула в юношу подушку и натянула одеяло на голову и сжалась калачиком, кое-как сдерживая громкие рыдания. Такое отношение надоедает. Из года в год одно и тоже, ничего не меняется. Сколько бы мысленно она себя не успокаивала, сколько бы не говорила, что все образуется, что чувства появятся, и они будут вместе не как старые друзья, а нечто большее, у Саске все равно была только привязанность, только надобность, потребность в человеке, который будет его поддерживать, ждать и верить. И Харуно прекрасно понимала, что не сможет быть только другом, что, рано или поздно, чувства внутри взбунтуются. Поэтому, чем раньше она даст понять, что не желает видеть его в своей жизни дальше, тем лучше. — Сакура, — срывается с его губ чересчур нежно ее имя, из-за чего розоволосая вздрагивает и закрывает уши, ощущая, как по щекам текут слезы. Всегда с ним была одна боль, всегда он приносил с собой только страдания и мучения, а она ждала и верила. Хватит. Достаточно. Кусает губу, сдерживая всхлипы, но и так понятно, что куноичи плачет. Учиха не знал, что ему с этим делать, но уйти теперь точно не мог. По крайне мере, пока не узнает, что случилось и по какой причине, подруга решила прогнать его, хоть всегда сама бегала за ним хвостиком. Брюнет поднимает подушку, от которой легко увернулся и возвращается на надоевший стул рядом с кроватью больной. — В чем дело? — Оставь меня. — Я же спросил, что случилось. Будь добра ответить, — как ни в чем не бывало, настаивал на своем шиноби, но ответа не последовало, зато он услышал тихие всхлипы, а одеяло задрожало сильнее. И снова было непонятно, что делать дальше. «Как проблемно...» — Подумал парень, положил подушку на своем место и пересел на кровать, погладив примерно то место, где была спина подруги. Она замерла, после чего выкинула брюнета с кровати вместе с кроватью. От подобных действий последний наследник великого клана явно удивился и даже не сразу понял, что произошло, все еще сидя на полу, накрытый больничным халатом. — Извращенец! — Дура! — Сорвался в ответ Учиха, вскочив на ноги и выкинув несчастное одеяло в сторону. Перед ним сидела, прижавший к стенке, зареванная девушка с ярко-алыми щеками, да еще и с таким возмущенным видом, что эта картина даже как-то позабавило его. Ну, подумаешь, что он немного ниже погладил ее, но это же получилось невольно. На его губах появилась усмешка, из-за которой подруга детства стала еще более красной и начала быстро стирать слезы, все еще шмыгая носом. — Н-нашел вр-ремя. Мог бы успокоить, а не руки распускать, — брюнет в ответ пожал плечами, немного смущенный тем, что действительно вытворил что-то подобное, но даже не заметил этого. На самом деле, для него это было досадно. Впервые он прикасался к девушке в интимном плане, но и не понял этого. К тому же, не так давно Сакура стала той, которой он подарил свой первый поцелуй, и Саске вспомнил это только сейчас. — Чего? — Это ты мне скажи, что с тобой не так, — постарался не выдавать эмоций шиноби, выкинув подушку девушки на кровать и сев на свое место. Да, это было по-детски, ведь они прожили уже столько всего, что как-то там поцелуй уже ничего не значит, но не при этих обстоятельствах. Он все еще помнил тот разговор с Харли. И собирался разобраться в том, что в действительности связывается их обоих. — Просто оставь меня в покое, — понурила голову Сакура и сжалась на месте, ощущая, как парень внимательно смотрит на нее. — Пожалуйста. — Нет. — ..В-все из тебя! — Первое, что сорвалось с ее губ, пускай даже Харуно собиралась молчать до тех пор, пока их кто-нибудь не прервет, а она уж придумала бы, как не возвращаться к этому разговору. — Не даешь мне сконцентрироваться, не даешь нормально жить, да даже просто переживать этот момент! Я знаю, что была чересчур самоуверенна, когда полагала, что она исчезла без следа, но ты совершенно мне не помог, постоянно предупреждая и говоря, что так и знал этот исход! Думаешь, меня это поддерживает?! Зачем ты вообще здесь сидишь?! Зачем ходишь за мной и присматриваешь?! Вся твоя жалость ко мне душит меня, не дает мне прохода, даже спать мне не дает! Ты достал меня, Учиха! Вывел из себя, понятно?! А теперь, оставь меня в покое и никогда — слышишь? — никогда не появляйся больше в моей жалкой жиз... Договорить ей так никто и не дал, потому что Саске внезапно понял, что было не так со всей ситуации с самого начала. Честно говоря, он даже не слушал, что пыталась втолковать ему девушка, что хотела донести, он просто смотрел на ее яростное выражение лица, на ее горящие, но красные от пролитых слез, глаза, на искусанные губы и на дрожащее тело... Она вот-вот собиралась снова разрыдаться от того, что ни капли не верила в слова, которые сама же произносила. По крайне мере, так думал брюнет, и именно поэтому не стал утруждать ее, придумывая весь этот бред. Он просто приблизился к ней и поцеловал, прижав к кровати и схватив за руки, наперед зная, что та начнет вырываться и бить его. Несколько мгновений Сакура не понимала, что произошло, продолжая ощущать на своих губах чужие и смотреть на закрытые глаза возлюбленного. Приличия ради, она попыталась освободить руки и оттолкнуть его, но прекрасно понимала, что ждала этого момента так давно. Потому и закрыла глаза, наслаждаясь этим моментом. На несколько мгновений Учиха отстранился, посмотрев куноичи в глаза, после чего снова склонился над ней и поцеловал уже более нежно и трепетно. Резкая потребность в этом родном тепле, в этих руках, в этих губах... Как только руки оказались свободны, девушка обняла его за шею одной рукой, прижав к себе ближе, а другой зарылась в мягкие пряди, пока руки Саске прижимали ее тело к своему так близко, насколько только это было возможно. — Я люблю тебя... Люблю... — Шептала розоволосая в перерывах между поцелуями, из-за чего на губах Саске появлялась идиотская счастливая улыбка, но он продолжал сжимать ее талию, продолжал целовать, сгорая в этом пламени чувств, которые так резко накрыли его с головой. Но это было приятно, очень приятно. Ощущать ее тело совсем-совсем рядом, целовать эти губы, вдыхать полюбившийся запах цветов с ее волос, с кожи... Слышать главные три слова, снова и снова. Он нужен ей, она нужна ему. — Я... — Уже собирался было сказать Учиха все, что только накопилось в его душе за этот промежуток времени, как их прервал внезапный звук открывающейся двери. Сакура разочарованно замычала, увидев на пороге глупо улыбающегося Наруто с корзинкой фруктов. Он несколько мгновений смотрел на предстоящую перед ним картину. — Ну и чем вы здесь таким занимаетесь? — Хитро усмехнувшись, спросил блондин, пока двое подростков смотрели на него с некоторым недоумением, а потом, поняв, как они выглядят со стороны, отстранились друг от друга, упорно делая вид, что их вовсе не запалили. — Сакуре-чан надо лечиться, теме. А ты принуждаешь ее к черт знает чему... — Это ты сейчас рассказал то, чем каждый день занимаешься? — Фыркнул в ответ Учиха, сложив руки на груди и отвернувшись, потому что почувствовал, как щеки налились румянцем от целого вихря эмоций. — Конечно-конечно, — закатил глаза Узумаки и вошел, закрыв за собой дверь и поставив на прикроватную тумбочку корзинку. Парень широко улыбнулся подруге и закинул руки за голову. — Ну как себя чувствуешь, Сакура-чан? — Хорошо. Спасибо за фрукты, Наруто, — кивнула и смущенно улыбнулась куноичи в ответ, боковым зрением наблюдая за возлюбленным. — Это хорошо. Сестренка Цуки тоже хорошо себя чувствует, но она попросила тебя больше подобного не делать. — Что? О чем это ты? — Улыбка мгновенно сошла с губ девушки, и она нахмурилась. С каких это пор, "Цуки" через Наруто общается с ней. И почему это теперь Харуно оказалась виноватой в каше, которую заварила никто иной, как сама она? Учиха заинтересованно посмотрел на них, внимательно вслушиваясь в каждое слово. — Ну, как бы это правильно объяснить? — Потер затылок джинчурики и задумался над тем, что ему рассказал этой ночью Курама. На самом деле, он был невероятно зол из-за того, что, благодаря стараниям этой несносной девчонки, вся чакра Кьюби в теле его давней подруге закончилась, и сейчас совершенно непонятно, что с ней произошло и как она теперь выживает. — Сестренка может находиться в твоем теле до тех пор, пока в нем есть чакра. Учитывая то, что она сама не имеет ее, Цуки ее ворует у других, тем не давая твоему телу погибнуть, Сакура-чан. Если она погибнет, то погибнешь и ты, как-то так. — Шмакра? — На чистом автомате переспрашивает Харуно, но осекается, замечая на себе два удивленных взгляда. — Неважно. — Их чакра связана, даже если Сакура имеет свою оболочку, так? — Предположил Саске, подойдя ближе, и Наруто оживленно кивнул, снова обретя беззаботный вид. — Сакура тренировалась все это время, и она потратила весь резерв... — Но я... я ведь жива! — Сестренка успела как-то спастись. Пока в ней была моя чакра, я мог с ней общаться, но сейчас... Сейчас я понятия не имею, что с ней такое, — криво улыбнулся блондин и подошел к окну, облокотившись о него спиной. — Поэтому, Сакура-чан, не заставляй ее страдать, хорошо? — Хорошо, прости, — розоволосая куноичи заметила перемену в глазах друга и постаралась заверить его в том, что больше не будет напрасно растрачивать силы. И Узумаки поверил ей, снова оживившись и рассказав о том, как проходили его тренировки на горе Мебоку.