Любовь без причин

       Ветер пустотой отдается в сердце. От чего так одиноко? Весь мир перестает казаться реальностью и все выходит из под контроля.

Черные полосы зачеркивают промежутки от глаза к носу.

Чувства перечеркивают сами себя.        Отказаться от своей любви, как отказаться от смысла жизни, не от родного, искреннего, близкого, запретного. Отказаться от любви, словно перекрыть себе доступ к кислороду.        Чимин просыпается от противного дверного звонка, разрезающего всего его и воздух, которым он дышал. Парень решает проигнорировать ситуацию, продолжить спать, но после в входную дверь по зверски что-то врезается, после следует глухой стук и Пак осознает, что очень глуп, потому что засыпая, забыл оставить дверь открытой, чтобы пьяному Юнги было легче попасть домой.        А он был уверен, что это именно Ги валяется сейчас на холодном полу, матерясь от того, что дверь заела и почему-то не открывается, ведь осознание того, что она закрыта не придет в его пустую голову.        Парень все же поднимается с пола, медленно бредет по коридору, надеясь на невозможное, а точнее на то, что, когда он откроет дверь, у нее будет лежать какой-нибудь случайный пьяница, а не лучший друг с латентным званием любовника.        Однако за порог вяло вступают желанные ноги, пьяный взгляд ищет того, кто слишком долго не впускал в дом. Пак пытается не слушать спутанные отклики друга, подхватывает того под руки, ближе прижимая, чтобы не упал случайно. Ги тихнет и слушается, поддается чужим рукам, не пытаясь поблагодарить или оторваться, потому что вся ситуация слишком типична для этих двоих.        Светловолосый заботливо усаживает парня на кровать, тянет руки к обуви, но ноги отодвигаются подальше. Чимин сразу поднимает вопросительный взгляд, который встречается с точно таким же, но только, кажется, что не его более адекватный, забывая про ранее выпитый алкоголь.        - У тебя когда-нибудь были серьезные отношения?        Его голос ни чуточки не дрожит, слова не заменяются не в темными, слоги не растягиваются, может быть он трезв? Пак грустно смеется, подумав, что уже ни чему не удивится, даже трезвому Мин Юнги, с серьезными отношениями. Последние, конечно, выводилось из жанра чего-то фантастического.        Светловолосый замирает, неуверенно мотает головой, а Ги пыхтит, снимая кроссовок и продолжая все так же серьезно смотреть, ища в Паке неопознанное.        - А у меня вот, - он все таки икает, выдавая свою легкую нетрезвость, вызывая облегчение и настороженность у Пака. - Да, были. Есть.        Так бред про то, что когда люди пьяны горят правду, вовсе не бред?        Что-то громко трещит внутри. Бьется, как дешевая посуда. А после затихает.        Чим охает, оседая на пол, потому что слишком неожиданно и очень больно. Земля уходит из под ног. Хочется громко закричать, бросить все и убежать из собственной квартиры, но только, если парень все же сделает это, то придется возвращаеться, а это самые худшие перспективы на данный момент.        - Уже два месяца с Тэян, - хриплый смех причиняет боль. - Прости, что раньше не рассказал.        Чимин представляет то, как начинает рыдать, бросаясь под ноги любимому хену, моля о том, чтобы он заметил его любовь, подумал над тем, что с тонсеном было бы лучше, потому что светловолосый лучше любой девушки, понимающий, любящий и надолго, не на одну-две ночи.        Все кажется серьезным от того, что ранее отношения блондина были не на дольше, чем на две недели. От того, что Мин всегда кричал, что любовь - херня, лучше сигареты покурить и выпить. От того, что Ги два месяца скрывал свои отношения, а почему? Не известно. И Чимину много чего неизвестно, все выглядит так, будто он чужой и лишний в жизни человека, которого любил очень долго и трепетно, боясь признаться, потому что такое может ранить чувства.        А две тоненькие ручки тянутся к чужой бледной шее, чтобы обнять и поздравить с тем, что хен наконец-то нашел ту единственную. Пак обнимает слишком крепко, вызывая сдавленные выдохи у того, кого обнимал и тихие всхлипы у себя, потому что, чем крепче, тем больнее, и как бы сильно он не обнимал, ближе с хеном он не становился.        - Как же я рад, хен, так рад, - продолжая обнимать, нашептывал Чимин. - Очень рад.        Юн кряхтит, отодвигая парня от себя, предпочитая объятиям, взгляды сверху вниз.        Чи замолкает, боясь поднять слезливый взгляд вверх. Молясь всему, чему только можно о том, чтобы Ги не заметил его всхлипов и скрытого разочарования. А тот словно улавливает тихие просьбы друга, перемещая взгляд на место, где несколько часов назад стоял его плохо нарисованный портрет.        - Тот рисунок, - Мин хмурится, переводит взгляд на парня с опущенной головой, что словно преданный пес сидел в его ногах, ожидая любой из двухсот пятидесяти команд. - Где он?        Удивление от того, что блондин помнит, заставляет вздрогнуть все тело и поднять потерянный взгляд.        - М?        Пак отвечает тишиной, подползая ближе и укладывая голову на чужие колени, что совсем не свойственно для него. Мин не сопротивляется, расставив руки в стороны и упираясь на них, он не терпимо ожидает ответа, однако парень молчит, лишь смотря куда-то в пол.        - Снова закрасил?        Очередной удивленный выдох. Молчание. Ладонь скользит по чужой коленке, чтобы согреться.        - Ты и об этом знаешь? - парень прячет улыбку там же, где и ладони. - И то, что это твой портрет? Откуда?        - Я знаю, что ты не знаешь больше парней с осветленными волосами, - Ги ныряет рукой в волосы, словно в щелк. - А обилие черных квадратов в твоей квартире настораживает.        Тяжелый выдох. Густая тишина, такая же, как волосы Чимина, которые плавно превращались во что-то непонятное под воздействием чужих пальчиков, обладателю чьих очень не повезло с лучшим другом.        - Почему именно я?        Ситуацию уже можно было бы считать чудом, если бы не этот странный вопрос и необъяснимое напряжение двух тел.        Слишком детское "потому что" в ответ, ничего не объясняет, но Мина все устраивает и он поднимает голову со своих коленей, шепчет о том, что завтра нужно в универ рано утром, укладываясь на кровати.        Пак млеет, потому что знал, что завтра они вместе прогуляют пары, притворяясь, что будильник не услышали, хотя тот изначально и вовсе заведенным не был. Неуверенность оттягивается назад, так же как одеяло с худощавых ног блондина, повернувшегося лицом к другу.        Светловолосый судорожно выдыхает, замирая в ожидании следующих действий, но Ги просто лежит, смотря будто сквозь него. Странно? Не то слово.        Такое происходило впервые, Паку не очень нравилось, а Мина все устраивало. Главным был всегда Юнги, поэтому, когда Чимин слышит команду "спи", то автоматически слушается, послушно укладываясь у кровати.        - Да не на полу, придурок, залезай на кровать, - парень шикает, оттягивая вверх за воротник. - Почему ты всегда ложишься на пол?        Кровать радостно принимает тело хозяина, постель ласкает нежную кожу. Пака в дрожь бросает от порыва чужих рук на талии, горячего дыхания в волосах, которое по обоюдному согласию с Мином решает остаться тут надолго.        В этот вечер слишком много неожиданного. Плохое сливается с хорошим. Отвратное с приятным. Совершенно все смешивается воедино. От чего это происходит?