Wings of Angel

POV Джерард Всё следующее утро я провёл, разбирая свои немногочисленные вещи в надежде найти что-нибудь, что можно подарить Фрэнку, но после почти трёх часов бесплодных поисков, я понял, что, кажется, придётся пойти без подарка, поскольку съездить в город я уже не успевал. Я грустно улыбнулся, думая о телекинетике. Он столько делал для меня, хранил мою тайну, тренировался со мной, хотя совершенно не обязан был этим заниматься, позволял самому устанавливать границы нашего общения, не требуя рассказать ему о своём прошлом и о том, что сделало меня таким, а я даже не мог сделать ему приличный подарок на день рождения. Ужасное чувство, когда человек посвящает тебе всё свободное время, а ты не можешь ему ничего предложить, кроме самого себя. Но кому я такой нужен? Всего лишь сломанная игрушка, уже почти взрослый парень, навсегда застрявший с детским страхом быть отвергнутым. Мне бы к психологу обратиться, но вряд ли я бы смог довериться ему. Предательство родных в детстве слишком сильно ранило меня. Но Фрэнк лечил меня. И эта забота, сквозящая в каждом его взгляде, жесте и слове не могла оставить меня равнодушным. Я старался не показывать этого, но всем своим существом я тянулся к душевному (и физическому) теплу, которое излучал телекинетик. Рядом с ним я чувствовал себя в безопасности, несмотря на то, что знал его всего несколько месяцев. Даже Профессор, которого я часто воспринимал как отца, не дарил мне такого чувства покоя. И я не смог не влюбиться в человека, который столько сделал для меня. Я никогда никого не любил и сначала решил, что перепутал это светлое чувство, о котором так много снято фильмов и написано книг, с простой благодарностью, но каждый раз, как я видел телекинетика, моё сердце замирало, а мысли путались. Я со страхом и предвкушением ждал каждой новой встречи, боясь случайно выдать себя и страстно желая почувствовать новые нежные прикосновения на своей спине и плечах. Но я ничего не говорил Фрэнку. Я был уверен, что вся его забота не более чем дружеская, и он никогда не делал ничего, что могло бы хоть как-то показать, что мои чувства взаимны. А я не хотел терять своего единственного друга в этом месте. Убрав все разбросанные вещи в шкаф, я сел на кровать и огляделся. Я совершенно не знал, что мне делать. Но тут мой взгляд наткнулся на книжные полки, на которых можно было найти всё, что угодно. Быстро вскочив с кровати, я подошёл к полкам и нашёл одну тонкую книжку, страницы которой местами были испачканы, а на полях были пометки, сделанные моей рукой несколько лет назад. Найдя нужный мне рецепт, я пошёл на кухню четвёртого этажа, надеясь, что после обеда уже почти все разошлись, и мне не придётся объясняться с каким-нибудь любопытным студентом. Ещё одной причиной, из-за которой я очень любил эту школу, было то, что здесь можно было найти практически любые продукты. Профессор просто закупал всё, что только можно было, чтобы все студенты могли найти себе еду по вкусу. Вот и сейчас мне не составило труда найти в огромной морозильной камере замороженную вишню, а в находившейся рядом кладовке — муку и глазурь. Вернувшись со всем этим на кухню, я приступил к готовке, вспоминая давно забытое увлечение. Когда мне было десять, в школе практически не было мутантов, и многие учителя разъехались, так что часто четвёртый этаж пустовал во время занятий. И от скуки я начал готовить себе разные блюда, для начала, чтобы просто убить время, а потом это переросло в настоящее увлечение кулинарией. Я мог сотворить обед буквально из ничего, но моим фирменным блюдом всегда были вишнёвые пироги. Ещё моя бабушка в детстве готовила их для меня, и они напоминали мне о доме. О том времени, когда у меня ещё был дом. Но потом в школу вновь начали приезжать мутанты, и именно тогда появился Мэтт. Он был четырнадцатилетним упрямым подростком, заводясь из-за любой мелочи и поджигая всё вокруг. Уже тогда он не давал мне проходу, видимо считая, что вся школа должна его слушаться. Именно тогда я перестал готовить, стараясь как можно меньше появляться в коридорах школы, лишь бы не столкнуться с Пироманом. К счастью, учителя быстро объяснили ему, что здесь так дела не делаются, и он отстал от меня на целых пять лет, пока не начал пытаться ухаживать за мной незадолго до моего шестнадцатилетия. Он был упрям и не терпел отказов. Я боялся его, потому что знал, что он не остановится ни перед чем, чтобы получить желаемое. А потом появился Фрэнк. Они подружились с Мэттом, и он как будто забыл обо мне, но я видел, как он смотрит на меня голодными глазами, в глубине которых уже плескалось безумие. И я знал, что, скорее всего, парень скоро снова начнёт свои попытки добиться от меня чего-нибудь, но я больше не боялся его. Теперь я был не один. И пламя Мэтта, сжигающее всё на своём пути, причиняя боль окружающим, не справится с нежным теплом Фрэнка, защитной пеленой окутывающим меня, исцеляя старые раны. И я не просто верил, что телекинетик сделает всё, чтобы защитить меня, я точно это знал. Потому что я бы сделал для него то же самое. *** Когда я закончил раскрашивать пироги глазурью из тюбика, как раз закончились занятия, и голодные и уставшие мутанты начали расходиться по корпусам, чтобы отдохнуть. Взяв два противня с пирогами, я поспешно вернулся к себе в комнату, стараясь никого не задеть. Мы договаривались встретиться в пять вечера в старой комнате Фрэнка, и я уже опаздывал, поэтому я быстро переоделся и, надев мантию и захватив пироги, поспешил на четвёртый этаж. Из комнаты Фрэнка доносилась оживлённая болтовня. Я замер перед дверью в нерешительности, боясь постучать. Многих мутантов в этой школе я знал не первый год, но ни с кем не общался близко и теперь безумно боялся не вписаться в эту компанию. Я слишком хорошо знаю, каково это — чувствовать себя лишним. Я провёл так около пяти минут, пока в коридоре не появился Мэтт, о чём-то переговаривавшийся со своей сестрой. Я надеялся, что они пройдут мимо, но девушка зашла к себе в комнату, а Пироман направился ко мне, хищно улыбаясь. — Привет, Джерард, — вполне миролюбиво поздоровался парень, но я весь внутренне жался, ощущая исходящую от него угрозу и уже трижды пожалев о том, что так и не решился зайти в комнату, где Мэтт бы не смог ко мне приставать. — Ты тоже к Фрэнку? — Пироман продолжал говорить, словно не замечал моего состояния, пока я пытался отодвинуться как можно дальше от него. — Тогда после тебя, — он приоткрыл мне дверь и слегка поклонился, изображая галантность. Кивнув, я зашёл внутрь. В комнате было всего несколько человек, как и обещал Фрэнк. Здесь были его бывшие соседи по комнате, Мишель и девушка с жабрами, робко жавшаяся к сидевшему на диване Джереми. Энди что-то увлечённо рассказывал, сидя на столе и размахивая руками. В какой-то момент он так увлёкся, что листы бумаги, разложенные на столе, начали подниматься в воздух, и один из близнецов, которые разливали по стаканам газировку и сок, предупреждающе поднял руку. Вик копался во внутренностях небольших колонок, видимо, пытаясь заставить их работать, а сам Фрэнк нарезал сыр для бутербродов, но когда услышал, как Мэтт с громким хлопком закрыл за собой дверь, обернулся и радостно улыбнулся. — Привет, — он положил нож и подошёл к нам, пожимая руку Мэтту и кивая мне, поскольку я всё ещё держал пироги. — Давай помогу, — и не успел я ответить, как оба пирога поднялись в воздух и неторопливо полетели к столу, после чего опустились на большое блюдо, а противни улетели к шкафу. — Спасибо, — тихо пробормотал я. — Я не придумал, что тебе подарить, поэтому решил, что… — договорить я не успел, поскольку Фрэнк легко коснулся моей руки и прошептал настолько тихо, что его не мог услышать даже стоявший рядом Мэтт: — Для меня главное — что ты пришёл. Спасибо тебе, Джерард, — и он едва заметно улыбнулся, после чего сразу повернулся к Пироману, принимая из его рук подарок. А я снова почувствовал себя потерянным. Я понимал, что Фрэнк не сможет провести со мной весь вечер, но я слишком отвык от компаний, поэтому забился в самый угол, примостившись на краешке бывшей кровати Фрэнка, рядом с окном, вслушиваясь в тихий шорох дождя и ветра на улице. Студенты в разных костюмах бегали из корпуса в корпус, обмениваясь сладостями и радуясь завтрашнему выходному. Я слабо улыбнулся, глядя на маленькую Джуди в костюме ведьмочки. Девочка была всеобщей любимицей, потому что такого тихого и ласкового ребёнка ещё нужно было поискать, но Фрэнк был к ней особенно привязан. Она стала для него кем-то вроде младшей сестры, и парень часто рассказывал забавные истории с их тренировок. Задумавшись, я совершенно выпал из происходящего в комнате и поэтому вздрогнул, когда неожиданно кто-то положил руку мне на плечо. Обернувшись, я увидел Мэтта, державшего в руках два стакана с соком. — Держи, Джи, — я поморщился от такого сокращения моего имени. Я сотни раз говорил парню не называть меня так, но ему было плевать. Он никогда не интересовался моим мнением, ослеплённый собственным желанием. И это было ещё одной причиной, по которой между нами никогда ничего не могло быть. — Как-то невежливо со стороны Фрэнка звать тебя на эту вечеринку, а потом бросать в одиночестве, не находишь? — парень кивнул в сторону телекинетика, который разговаривал с Мишель, часто смеясь. Я постарался быстро задушить маленький росток ревности, но, кажется, часть моих эмоций всё-таки отразилась на моём лице, потому что Мэтт сразу же спросил: — Вы встречаетесь? — Нет, — мой ответ был слишком быстрым, а голос немного дрогнул, но я продолжил: — мы не встречаемся. И вряд ли будем. — Но вы друзья, верно? — Мэтт нагло сел рядом со мной на кровать, насильно впихивая мне в руку стакан. — Несколько недель назад я уже спрашивал тебя, что между вами происходит, но ты ушёл от ответа. Пора бы сказать правду, Джи, — последнюю фразу парень произнёс практически мне на ухо, низко склонившись надо мной, и меня передёрнуло от отвращения. — Тебя это не должно волновать, — неожиданно агрессивно даже для самого себя ответил я, резко отстраняясь. — Если я смог довериться ему, значит, что-то в нём есть. Что-то, чего я не увидел в тебе, — и с этими словами я вскочил с кровати и вышел на балкон, не в силах больше выносить общество Мэтта. Холодный воздух отрезвил меня, позволяя выровнять сбившееся дыхание и успокоить разбушевавшиеся эмоции. Мэтт не пошёл за мной, и это единственное, за что я был ему благодарен. Сейчас, стоя на балконе и вдыхая повисшую в воздухе влагу, я вновь осознал, насколько меня пугал этот человек. Даже через стекло я чувствовал его прожигающий взгляд на своей спине. Он никогда не оставит меня в покое. Через несколько минут, когда я уже начал замерзать и подумывал вернуться в помещение, чтобы тихо и незаметно покинуть вечеринку, дверь, ведущая на балкон, едва слышно скрипнула, и я напрягся, ожидая вновь услышать голос Мэтта. Но это был Фрэнк. — Джерард, ты в порядке? — телекинетик встал рядом со мной. — Извини, что бросил тебя. — Ничего страшного, — я слабо улыбнулся, даже на расстоянии нескольких сантиметров ощущая исходящее от парня тепло. Я с трудом подавил в себе желание прижаться к нему чуть ближе, чтобы согреться. — Не твоя проблема, что я отвык общаться с людьми. Мы недолго помолчали, глядя на двор школы, пока капли усилившегося дождя то и дело попадали на нас, заставляя меня вздрагивать от пронизывающего холода, а Фрэнка забавно морщиться. Я наблюдал за ним краем глаза и не мог сдержать ласковой улыбки. Мне казалось, что я был готов вечно стоять под этим дождём, наблюдая за парнем и наслаждаясь уютной тишиной. Спустя ещё несколько минут Фрэнк вздохнул и сказал: — Ты замёрз, нам нужно вернуться, — я покорно кивнул, и мы зашли обратно в помещение. После успокаивающего шороха дождя, шум, царивший в комнате, стал казаться ещё более невыносимым. Фрэнк мимолётно коснулся моей руки, видимо, почувствовав моё беспокойство, и спросил: — ты в порядке? Останешься ещё ненадолго или вернёшься к себе? — Я останусь, — я снова вымученно улыбнулся и сел на кровать у окна, позволяя Фрэнку вернуться к гостям. В комнате появилась ещё пара человек, которые ездили в город за пиццей и другой едой, так что теперь всем было ещё веселее. Я слушал, как мутанты разговаривали друг с другом, шутили, смеялись, танцевали, подпевали игравшим песням, развлекались, и понимал, что я был прав. Я чужой для них. И всегда таким буду. Слишком много времени я провёл в полном одиночестве, растеряв все навыки общения. А были ли они у меня вообще? Почти десять лет единственным человеком, с кем я общался, был Профессор. А теперь у меня есть Фрэнк, вихрем ворвавшийся в мою жизнь и поменявший в ней всё из-за нелепой случайности. Но даже с его помощью я не смог перебороть себя. Я просто трус, который боится что-то менять. Как долго я не хотел впускать его в свою жизнь, сдавшись лишь после разговора с Профессором и осознания того, что телекинетик — единственный, кто может помочь мне выжить. Как долго я отрицал свои чувства к нему, надеясь, что просто спутал любовь с благодарностью и что всё скоро пройдёт. Как долго я уже боюсь признаться ему в своих чувствах, страшась того, что снова останусь один? Как долго я уже боюсь общаться с другими людьми, даже если они такие же, как я? Почему я такой слабый? Почему до сих пор не могу простить и забыть предательство своей семьи? Почему не могу найти поддержку в ком-то другом? Почему я не могу найти ответ ни на один из этих вопросов? Потому что боюсь, что не захочу знать ответ. Потому что не хочу признаться самому себе, что это всё моя вина. Всегда проще обвинить кого-то другого, верно? Но сейчас, глядя на улыбающегося Фрэнка, я чувствовал, что готов отпустить прошлое. Я хочу снова стать счастливым. *** POV Фрэнк На протяжении всей вечеринки я постоянно поглядывал на Джерарда, испытывая острое чувство вины за то, что пригласил его сюда. Я знал, что он мог отказаться прийти, но всё равно продолжал грызть себя изнутри. Я видел, насколько моему Ангелу тяжело здесь находиться. Я видел, как Джерард сбежал на балкон после разговора с Мэттом, и как Пироман не сводил с него взгляда ещё несколько минут, пока в комнату не вошла его сестра, которую преподаватели попросили помочь с подготовкой к тренировкам. Парень был настолько раздражён, что на кончиках его пальцев то и дело пробегали маленькие искорки, и лишь появление Кейт помогло избежать пожара. А стоя на балконе с Джерардом, я так и не решился спросить, о чём они говорили. Я знал, что Мэтт всё ещё пытается добиться расположения парня, но у него ничего не получалось. Он часто жаловался мне на это, когда мы сидели в общей комнате или на кухне, а я просто молча слушал его, никак не выдавая свои чувства. Но в душе я радовался тому, что Джерард не ответил Пироману взаимностью, это значило, что у меня есть шанс. Но чего я никак не ожидал, так это того, что спустя пару часов после того, как мы вернулись в комнату, ко мне подойдёт Мэтт и, прислонившись к столу рядом со мной, спросит: — Фрэнк, ты мой друг, и я прошу тебя ответить мне честно: что происходит между тобой и Джерардом? — я напрягся, не зная, как выкрутиться из этой ситуации. — Я спрашивал его об этом уже несколько раз, но он уходит от ответа, хотя я вижу, как он относится к тебе. Что он нашёл в тебе, чего нет во мне? Почему он смог довериться тебе? — Я не могу рассказать тебе всего, Мэтт, — осторожно начал я, боясь спровоцировать Пиромана и сжечь полкомнаты. — Я помогаю Джерарду по просьбе Профессора, иногда мы общаемся вне занятий, но это всё. Нас даже друзьями назвать сложно, — я немного нервно усмехнулся, не веря в собственную ложь. Джерард был для меня гораздо больше, чем просто другом, да и я для него стал единственным, кому он доверился. Вот и Мэтт не поверил в эту ложь. — Знаешь, я действительно считал тебя достойным доверия, — парень недобро ухмыльнулся, — но, кажется, я ошибся. Я тебе с самого начала говорил, чтобы ты не трогал Джерарда, а вместо этого ты сближаешься с ним, уводя его буквально у меня из-под носа. И вот какой ты друг после этого, Фрэнк? — с этими словами Мэтт ушёл из комнаты, громко хлопнув дверью напоследок. Этот короткий разговор оставил после себя неприятный осадок, и я не мог перестать думать об этом до тех пор, пока все единогласно не решили, что пора расходиться. Джерард ушёл ещё пару часов назад, тихо попрощавшись со всеми, но кроме меня его никто не услышал. Я вновь убедился, что он был чужим для этих людей, хоть он и знал их довольно давно. После этого чувство вины стало ещё сильнее. И уже лёжа в своей кровати, я задумался о том, кем мы с Джерардом приходимся друг другу. Мы точно не просто знакомые, но и друзьями нас назвать сложно, мои чувства гораздо сильнее дружеских. Всё слишком запутано. Да и не так важно, кто мы друг для друга, важно то, на что мы готовы пойти. И я точно знал, что сделаю всё, чтобы защитить моего Ангела, даже если мне придётся делать это без его ведома. Завтра он снова, впервые за долгие годы, попробует летать. И когда он сможет это сделать, я больше не буду ему нужен. Скорее всего, именно в тот момент наши пути должны будут разойтись. Но я никогда больше не смогу покинуть его. И кроме надвигающейся войны, меня пугал Мэтт. Парень уже не просто хотел добиться внимания Джерарда, он был одержим этим. Он выглядел почти безумным, когда обвинял меня в том, что я увёл у него парня. Пироман не контролировал себя. И я знал, что сейчас он мог быть гораздо опаснее любой внешней угрозы. Я боялся, что он станет тем, кто вновь ранит моего Ангела так, что я не смогу его исцелить. Тем, кто разрушит всё ещё до того, как это сделает война. И я должен стать тем, кто не позволит ему этого сделать.