Crazy baby

      Я жутко нервничала, по правде говоря. С самого утра меня снова посетило странное чувство, словно я забыла нечто очень-очень важное. Я не говорю уже об утраченных воспоминаниях, о том, что произошло на кануне моего исчезновения; это как-то связано с недавними событиями, и я совершенно не могу вспомнить, что именно. Вроде бы, это было что-то очевидно, но память даже и не собирается идти мне на уступки... Я прикусываю губу и ломаю пальцы, меряя комнату шагами. Тишина, что стояла в базе, пугала меня все больше и больше. Как правило, было множество отдаленных, но все же голосов, теперь же... абсолютная тишина, словно все разом вымерли. Утром Конан принесла мне завтрак, а сейчас начинал подходить обед... Сасори все еще не появлялся...       О, Боже, что за паника?       Я устало выдыхаю и останавливаю все свои телодвижения, стараюсь привести мысли в порядок и сгруппировать. Мыслить трезво, Цукиеми, трезво. Но где же Итачи? Снова начинаю заламывать пальцы, звук меня нервирует, но мне становится намного легче. Не придумав ничего лучше, я хватаю полотенце и иду в душ, дабы немного успокоиться, да и привести себя любимую в порядок.       Теперь я живу на этой неизвестной поглощенной силе и не сказала бы, что это мне нравится. Я не до конца изучила ее, поэтому стоит опасаться любого необдуманного действия. Особенно, со стороны Сакуры. Черт подери, как мне теперь с ней связаться? Эта девица... Она продолжит тратить мои силы направо и налево, лишь бы только извести меня до полного истощения. Легче было убить ее на месте и не мучиться с этими проблемами. Определенно, мне жилось бы намного лучше без ее участия во всем этом. И я бы непременно убила ее, не позволяли лишь правила, поставленные Велом, который не терпел вмешательство в происходящее вокруг. Все должно быть таким, каким он пожелает это видеть, но никак не лучше для кого-либо. Да, Вселенная — та еще эгоистичная задница.       Когда я выхожу из душевой кабинки, наконец, замечаю, какая высокая температура была у воды. Зеркало над раковиной запотело, и я поспешила протереть его. Уже совсем забыла, как выгляжу. На меня смотрели все те же непривычные изумрудные глаза, все такие же устала, все такие же чужие... Мои светло-фиалковые длинные волосы, достигающие поясницы, и это я, честно говоря, еще умудрилась их обстричь не так давно. Худое тело и совершенно без каких-либо форм. Удастся ли мне вернуться когда-нибудь в свое собственное тело? Наверное, только в мечтах, в собственном мире. Печально. Я скучаю по тому прекрасному времени, когда могла быть самой собой в кругу семьи, не задумываясь обо всех этих проблемах, которые только и создавали несносные порождения Кагуи.       Но то, что я сейчас вижу,.. отвратительно.       Жутко хочется разбить зеркало и выкинуть его куда по-дальше, чтобы больше не видеть это странное создание в отражении: то ли человек, то ли бог, непонятно. И снова я задаюсь одним и тем же вопросом: что я здесь делаю? Сжатая в кулак, рука останавливается в нескольких сантиметрах от зеркала, усталый вздох срывается с губ, и я просто покидаю ванную комнату. А там меня уже ждет подарок. Никогда бы не подумала, что так буду скучать по нему. — Итачи, — выдыхаю я, оказываясь в теплых объятиях высокого брюнета. Утыкаюсь носом в его шею, закрываю глаза и крепко цепляюсь за его темную кофту. И внезапно понимаю, что ощущаю себя такой же зависимой от этого человека, какой была Харли, находясь рядом с Джокером. В моей голове, в выдуманной реальности, в той, где Джокером был Тот человек. И именно поэтому я испугалась того, что чувствовала в этот момент, держась за этого человека, ощущая его тепло рядом со своим, вдыхая запах его кожи и слушая гипнотизирующий голос. — Понравился мой подарок? — Я скучала по тебе, — произносим мы вместе, после чего замолкаем на несколько мгновений, наслаждаясь этими моментами. Я не отвечаю на его вопрос, считая его риторическим. Как может не понравится вещь, которая является некой отдушиной во время этого... домашнего ареста, никак иначе. — Ничего, что ты здесь? — Я бы не стоял здесь просто так, — чуть отстраняется от меня Учиха, берет мое лицо в свои руки и прислоняется своим лбом к моему, облегченно выдыхая и закрывая глаза. — Хорошо, что с тобой все в порядке. — Ты доставал Сасори, да? — На моих губах проскальзывает усмешка, потому что мой вопрос тоже считается риторическим. Мои ладони прикасаются к его и поднимаются выше, по предплечью, плечам, по шее. Пальчики зарываются в длинные пряди. — Кажется, база опустела... — Так и есть. Всех отправили на задания, кроме Конан и Сасори. Лидер-сама так же находится здесь. — Лидер... Но, погоди, как же тогда ты..? — Дашь мне немного времени? Пожалуйста, — выдыхает тот, прижимаясь ко мне теснее и касаясь своим носом моего. Я прикусываю губу, чтобы заставить себя не задавать столько вопросов, но я ведь не просто так провела в заточении в этой чертовой комнате без собеседника, кроме как своего собственного воображения. Мне ужасно хотелось поговорить обо всем на свете, но так же хотелось насладиться и этим приятным баритоном собеседника.       Понятия не имею, что именно на меня действует — его присутствие или же тот факт, что, возможно, я вижу его в последний раз, но меня невероятно тянет к нему, к ответу на его чувства ко мне. Плевать, что ему осталось всего ничего, плевать, что сама я на волоске, на грани, абсолютно на все... Я поддаюсь вперед и касаюсь его губ в жадном и требовательном поцелуе.       Его руки опускаются на мою талию и с силой сжимают его, вот-вот намереваясь стянуть мешающее полотенце после приема водных процедур. Не проходит и секунды, как Итачи приподнимает меня за талию, и я обхватываю его пояс ногами, крепче хватаясь за кофту на плечах. Внутри все пылает, и я стремлюсь отдать этот жар чувств ему. В ответ на те чувства, которые он постоянно дарил мне во время нашей близости. Еще. Больше. Я практически задыхаюсь от его ласк и не сразу замечаю, как оказываюсь на кровати, под ним. Его туманный взгляд скользит по моему обнаженному телу, как и руки, а губы целуют каждый открывшийся участок кожи.       Я не хочу. Не хочу прощаться с ним. Не хочу отдавать его на воле судьбе. Никому. Подавляю в себе стон, когда его губы касаются низа живота, и приподнимаюсь. Снова глубокий поцелуй в губы, сквозь который я пытаюсь стащить с него кофту и ощупываю каждый сантиметр идеального тела, сильной груди и подтянутого торса. Боже, что со мной происходит? — Я люблю тебя, — шепчет он между поцелуями, кусая кожу на шее и ключицах, оставляя красные отметины. Очень много отметин. Я тихо стону, желая скорее ощутить близость, которая заставляет забыть обо всем мире, слиться с ним воедино и оказаться в куда более лучшем мире, чем этот. Итачи не ждет моего ответа, продолжая томительные муки, растягивая удовольствие... ненавижу его за это. — Моя госпожа, моя любовь, моя Цукиеми... — Итачи...

***

      Мои пальцы рисуют на его груди какие-то замысловатые узоры, и я сама не понимаю, что делаю, но это до безумия приятно. Да и я сама чувствую себя слишком счастливой, слишком невозможно счастливой. Мои губы против моей воли растягиваются в широкой улыбке, а сердце продолжает отбивать чечетку. Все мое нутро тянется к человеку, на груди которого я лежу, и не желает его отпускать, ни при каких обстоятельствах. Сама не понимаю, что происходит, но я внезапно поняла, насколько сильно важен для меня этот Учиха, как важно его присутствие в моей жизни, как важен... он сам.       Его пальцы путаются в моих локонах, а губы изредка целуют макушку головы, из-за чего я и продолжаю чувствовать себя такой порхающей, такой... влюбленной. Ужасное, отвратительное слово, чувство, эмоция, но я не могу сопротивляться ему. Но даже если бы и хотела, то уже почувствовала его к этому человеку, снова влюбившись, снова в Учиху. Меня правда ничему жизнь не учит. Наконец, пальцы успокаиваются и просто ложатся на его торс, ощупывая каждую мышцу, которая твердеет под моими движениями. Он напряжен. Я снова улыбаюсь и, поддавшись вперед, проделываю дорожку из поцелуев вверх.       Этот Учиха оставил на мне столько синяков, столько отметин, что грех его не наказать за подобное поведение. Я так же прикусываю кожу на шее, после чего зализываю ее и целую, посасывая. Заслужил. Почему-то, Итачи на мои действия молчит, только обнимает за талию, ближе к себе. После трех отметин, я остаюсь довольной и кладу руку на его щеку, мимолетно целуя в губы. Брюнет в ответ хмыкает, поддается вперед и целует меня более страстно, жарко и... нежно. Как вообще можно быть таким? — Ты сегодня очень любвеобильна, — шепчет мне в губы, на что я, подобно ему, хмыкаю и целую его в подбородок. — А тебе что-то не нравится? — Я этого не говорил. — ..Почему ты здесь? — Все-таки задаю я самый важный для меня на тот момент вопрос. Хоть он и просил тишины, хотел насладиться этими краткими мгновениями, мне хотелось узнать правду, узнать, что происходит, пока я заперта здесь, пока ничего не могу сделать. Учиха удобнее устраивается, переводя взгляд на потолок, когда как я вытягиваю левую руку и подпираю ею щеку, все так же лежа у него под боком и водя пальцем по мужской груди. — Мне запретили иметь с тобой какие-либо контакты, по приказу Лидера. По крайне мере, я так думал, пока сегодня утром он не вызвал меня к себе и многое объяснил, — я выжидательно продолжала смотреть на него, пока этот невероятно идеальный мужчина продолжал молча смотреть на потолок. Одарил он меня взглядом только после нескольких минут тишины, пробегаясь пальцами по моей обнаженной спине. Я не смогла сдержать улыбку. — Еще вчера я готовился к тому, что придется выкрасть тебя и бежать. Мне осталось не так много времени, и я предположил, что если все будет продолжаться так же плохо, то тебе лучше вернуться в Коноху. — ..Спасибо... за все, что ты... делаешь для меня... — Я продолжала вглядываться в притягательные ониксовые глаза, ощущая, как тону в них, как теряюсь. Это было так приятно, и, одновременно, страшно, потому что я уже переживала этот момент, все эти моменты, через которые мне вновь приходится проходить, но теперь уже с Итачи. Я хочу этого, но боюсь, что, в конце концов, снова останусь одинокой и преданной. — Ты и правда сегодня очень странная. — Просто... Мне кажется, что я...       Брюнет внимательно смотрел в мои глаза, ловя каждое слово, каждый вздох, сорвавшийся с моих губ, словно ожидал услышать нечто глобальное, важное... По-моему, он всегда воспринимал мои слова всерьез, постоянно просил не сомневаться в нем, доверять ему, верить... Сейчас же он смотрит меня в ожидании, так преданно, как обычно это делают подданные перед своим правителем. Я не хочу такого. Не хочу, что бы Итачи был со мной только потому, что это его долг, потому что он обязан. Это неправильно. Все его отношение ко мне, от самого начала и до самого конца, было неправильным. Не таким, каким должно быть изначально. И я старалась внушить ему это, рассказать, показать... Тем не менее, он оставался непреклонным, продолжал исполнять свой "священный долг" на пользу мне и моему благополучию. Дико. Ненавижу эту черту в нем. Ненавижу его. Ненавижу за то, что он обратил на меня внимание из-за того, кто я есть на самом деле, за то, что защищал, только следуя зазубренным законам, за то, что защищал не меня, а честь клана. Ненавижу.       И это отталкивает, лишний раз напоминая, что я не должна делать этого. Мне не стоит говорить о своих чувствах, не стоит выкладывать все карты, просто довериться случаю, удаче... Все то мифическое, о чем постоянно говоря смертные, — судьба, удача, вселенная — не на моей стороне. Они хотят избавиться от такого дефекта, как я, всеми силами. Впрочем, я с ними солидарна в этом вопросе. Ничего бы не было, если бы не я. И раскрыть свои настоящие чувства, снова быть влюбленной дурочкой, которая всем пожертвует, которая сделает все, о чем бы ее не попросили, которая будет свято верить в этот чертов луч надежды, по ошибке считавшийся единственным... Я не хочу быть снова такой. Я не хочу быть обманутой, преданной, сломленной...       Поджимаю губы, уже провернув возможный исход происходящих событий, и мне становится невероятно тошно от самой себя. Как можно было снова попасться на это? Снова полюбить смертного, снова, когда на кону стоит так много? Это эгоистично, лицемерно, неправильно. Не такой должен быть хранитель. Теперь-то я понимаю, почему с моим словом никто не считался — у них всех была очень веская причина. Я бы тоже не доверила жизни людей в руки наивной девчонки, которая только с виду была такой сильной, независимой, непоколебимой. И сейчас, пройдя столько трудностей, обретя столько опыта — и хорошего, и плохого — я все равно ощущаю себя обманутой идиоткой.       Я именно такая.       Не в силах смотреть в эти завораживающие глаза, я утыкаюсь носом ему в плечо и стараюсь даже не дышать, потому что не хочу, что бы он вспоминал обо мне лишний раз, об этом разговоре. Самой от себя противно. И Учиха понимает меня без слов, снова крепко обнимая и целуя в макушку. Я и хочу быть с ним, и хочу забыть, как страшный сон. Нашу молчаливую идиллию прерывает короткий стук в дверь, после чего в комнате появляется единственная особь женского пола в преступной организации. Итачи мгновенно принимает сидячее положение, как и я, натягивая на себя одеяло, чтобы скрыть наготу, но куноичи, казалось, это нисколько не волновало. — Лидер-сама хотел бы видеть тебя в своем кабинете, как можно скорее, — после чего она покинула комнату, плотно закрыв за собой дверь, как ни в чем не бывало. Казалось, только я чувствовала себя крайне неуютно из-за этого. Не только потому, что нас так быстро словили, но и потому, что я не хотела общаться ни с одним членом Акацки тет-а-тет, тем более, когда предстоял серьезный разговор. — Пойдешь со мной? — Спрашиваю я, лелея крохотную надежду на то, что мне все-таки не придется оставаться с Лидером наедине, а между тем еще и одеваясь. Брюнет оставался в прежнем положении, но продолжал неотрывно наблюдать за мной, словно собирался что-то сделать, сказать, только ждал подходящий момент. — Он вызвал только тебя. Я уже разговаривал с ним утром. — Хорошо, тогда... побудешь здесь, пока я не вернусь? — Я хотел бы, но, на данный момент, сейчас со своим напарником выполняю миссию. Я оставил там клона, чтобы все это было секретно для всех, в том числе и для всех членов организации. Чем раньше я вернусь к заданию, тем раньше вернусь... — мой идеальный мужчина подходит ко мне сзади и кладет руки на талию, проходя губами по шее вверх. Я поджимаю губы, понимая, что хочу сказать так много, что хочу увидеть его снова, что бы он вернулся сюда, ко мне. Понятия не имею как, но я бы наверняка нашла выход из сложившейся ситуации. Так просто отпускать, прощаться, как это вышло в прошлый раз как-то не получалось, внутри это казалось мне таким неправильным, что хотелось сдирать с себя кожу, потому что, на самом деле, это было очень даже правильно. Я путаюсь в мыслях, застывая на месте, пока ощущаю это пленительное тепло, и проваливаюсь в какой-то другой мир. — Позволишь мне вернуться? — Почему я должна запрещать тебе? — Потому что совсем недавно я просил об обратном. Сейчас я желаю, отчаянно прошу, о твоем присутствии в моей жизни до самого конца. В каком бы я состоянии не находился, какую бы боль не испытывал, пожалуйста, оставайся рядом со мной, чтобы я смог защищать тебя, говорить, держать за руку, целовать... — ..И ты действительно хочешь этого? — Практически шепотом спросила я, не веря в слова, слишком похожие на ложь, на приказ клана, чем на настоящие чувства. Именно это и останавливало меня от того, что бы поддаться эмоциям, слишком соблазнительному выбору. — А ты сомневаешься? — С каким-то задором спросил Итачи, кажется, издеваясь надо мной или же слишком странно шутя. Это нисколько не смешно. Хотя, для того, кто не знает, что творится у меня в душе... — Ты не должен отвечать вопросом на вопрос, — чуть надув губы от обиды, сказала я с улыбкой — его губы приятно щекотали кожу шеи, плеча и ключиц. Но брюнет все равно не желал отвечать на мой вопрос, ожидая, когда я отвечу на его. Забавно. Я не ощущаю себя так же, как это было в нашу последнюю встречу, словно что-то действительно изменилось. Нечто важное. И речь идет не только о моих чувствах. — Я доверю тебе свою жизнь, Итачи. И если ты все-таки погубишь меня, то так тому и быть. — Ты жестока. — Ты заставляешь меня... чувствовать себя влюбленной, — слова все-таки слетают с моего языка, и я прикусываю нижнюю губу, ожидая ответной реакции. Это было сказано вовсе не по ошибке, не необдуманно, но все же... я стараюсь не думать про то, сколько противоречий сейчас у меня в голове. Я доверяю ему, хочу доверять. Здесь, признаюсь, проиграла. — Это не может радовать. — ..Я рад... — Но не я, — быстро ловлю момент и оборачиваюсь, заметив, как Учиха замер, явно не ожидая подобного. Можно было бы даже засмеяться, если бы все не было так серьезно. — Я позволила себе лишнего, поэтому... — ..не хочешь видеть рядом с собой? — Я повторюсь: почему я должна запрещать тебе? Если ты хочешь быть рядом — будь, но... Есть причины, по которым я сейчас здесь. И ты ничего о них не знаешь, ничего не знаешь и обо мне. В какой образ меня ты влюбился? В образ маленькой, несмышленой девочки, которую надо постоянно защищать и оберегать? В образ хранительницы, которой должен повиноваться, служить? В образ простой девушки, которая только хочет во всем разобраться и, наконец, успокоиться... Я тебе подскажу — первые два варианта — это именно то, о чем ты сейчас и думаешь, — брюнет медлит с ответом, но мне совершенно не хочется продолжать этот разговор. Я быстро завязываю пояс любимого кимоно и выхожу в коридор, закрыв за собой дверь.

***

— Вы хотели меня видеть? Возможно, я что-то сделала не так или нарушила правила... Точнее, да, именно это я и сделала, когда вышла на улицу, все-таки Ваш... друг говорил мне этого не делать, иначе меня ожидают не самые хорошие последствия, — я начинаю нести всякую чушь прямо с порога, как бы сделала это, оставаясь той самой личностью, которую они впервые привели в организацию. — Мне жаль. Очень-очень жаль. Этого больше не повтор... — Достаточно, — прервал меня мужчина, продолжая читать какой-то свиток и даже не смотря в мою сторону. Я сжалась на месте, сжав руки в кулаки.       Что от меня требовалось? Где я уже напортачила? Разумеется, много где, но, Боже, неужели я пыталась скрыться, когда как сама уже давно раскрыла себя? Выглядела как идиотка точно. Если бы знала, то просто решила сыграть в отшельника, а не продолжала вытворять не пойми что.       Но если он вызвал меня к себе, значит, хотел о чем-то поговорить. Отчитать или убить он мог меня и в моей комнате, да и при любом удобном случае. К тому же, он уже говорил с Итачи. И последний успел заверить, что дела наши не так уж и плохи. Не понимаю, на чьей стороне этот человек, и что ему может понадобиться от меня, если он заодно с этой маской. Переманить? Вряд ли, ведь как-то Итачи смог быть со мной. А маска именно этого и пытался избежать по, пока еще, непонятным причинам. Но, тем не менее, таким ходом он не сможет войти ко мне в доверие. Я слишком много пережила для того, чтобы вот так просто подпустить к себе врага. Никогда не знаешь, под какой овечьей шкурой скрывается волк.       Мы сохраняем молчание в течение получаса. Я стараюсь даже не дышать лишний раз, чтобы не привлекать ненужного внимания. Авось забудь и уйдет в закат. Но тут-то и было. Как только усталый вздох, который оказался слишком громким для мертвой тишины, сорвался с моих губ, пронзительный взгляд вперился в меня. Он не выражал ничего, но от этого и прошибало на какой-то страх. На подсознательном уровне я ощущала превосходство Пейна надо мной в этой ситуации. Конечно, не так просто победить подобных мне, но этот взгляд... словно ему было известно все то, что я так отчаянно пытаюсь вспомнить и понять.       А вдруг, так и есть? — Рад слышать, что твое состояние стабилизировалось, — я почувствовала в его словах очень хорошо скрытый сарказм, только вот, как и в его глазах, в его тоне нет ни капли эмоций. Издевательство какое-то. Я затянула с ответом, пока размышляла о том, как уже не нравится мне этот разговор, и потому только кивнула в ответ. Между нами наступила пауза, как будто от меня требовался более содержательный ответ. — ..Извините, но зачем я здесь? — Спрашиваю осторожно и готовая в любую секунд применить свои способности, ибо более странного объекта, чем этот мужчина, мне еще не доводилось встречать. А может и доводилось, но я ведь, мать вашу, ни черта не помню! — Ты помнишь нашу первую встречу? — Пейн внимательно изучает меня на любые признаки того, что я что-либо скрываю или пытаюсь утаить. Меня может выдать поза, глаза, тон голоса, да даже собственное сердцебиение. — Когда вы привели меня сюда несколько лет назад?.. — Неуверенно произношу я. Вряд ли Лидер позвал меня к себе для того, чтобы отметить мою годовщину прибытия сюда. — Значит, ты вспомнила еще не все? — Рыжеволосый откидывается на спинку своего кресла и переплетает пальцы, ставя локти на подлокотники. В ответ я поджимаю губы и опускаю взгляд. Они и правда прознали. Черт подери, как так-то? Я ведь хорошо играла, уверена в этом. — Благодаря своим способностям, я способен считывать мысли окружающих меня людей. Ты не прокололась, просто мы редко видимся. К тому же, куда бы ты не пошла, с тобой всегда был либо Тоби, либо Зетсу. У меня не было возможности поговорить.       Он закрывает глаза и задумывается на какое-то время, впрочем, как и я. От подобной неожиданности происходящего я делаю несколько шагов назад и встречаюсь со стеной. Так не должно было случиться, как ни крути. По иронии судьбы, именно так все и случилось. Вел, ты издеваешься там? Что, не Судьба подсобить старому другу?       На автомате я закрываю руками рот, а потом, одумавшись, уши. Вряд ли это как-то защитит меня от способностей этого человека, но грех не попробовать. Нарочно в голове начался поток всякой ненужной чуши, вперемешку с самым сокровенным. Я старалась сохранить спокойствие и холодный ум, но просто не смогла. Если прознал обо всем лже-Лидер, то и настоящий точно знает обо всем. А если это так, то... Нет, у меня совершенно нет возможности начать войну при подобных условиях! Этого не может быть! Господи, я точно сплю. — Мы встретились, когда ты была еще совсем ребенком, — вторгается в мои мысли мужчина, и я, тихо сглотнув, поднимаю на него взгляд. По спине прокатилась капля холодного пота. Еще немного, и тело хватит удар. — Ты просила меня о помощи от некого человека из прошлого. — Из... прошлого? — Да. Ты рассказала мне множество историй для того, чтобы заверить в том, что ты действительно божество, а не простой заплутавший ребенок. Ты бежала и боялась кого-то, постоянно говоря о том, что вся эта ситуация случилась из-за тебя и твоей трусости. В моих интересах было пойти с тобой на сделку, потому что ты предлагала весьма занятные условия. Но кое-что пошло не так, — рыжеволосый замолчал, давая мне время на осмысление. Я же терялась в догадках, совершенно не понимая, что такого могло случиться. Если я была ребенком, то это могло быть время, когда я повстречала Итачи, до того, как стала Харлин Квинзель. — Признаюсь, я совершил глупость, рассказав о тебе... Тоби. С тех пор, я больше тебя не видел. Конан помогла мне с поисками, но было уже поздно. — Итачи рассказал мне о том, как его заданием был присмотр за мной. Уже тогда Тоби состоял в организации Акацуки. Вы не были в курсе? — Нет.       Может ли быть так, что именно Тоби спровоцировал меня? Что-то сделал со мной? Желая избавиться от него, я просила поддержки? Защиты? Или же я могла применить этот трюк для того, чтобы подобраться ближе? Не понимаю. Это же какой-то бред, честное слово.       Я понимаю, почему не могла сама решить проблему — я была всего лишь ребенком, и подобное не было в рамках моих способностей. Ладно, у меня вообще не было никаких способностей. К тому же, я уже была в теле Сакуры Харуно. Мой призыватель и Тоби... Один из них уже был мертв к тому моменту,.. второй же... Черт подери, да я сама рассказала ему о себе! Тоби не знал обо мне, пока я не пришла к Пейну... Нет, не сходится. Какую же я тогда искала помощь? Что мне нужно было? Если защита или поддержка, то это должен был быть Тоби, но... Зачем мне искать подобное, если обо мне не знали? Если бы знали, то вряд ли бы мне удалось найти Пейна самостоятельно. Опять же, это бессмысленно. — Я надеюсь, что это поможет тебя восстановить твои потерянные воспоминания, — снова прерывает меня Лидер. Я неопределенно пожимаю плечами, потому что его слова, пока что, помогли мне только в одном — вызвали мигрень. — Это не по доброте душевной, запомни. Тоби кое-что скрывает, связанное с тобой. За эти знания, мое молчание и поддержку я хочу услышать о его планах. Приходи, как только вспомнишь. — Хорошо... Тогда мне нужна Ваша поддержка.