Сборник драбблов Том/Крис

Думал ли Том, что он связался с девственницей? Нет. Думал ли Том, что связался с развратницей? Нет. Но Кристина умеет удивлять. До сих пор представление о нетронутых цветах у него было довольно смутное. В 17 он считал, что это девушки из разряда «не очень», и их просто никто не хочет. В 20, — что это абсолютно точно будущие бревна в постели. К 23 годам Том решил, что их не существует. Надо ли говорить, как сильно он просчитался? Ну ладно там с девственницами, он в живую их не видел почти, исключая фанаток и школьные года. Но о развратных девушках Том знал порядком и был уверен, что все. Мнение о них постепенно формировалось в соответствии с возрастом и опытом, и к тому моменту парень пришёл к мысли, что, во-первых, не каждая девушка реально может быть развратной. Во-вторых, это не есть что-то плохое, и не надо их обижать прозвищем «шлюха». В-третьих, для них нужен опыт. Много опыта. И в-четвертых, их заметно сразу. Есть что-то в женской походке и взгляде глаз такое, что заставляет, словно охотничий пес, настороженно нюхать воздух и идти за добычей по горячим следам из шлейфа терпкого парфюма. В Кристине не было этого. То есть, нет, она очень по-своему привлекательна, хоть и не вписывается в его привычный формат, но… это не то. Не то, что он привык наблюдать. Собственно, Том, оценивая её на основе ранее приобретенного опыта, считал, что скорее всего она полна предрассудков, но помимо всего прочего она ещё и дико его хочет, то есть избавиться от кипы преград не составит особого труда, и секс в миссионерской позе ему не грозит. Но Каулитц ни разу не встречал девственниц. Откуда было ему знать, что Кристина уже давно страдает наличием довольно нескромных фантазий с его участием? Откуда было ему знать, что она не просто хочет его, а буквально дрожит и трепещет от каждого его касания? Откуда, откуда он мог знать, что у неё срывает тормоза и едет крыша, что он просто не разглядел её постельный потенциал? Девственницы, оказывается, не бревна и не несмелые скромные девы. Или не все. Он видел взгляд её позеленевших глаз и чувствовал, как все тело встаёт ей навстречу, желая приблизиться ещё больше. Видел и вспоминал этот чарующий взгляд на концертах, когда она не боялась быть собой, вспоминал и диву давался, как ошибался в выводах. Однако створки её потенциала раскрывались медленно. Тома откровенно ввергало в недоумение её частое смущение. Вот она едва сдерживает стоны, массирует тонкими пальцами одной руки кожу на его голове, и ногтями другой несильно, но ощутимо бороздит по его спину, буквально вжимаясь в него. Но дальше его пальцы, проехавшись по разгоряченной бархатной коже, задирают майку, и ее откровенность пропадает, уступая место смущению. Майка все задирается, Кристина молчит, но все её тело напряжено, и она больше не сдерживает стонов. Том делает вид, что его вполне удовлетворяет вид оголенной поясницы, не хочет чувствовать себя насильником. Каулитц вообще ничего не понимал. Красивая сексуальная девушка, знающая, чего хочет. В чем, мать вашу, проблема? — Ты поверхностный идиот, — фыркнул Билл, выслушав излияния брата. — Ну просвети меня, раз такой умный, — Том вообще-то совета не ждал, считая всегда себя гуру в таких вещах. Просто, привык всем делиться с близнецом. — Вспомни, почему она сопротивлялась отношениям. Ты для неё что-то вроде божества, а она обычная земная девушка с кучей изъянов. Она стесняется своего тела и своей сексуальности, боится ошибиться и тебе не понравится. — Бредятина, — фыркнул Том, искренне считая, что это не могло придти ей в голову, ибо его стояк вполне неоднозначно упирался ей в бедро не раз. Но могло. И пришло. — Крис… — вздохнул Том, ощущая, как весь настрой пропадает, когда уже в третий раз он пытается снять с неё верх, а девушка напрягается так, словно он собрался её анально поиметь без смазки. — Что за черт? Молчание. Кристина сопит, уткнувшись в плечо, щеки, уши и шея покраснели, а это значило, что ей вот совсем не хотелось отвечать на вопрос. Ну как ребенок, честное словно. — Крис, дело ведь не привычке. — Да, — глухо ответила она ему в плечо. — Так какого черта? — Там… — что «там»? Большая и страшная каракатица? Бугимен? Ну что? — Растяжки. — Серьёзно? — невольно переспросил Каулитц. — И все? И ты этого так дико боялась? — Ты не понимаешь, — с серьёзной миной она поднялась и села на нем, но стояк никуда не пропал, и девушка сконфуженно перевела на кровать. — Ты их не видел. Их много, они везде. На груди, на бокал, на бедрах, внутри и снаружи, на коленях и ягодицах. Их куча, и хотя я скинула вес, они останутся со мной навсегда, и да, мне стыдно. За них стыдно, за некрасивую форму груди, за бока и не самые упругие бедра, у меня зубы кривые и здоровое родимое пятно между тазобедренной косточкой и бедром, и мне стыдно за это все. То, что Том принял за смущение, оказалось стыдом. Кристина смотрела на него растерянными глазами, думая, что он вот-вот подтвердит, что она, и правда, выглядит так ужасно, как сама для себя решила. А Каулитц поверить не мог, как взрослый здравомыслящий человек может так заблуждаться. — Да мне плевать, — честно ответил парень. — Крис, я не из-за формы твоей груди с тобой встречаюсь. И не считаю все перечисленное чем-то ужасным, идеальным телом обладают только девушки, прошедшие через кучу операций и процедур, и, если честно, это не делает секс и общение с ними лучше. — Но согласись, было бы лучше, если бы этого всего не было, — упрямо буркнула Крис, отводя взгляд. — Да плевать, честно. Он видел, что она сомневалась и не верила ему. Тот разговор так ни к чему толком и не привёл. У неё не было аргументов, но давняя уверенность в своём убожестве, которая неизвестно, откуда взялась, слишком укоренилась в ней. И снова перерыв в несколько дней. Том откровенно не видел смысла заводить новые попытки, ибо это все, конечно, очень приятно, но каждый божий день спускать в унитаз, потому что фройляйн боится даже футболку поднять, уж не говоря о большем, — ну это не очень классно. Кристина это понимала, но пока. Том уже видел, как она не выдерживает. А потом… — Может, останетесь у нас этой ночью? Замучились уже ездить туда-сюда, — предложила вдруг Крис. Джу удивлённо посмотрела на сестру, но ничего не сказала. Биллу эта идея не показалась странной, и он, переглянувшись, с братом, согласился. Действительно, чего бы и нет. Каулитцу, в целом, было плевать, где спать. Хотя метаться в отель уже и в правду надоело, а у Кристины на удивление удобная кровать. Разложившись на ней, Том ожидал выхода девушки из ванной, параллельно переписываясь с Георгом, который уже задолбал шутить на тему фанатки, которая не дает. Наверное, иногда чувство юмора не отрастает вместе с мозгом. — И с кем это ты так увлеченно переписываешься? — неожиданно вопросил голос Кристины. — С Георгом, — не отрываясь от телефона, ответил Том. — Меня почему-то дико смешит мысль о том, что я могу попросить тебя передать ему привет, — хихикнула девушка, и парень, мимолетно посмотрел на неё из-за телефона. Минуту, что? Его взгляд вернулся на Кристину, и пришлось сглотнуть моментально выделившуюся слюну. На Крис красовались очень короткие и очень обтягивающие шорты и довольно свободная майка, но Каулитц знал, что с таким декольте её снимать даже не надо будет. Девушка пыталась выглядеть непринужденно и вроде бы как просто расчесывала волосы, но движения выходили резкими, рваными. Она заметно нервничала. Том попытался скрыть усмешку. Какие старания. Ему это льстило. — Ну, если передашь ему привет прям в таком виде, он будет рад, — хмыкнул парень. — Если прям с такого ракурса, то хоть сейчас, с твоего места не видно отсутствие моих бровей, — если бы Том плохо её знал, то повелся бы. Возможно даже слегка бы побеспокоился вольностью, но она играла, и это было ясно. — Ну нет, такое зрелище я оставлю только для себя, — проговорил Том и увидел, как девушка пытается подавить улыбку. — Хотелось бы мне сказать то же самое, — хмыкнула она, посмотрев на него, и вернулась к зеркалу, закусив губу. Парень улыбнулся, принимая комплимент. Долгое время тренировок не прошли даром, и Том действительно мог сейчас гордиться той формой, какую приобрёл. Покопавшись ещё с волосами, девушка устроилась рядом с ним под одеялом. От неё пахло грейпфрутом и чем-то ещё фруктовым, волосы у неё ещё были влажные, как и кожа. Парень ожидал от неё тех же действий, что и в прошлый раз, но она спокойно повернулась к нему спиной, пожалела спокойной ночи, выключила свет и, похоже, реально собралась спать. Том почувствовал себя идиотом. Когда весь день думаешь, что девушка это все не просто так затеяла, а потом она вся такая приятно пахнущая в трусах-шортах и майке с декольте почти до пупка просто ложится спать. Это как вообще? Повозившись, Каулитц устроился лицом к девушке, намереваясь её обнять и полежать. Сна ни в одном глазу, он не привык так рано ложиться спать. Зато Кристина вырубилась на удивление быстро. Равномерно дыша, она угнездилась поближе к Тому и посапывала носиком. То, что что-то не так, он понял не сразу. Когда-то она говорила ему, что много ворочается во сне, и то, что она вдруг заелозила, не вызвало никаких эмоций кроме лёгкого смущения. Ерзала она не в самом подходящем месте. Но это было вполне себе ничего, только потом девушка развернулась и закинула ногу ему на бедро. Нормальный сонный жест, когда ты привык засыпать в обнимку со сбитым в кучу одеялом. Но черт. Голое горячее женское бедро. Том невольно положил на него ладонь, замечая, что кожа бархатистая на ощупь, как бывает только после ванной. А Крис все льнула к нему, уткнулась носом в район ключиц и закинула руку на плечи. И Том так отвлекся на собственные впечатления, на приятную на ощупь кожу, давящую мягкость груди и аромат грейпфрута с чем-то ещё, что не сразу заметил, что у девушки участилось дыхание. Едко улыбнувшись, Каулитц без особых церемоний вжался плотнее пахом в её, и роковая соблазнительница сама себя раскрыла, открыв глаза. В темноте плохо видно, но он знал, что они зелёные. — Не ожидала такого? — спросил парень, подняв бровь и повторив жест. Но не увидел ожидаемого смущения на лице Крис. — Ты тоже ожидал другого, да, дорогой? — она неожиданно идентично подалась вперёд, и это уже переставало быть просто провокацией. — Где же ваше стеснение, фройляйн? — поинтересовался тихо Том, все откровеннее проводя ладонью по обжигающему на ощупь бедру девушки. Она молча завела лодыжку ему за спину, прижимая к себе ближе. — Почти там же, где ваш член, герр, — дерзко ответила Крис. Было ещё кое-что, в чем Том сильно ошибался. Зная характер Крис и узнав, что она девственница, он представлял кучу проблем и ничего больше. Как придётся потратить кучу времени на то, чтобы научить её всему, как придётся ждать, пока она привыкнет. И он знать не мог, что можно получать такой кайф только от того, что человек раскрывается именно с тобой. Именно для тебя. Том откровенно с ума сходил от её тихого скулежа, наблюдая, как Кристина начинает все больше доверяться ему. Как она вжимается в него, шепчет, что она уже почти наизусть выучила расположение его родинок. Как выгибается и полосует ногтями спину, вплетает пальцы в волосы и того гляди сгорит. Дрожит, вздыхает так просяще. Боже, Том внимания не обращал на пресловутые растяжки. И не видел изъянов в форме её груди и бедер. И родимое пятно ему казалось скорее изюминкой. Чем-то игривым что ли, вроде родинки над губой. Перед ним была невероятная женщина, которая и сама не знала, до какой степени влекла его. И она была такой только для него. Даже не для себя. Никто больше не знал её такой. И Том понятия не имел, хорошо это или плохо.