Wings of Angel

POV Фрэнк Я сидел в общей кухне и пил уже вторую чашку кофе, наблюдая за суетящимися вокруг мутантами, когда рядом со мной с негромким хлопком материализовался Дэн. Парень в последнее время редко бывал в школе, вместо этого перемещаясь по всему миру в поисках новых мутантов, но после взрыва во Франции быстро отправился сюда. — Фрэнк, вот ты где, — телепорт быстро огляделся и подошёл ко мне, — там французы приехали, Профессор сказал найти тебя, так что пошли, — я не успел ничего ответить, как Дэн уже переместил меня в кабинет Харриса, где были молодые парень и девушка. Когда все взгляды устремились на меня, я почувствовал себя очень неловко, только сейчас сообразив, что как я был в пижамных штанах и растянутой футболке с кружкой кофе в руках, так и остался. — Доброе утро, Фрэнк, — Профессор немного улыбнулся, глядя на меня, но быстро собрался и перевёл взгляд на гостей. — Знакомься, это Мишель и Фредерик, также известные как Иллюзионистка и Призрак, — молодые люди кивнули, но парень выглядел так, словно был за много миль отсюда, в родной школе. Я пожал руку каждому из них, после чего Профессор обратился к Дэну, — покажи, пожалуйста, Фредерику комнату, где он сможет отдохнуть, и, если встретишь Тейлор, попроси её заглянуть ко мне, — телепорт кивнул и вместе с Призраком покинул комнату, на этот раз через дверь. Проводив их взглядом, я вновь повернулся к Харрису и Мишель. — Фрэнк, я уже рассказал мадемуазель Жаккарт, что от неё требуется, когда мы разговаривали по телефону. Кроме того, она любезно согласилась преподавать самооборону, поэтому будь добр, покажи ей комнату номер семь на этаже учителей во втором корпусе и все места, которые могут ей понадобиться для занятий. Если возникнут какие-то вопросы, вы оба можете в любой момент обратиться ко мне, — Профессор отошёл к окну, показывая тем самым, что разговор окончен, но напоследок улыбнулся и добавил: — И, Фрэнк, не забудь про кофе. Когда мы вышли из кабинета мужчины, девушка тут же повернулась ко мне: — Привет, как ты уже понял, я Мишель, — у неё был звонкий голос, идеально ей подходивший. Девушка буквально являла собой воплощение света: кудрявые рыжие волосы небрежно спадали на плечи, на белой футболке были нарисованы мелкие сердечки, на узких джинсах виднелись мелкие потёртости, а узкие запястья были увешаны множеством браслетов. Милое лицо было осыпано десятками веснушек, на тонких губах можно было различить блеск, а глаза цвета изумруда, казалось, заглядывали прямо в душу. — Я создаю иллюзии, отсюда прозвище. Профессор сказал, что тебе нужна помощь в тренировке особого мутанта, но больше я ничего не знаю. Я сделал глоток уже остывшего кофе, поморщился и ответил: — Не думаю, что нам пригодится иллюзия боя раньше, чем через месяц, а то и больше. Там много работы, — я нахмурился, вспомнив, в каком состоянии были крылья Джерарда. — У тебя есть куча времени освоиться в школе и познакомиться с другими преподавателями самообороны. Почти все из них живут в главном корпусе, но здесь уже нет комнат, поэтому все вновь прибывшие находятся во втором. Почти все учителя кроме своего предмета, связанного с мутацией, ведут общеобразовательные науки, Профессор считает, что его студенты должны быть всесторонне развиты, — я усмехнулся, вспомнив, как мне предложили вести историю, которую я сам не особо знал. А вот Мишель вполне могла преподавать французский. К этому моменту, мы дошли до моей комнаты, и я быстро переоделся, пока девушка стояла в коридоре. На столе лежало несколько стикеров с заметками, и я вспомнил, что хотел сегодня одолжить одну из принадлежащих школе машин, чтобы съездить в город Джерарду за витаминами и кое-какими шампунями, которые помогут привести его крылья в порядок. Всё-таки он не был птицей как таковой, поэтому его крылья требовали своеобразного ухода. Но моим планам не суждено было сбыться, потому что едва я покинул комнату, Мишель протянула мне небольшой пакет: — Когда мы только приземлились, мне позвонил Профессор и попросил купить это, — я заглянул внутрь и увидел всё, что мне было нужно. Только сейчас я вспомнил, что когда-то в разговоре с Харрисом упоминал препараты, способные помочь Джерарду восстановиться, и, видимо, мужчина решил, что пришло время их использовать. — Сложно не догадаться, какая мутация у твоего друга, которому мы должны помочь. Фредерик их не видел, так что не переживай, — девушка улыбнулась на мои тихие слова благодарности. Только сейчас, когда кофеин наконец на меня подействовал, я подумал о том, как девушка сможет сохранить тайну Джерарда. — Почему телепаты не прочитали твои мысли о Джерарде? — спросил я, понимая, что Профессор не мог просто так выдать всему миру тайну своего особого ученика, но не в силах скрыть своё волнение. — У меня врождённая устойчивость к телепатии, поскольку моя мутация напрямую связана с обманом сознания. Такое иногда бывает, я встречала пятерых таких же, как я. Нам не нужно, чтобы телепаты ставили нам блок, мы просто такими родились, — девушка вновь улыбнулась, — и не могу сказать, чтобы меня это огорчало. На улице было пасмурно, а ветер гнул к земле ветви деревьев. Была уже середина октября, я провёл в школе больше двух месяцев, а совсем скоро встречу тут свой двадцать первый день рождения. Я улыбнулся собственным мыслям, представляя, как устрою уютные посиделки в компании друзей. Закажем пиццы, купим торт, кто-нибудь обязательно притащит пиво, несмотря на то, что в школе формально запрещён алкоголь. Один из недавно приехавших мутантов, если что, заглушит все звуки, если мы будем кому-то мешать. Это будет первый праздник в компании таких, как я. Когда мы дошли до второго корпуса, я вновь заговорил с Мишель: — А чем занимается Фредерик? — поинтересовался я. — Его мутация даёт ему возможность проходить сквозь стены. Это далеко не самая редкая способность, насколько я знаю, у вас тут есть такая девушка. Но кроме этого, Фред занимается изучением редких мутаций, вроде крыльев. У него есть несколько научных статей на эту тему, где он рассуждает о том, с чем связаны те или иные способности. Он заинтересовался этим ещё давно, когда у его младшей сестры обнаружилась способность создавать лёд даже там, где в воздухе практически нет влаги. Она буквально генерировала его сама. Мы звали её Льдинкой. Такая милая девочка, — Мишель погрустнела. — Ей было двенадцать. Она пыталась спасти людей, которые остались в пожаре после взрыва, но её завалило, и мы не успели до неё добраться. Фред винит себя в том, что не смог остановить её. Он не мог больше оставаться во Франции и вообще в Европе, по которой они много путешествовали с семьёй, поэтому он первый вызвался поехать в Штаты. К тому же, в вашей школе сразу трое мутантов, представляющих интерес для его исследований. Когда ему плохо, он с головой уходит в работу. Правда, он ещё не знает о Джерарде, Профессор поставит ему блок чуть позже. — А кто ещё двое? — с любопытством спросил я. — Пироман и некая Алисия, я не знаю её прозвища, только мутацию, — ответила девушка, разглядывая группу новичков, выходивших из второго корпуса во главе с Уильямом, недавно прибывшим мужчиной лет сорока, который управлял ветрами. Он, как и многие более опытные мутанты, взял на себя обучение небольшой группы учеников, чьи способности были хоть чуть-чуть схожи с его по манере управления. Кроме того, он вёл немецкий язык. Насколько я помнил, двадцать пять лет назад он сам окончил эту школу, поэтому приехал по первой же просьбе Профессора. Внутри корпуса я показал и объяснил Мишель, где что находится, и познакомил со всеми встретившимися нам на пути преподавателями. Показав девушке её комнату, я решил пойти к Джерарду, чтобы отдать все новые витамины и средства. Пока я шёл на улицу, я вновь удивился количеству мутантов, которое здесь теперь жило. Второй корпус был гораздо больше основного здания, хоть и был в разы проще по архитектуре. Здесь находилось множество лабораторий, два спортзала в подвале, причём в одном из них находилось множество тренажёров, а второй был больше предназначен для тренировки мутации, три лаборатории, двадцать комнат для преподавателей и больше тридцати для учеников. В первом корпусе, больше напоминающем огромный дворец, было всего около двадцати комнат для студентов, по десять на каждом жилом этаже, а учебных помещений и того меньше. Правда, проблему учёбы в две смены это не решило, поэтому в три меня ждала тренировка с телекинетиками, у которых сейчас была математика совместно с ещё несколькими группами. Когда я вернулся в основной корпус, он уже погрузился практически в полную тишину. В кабинетах преподавали только теорию и практику, не грозящую разрушениями всего здания, поэтому на первом этаже были слышны лишь голоса учителей, а на третьем и четвёртом были лишь те, кто уже не учился, а просто жил в школе. Судя по голосам, на кухне сейчас сидели Мэтт и Кейт, из общей ванной доносилось пение Энди, в комнате отдыха сидели две подруги, чьи имена вылетели у меня из головы, и что-то обсуждали, а из моей старой спальни доносился громовой храп Джереми. Улыбнувшись царившей здесь атмосфере, я поднялся на два этажа выше и остановился перед такой знакомой дверью. Из комнаты Джерарда не было слышно ни звука, но я постучал, надеясь, что парня не понесло никуда в середине дня. Заспанный Джерард появился на пороге после второго стука, серый халат был явно в спешке накинут на тело, чёрные волосы спутались, а на лице было написано недовольство тем, что его вытащили из постели. Однако, когда он посмотрел на меня, его лицо тут же посветлело, и парень даже слабо улыбнулся, выходя из комнаты и прикрывая за собой дверь, не давая мне заглянуть внутрь. — Извини, у меня там беспорядок, — Джерард звучал виновато, хотя я догадывался, что он просто ещё недостаточно доверяет мне, чтобы пустить в своё единственное убежище. Что ж, имеет на это полное право, поэтому я просто кивнул и протянул ему пакет. — Это тебе, французы привезли. Я напишу тебе, что и как использовать, и скоро твои крылья будут полностью здоровы, — я передал парню пакет, на секунду дотронувшись пальцами до его ледяной ладони, но Джерард быстро отдёрнул руку. Ещё вчера я заметил, что его кожа очень холодная, но списал это на прохладу в зале. Но, кажется, ему просто всегда холодно. «Ледяные руки, горячее сердце», — некстати вспомнилась мне увиденная где-то строчка. К сожалению, кажется, сердце Джерарда было таким же холодным, как и его тело. Он запер все свои чувства. — Через пару недель, когда начнём драться, к нам присоединятся Мишель и Фредерик. Я разговаривал с Иллюзионисткой, она хороший человек. А вот парень… он потерял сестру после взрыва, и я не знаю, какой он будет. Но он занимался исследованиями редких мутаций, так что он нам поможет. Это взаимовыгодный союз. — А что насчёт?.. — Джерард не закончил свой вопрос, но я понял, что он имел в виду, и постарался как можно быстрее успокоить волнение, поднявшееся в глубине его глаз. — Профессор поставит Фредерику блок, а у Мишель врождённая устойчивость к телепатии, она уже знает твою мутацию, так что всё будет в порядке, — Джерард немного расслабился, но всё ещё до побелевших костяшек сжимал ручки пакета. — Спасибо тебе, — сказал парень, неожиданно глядя мне прямо в глаза. До этого он словно избегал смотреть на моё лицо, видимо, не до конца уверенный, как вести себя после своих внезапных откровений вчера вечером. — Не за что, — я улыбнулся, чувствуя, как где-то в груди приятно расцветает тепло, отогревая давно забытые чувства и эмоции. — Я буду ждать тебя вечером в зале. С этими словами я начал спускаться по лестнице, ощущая на своей спине пристальный взгляд Джерарда. Я был полностью уверен, что он обязательно придёт. *** Прошла пара недель. Всё это время мы с Джерардом усиленно тренировались, и я пристально следил за состоянием его крыльев и тела. Результат поражал меня. Теперь парень делал полные взмахи, разгоняя воздух вокруг себя и обдавая меня ощутимым порывом ветра, а чёрные перья, теперь выглядевшие совершенно здоровыми, отливали глянцем на свету. Кости крыльев стали гораздо прочнее, теперь их нельзя было травмировать, случайно ударившись о стены, для этого нужно было что-то посильнее, а мышцы всего тела окрепли, хоть это и не было сильно заметно внешне из-за мутации, которая не позволяла парню лишиться своей худобы. Буквально через пару дней я надеялся приступить к полёту. Увидеть Джерарда в небе или хотя бы под потолком спортзала стало моей мечтой. С каждым днём я всё сильнее чувствовал, как привязываюсь к парню, хотя, казалось бы, куда сильнее? Он давно стал для меня другом, но я уже сильно сомневался, а только другом ли? Разве может друг вызывать такой огонь в груди, желание обнять и прижать к себе, не отпуская никуда? Данное мной обещание не трогать парня связывало меня по рукам и ногам. Я не мог нарушить его и уничтожить связь, появившуюся между нами. Всё моё существо сходило с ума от этого вынужденного бездействия. Близость и невозможность дотронуться убивали меня, а молчание резало душу на части. Но как бы я ни мучился со своими чувствами, я знал, что кроме меня они не нужны никому. Хоть Джерард и доверился мне, его инстинкты и привычки одиночки слишком глубоко сидели в нём, так что даже если бы я признался во всём, моё сердце просто вырвали бы из груди и бросили на землю. Поэтому я молчал, лишь в мыслях позволяя себе называть Джерарда «Мой ангел». Такой прекрасный и недостижимый. А сегодня мы впервые должны были тренироваться с Фредом, которому Профессор поставил блок на сознание, и Мишель, с которой мы весьма неплохо сдружились и даже пару раз устраивали марафон фильмов. Я с некоторым волнением ждал этого занятия, потому что за прошедшие недели успел ознакомиться с исследованиями Призрака, и многие статьи были действительно интересными. Если бы не взрыв, означавший начало войны, парень вполне мог стать учёным и помогать мутантам осваиваться в мире. Когда мы были в зале, я всегда закрывал дверь, чтобы никто случайно не зашёл. К счастью, конкретно в нашей школе не было человека, способного видеть сквозь предметы, поэтому зал отлично справлялся со своей задачей. Я ждал, что французы постучат, но вместо этого они, взявшись за руки, прошли прямо сквозь дверь. — Привет, парни, — как ни в чём не бывало поздоровалась Мишель, сразу стягивая с себя спортивную кофту и оставаясь в обтягивающей её стройное тело майке. Фред ограничился кивком и перевёл взгляд на Джерарда, который ещё не успел снять мантию. Призрак всё так же практически ни с кем не общался, кроме Мишель и пары преподавателей, хотя в последние дни я всё чаще видел его в компании Кейт. Девушка явно симпатизировала ему, из-за чего Мэтт был раздражён. Каким бы вспыльчивым (в буквальном смысле) он ни был, он любил свою сестру и заботился о ней, а «странный заучка-француз с непонятным прошлым», как однажды парень назвал его, когда мы сидели ночью на кухне, кажется ему неподходящей парой для Наяды. И лишь после моих слов о том, что она уже не ребёнок и способна выбирать сама, он немного успокоился и обещал присмотреться к Призраку. — Мишель, Фредерик, это Джерард, — представил я французам парня. Он неуверенно взглянул на меня, и я кивнул, давая ему знак снять мантию. Когда чёрная ткань была отложена в сторону, у меня вновь перехватило дыхание. В этом мире не могло быть такой красоты. Джерард больше не надевал на тренировки кофту, сразу приходя в одних штанах, поэтому я каждый раз мог любоваться его телом, чувствуя себя ужасно из-за этого. Бледная кожа ярко контрастировала с чёрными волосами и такими же чёрными крыльями, тонкие голубоватые вены просвечивали сквозь неё, создавая на теле моего Ангела невероятный рисунок. Из-за лёгких костей и чрезмерной худобы Джерард казался практически невесомым, хотя таким он и был. Он выглядел очень хрупким, казалось, его может сломать малейший удар или порыв ветра, но я знал, что в этих мышцах и теле кроется сила, неизвестная многим. Джерард полностью развернул свои крылья, и я услышал потрясённый вздох Мишель, а Фредерик сразу заинтересованно подошёл к парню и, обойдя его, начал внимательно рассматривать со спины, иногда легко прикасаясь пальцами к перьям и что-то бормоча себе под нос. Я ощутил, как внутри меня тяжело зашевелилось практически незнакомое мне до этого момента чувство. Ревность. Я помнил, как пару недель назад сам касался крыльев Джерарда, проводил пальцами по старым и не до конца зажившим ранам и шептал ему о том, насколько он прекрасен. И я знал, что парень не представляет для Фреда никакого интереса, кроме научного, но тихий голос в глубине сознания настойчиво продолжал шептать: «они не должны трогать моего Ангела. Только я могу касаться его крыльев, трогать его тело, говорить ему о том, насколько он красив». Встряхнув головой, я постарался взять разбушевавшиеся эмоции под контроль, не давая им поглотить меня. Я смогу выместить свою злость позже, а сейчас мой разум должен быть ясным. Закончив быстрый осмотр, Фред вновь встал перед Джерардом. — Какая у тебя способность? — деловито поинтересовался он. — В каком смысле? — не понял Джерард, делая шаг назад от Призрака, давая себе пространство. — Я умею… умел летать, и это всё. — Любопытно, — задумчиво произнёс Фред, переглядываясь с Мишель. — Я изучал все материалы и записи, связанные с физическими мутациями, дающими возможность летать, хотя лично встречался только с одной такой девушкой. Летучая мышь, вы могли слышать о ней, она испанка, глава фонда помощи мутантам в Европе, — я кивнул, припоминая, что когда-то читал нечто подобное в газете, о женщине с кожистыми крыльями, которая помогала попавшим в беду мутантам. Тогда она только начинала своё дело, но, видимо, сейчас её организация стала гораздо больше. Тем временем Фред продолжал: — Но не в этом суть. У всех, абсолютно у всех таких мутантов была какая-то возможность защищаться или нападать. Если их правильно объединить, получались сильнейшие боевые двойки, несущие смерть с небес, но практически неуязвимые сами. Кто-то мог выпускать огненные шары, у других крылья были созданы из сверхлёгкого металла, и они метали перья, как ножи. Как они прорезывались сквозь кожу науке неизвестно до сих пор, так что не спрашивайте. Третьи могли создавать энергетические барьеры или клинки, вам должны были объяснять принципы поглощения и преобразования энергии у мутантов с такими способностями, — я снова кивнул, мутанты, работающие с энергией, были отдельной, довольно большой группой студентов, которых я иногда помогал тренировать. — Та же Летучая мышь может использовать свои крылья как щит, они абсолютно неуязвимы. — Это явно не про меня, — невесело усмехнулся Джерард, немного складывая крылья и проводя по ним тыльной стороной ладони. — Мои крылья — самая уязвимая часть меня, малейшая травма отдаётся во всём теле, более сильная — вырубает меня сразу. Один раз я случайно задел свечку в своей комнате, в школе тогда отключили электричество. Я лишь слегка опалил одно перо, а боль была такая, что я чуть не потерял сознание. Я не знаю, чтобы со мной случилось, попади в меня один из тех огненных шаров, про которые ты упомянул. Наверное, я бы сразу умер от болевого шока. — Иногда способности проявляют себя в стрессовых ситуациях, ты попадал в такие? — осторожно спросила молчавшая до этого Мишель, явно боясь задеть больную тему. Я ничего не знал о прошлом Джерарда, кроме того, что кто-то заставил его ненавидеть себя, поэтому не мог ничего рассказать ей о темах, которые не стоит трогать. — Почти вся моя жизнь — сплошная стрессовая ситуация, — ответил Джерард. — Если бы у меня была какая-то ещё способность, она бы проявилась ещё в детстве. Да и Профессор не нашёл ничего необычного, когда ставил мне блок и выворачивал сознание. — Это усложняет дело, — пробормотал Фредерик, а потом, обращаясь к Джерарду, продолжил: — летающие при помощи крыльев и атакующие своей второй способностью смертельно опасны. Использующие свою физическую мутацию как щит — практически неуязвимы. У тебя нет ни того, ни другого. Тебя могут достать любой воздушной атакой, один точный выстрел — и ты почти наверняка мёртв, вертолёт с хорошим пулемётчиком — и ты точно мёртв, — я всё больше мрачнел, только сейчас полностью осознавая, в насколько большой опасности был Джерард. И мысленно поклялся себе, что буду защищать его даже ценой собственной жизни. Мой Ангел не может погибнуть в этой войне. Только не он. — И ты не сможешь эффективно нападать на высоте, — продолжила Мишель, которая в технике боя явно была лучше и меня, и Фреда. — В воздухе люди находятся только в вертолётах и самолётах, которые, как правило, прекрасно защищены и снабжены дальнобойным оружием. Ты просто не сможешь подобраться к ним, чтобы вырубить экипаж. Твоё единственное спасение в воздухе — скорость. Ты должен быстро уходить от атак, снижая и набирая высоту, использовать погодные преимущества и скрываться от погони используя солнце. Ты должен научиться за считаные секунды находить себе убежище и маскироваться там, чтобы потом либо незаметно сбежать, либо атаковать. Научись пользоваться дальнобойным оружием, как минимум, пистолетом и автоматом. В твоих условиях каждая секунда и каждый выстрел могут стоить жизни как тебе, так и твоему врагу. Помочь тем, кто будет на земле, ты сможешь пикируя сверху и выводя из строя противников. И тебе всё равно придётся научиться драться врукопашную, хотя вряд ли тебе это сильно поможет. Твои мышцы приспособлены для полёта, а не для нанесения мощных ударов, вблизи ты почти всегда будешь слабее, чем твой враг. И я, и Джерард молчали, всё больше осознавая, что парень один из самых уязвимых людей во всей школе. Девяносто девять процентов мутантов могли использовать свою способность хотя бы для обороны, но мой Ангел попадал в оставшийся один. И почему Судьба такая стерва? — Что ж, кажется, у меня нет другого шанса выжить, кроме как вновь научиться летать и как можно скорее, — Джерард попытался улыбнуться, но никто из нас не поверил этой фальшивой улыбке. Мы все понимали, что если война дойдёт до нашей школы, парень обречён. Шальная пуля, задевшая крыло, и он с огромной высоты упадёт на землю, где его тут же разорвут ослеплённые ненавистью люди. И я должен сделать всё, чтобы это не случилось. В этот раз мы не тренировались, решив дать себе два дня на отдых, а послезавтра перейти к полётам. Мишель и Фред обещали помогать всеми силами, за что я был бескрайне им благодарен. Французы ушли из зала первыми, всё так же сквозь стену, а мы с Джерардом задержались. Я смотрел на парня, который пытался не показывать свой страх, поддаваясь старым привычкам справляться с эмоциями в одиночестве, но я видел, как мелко подрагивали его пальцы, когда он надевал мантию, как он старается не смотреть на меня, когда шёл к выходу. Я не знал, что можно сказать в этот момент, но просто не мог так его отпустить. — Джерард, — позвал я, видя, как парень вздрогнул, вырванный из собственных невесёлых мыслей. — Ты справишься. Ты сможешь пережить эту войну. Обещаю тебе, всё будет в порядке, — я сделаю всё, что угодно, чтобы не нарушить обещание. Он выживет. Мой ангел не падёт вновь. — Я верю тебе, Фрэнк, — уголки губ Джерарда едва заметно дёрнулись, но так и не сложились в улыбку, которую я так хотел видеть. — Спасибо, что делаешь всё это для меня, — парень уже открыл дверь, когда я вспомнил, что хотел сказать ещё кое-что. — Я завтра буду праздновать день рождения, — нерешительно начал я. — Там будет всего несколько человек, негромкая музыка, пицца и торт, и я подумал, может ты захочешь прийти? — под конец фразы мой голос звучал совсем неуверенно. — Я пойму, если ты не придёшь, это твоё право, я не обижусь, правда, если ты не хочешь… — Я приду, — прервал Джерард мою бессвязную речь, открывая дверь зала. — Правда? — спросил я, чувствуя себя неуверенным пятнадцатилетним парнем, впервые приглашающим одноклассницу в кино. — Правда, — просто ответил парень. Он уже был практически за дверью, когда вдруг обернулся и добавил: — Я люблю пиццу и торт. И в этот раз он действительно улыбался. А мне показалось, что внутри меня вспыхнуло пламя, не оставляющее ничего, кроме всепоглощающей любви.