POV Фрэнк
Самые разные мысли одолевали меня, пока я поднимался вверх по холму. Я боролся с желанием обернуться и взглянуть на оставшегося в роще Джерарда. Мне показалось, что он что-то крикнул мне вслед, но ветер и дождь заглушили его слова.
Я вспомнил ужас в глазах парня, когда я попытался дотронуться до его крыльев. Я не знаю, зачем я это сделал, но они словно манили меня своей красотой. Но то непонимание во взгляде Джерарда, когда я назвал его крылья прекрасными, сбило меня с толку. Как будто он не поверил в то, что я говорю искренне. Не поверил в то, что кто-то может считать его красивым. Словно его крылья были самым страшным уродством в мире. Но он был в месте, полном себе подобных, где у многих были ещё более жутко выглядящие мутации, и никто не упрекал их за это. Почему же Джерард за столько лет не смог принять свои крылья? Что заставило его ненавидеть себя?
Слишком много вопросов и ни одного ответа. Я знаю слишком мало об этом парне, чтобы делать свои выводы, и мой единственный шанс узнать правду — это спросить его лично. И я непременно спрошу его завтра, но сейчас я должен сдержать своё обещание. Я действительно хочу помочь Джерарду, и, если ради этого придется пройти через страшную боль, я готов. Не его вина, что я оказался не в то время не в том месте.
Я дошёл до школы под всё усиливающимся ливнем и несколько секунд просто стоял у двери, замерзая под стекающими по моему телу потоками воды. Холод отрезвлял разум, который отчаянно умолял меня отступить и не дать Профессору расколоть мой разум, но сердце тянуло меня вперёд. С детства у меня была нездоровая потребность всем помогать. Моя мать всегда говорила, что я не смогу спасти всех. Но я мог попытаться. Поэтому, глубоко вдохнув, я вошёл в здание.
Пустынные коридоры навевали тоску и страх. Тени, отбрасываемые стоявшими вдоль стен растениями, казались жуткими монстрами, а статуи горгулий выглядели ожившими, освещённые всполохами молний. Ночью школа не создавала впечатления гостеприимной, но это место за такой короткий промежуток времени стало моим вторым домом, и я любил его всяким.
Я поднялся на второй этаж, направляясь к спальне Профессора, которая была рядом с его кабинетом. Тихо постучав, я осторожно приоткрыл дверь, ожидая найти мужчину спящим, но он стоял у окна полностью одетый и задумчиво смотрел куда-то вдаль. Как только я набрал воздуха, чтобы озвучить свою просьбу, Профессор заговорил:
— Я знаю, зачем ты здесь, Фрэнк. И я знаю, что ты всё уже для себя решил. И я помогу тебе, — в голосе мужчины была грусть, он не хотел этого делать, и я прекрасно его понимал, но обратного пути уже не было. Было невероятной удачей, что мне не пришлось уговаривать Профессора.
— Спасибо, — это всё, что я сказал, и мужчина кивнул, а потом указал рукой на дверь.
— Нам стоит пойти в подвал. Там есть звукоизоляция. Нам не нужно, чтобы кто-то знал о происходящем.
Мы вышли из спальни и пошли по коридору, когда я наконец решился задать мучающий меня вопрос:
— Почему Вы так относитесь к Джерарду? Я даже не успел Вас о чём-то попросить, а Вы уже дали своё согласие. Ведь если бы здесь не был замешан этот парень, вряд ли бы Вы пошли на такое, я прав?
Повисла тишина, нарушаемая лишь шумом дождя за стенами школы, и я уже не надеялся на ответ, когда Профессор заговорил:
— Да, Фрэнк, ты прав. За десять с лишним лет, что Джерард провёл здесь, он стал для меня сыном, которого у меня никогда не было, потому что половину своей жизни я посвятил этой школе, а другую отчаянно пытался выжить, в то время как «других» вообще не принимали. Я уже двадцать лет помогал мутантам, когда нашёл Джерарда. Ни один из моих учеников не был мне так близок, как он. В его жизни произошли события, о которых я не имею права тебе говорить. Скажу лишь то, что, когда я к нему пришёл, всё его существо кричало от боли. У многих из нас невесёлая история, но почти все справляются сами. Джерард не справился, — Профессор вновь замолчал, открывая массивным ключом дверь в подвал и давая мне время сопоставить то, что я уже знал с рассказанной мне историей. Но потом мужчина продолжил: — Он замкнулся в себе, никого не подпуская близко. Джерард был ещё ребёнком, когда выбрал путь одиночки. Я не стал его заставлять общаться с другими, надеясь, что потом он сам выберется из своего панциря, но в какой-то момент всё зашло слишком далеко. Теперь ему может помочь только чудо. Это всё, что тебе нужно знать, остальное он расскажет тебе сам, если захочет. Но знай, что ты первый студент, узнавший его мутацию. У всех преподавателей есть защита, а у тебя её нет, именно это и напугало Джерарда. Для него очень важно сохранить всё в тайне. И это единственная причина, по которой мы сейчас здесь.
— Спасибо Вам, — поблагодарил я Профессора, входя за ним в небольшое пространство. Это была квадратная комната с мягкими стенами и койкой, с которой свисали ремни. Я подошёл к ней и неуверенно сел, впервые за сегодняшний вечер чувствуя страх. Только сейчас я действительно понял, зачем нам понадобилось спускаться в подвал.
Чтобы никто не услышал моего крика.
— Ложись, Фрэнк, — сказал Профессор, доставая откуда-то толстый жгут и протягивая его мне. — Закуси это. Я привяжу тебя, и мы начнём.
— Хорошо, — Я взял жгут, крепко закусил его и лёг на койку, чувствуя, как мои запястья и лодыжки обхватывают ремни. Я затаил дыхание, борясь с начинающим заполнять меня ужасом. Но я сам подписался на это. Профессор ободряюще сжал мою руку.
— Надеюсь, ты будешь в порядке.
А потом наступила боль.
Я закричал, выгибаясь дугой и изо всех сил стискивая жгут. Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного. Мой мозг словно проткнули тысячей раскалённых игл, которые медленно погружались в содержимое моей черепной коробки, подбираясь к сознанию. На краткую долю секунды всё прекратилось, а потом боль ударила новой волной, когда мой разум начали будто раздирать на две части, потом каждую из них ещё на две и так до бесконечности. Я кричал не переставая, мне казалось, что я уже потерял голос, но я просто не мог держать эту боль в себе. Я просил Профессора остановиться, но всё продолжалось. Слёзы хлынули из моих глаз, я пытался разорвать ремни, но всё было тщетно.
Вторая волна боли закончилась неожиданно, но сразу за ней пришла третья, ещё более мощная. Теперь было такое ощущения, что Профессор собирал моё сознание по частям, словно Виктор Франкенштейн своё безумное творение. Я уже не мог кричать и просто хрипел. Я надеялся отключиться и ничего не чувствовать, но не мог. Боль казалась бесконечной, я устал бороться и в конце просто безвольно лежал. Но вдруг всё закончилось, и я снова стал чувствовать мир вокруг себя.
— Как ты, Фрэнк? — как сквозь слой ваты донёсся до меня голос Профессора. — Фрэнк, посмотри на меня, — я перевёл затуманенный взгляд на обеспокоенного мужчину. Я понимал, что он говорит, но не мог ответить: язык будто опух. Я чувствовал себя абсолютно разбитым и безумно хотел спать. — Я тебе помогу подняться и отведу в свободную комнату, где ты сможешь отдохнуть, но ты должен мне помочь. — Я медленно кивнул и попытался сесть, не ощущая больше ремней. Когда я попробовал встать, я пошатнулся и чуть не упал, но Профессор поддержал меня. Мы медленно двинулись к выходу из этой комнаты, которая отныне ассоциировалась у меня лишь с болью.
Шаг за шагом, часто останавливаясь, мы наконец добрели до второго этажа, где мужчина отвёл меня в свободную комнату и помог лечь на кровать.
— Отдыхай, Фрэнк. Завтра тебе предстоит тяжёлый разговор с Джерардом, — Профессор тихо покинул спальню и закрыл дверь, а я почти сразу провалился в сон. К сожалению, он не был спокойным.
Мне снился Джерард. Но он не был таким, каким я привык его видеть. В моём сне он был без своей огромной мантии и привычного хмурого выражения лица. Парень был одет в обычные джинсы и просторную красную футболку, а на его губах играла улыбка. Огромные чёрные крылья были видны за его спиной. Они были сложены, но через несколько секунд Джерард распахнул их, пробежал пару шагов и, сделав несколько широких взмахов, поднялся высоко в воздух. Солнце было за его спиной, создавая вокруг парня яркий ореол. Мне казалось, что я смотрю на ангела.
А потом он начал падать. Джерард кричал от боли, пока его крылья горели за его спиной. Парень стремительно приближался к земле, и в тот момент, когда он должен был удариться, я проснулся, резко садясь в кровати, чувствуя холодный пот на своей спине.
Падший Ангел
Сын Бога, которому не нашлось места на небе, он попал в наш грешный, полный боли и зла мир. Вот кем был Джерард. Ангелом, не справившимся с жестокостью людей.
Я откинулся обратно на простыню, успокаивая ускорившиеся дыхание и только сейчас замечая, что несколько книг летало в воздухе. Я пару раз мотнул головой, надеясь, что мне показалось, но стоило мне подумать об этом, как книги с глухим стуком тут же приземлились обратно на стол. Я заставил их подняться, пока спал. Со мной не было такого уже десять лет, с тех самых пор, как моя мутация начала проявляться. Но сон про Джерарда заставил телекинез выйти из-под контроля. Этот парень творит со мной что-то странное.
Немного успокоившись, я наконец смог уснуть, обещая себе с самого утра поговорить с Джерардом.
***
Но моим планам не было суждено сбыться. Едва я вошёл в кухню на четвёртом этаже, мучаясь от дикой головной боли, как Джерард, сидевший в привычном для него углу, резко вскочил и вышел из помещения. Схватив пару таблеток из аптечки, лежавшей в настенном шкафчике, я бросился за парнем, но его уже не было в коридоре. Вместо этого я наткнулся на заспанного Мэтта, идущего из ванной.
— Доброе утро, Фрэнк, — поздоровался парень, а потом оглядел меня с ног до головы. — Выглядишь не очень. Тяжёлая ночка?
— Ты не поверишь, насколько, — пробормотал я себе под нос, на сухую глотая таблетки и морщась от горького привкуса. Боль только усиливалась, и я покачнулся, хватаясь за ближайшую стену. Меня тошнило от слабости, но я нашёл в себе силы спросить: — Ты не видел тут Джерарда? Мне надо с ним поговорить.
— О чём это? — Мэтт подозрительно посмотрел на меня, прерывая свой зевок. — Знаешь, Фрэнк, завязывал бы ты с этим. С самого своего приезда в школу ты только и делаешь, что бегаешь за Уэем. Зачем тебе это? Он всё равно тебя отталкивает. К тому же, ты же помнишь, что он моя добыча, — парень хищно осклабился, и я вспомнил наш разговор в первый день знакомства, когда Мэтт сказал, что ему нравится Джерард.
— Я не собираюсь ухаживать за ним, мне просто нужно… поговорить, — ответил я.
— Ну дело твоё. — Мэтт ещё раз с подозрением осмотрел меня и скрылся в кухне, давая мне наконец облегчённо выдохнуть. Слегка покачиваясь от слабости, я побрёл в художественную мастерскую, где часто бывал Джерард, надеясь, что он пошёл туда, чтобы спрятаться от всего мира в привычной для себя обстановке.
Но меня вновь прервали. На лестнице я столкнулся с Профессором, который удивлённо посмотрел на меня.
— Я не ожидал, что ты так рано проснёшься. Обычно после такого спят не меньше двадцати часов. Как ты себя чувствуешь? — Мужчина коснулся рукой моего плеча.
— Тошнит и голова болит, — быстро ответил я, стараясь поскорее проскочить дальше. — Извините, Профессор, но мне очень нужно поговорить с Джерардом. Он ушёл из кухни, как только увидел меня, я пытаюсь его найти.
— Тише, Фрэнк, тише, — мужчина придержал меня за руку, — дай Джерарду время. Он боится. Ты первый человек, которому он вынужден довериться за очень долгое время. Он просто не может сразу раскрыть тебе все карты. Постарайся понять. К тому же, тебе самому нужен отдых.
— Наверное, Вы правы, — признал я, чувствуя очередной приступ тошноты. — Когда это пройдёт?
— У всех по-разному, но, думаю, завтра ты будешь в порядке и вы сможете спокойно поговорить. А пока возвращайся к себе. Я предупрежу Тейлор, чтобы сегодня она взяла телекинетиков к себе на занятия. Отдыхай, сколько нужно, твоему сознанию нужно время, чтобы восстановиться. Если будешь мучиться кошмарами, зайди к Элизе в медпункт, она даст тебе снотворного. Иногда страшные сны — это побочный эффект.
Я хотел спросить Профессора про вышедший из-под контроля телекинез, но передумал и просто кивнул. Чувствуя себя абсолютно истощённым, я вернулся в комнату, где провёл сегодняшнюю ночь. Сейчас я смог наконец осмотреть её. Она была больше, чем та, где я жил с другими парнями, поскольку была в учительском крыле. Изголовьем к стене стояла двуспальная кровать, простыни на которой были смяты мной, с обеих сторон были тумбочки со светильниками, ещё левее стоял дубовый стол с лампой и упаковкой бумаги на нём, а рядом с дверью стоял шкаф для одежды. Справа от кровати было огромное окно, из которого открывался прекрасный вид на озеро, находящееся на территории.
Подойдя к окну, я задёрнул тяжёлые чёрные занавески, чтобы яркий солнечный свет не проникал в комнату, и вновь лёг спать.
И в этот раз мне не снилось ничего.
***
Когда я проснулся во второй раз, был уже поздний вечер, и большая часть студентов уже разбрелась по своим спальням или сидела в общей комнате, смотря телевизор. Я ходил по всем помещениям и искал Джерарда, но парень словно сквозь землю провалился. И я не сомневался, что он сам не хотел попадаться мне на глаза. Люди умеют отлично прятаться, если не хотят быть найденными.
В конце концов осталось всего лишь одно место, куда вход мне был закрыт: комната Джерарда на пятом этаже. Я поднялся туда и несколько минут просто мялся перед дверью, раздираемый сомнениями, но жажда ответов победила, и я неуверенно постучал. Подождав несколько секунд, я повторил своё действие, но ответа всё так же не было. Джерард не хотел со мной разговаривать.
Вырвав из блокнота листок и взяв ручку, нашедшуюся в кармане, я написал короткую записку:
Всё, чего я прошу, — это один разговор. Мне нужны ответы на некоторые вопросы. Прошу тебя, Джерард.
Фрэнк
Подсунув записку под дверь, я стал ждать. Спустя минут десять листок просунули с той стороны, и я слегка дрожащими руками развернул его. С обратной стороны была лишь одна фраза:
Сегодня в полночь в роще.
Всего несколько слов, но мне этого было достаточно. Посмотрев на часы, я понял, что у меня ещё около двух часов, в течение которых я не смогу найти себе места. Но я получу ответы, и это самое главное.
***
Ровно в полночь я пришёл в рощу, где меня уже ждал Джерард. Он выглядел уставшим и казался ещё более бледным, чем обычно. Кажется, не мне одному пришлось тяжело прошлой ночью. На парне была его любимая мантия, которая скрывала крылья, и я немного разочаровался, потому что надеялся увидеть их вновь.
— Спрашивай, что хотел, — бесцветным голосом произнёс Джерард, глядя куда-то сквозь меня. В его глазах не было и намёка на жизнь, словно он давно уже умер, и ему было абсолютно всё равно на всё происходящее. Будто это не он вчера умолял меня никому ничего не говорить. На секунду у меня в мыслях мелькнуло воспоминание о сегодняшнем сне, где парень улыбался. И тут я понял, что ни разу не видел его улыбки наяву. Вся радость была словно высосана из него.
— Почему ты всегда один? — это вопрос мучил меня с самой первой встречи с этим странным парнем. Джерард никому не доверял, это очевидно, но что сделало его таким? Что заставило его потерять веру и надежду?
— Люди причиняют боль. Мутанты иногда тоже, но здесь всем плевать на меня. Здесь я в безопасности, никому нет дела до странностей других. Я бы хотел уйти отсюда, но сейчас в мире не осталось мест, где нет людей, кроме совершенно непригодных для жилья. Мне негде спрятаться. Некуда бежать, — в голосе Джерарда была глубокая тоска, он действительно жалел о том, что он не может влачить одинокую жизнь отшельника, а вынужден жить здесь, среди мутантов. Но я всё ещё не мог понять, почему он прячется.
— Ты поэтому живёшь здесь столько лет? Ты боишься того, что люди сделают тебе больно? Захотят тебя в качестве экспоната для какой-нибудь безумной коллекции? — я засыпал парня вопросами, но я видел, что он не хочет отвечать. Но я ещё не спросил главное: — Ты поэтому прячешь свои крылья?
— Нет, ты не угадал. — Джерард отвернулся, явно собираясь уходить. — Я живу здесь, потому что это единственное место для такого урода, как я. Мне не место среди людей. Не место среди мутантов. Я лишний. Изгой. Ошибка природы. Называй как хочешь, смысл не меняется. — Парень сделал первый шаг в сторону школы, но вдруг обернулся, давая мне возможность даже в августовской тьме разглядеть в его глазах слёзы. — Надеюсь, я удовлетворил твоё любопытство. Я бескрайне благодарен тебе за то, что ты сделал для меня, но ничего кроме этих ответов я тебе дать не смогу. Ты выбрал не того человека. Прости меня за всё, через что тебе пришлось пройти. Надеюсь, ты будешь в порядке. Прощай.
И Джерард пошёл прочь из рощи, оставляя меня в абсолютной растерянности. Многое прояснилось, но появились и новые вопросы, на которые никто не мог дать ответ.
Лишь одно я знал точно: Джерард — мой падший Ангел, чьи крылья всё ещё горят. И он кричал от боли, но никто не слышал. Скоро этой боли станет слишком много, его крылья обуглятся, и мой Ангел сгорит заживо, навсегда оставаясь в своём личном Аду.
Но я не дам ему пасть вновь.
