He owns you now

— Не смейся над парнем. Ему и так нелегко, — сказал Дом. — Мне ли не знать! — с грустью ответила девушка. Меж тем Брайан вынырнул, оттолкнулся ногами от края бассейна и поплыл вперед, мимоходом оглянувшись на Торетто. Один из мафиози, которых он умудрился обрызгать водой, разразился потоком проклятий и даже было рыпнулся в сторону Дома, но сел на место, встретив его взгляд. Молоденькая рабыня поспешно принялась вытирать мексиканца полотенцем, и старик скоро остыл, переключив внимание на девушку. — Лучше бы твой приятель вел себя потише, — хмурясь, заметила Жизель. — Еще парочка таких выходок, и тебя попросят его высечь. Прилюдно. — Высечь?.. — удивился Дом. — В смысле… Кнутом, что ли? — Чем хочешь. Кнутом, плетью, розгами. Обычно орудие наказания выбирает хозяин, кроме особо тяжких случаев неповиновения — тогда решает сам Брага. — Вот дерьмо!. И часто здесь такое бывает? — Как думаешь? Иной раз каждый день. Смотря какие рабы… Или, скорее, какие хозяева, — Жизель помрачнела еще сильнее. — Мне много чего тут пришлось повидать… Такого, что хочется забыть! — Что бывает с проданными на самом деле? — спросил Дом, снова обведя взглядом всю компанию у бассейна. — Все ведь совсем не так, как расписал мне Кампос. — Конечно, не так. Примерно восемь из десяти погибает в первые два года. Наскучивших наложников хозяева продают в публичные дома. Но еще до этого их сажают на наркотики. Кого-то убивают при попытке побега, но многие кончают жизнь самоубийством. С другой стороны, если захочешь, в картеле можно прожить очень долго. Это вполне реально. Для этого надо смириться со своей участью — с тем, что ты вещь, собственность Брага, и навсегда останешься ею. Играть по его правилам, и со временем превратиться… или в идеальную шлюху, или в убийцу. Причем, лучше во второе — убийц здесь ценят больше. — Так было с тобой? Жизель кивнула. — Я единственная, кто сумела подняться так высоко… Забавно получилось: я так не хотела проходить срочную службу, а ведь именно то, чему меня научили в армии, помогло мне здесь выжить. — Ты служила в армии? — Не в Штатах — в Израиле. Там я родилась. — Как же ты оказалась в Мексике? — Как многие из этих несчастных, — Жизель кивнула в сторону девушек у бассейна. — Приехала отдыхать к друзьям моей покойной матери. Вскоре меня украли и продали на аукционе. Меня купил Кампос… Точнее, он получил меня в награду за службу. — Брага подарил ему тебя? — Можно и так сказать… Но я быстро наскучила Кампосу в качестве любовницы. Когда я узнала, что он собирается отдать меня своим шестеркам, мне пришлось подсуетиться. Тогда-то и пригодились мои армейские навыки, а также уроки экстремального вождения, которые когда-то преподала мне мама. Ну, и конечно мне повезло, что я знала испанский и успела подслушать кое-что и запомнить… Короче, я весьма эффектно спасла Брага от заговорщиков. После этого я получила свободу и новый статус: водитель и посредник в переговорах, иногда, если надо — телохранитель. — Ты захотела остаться? — удивился Доминик. — После всего, что они с тобой сделали… — Никто не отпускал меня, Дом. К тому времени я уже слишком много знала. Брага предложил мне выбор: или работа на него, или смерть. — Но ты могла сбежать после! — Я собиралась, и не раз. Но чем больше времени проходило, тем более далеким и чуждым казался мне внешний мир… Здесь ад, да. Но здесь вроде как мое место. Там, за стеной, — Жизель кивнула в сторону деревьев, верхушки которых скрывали ограду. — Меня никто не ждет. — Как же твоя семья? — Они думают, что я давно мертва. И это их вполне устраивает. — Не может быть, чтобы… — Позволь объяснить: я — дочь Гидеона Акера. Внебрачная дочь, и ношу фамилию матери. — И?.. — Ах, ну конечно же — откуда тебе знать моего отца! Это бизнесмен, был одним из богатейших людей Израиля. А моя мать — модель и спортсменка-экстремалка, его любовница. Правда, она была ею весьма недолго. Мои родители расстались в ссоре, поэтому Акер ничего не знал обо мне, пока я, пятнадцатилетняя, однажды не появилась на пороге его дома. Мне не очень-то туда хотелось, но мама умерла (разбилась на мотоцикле), и мне понадобился опекун. Отец взял меня к себе — конечно, после теста на ДНК и прочих формальностей — но, в конце концов, мы с ним даже неплохо поладили. Я постаралась подружиться также со своими сводными братьями и мачехой. И думала, что мне это удалось. Отец устроил меня в хорошую школу и дал мне крышу над головой, а большего мне было и не нужно. В старших классах я стала подрабатывать моделью и думала, что на колледж заработаю сама — если вообще пойду учиться. Потом меня призвали… Незадолго до моего дембеля у отца обнаружили рак. Хотя поначалу прогнозы врачей были достаточно хорошими, Гидеон, к нашему с ним обоюдному несчастью, решил на всякий случай переписать завещание. Моим братьям сильно не понравилось, что он включил туда меня. Я так и не узнала, какую часть своего состояния он собрался мне оставить, но, видимо, братья нашли мою долю несправедливо большой. Когда отец проходил курс химиотерапии и восстанавливался после операции, я помогала ухаживать за ним. Как только он пошел на поправку, мои братья Саул и Давид стали уговаривать меня съездить в Мексику отдохнуть — как раз пришло письмо от маминых давних знакомых с приглашением погостить. Отец не хотел меня отпускать, он словно предчувствовал что-то… Но уговорили и его. В общем, я поехала. Остальное ты знаешь. Позже я выяснила, что все было подстроено. Братья заказали меня Артуро Брага. Через посредников они договорились, что меня выкрадут и убьют. Даже те самые мамины друзья — и они были замешаны! Саул и Давид заплатили им, чтобы они пригласили меня в гости, а после еще за то, чтобы держали язык за зубами. Отец, конечно, пытался меня найти. Но через некоторое время мексиканская федеральная полиция предоставила ему косвенные доказательства моей смерти. Думаю, это и сломало моего старика. Поверив, что я умерла, он снова тяжело заболел, и вскоре скончался от внезапно развившихся метастаз. Не знаю, входила ли его смерть в первоначальный план братьев, но, насколько я знаю, долго они не горевали. Теперь ты понимаешь, почему я не хочу возвращаться. Дом кивнул. Он подумал о собственной сестре, о Мие. Любить ее, защищать — это казалось таким естественным. Он никогда никому не позволял причинять ей боль, и уж тем более не стал бы делать этого сам. Убить сестру ради наследства, ради денег… Такое у него даже в голове не укладывалось. Да все богатства на свете не смогли бы заменить ему Мию!  — Но мне все-таки надо решиться уйти отсюда и начать новую жизнь, — шепотом добавила Жизель. — Иначе я навечно увязну в этом болоте! Кивком головы она указала на наркобаронов и их игрушки, нежившихся возле бассейна. Доминик невольно проследил за ее взглядом и увидел О’Коннера. Брайан все еще плавал, брассом и в довольно быстром темпе. Каждый раз, достигнув стенки бассейна, он немедленно поворачивался, отталкивался ногами и плыл обратно. Его длинное загорелое тело легко скользило сквозь толщу воды, движения рук и ног были ритмичны и грациозны. Когда Брайан в очередной раз достигал бортика, переворачивался и отталкивался, он совершал несколько волнообразных движений ногами, от которых покачивались его бедра. Намокшие купальные шорты не скрывали очертаний идеально круглого зада, и Дом, успев увидеть все это, снова почувствовал возбуждение. И, похоже, не только он один: к Брайану было приковано множество взглядов. И женщины, и мужчины, не отрываясь, жадно смотрели на него. «Проклятье», — подумал Дом, недовольный тем, что О’Коннер привлекает так много внимания. — Да, его красота — это действительно проклятье, — ответила Жизель, и Торетто понял, что произнес последнюю фразу вслух. — По крайней мере, здесь, во владениях Брага. — Если бы Брайан не был красив, — возразил он девушке. — Его убили бы, не раздумывая. И сейчас его кости глодали бы койоты в пустыне… или крысы где-нибудь на городской свалке. Жизель передернуло. — Пожалуй, ты прав. Внешность спасла его. Как и меня когда-то… Кстати, Брага считает, что красота — это сама суть вещей. — Ты видела его — Артуро Брага? — как можно более тихо спросил Доминик. — Много раз. — Можешь организовать мне встречу? — Зачем?.. С тех пор, как ты у нас появился, ты настойчиво стремишься его увидеть. Что тебе нужно от Брага?.. Или ты — как он? — девушка снова кивнула в сторону Брайана. — Нет, — ответил Дом. — Мы с Брайаном всегда были по разные стороны закона. Все, что я сказал Кампосу прошлым вечером — абсолютная правда. — Да?.. — удивилась Жизель — Но ты едва не словил пулю, чтобы спасти этого агента! — Пока еще я не спас его, — ответил Торетто, бросив быстрый взгляд на Брайана. — Я нашел его случайно. На самом деле я здесь ради девушки. Жизель нахмурилась, а Дом продолжал: — Летиция Ортис. Летти. Она из Лос-Анджелеса. Ее наняли перевозчиком незадолго до того, как к вам попал Брайан. Яшар задумалась, вспоминая, но потом пожала плечами. — Не помню такой. Последние полгода у нас не было девушек-водителей. Хотя постой — пару месяцев назад я приболела и пропустила несколько рейдов через границу. Вместо меня новичков набирал Феникс, — Жизель задумалась, нервно покусывая нижнюю губу, потом искоса взглянула на Дома. — Если твоя Летти была среди них, это очень плохо! — Рассказывай. — Кто она тебе? — осторожно поинтересовалась девушка. — Не важно. Говори всю правду как есть. Я ведь все равно узнаю! Жизель тяжело вздохнула. — Феникс не любит чужаков. Особенно оттуда, из Штатов. Ты, наверно, уже это заметил… Но в Лос-Анджелесе полным-полно лихих ребят на спортивных тачках, падких на легкие деньги. Феникс каждый раз набирает всю команду заново: трех-четырех молодых, бессемейных, безработных и имеющих проблемы с законом. Таких, которых никто не будет искать… Он зовет их «одноразовыми водилами». Когда они пересекают границу, у них забирают товар и тут же убивают, а тела сжигают вместе с машинами. — Господи Иисусе!.. — пробормотал Доминик, закрыв лицо руками. Значит, Летти мертва? Его жена мертва?.. Получила пулю где-то неподалеку от границы, пытаясь наладить жизнь Дома, которую он сам же когда-то и пустил под откос. И ее жизнь тоже!.. Дом почувствовал себя усталым и разбитым. — Возможно ли, что она спаслась? — спросил он, хватаясь за соломинку. Столько дней он твердил себе, что может не найти ее живой, готовил себя пережить потерю. И вот теперь, когда услышал такие известия, оказался абсолютно не готов. «Не может быть, чтобы Летти так просто дала себя убить», — твердил он себе. Жизель покачала головой. — Не знаю. Тебе надо спросить Феникса. Но, умоляю, держи себя в руках! Нам надо придерживаться плана, иначе… Громкие возгласы у бассейна и плеск воды отвлекли их внимание. Дом успел увидеть, как Брайан схватил за ногу стоявшего у края Картера Вероне и увлек его под воду с явным намерением утопить. Опрокинув лежак, Торетто сиганул в бассейн — разнимать дерущихся. Почти одновременно с ним же то же самое сделали еще двое людей картеля, наблюдавшие за гостями из-за деревьев. Под водой Дому удалось схватить Брайана поперек туловища и выдернуть на поверхность. Совершенно не заботясь о благе Картера, Доминик придал ему ускорение довольно сильным толчком в грудь, пытаясь создать как можно большую дистанцию между соперниками, которые, задыхаясь, все же отчаянно тянули друг к другу руки. Люди картеля помогли Вероне выбраться из бассейна (и действовали они куда более вежливо, чем Дом). Брайан выбрался из воды сам. Отплевываясь, он уселся на бортик — и тут вторая пара подоспевших охранников повалила его и скрутила ему руки. — Бешеный мальчишка!.. — процедил Картер сквозь зубы, наблюдая, как О’Коннер продолжает сопротивляться. — В чем дело? — спросил Дом. — Ты не контролируешь свою игрушку, вот в чем! — буркнул Вероне, пытаясь пятерней зачесать назад мокрые волосы. Дрожащая от страха горничная поспешно протянула ему полотенце. Все еще злой, Картер выдернул его из ее рук и набросил себе на плечи. Девушка, испуганно пискнув, тут же испарилась. — Брайан, хватит! — приказал Дом, и агент прекратил сопротивление, обмяк в удерживающих его руках. — Меня он слушается, — произнес Торетто, не сводя взгляд с Картера. — Вот как? — Вероне недобро усмехнулся. — Тогда научи его знать свое место!.. Оставаясь внешне невозмутимым, Доминик лихорадочно соображал, как побыстрее уладить этот конфликт. К несчастью, кто-то уже успел позвать Кампоса, и он был тут как тут: хмурый, невыспавшийся, в махровом халате на голое тело. Дом вздрогнул, увидев рядом с ним еще более хмурого и усталого Феникса — вот он, перед ним возможный убийца Летти! Торетто захотелось шагнуть к нему и взять его за горло. Дом сжал кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони… но остался неподвижен. — Ну, и в чем тут дело? — спросил Кампос. Старый Хаиме, которого Брайан, ныряя, обрызгал водой, тут же выступил вперед и зашептал Кампосу на ухо, искоса бросая возмущенные взгляды на Дома и Брайана. Из того, что Торетто сумел расслышать, выходило, что агент внезапно напал на Вероне и пытался его утопить. — Что ты сказал ему? — спросил Дом Картера. — Ты подошел к нему первым, я видел! Но аргентинец лишь нагло ухмыльнулся. — Стоило будить меня из-за такого пустяка! — раздраженно отмахнулся Кампос. — Все знают, что надо делать в таких случаях… Картер, прости за неудобства. А ты, Дом, тебе придется сделать то, что надлежит — как следует выпороть своего раба. Феникс и Жизель проследят за наказанием. Все желающие могут смотреть. Короче, все как обычно… А я пойду к себе, и упаси вас Господь еще раз потревожить меня до вечера!.. После этих слов Кампос, зевая, отправился прочь.