Инвестиции в счастье или Как добиться Гермиону Грейнджер

      Гермиона сидела за столиком знакомого и такого родного бара «Три метлы» вот уже добрые полчаса. Здесь, наверное, можно допустить маленькое отступление. Она, честно, не хотела никуда идти. По крайней мере, первые несколько часов. Ладно, минут. Просто ее действительно очень заинтриговало это письмо. Потому что как-то уж очень все нескладно получалось. То ли Драко Малфой, сын своих до жути аристократичных родителей, был очень пьян, когда писал это письмо, то ли очень сильно ударился головой. А может все-таки пожар в Выручай-Комнате не прошел бесследно? Над этим вариантом долго хохотала Джинни. Но, тем не менее, тут же находились весьма правдоподобные доводы и аргументы, почему варианты не подходят. Во-первых, был бы пьян, строчки в письме отплясывали дикую латину, потому что прямо писать не всегда может даже трезвый. Во-вторых, ударился бы наследник пожирателя головой, или ударили бы его — об этом гудел бы уже весь магический Лондон. Но было тихо. В-третьих, если бы пожар не прошел настолько бесследно, какого же черта, спрашивается, он женился на Астории? Чтобы насолить ей? И чего же тогда так убивался её смерти? Неужели даже люди с очень холодным сердцем меняются и пытаются жить по общечеловеческим правилам? На многие из этих вопросов всезнайка Грейнджер не знала ответов, а по всем канонам и жанрам знать она не просто должна была, а просто обязана. И в первую очередь самой себе. Да и полное незнание о друзьях своей дочери она до сих пор не могла себе простить, поэтому, уйдя с работы на добрых два часа раньше, она первым делом трансгрессировала напрямую в кабинет Минервы МакГонагалл. Предварительно, конечно же, заручившись ее согласием и разрешением на посещение школы.        — Миссис Уизли, — начала было директриса, как Гермиона тут же ее перебила       — Мисс. Я попрошу обращаться ко мне именно так, и фамилию я поменяла, — не терпящим возражением тоном произнесла девушка.       — Как будет угодно, — не много смутившись, ответила директриса. — Так вот, я, конечно же, не против того, что вы прогуляетесь по Хогвартсу. Как вы вообще могли подумать, что я буду возражать? Если вы хотите, можете присоединиться к нам на ужине.       — Оу, спасибо большое, но вынуждена отказаться. У меня есть дела в Хогсмиде.       — Как забавно, — улыбнулась Минерва, — Сегодня видела мистера Малфоя… Он сказал мне ровно ту же фразу, — Гермиона, собиравшаяся уходить остановилась и круто развернулась на каблуках.       — Какую? — недоуменно подняв одну бровь, спросила она.       — Да вот, про дела в Хогсмиде и встречу с сыном, — Минерва снова загадочно улыбнулась.       — Уверяю вас, — Гермиона улыбнулась в ответ, — это чистое совпадение, я, честно говоря, до сих пор не переношу этого человека.       — Вы знаете, у мистера Малфоя… или, как это можно было бы сказать, на нем не было лица.       — Подумать только, лица на нем нет. Это на Гарри лица не было, когда он хоронил крестного, или Люпина с Тонкс, или…       — Не продолжайте мисс Грейнджер, — остановила девушку МакГонагалл, очень скоро отметив, что от злости девушка начала краснеть и закипать. — На всех тогда лиц не было. Но, тем не менее, он был очень взволнован и чем-то расстроен.       — У меня на этот счет свое мнение, директор. Вы уж простите, если я веду себя крайне не сдержанно. Понимаю, что на меня это не похоже, но просто… Слишком уж многое на меня в последнее время навалилось, и на Розу. Кстати как она? Как ее учеба?       — Вы знаете, — Минерва улыбнулась той самой доброй улыбкой Гриффиндорского декана, когда он узнавала об успехах своего факультета, — она очень способная и талантливая девочка. Очень напоминает мне Вас в детстве. Такая же: быстро все схватывает на лету. Как и любая мать, Гермиона была искренне рада услышать об успехах своей дочери.       — Спасибо директор, мне приятно это слышать, но я, пожалуй, пойду. Не подскажите, где я могу найти Розу?       Минерва немного хромая, подошла к своему столу. «Да, — подумала тогда Гермиона, — не для кого война не прошла бесследно…»       — У нее как раз только что закончились зелья, скорее всего она в гостиной Гриффиндора. Если, конечно, не гуляет по окрестностям замка.       — Спасибо еще раз, — после неловкой паузы, длящейся по расчетам Грейнджер ровно десять секунд, она попрощалась с любимым преподавателям и быстрыми шагами направилась в гостиную бывшего факультета.       Девушка шла крайне быстро, дабы не позволять своей и без того феноменальной памяти, которая помнила абсолютно все, вспоминать еще больше и впадать в состояние ностальгии по школьным временам, и временам, когда Гарри и Рон… Рон. Это задевало больше всего, поэтому путь до седьмого этажа был преодолен быстрее, чем в самые резвые свои времена. Но и это не особо помогало. Ученики, проходящие мимо нее, оборачивались, еле слышно перешептываясь, что соответственно немного нервировало женщину. Шептались даже портреты. «Героиня войны», «Дочь ее копия», «Вы слышали, что она развелась недавно с мужем?» «Ее дочь общается с сыном пожирателя!» Гермиона вздохнула, и в этот момент, погруженная в свои мысли, она совершенно не заметила, как врезалась (вернее сказать, прошла сквозь) в приведение своего факультета.       — Куда же ты так спешишь Гермиона? — весело спросил Почти Безголовый Ник.       — Ой, простите, пожалуйста, сэр Николас, — женщина улыбнулась в ответ.       — А ты совсем не изменилась с нашей последней встречи девятнадцать лет назад, — задумчиво сказал он.       — Вы тоже, — ляпнула Гермиона и, осознав всю глупость сказанного, рассмеялась. Веселое привидение, уловив, ее настроение улыбнулось в ответ.       — Вы знаете, Роза очень похожа на вас. Даже внешне. Я иногда наблюдаю за ней, тайком, конечно же, и отмечаю, что вижу в ней маленькую Гермиону, — женщина, смутившись, снова улыбнулась.       — Спасибо Вам большое, за заботу о моем ребенке и за такие лестные отзывы… — не успела девушка договорить, как увидела сквозь Николоса бегущих детей: белобрысого мальчика и свою дочь. Она бежала впереди мальчика, весело раскинув руки, абсолютно не глядя куда бежит.       В следующий момент произошло несколько действий, которые, в принципе, Гермиона предсказала, но очень поздно. Через призрака быстро проносится девочка, Грейнджер успела лишь раскинуть руки, чтобы поймать ребенка и не дать ему влететь в спину. Но она не предвидела то, что мальчик не успеет притормозить, поэтому с громким «А-а-а» влетает в маленькое тельце, еще больше впечатывая Гермиону к стене.       — Скорпиус! — закричала девочка, и резко повернулась посмотреть, кто же ее поймал. Увидев мать, она резко отвернулась, выдохнула и повернулась обратно.       — Мама?       — Миссис Грейнджер? — практически одновременно воскликнули дети. Малфой младший быстро отошел от девочки, оттряхнул мантию и слегка наклонил голову в знак приветствия и уважения.       — Простите, — мальчик виновато отпустил голову.       — Вы очень галантны, мистер, — с сарказмом ответила Гермиона, строго отпуская глаз на свою дочь.       — Я, пожалуй, покину вас, — улыбаясь сказал Почти Безголовый Ник. Гермиона подняла на него взгляд и, улыбнувшись, извинилась за поведение детей.       — Не переживайте, мисс Грейнджер. К этому я уже привык. — Приведение откланялось, грациозно и спешно покинуло коридор.       — Я, наверное, тоже, — тихо произнес маленький блондин и поспешил ретироваться.       — Встретимся на ужине, хорек! — прокричала Роза и засмеялась, на что Скорпиус сердито махнул рукой. Гермиона, услышав знакомое прозвище, улыбнулась, но тут же посерьезнела.       — Роза Уизли, вы не подскажете, что я сейчас наблюдала? — она отпустила голову, взяла дочь за руку и медленно пошла вдоль коридора. По памяти она еще помнила, что рядом должен быть полузаброшенный кабинет трансфигурации. Занятия там не проводились со времен мародеров. По одной простой причине — Сириус что-то вывел в этом кабинете из строя, поэтому на доске с тех пор появлялись обидные прозвища учителей. Почему-то даже Дамблдор не смог справиться с этим хулиганским заклинанием, поэтому пришлось всех учеников перевести на этаж выше.       — Я не могу сказать, что-то, что ты видела, мама, считается чистой случайностью. Просто как-то так получилось, — ответила девочка, проходя в класс. Гермиона прошла за ней и закрыла дверь, предварительно наложив заклятие, чтобы никто даже случайно не услышал их разговор.       — Как-то так?       — Ну, мы гуляли, и у нас разразился спор. И я, поняв, что выиграла, решила дать ему прозвище, обозвав хорьком, — Роза улыбнулась своим воспоминаниям. — Мне показалось, что самое подходящее название высокомерному блондинистому слизеринцу может быть только хорек. Видела как-то этого зверька в той маггловской энциклопедии, которую ты мне дала, — Гермиона терпеливо выслушала речь дочери, и принялась расхаживать по кабинету.       — Это причина, но не оправдание. Это первое. Второе — такое поведение не подобает дочери героини Войны. Не подумай только, пожалуйста, я не хочу, чтобы ты всегда только ходила на уроки, ни с кем не общалась и не могла себе позволить маленькие детские радости. Это все детство. Но, дружба с этим мальчиком, априори, не может быть чем-то хорошим.       — Не поняла? — девочка приподняла одну бровь, тем самым показывая полное недоумение.       — Ну, как бы это… — Гермиона села рядом с девочкой. — Понимаешь он другой. Он из другой семьи…       — Из семьи Малфоев.       — Именно. Они были пожирателями, и ничего хорошего, никогда, мы с папой не видели.       — А общаться можно только с тем, от кого видел что-то хорошее?       — Нет. Это уже расчётливость. Ты не подумай, что я какая-то ханжа, и запрещаю тебе с кем-то общаться. Просто и ты меня пойми. Я очень беспокоюсь за тебя, и… — Гермиона не успела договорить, как ее перебила Роза.       — Я отправила тебе несколько писем, а ты даже не удосужилась на них ответить. Извини, мам, но мне кажется твое беспокойство почему-то напрямую связано с тем, что я общаюсь с этим мальчиком. Потому что даже разговор ты начала не с вопросом как у меня дела или как мое здоровье. А именно с того, с кем мне стоит общаться, а с кем нет.       — Я понимаю…       — Нет, ты не понимаешь, — Роза начинала закипать, проявляя в полной мере характер своего отца. — Мне нужна была твоя поддержка. Я писала о том, на какой факультет я попала, а ты не ответила. Я писала об успехах в учебе, ты снова не ответила. Я писала тебе про Скорпиуса, а ты снова не отвечала. Ты думаешь, мне было это приятно? Папа, и тот отреагировал быстрее, — девочка перевела дыхание и вскочила с парты.       — Роза, ты не можешь…       — Не могу тебя обвинять в том, что ты упустила из-за своей работы тот момент, что у тебя есть дочь? — девочка пошла к двери, доставая палочку. Она легко сняла защитное заклинание с помощью Фините Инкантатем.       — Откуда ты знаешь…       — Много читаю, — даже не обернувшись, ответила девочка. Она медленно открыла дверь, и вытерла одинокую слезу.       — Ты можешь меня хотя бы просто выслушать?       — А зачем? — девочка повернулась к матери вполоборота. — Я уже поняла, что для тебя сейчас важна работа. Я подожду, когда мама снова станет мне мамой, — тихо сказала она, и, слегка улыбнувшись, вышла из кабинета, оставив Гермиону Грейнджер одиноко сидеть в классе.       Она вдруг впервые задумалась, что в последнее время все стало очень сложно и запутанно. Если бы она могла, она бы заплакала, но еще со времен войны она усвоила одно очень важное правило — Гермиона Грейнджер не плачет. Очень обидно было услышать от дочери те слова, которые услышала, но, все правильно. Она совсем забыла о том, что у нее есть ребенок и он нуждается в ее поддержке. Но сейчас ее голову беспокоило еще одно — в «Трех метлах» сегодня ее ждет Малфой. Там она и выскажет ему все, что о нем думает, и что она думает о его сыне, который не должен так близко приближаться к ее дочери под одной простой причине. Он сын пожирателя смерти.