Wings of Angel

POV Джерард Как только я вышел из рощи, я перешёл на бег. Солёные слёзы текли по моим щекам. Ненавижу себя. Ненавижу за то, каким родился. Почему я? Почему именно крылья? Почему я не мог стать каким-нибудь телепатом и остаться жить среди людей? Слишком много «почему», на которые нет ответа. Я ускорился, стараясь заглушить свои мысли свистом ветра в ушах. Сейчас мне впервые за долгие годы захотелось полностью расправить крылья и оторваться от земли. Там наверху всё казалось неважным. Но я слишком долго не летал, мои крылья ослабли и просто не поднимут меня. Я бежал, сам не зная куда, просто хотелось сбежать подальше. Я ненавидел свою слабость. Ненавидел свой страх. Я боялся перемен. Когда Фрэнк обо всём узнал, я не думал о нём, а только о себе. Я вёл себя как маленький ребёнок. Я эгоист. И я до сих пор не понимаю, почему этот телекинетик согласился мне помочь. Я остановился, переводя дыхание, вслушиваясь в шелест листьев над своей головой. Ночь была тёмной, звёзд не было видно, а новый жилой корпус, ещё не до конца избавленный от строительных лесов, тёмным силуэтом возвышался рядом с основным зданием. С тяжёлым вздохом я опустился на влажную от росы землю и привалился к дереву. Я не смогу вечно бегать от Фрэнка. Сейчас я ушёл от ответов на его вопросы, но что-то мне подсказывало, что он не остановится. Всё время его пребывания в школе я исподтишка наблюдал за ним, и, как я понял, он был одним из тех людей, которые хотят всем помочь. Он, практически не раздумывая, взял под своё крыло телекинетиков, всегда всех выслушивал, помогал младшим с домашним заданием, учителям — с тренировками. И всё это парень делал искренне. Он просто был таким. Но, даже несмотря на всё это, я не мог понять, за что Фрэнк так добр ко мне. С самой нашей первой встречи он пытается подружиться со мной, пытается позаботиться, а я вновь и вновь отталкиваю его. Я не тот, с кем хотят общаться. Я изгой в этом мире. Я стал отшельником, чтобы мне не смогли причинить боль. Но Фрэнк ранит меня своей заботой. Но я никому не дам увидеть своей слабости. Я должен оставаться сильным, чтобы выжить. И никому не обязательно знать о том, что я до сих пор иногда пытаюсь вырезать свои крылья, рыдая от боли. То, что происходит со мной за закрытыми дверями моей комнаты, навсегда останется там. Кровь впитывается в полотенца, а подушки поглощают мои крики. И я снова всё тот же бездушный Джерард, чьей мутации не знает никто. Вот только Фрэнку это не мешало. Он видел меня насквозь даже до того, как узнал мою тайну. Я поднялся и пошёл к главному корпусу школы. Остановившись в нескольких сотнях метров от входа, я смотрел на фигуру Фрэнка, заходящего в здание. Я не видел выражения его лица, было слишком темно, но его сгорбленная спина говорила о многом. Парень был подавлен. И почему-то мне казалось, что я был одной из причин этого. Подождав несколько минут, чтобы точно не встретить Фрэнка в коридорах, я зашёл в школу. Тихо поднявшись по лестнице, я зашёл в свою комнату, сразу же прикрывая за собой дверь и натыкаясь на лежавшую на полу записку. Осторожно развернув её, я увидел уже знакомый почерк телекинетика. «Я не оставлю тебя. Я не могу исправить твоё прошлое, но я не дам тебе лишить себя будущего. Ты этого не заслужил. Прошу, не отталкивай меня». Но я уже принял решение. Свой путь я пройду в одиночестве. Перевернув записку, я взял ручку и написал несколько слов: «Ты мне не нужен. Никто не нужен. Я со всем справлюсь. Ты не представляешь, как я благодарен тебе за то, что ты сделал для меня, но прошу, теперь оставь меня в покое. Я сам выбрал такую жизнь. Так всем будет лучше». По безмолвному зданию школы я прокрался на второй этаж, где сейчас был Фрэнк. После того, как Профессор расколол ему сознание, он уже вторую ночь подряд спал на этаже учителей, вероятно, теперь он останется там навсегда. Из-за двери доносился негромкий шорох, видимо, парень готовился ко сну, поэтому я быстро подсунул записку и ушёл к себе. Вновь оказавшись у себя, я закрыл дверь, прислонился к ней спиной и устало сполз на пол. Я устал. Я не спал уже две ночи, а происходящее просто добило меня. Последний раз я чувствовал себя таким уязвимым в детстве, когда от меня отвернулись собственные родители. Но тогда ко мне на помощь пришёл Профессор, и он не стал заставлять меня близко общаться с другими мутантами, считая, что всё пройдёт само собой. Даже защиту от чтения мыслей он мне поставил ещё до приезда в школу, так что многие гадали, что я делаю в этом месте, не распознав во мне мутанта. Но сейчас я почти не сомневался в том, что мужчина поддержит Фрэнка. Он иногда начинал разговор о том, что мне нужны хоть какие-то навыки социализации, но я всегда отказывался, не желая, чтобы кто-нибудь узнал о моих крыльях. А сейчас за нас всё решила случайность. Просто несколько событий, случившихся в одно время, и моя жизнь в корне изменилась. Но однажды всё вернётся на свои места. Фрэнк не сможет вечно пытаться помочь тому, кто не хочет, чтобы ему помогали. И он забудет обо мне, как забывали все другие. С этими мыслями я поднялся с пола и подошёл к кровати, быстро раздеваясь и небрежно кидая вещи на пол. Где-то на краю сознания мелькнула мысль о том, что скоро мне понадобится новая одежда и придётся ехать в город. Но это всё потом. Я забрался в кровать и укрылся одеялом, потому что ночью было уже слишком холодно. Из-за того, что моя комната находилась на этаже кладовок, она хуже отапливалась, и я постоянно мёрз. Я не говорил никому об этом, потому что учителя и так сделали для меня слишком многое. Закрыв глаза, я провалился в беспокойный сон, полный кошмаров. Мне снилась пустота. Огромное бесконечное пространство, в котором не было света. Я звал хоть кого-нибудь, но мой голос тонул в тишине. Я бежал вперёд, но ничего не менялось. Каждой клеткой своего тела я чувствовал пронизывающий страх. Страх остаться одному. Я упал на колени, дёргая себя за волосы, надеясь, что боль отрезвит меня. Я хотел проснуться, но не мог, что-то держало меня в этом кошмаре. А потом начались крики. Вся пустота вдруг наполнилась воплями и стонами боли, где-то вдалеке появился свет. Я бросился туда и увидел сражающихся людей. Нет, не только людей. Мутантов, которые отбивали нападение. И они проигрывали. Отовсюду сверкали вспышки стихий, летали какие-то предметы, свистели пули, а бойцы обеих сторон падали замертво. На меня, казалось, никто не обращал внимания, поэтому я шёл сквозь самую гущу сражения. Моё сердце замирало каждый раз, когда я видел знакомые лица среди дерущихся или уже падших. Многих я знал по школе, хоть и не общался с ними близко. А потом я увидел себя, склонившегося над кем-то. Я видел лишь свою спину, но не спешил обойти себя, чтобы увидеть всё. Почему-то я не хотел знать, кто лежит передо мной. Своими крыльями я завернул себя и второго человека в своеобразный кокон, словно защищая от всего мира, хотя это было глупо, учитывая, где мы находились. И как только второй я развернул крылья, я проснулся. *** Я проснулся в районе пяти утра, после всего трёх часов сна, чувствуя себя абсолютно разбитым. По комнате полз противный холод, и я плотнее завернулся в одеяло, надеясь вновь уснуть, но сон не шёл. Провалявшись минут двадцать, я встал и, не скидывая одеяла, подошёл к окну. Серые тучи низко висели над территорией школы, а все четыре учителя, которые не были в отъезде, шли к новому корпусу. Только сейчас я вспомнил, что сегодня его официально откроют. Профессор не учёл резкой нехватки рабочих рук, поэтому стройка затянулась. Скоро в школе будет не протолкнуться. И мне это не сулит ничего хорошего. Больше учеников — больше риска оказаться разоблачённым. Я ненавидел жить в страхе, но и выбраться из него уже не мог. Я оделся и, не умываясь, пошёл на кухню, чтобы сварить себе кофе. В такое время там обычно никого не было, но сейчас за столом сидел Пироман. Я не любил его, он всегда слишком много себе позволял по отношению ко мне. Несколько месяцев назад он начал заигрывать со мной, но я просто игнорировал его. Интересно, на что он надеялся? На то, что я просто выйду из своей раковины и заживу с ним счастливой жизнью? Он явно себя переоценил. Я молча подошёл к ящику и достал турку и уже молотый кофе. Я чувствовал, что Мэтт внимательно смотрит на меня, но парень ничего не говорил, и я уже понадеялся, что всё обойдётся, но когда я уже переливал кофе в чашку, Пироман произнёс слова, заставившие меня чуть не расплескать всё на столешницу. — Знаешь, может никто, кроме преподавателей и не замечает твоей связи с Фрэнком, но я наблюдал за вами обоими. Я вижу, каким взглядом он смотрит на тебя. Я вижу, как старательно ты избегаешь его, стараясь даже не находиться в одной комнате. Что происходит между вами, Джерард? — в голосе Мэтта слышались стальные ноты, он никогда не умел отступать. Я резко обернулся, сердце быстро колотилось в моей груди, пока я пытался придумать, что ему ответить. Я не мог придумать ложь, которая звучала бы достаточно убедительно, поэтому я просто попытался сбежать, но парень поднялся со своего места и преградил мне дорогу. — Пропусти меня, — мой голос дрожал, и я ненавидел себя за это. Я столько лет смог прожить, не давая страху взять надо мной верх, но сейчас все мои барьеры словно снесло. Я оказался в ловушке, а Пироман всё приближался ко мне. Он был выше меня почти на голову и сейчас смотрел на меня свысока. Мне казалось, что в его почти чёрных глазах я вижу отблески огня, сжигающего всё на своём пути. И сейчас его жертвой мог стать я. — Нет, — Мэтт недобро усмехнулся. — Пока не узнаю, что произошло между тобой и Айеро за последние несколько недель. Телепаты сказали мне, что больше не могут читать его мысли, что теперь на его сознании такой же блок, как на твоём. Единственный, кто способен на такое в стенах этой школы — Профессор. И только не говори мне, Джерард, что ты в этом не замешан. Ради никого другого он бы не пошёл на такое, но ты ему как сын. Неужели нашему новичку-телекинетику удалось узнать, что скрывается под этой мантией? Почему именно он? — в голосе Мэтта теперь была неприкрытая злоба, смешанная с ревностью. Он схватил меня за руку и крепко сжал. — Почему ты доверился ему, а не мне? Я знаю тебя шесть лет, Джерард, но ты никогда даже не смотрел в мою сторону, а Фрэнк здесь всего полтора месяца, но узнал то, что другим знать запрещено. Что ты нашёл в нём? Я молчал, потому что не знал, что мне на это ответить. Фрэнк просто оказался не в то время не в том месте, именно в тот день, когда я впервые за долгие годы решился снять мантию вне стен своей комнаты. И это просто чудо, что он согласился сохранить мою тайну. Я не знаю, что управляло им, но это было неважно. Но Мэтту обо всём этом знать необязательно. — Это не твоё дело, — делая паузы между словами, произнёс я. — Это касается только меня и Фрэнка. А теперь дай мне уйти. Мэтт с неохотой отпустил мою руку, понимая, что больше ничего от меня сегодня не добьётся, и я быстро ушёл с кухни, но его последние слова всё равно достигли меня: — Я узнаю правду, Джерард, хочется тебе этого или нет, — и я знал, что Мэтт не отступит. Он будет преследовать меня до тех пор, пока не вывернет меня наизнанку. А я не смогу вечно бегать от него. Мне и так везло целых шесть лет. Но сейчас у меня есть ещё немного времени. Школа постепенно просыпалась. Заспанные студенты выходили из своих комнат, все были взбудоражены: из-за открытия нового корпуса были отменены занятия, а вечером ожидался большой банкет. Сегодня в школу должны вернуться почти все преподаватели с новыми мутантами, а это значит, что теперь здесь будет не протолкнуться. Я вернулся в свою комнату и просидел там почти до полудня. Вся школа гудела как потревоженный улей, один раз кто-то постучался в мою дверь, но я попросил их уйти. Я был почти уверен, что это был Фрэнк, кроме него и учителей меня бы никто не стал искать, а преподаватели сейчас слишком заняты. В окно я мог наблюдать за прибытием мутантов, и увиденное меня совершенно не радовало: я уже увидел больше пятидесяти новых студентов, а всего корпус был рассчитан на сто семьдесят человек, и это если жить по четыре человека в комнате, а не по шесть, как в основном здании. В час дня должна была начаться торжественная церемония открытия, поэтому я спустился вниз, ловя на себе заинтересованные взгляды. Почти все студенты держались группами, и одиночка сразу же привлекал внимание. Я постарался как можно быстрее пройти главный холл и выйти на улицу, где смог спокойно вздохнуть, прогоняя по своим лёгким наполненный влагой воздух. Тучи всё ещё висели над школой, нагоняя тоску. Я никогда не любил осень. Она всегда казалась мне самой равнодушной к всему живому. Я пошёл ко второму корпусу, где уже суетились все учителя и несколько студентов. В отдалении я заметил разговаривающих Мэтта и Фрэнка, они смеялись над чем-то. Видимо, пока Пироман не стал устраивать ему допрос, чтобы не испортить их дружбу. Всё-таки он не избегал общения так же, как это делал я, но из-за его нрава друзей у него было не очень много, и он старался сохранить их. Я отошёл как можно дальше от сооружённой тут же сцены и поплотнее запахнулся в мантию, не давая холодному воздуху прикоснуться к моему телу. Я смотрел на всё увеличивающуюся толпу и поражался тому, насколько тут теперь больше людей. Профессор говорил про почти две сотни новых учеников, и это было похоже на правду. Люди самых разных национальностей, возраста и материального положения стекались сюда. Насколько я знал, наша школа была крупнейшей в США, но не единственной. И сейчас все они превращались в приюты для беженцев. Когда люди перестали подходить, Профессор вышел на балкон нового корпуса и проверил микрофон. Толпа моментально притихла. — Мутанты, — громко начал Профессор, — сейчас для нас наступили нелёгкие времена, нас гонят, нас убивают, истязают. Мы вновь, как и много лет назад, не можем выйти из дома без страха. Мы должны скрываться, бояться, убегать. И к сожалению, к нам не прислушаются, если мы попросим о мире. Я боюсь, что нашу делегацию на мирных переговорах сразу бы расстреляли. Мы не можем себе такого позволить. Поэтому совместно с директорами таких школ по всему миру мы приняли решение о том, что отныне каждый мутант должен иметь хотя бы базовые навыки самообороны, а каждое такое заведение должно быть готово в любой момент оказать помощь пострадавшим от военных действий. Поэтому сегодня мы открываем ещё один жилой корпус, в котором найдут убежище многие из вас и ваших братьев и сестёр. Очень жаль, что поводом для этого послужили такие печальные события, но мы должны продолжать бороться. Мы дадим отпор и получим право на жизнь без страха. Это место — ваш приют. Здесь вы в безопасности. По крайней мере, пока. Так воспользуйтесь отпущенным временем правильно! Научитесь защищать себя и своих близких! Не дайте кому-либо обагрить землю вашей кровью. И если дело дойдёт до открытой войны, мы будем готовы дать отпор! — профессор Харрис замолчал и оглядел собравшихся внизу мутантов. Притихшая толпа взорвалась аплодисментами. Я смотрел на них и понимал, что все эти люди бежали сюда в поисках защиты. Речь Профессора вдохновила их. Они поверили в то, что действительно обретут свободу от страха. Но какой ценой? Сколько крови прольётся ради того, чтобы мутанты могли без страха ходить по улицам? *** Ближе к вечеру все собрались во втором корпусе, где уже осваивались новенькие и было накрыто несколько больших столов с самой разной едой. Все веселились, играла музыка, мутанты знакомились друг с другом и обсуждали занятия, которые должны были начаться завтра. Я зашёл туда буквально на пару минут, чтобы взять пару кусков пиццы, и уже собирался вернуться к себе в комнату, когда откуда-то из толпы появился Фрэнк и быстро вытащил меня из столовой. Едва мы оказались в коридоре, я зло посмотрел на него и прошипел сквозь зубы: — Что тебе нужно от меня? — я заметил отблеск боли в его глазах. А, может, просто игра света? — Профессор просил нас зайти, — голос парня звучал глухо. — Что-то случилось. И больше я вопросов задавать не стал. Профессор никогда не стал бы звать нас по пустякам, не таким он был человеком. Поэтому мы быстро пошли в главный корпус, стараясь не попадаться уже подвыпившим мутантам. На улице бушевала настоящая буря, ветер норовил буквально снять кожу с костей, противно забираясь под мантию. Где-то в душе шевельнулась мысль о том, а каково Фрэнку в одной футболке, но я быстро отогнал её. Он большой мальчик, справится и без моей заботы. Едва мы постучались в дверь кабинета Профессора, с той стороны раздалось громкое «Войдите!». Мужчина нервно ходил по помещению, что-то тихо бормоча себе под нос. Когда мы вошли, он остановился, поднял на нас взгляд и произнёс: — Когда я сегодня сказал, что мутанты будут готовы к войне, если она придёт, я надеялся, что это не случится. И тем более, не думал, что это произойдёт так скоро. Мужчина подошёл к окну, где стёкла скрипели от бившего в них ветра, и, не поворачиваясь к нам лицом, сказал: — Пятнадцать минут назад взорвали школу, находившуюся недалеко от Парижа. Почти все погибли, из сотни мутантов выжило девять, включая директрису Агрест. Новость об этом событии ещё не просочилась в СМИ, но это вопрос буквально десяти-пятнадцати минут. Выжившие будут отправлены в другие школы, двое прилетят к нам, — Профессор отошёл от окна и сел за стол, потирая виски, словно пытаясь заглушить множество голосов в голове. Сейчас он совершенно не напоминал того мужчину, который практически возглавлял мутантов всей Америки. Он был просто человеком, который не знал, что ему делать. А кто знал? И кто знает, что случится теперь? Как много времени потребуется людям, чтобы вычислить остальные школы и сделать с ними то же самое? Как много времени пройдёт до того, как убьют последнего мутанта? — Учителя сейчас сообщают об этом мутантам. Тренировки отныне будут проводиться по усиленной программе. Но тебя, Фрэнк, я хочу попросить заниматься с Джерардом. — Что? — моё удивление было смешано с яростью. Я глянул на телекинетика, но, даже если он испытывал какие-то эмоции, на его лице это не отразилось. — Мне не нужна его помощь. — Джерард, — голос Профессора звучал безумно устало, — сейчас не та ситуация, когда мы можем выбирать. Тебе нужно уметь защищать себя, а Фрэнк — единственный из преподавательского состава, у кого есть время тренировать тебя. Он научит тебя вновь использовать крылья. Тебе придётся снова научиться летать и драться в воздухе. Это твой единственный шанс выжить. — Но… — я попытался возразить, хотя понимал, что уже проиграл. Профессор был прав. Мне нужна помощь, если я хочу пережить следующие несколько месяцев. — Хорошо. Вы правы. Мужчина просто кивнул, а потом повернулся к Фрэнку: — Ты уже пару дней живёшь в учительском крыле, и я бы хотел, чтобы ты остался там насовсем. Перенеси свои вещи. Теперь ты полноценный преподаватель. Мои поздравления, Фрэнк. Теперь можете идти. Мне нужно многое обдумать. — Джерард, — негромко произнёс парень, едва тяжёлая дверь закрылась за нами. — Я знаю, что ты этого не хочешь, поэтому обещаю, я не сделаю ничего, что как-то ранит тебя. Я сделаю всё, чтобы помочь. Только позволь мне. Пожалуйста? — последнее слово было сказано практически шёпотом, и, если бы я не стоял так близко, я бы не услышал его. Я не нашёл в себе сил ответить, поэтому просто кивнул. У меня всё равно не было выбора. — Я буду ждать тебя завтра вечером в тренировочном зале. Там нам никто не помешает. И вновь я только кивнул. — Спокойной ночи, Джерард, — донеслось мне вслед, когда я уже поднимался по лестнице в свою комнату. Я ничего не ответил, прикусив губу. Уже лёжа в своей постели, я подумал о том, что, возможно, я зря так избегаю Фрэнка. В конце концов, именно с ним Судьба сталкивала меня в последние месяцы с завидным постоянством. Как там говорят… Чему быть, того не миновать? Может мне суждено довериться этому телекинетику и обрести в нём друга, которым он так хочет для меня стать, а я упорно возвожу между нами стены. Но сейчас все мои размышления блекли и теряли смысл на фоне одной ужасной новости, которая могла перечеркнуть все мои мысли о будущем, каким бы оно ни было. Война уже началась. И скоро она доберётся до нас, пожирая всё на своём пути.