He owns you now

Они сделали все возможное, чтобы не задержаться в Мексике ни одной лишней минуты. В Тихуане Дом, Мия и Брайан расстались с Тего и Рико, приобретя три билета на рейсовый самолет до Гвадалахары — довольно рискованный шаг для беглецов от правосудия. Но Торетто знал, что колесить по северным штатам, Байе и Соноре, будет еще опаснее — из-за того, что их могли выследить оставшиеся на свободе члены картеля Брага. Перелет прошел благополучно. В Халиско они приобрели подержанную «мазду», на которой и отправились в дальнейший путь. Двое суток подряд они ехали на юго-восток, останавливаясь лишь для того, чтобы купить еду или бензин. Они старались держаться в стороне от главных дорог, а также не ночевать в мотелях. Дом и Брайан по очереди сидели за рулем и спали на заднем сиденье рядом с Мией, пока автомобиль продолжал свой путь. «Мазда» сломалась вскоре после того, как они въехали в Гватемалу, и Торетто решил просто бросить ее — чинить машину или искать покупателя не было времени. Новую тачку они угнали: это был «рэнж ровер» каких-то туристов. По нему их и выследили — на частный аэродром в Коста-Рике нагрянула полиция, когда Торетто и Брайан уже собирались сесть в небольшой самолет, который должен был доставить их в Эквадор. Самолет принадлежал дальнему родственнику Тего. Слава богу, пилот их не кинул. Он успел взять на борт Брайана и Мию, но Дом в последний момент отказался. Он остался в машине и рванул прочь, уводя за собой полицию. Дом старался не переживать о том, что ему пришлось расстаться с сестрой и Брайаном. Они обсуждали такой вариант развития событий, и знали, где встретятся. Их путь лежал в Бразилию, в фавелы Рио-де-Жанейро. Там теперь жил Винс Кретч, лучший друг Дома. Когда Винс приезжал в Доминикану на свадьбу Дома и Летти, он сообщил им свой адрес, и обещал приют и помощь в любое время, если они понадобятся. Теперь этот час настал. Дому посчастливилось уйти от погони. Едва полицейские потеряли его из виду, Торетто тут же сменил машину, а по прибытии в Панаму сделал это снова. Второй раз он мог бы обойтись, но за забором магазина подержанных американских автомобилей он увидел черный «додж чарджер», почти такой же как был у него в Штатах. Дом не смог устоять и приобрел авто, потратив почти все оставшиеся у него деньги. К тому же, этот «чарджер» был не в самом лучшем состоянии — его пришлось ремонтировать, прежде чем пускаться в дальнейший путь. Зато, собственноручно починив машину, Доминик смог проехать на ней несколько стран и добраться до самого Рио, а после даже выиграть на ней заезд. Где-то начиная с Эквадора Дом начал сомневаться, а стоит ли ему вообще воссоединяться с Брайаном и Мией. То, что между агентом и сестрой что-то происходит, он понял еще в зале суда, на самых первых заседаниях. Тогда парочка вела себя пристойно, а вот во время вынесения приговора Брайан, уже не таясь, обнимал девушку за плечи. После побега Дом, конечно, припер О’Коннера к стенке: «Я же велел тебе держаться от нее подальше» и все такое. Мия тут же вклинилась между ними и не дала брату отлупить засранца (хотя Доминик собирался надавать Брайану тумаков, на самом деле ему хотелось раздеть его донага, положить на скамью, высечь розгами, а потом трахнуть — проклятый особняк, проклятые воспоминания!). В общем, они кое-как уладили конфликт без рукоприкладства. — У вас все серьезно? — спросил Доминик, втайне готовясь услышать самое худшее. Он по-прежнему хотел Брайана, еще как хотел, но не встанешь же на пути у родной сестры!.. — Да, — ответил Брайан, и сердце Дома упало. — Я люблю Мию. Но и тебя тоже люблю. Мне бы хотелось быть с вами обоими. Дом удивленно посмотрел на него, затем на сестру. Похоже, Мия была в курсе, и не возражала. — Как вы это себе представляете? — спросил Торетто. — Не знаю, — беспечно ответил О’Коннер. — Что-нибудь придумаем. Но Дом не разделял его энтузиазма. Он хорошо знал сестру: как и он сам, Мия была собственницей в любви. Кроме того, Торетто были абсолютно не склонны к инцесту. Жить втроем?.. Мии надолго не хватит. Как, возможно, и Брайана. Доминику нужно было уйти, тихо исчезнуть, и он так бы и поступил, но опасался, что Брайан и Мия одни в чужой стране влипнут в какую-нибудь неприятность. И опасения подтвердились. Когда Дом прибыл в Рио и встретился с Винсом, сестра и О’Коннер уже отправились на дело — угонять тачки, конфискованные полицией. Доминик встретил Брайана и Мию в том злополучном поезде. А дальше все завертелось: драка во время кражи автомобилей, убийство агентов, которое потом на них повесили; навигационный чип внутри Ford GT40 и ссора с Винсом; бегство от людей Эрнана Рейса и бегство от Люка Хоббса. Посреди всего этого хаоса Мия сообщила, что беременна. Узнав, что он скоро станет отцом, Брайан был на седьмом небе от счастья. А Дом понял, что теперь ему уж точно придется уйти. — Они будут искать нас троих. Разделимся: вы идите на юг, а я уведу их за собой. Без меня вы будете в большей безопасности. «Когда я уйду, — подумал он. — Ничто не будет стоять между вами». Но сестра не дала ему это сделать. — Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала она. — Почему на самом деле хочешь уйти. Дело не в том, что нас разыскивают. Мы все прекрасно это понимаем. — Тогда ты понимаешь, почему мы больше не можем быть вместе! — Нет, Дом. Мы можем, и мы должны. Однажды я уже потеряла семью — я не хочу, чтобы это повторилось. Я не хочу, чтобы мой ребенок рос, не зная своих родных. Ты должен остаться. — Ты уверена, Мия? Сестра кивнула, и они обнялись. — Ну, а ты, Брайан? Что думаешь? — Черт побери, куда ты вообще собрался?.. Ты же не просто часть семьи, Дом — ты ее глава! Доминик засмеялся, и они снова обнялись, теперь уже втроем. В ту ночь они обрели ночлег в одном из пустующих домов фавелы. Торетто сломал замок, и они проникли внутрь. Измученная Мия вскоре уснула, кое-как устроившись на единственной кушетке, и Дом с Брайаном остались наедине. Доев остатки скромного ужина и откупорив по бутылке пива, мужчины вышли на балкон. — Что ты помнишь о своем отце? — вдруг спросил Брайан. Доминик задумался. Он понимал, почему О’Коннер спрашивает об этом: в их семье намечалось прибавление. Малыш Мии будет расти под присмотром отца и дяди, но никогда не увидит своего дедушку. Дом принялся рассказывать об отце — как он приглашал соседей на барбекю каждое воскресенье, как помогал Мие делать уроки. Доминик им восхищался. Отец был простым человеком — честным, работящим. Он верил в Бога и никогда не нарушал закон. В детстве Дом хотел стать похожим на него, и думал, что станет, но не сложилось. Если честно, отец перевернулся бы в гробу, если бы узнал обо всем, что натворил его любимый сын. В том числе и то, что произошло между ним и Брайаном. Впрочем, Доминик был еще подростком, когда понял, что никогда не сможет рассказать отцу о том, что кроме женщин его привлекают и мужчины. Спустя много лет после гибели отца Дом все еще тосковал по нему, но иногда ему казалось, что будь отец сейчас жив, возможно, они были бы с ним в ссоре. — А я вот о своем ничего не помню, — ответил Брайан. — Не помню, как он орал, не помню, как смеялся. Потому что его как бы и не было. — Но ты не будешь таким, Брайан, — утешил его Дом. — Я это знаю. Они принялись размышлять о том, что могут сделать хорошего для еще не родившегося ребенка, и вскоре пришли к достаточно банальному выводу: им нужны деньги, много денег. В тот вечер они придумали дальнейший план действий — он состоял в том, чтобы украсть миллионы Эрнана Рейса и зажить долго и счастливо в какой-нибудь дружелюбной стране, которая не экстрадирует беглых преступников в США. — Нам больше не нужно будет бегать, Дом, — воодушевился О’Коннер. — Мы купим себе свободу!.. Торетто хмыкнул, не сумев сдержаться. — Чего это ты ухмыляешься? — Последняя моя дорогая покупка — это ты, — ответил Доминик. — И судя по всему, не очень-то выгодная, — пробормотал Брайан. — Еще как выгодная, — возразил ему Дом. — Потому что на самом деле ты бесценен! О’Коннер вздрогнул и замер на месте, услышав эти слова. Дом ожидал, что Брайан смутится, и это произошло. Но, покраснев, бывший агент вдруг поставил недопитую бутылку пива на парапет и подошел к Дому вплотную. — Правда? — промурлыкал он, обвив руками шею Торетто. Дом кивнул, в очередной раз подумав о том, что в серо-голубых глазах Брайана можно утонуть. А потом он просто притянул бывшего копа к себе и поцеловал в губы. О’Коннер ответил на поцелуй и еще сильнее прижался к Дому, стиснул его в объятиях. — Боже, Дом, как мне тебя не хватало! — выдохнул Брайан между поцелуями. Его руки уже забрались под майку Доминика и принялись жадно исследовать рельеф мышц — О’Коннер словно хотел отыграться за то, что в особняке Брага, когда Дом лапал его, не мог отплатить ему тем же. — Ты такой крупный… И там тоже, — рука Брайана сноровисто пощупала его член сквозь штаны. — Хочу тебя трахнуть!.. Ну, или ты меня. — Если честно, сегодня твоя очередь быть сверху, — с улыбкой ответил Дом. — Ты не против? — Нет. Пойдем, — он взял Брайана за руку и потянул в комнату, смежную с той, где спала Мия. — Только не шуми! В их распоряжении оказался матрас на полу, довольно большой, но ужасно грязный. В картонной коробке в углу Дом отыскал какое-то покрывало, на вид почище, чем матрас, и накинул его сверху. Еще из удобств у них были: канистра воды, которой можно было подмыться, бумажные полотенца и тюбик с кремом для рук, купленный Брайаном для Мии в ближайшей аптеке, который они использовали в качестве смазки. Душной тесной каморке в заброшенном доме фавелы было далеко до шикарной комнаты в особняке, но Дому было плевать на роскошь. Выяснилось, что с Брайаном хорошо не только на кровати, но и на полу; не только сверху, но и снизу. После той ночи Доминик понял, почему его сестра выбрала О’Коннера: он был потрясающим любовником, нежным и страстным. Они занимались сексом долго, до полного изнеможения, а после уснули в объятиях друг друга. Утром, когда Дом открыл глаза, Брайан еще спал — лежа на боку, лицом к Торетто. Бывший агент выглядел настолько красивым, что у Дома перехватило дыхание. Он подумал, каково будет просыпаться вот так каждое утро (ну, почти каждое) и любоваться этой красотой. И понял, что теперь точно не сможет отказаться от Брайана — даже ради сестры. Стоило Доминику подумать о Мие, как позади О’Коннера что-то зашевелилось, и девушка приподняла растрёпанную голову. — Привет, Дом, — пробормотала его сонная сестра. — Не психуй, ладно?.. Кушетка мне мала, а у вас тут тепло. Вот я и пришла к вам ночью. Не возражаешь? — Нет, — пробормотал Доминик. — Конечно… оставайся. Это было единственное, что он нашелся ответить. Следующие несколько дней дел было невпроворот. Сначала они были заняты поиском нового убежища, которое по совместительству будет их штабом. Дом и Брайан добыли некоторое количество денег с помощью участия в нелегальных гонках (к счастью, ни полиция, ни бандиты не добрались до их автомобилей, спрятанных в гараже Винса) и тут же потратили их на закупку оборудования, необходимого для осуществления плана. Также друзья собрали команду: Брайан вызвал в Бразилию Романа и Теджа, а Доминик — своего старого друга Хана, неразлучных Тего и Рико, а также Жизель, которая добровольно покинула американскую Программу защиты свидетелей вскоре после побега Дома. По мнению Торетто, самое хорошее, что вышло из этой опасной авантюры — вовсе не десять миллионов долларов на человека, а то, что Жизель познакомилась с Ханом. Дом никогда не считал себя слишком проницательным, но вспыхнувшую между этими двумя искру заметил сразу. Поначалу он не предполагал, что их взаимное влечение перерастет в нечто серьезное, но, когда понял, что дело идет именно к тому, только обрадовался. Он очень хорошо знал Хана Лю, и мог бы поклясться, что он — именно тот, кто нужен Жизель. После того ада, что она прошла, ей нужны были нормальные человеческие отношения. Ей был нужен мужчина — не хозяин, который у нее когда-то был и которого она ненавидела; не защитник, потому что она могла сама за себя постоять — ей нужен был равноправный партнер. И Хан мог быть им. Как бы то ни было, Жизель приехала к ним в штаб на мотоцикле в гордом одиночестве, а после ограбления, получив свою долю, уехала на машине вместе с Ханом. При расставании Дом от всей души пожелал им счастья. После чего отправился строить собственное счастье вместе с Брайаном и Мией. Конечно, до этого в Рио им много чего пришлось пережить. Можно сказать, это был еще один ад — очередной раз в его жизни. Самым ужасным была смерть Винса: Дом не был готов потерять еще одного из членов своей семьи, хотя в последние годы они с Винсом были уже не так близки, как в юности. Винсент Кретч, его одноклассник, первый лучший друг, брат по духу и любовник. Винс, который хорошо уживался с Летти, но начал ревновать Дома к Брайану, едва тот появился в его жизни. Он словно чувствовал, что рано или поздно О’Коннер вытеснит его из сердца Доминика. Так и случилось. Торетто горевал по Винсу, но его бросало в холодный пот от одной только мысли, что подобное могло случиться с Брайаном. Пытаясь загладить вину, которую он чувствовал, Дом оставил жене и сынишке Винса всю причитавшуюся Кретчу долю и даже немного сверху. И поспешил прочь.