Любовь без причин

       Разбиться об асфальт - странное желание, но открывая дверцу балкона и выглядывая машины у подъезда, Паку действительно хочется перемахнуть через перила, шлепнуться где-то рядом с деревом и наконец успокоить себя и свои переживания.        - Твои мысли слышны за километр, - знакомый голос, который сложно спутать с чьим-то другим.        - Чонгук, - кивает парень, здороваясь. - Чего ты до сих пор тут?        - Сегодня ты более приветливый, - тот опирается на косяк. - Алкоголь сближает?        - Сближает, но не всех, - слышится позади щелчок зажигалки, которой Чимин вчера пытался поджечь портрет. - И не вас точно.        Блондин проскальзывает к перилам, опираясь на них и поглядывая на Пака, который так же смотрел на мирно покуривающего парня.        - Да ну? - присвистывает Гук, а Чи мысленно благодарит его за наглость. - Какие великие пиздаразглагольства, Мин Юнги, вы должны стать моим учителем.        - Не станет, - выговаривает светловолосый, когда Ги начинает хрипло смеяться. - Он не сможет тебя чему-то научить.        Парень выкидывает сигарету, поворачивается, опираясь локтями на перила. Гук внимательно смотрит, закипая от того, что Юнги оказался слишком противным человеком.        - Не веришь?        - Даже наоборот, - мелодично выговаривает Чимин, покидая балкон.        - Он не верит никому, кроме тебя, - криво кидает Гук, устремляясь за светловолосым, чтобы поговорить, хоть и знает, что они будут молчать.        Мин замирает у кухонного стола, когда Тэхен со стуком ставит кружки на стол, пыхтит разливая кипяток по ним и продолжая молчать.        - Молоко кончилось, - парень усаживается за столом, не убирая чайник на свое место. - Я зол.        Чон смеется, садясь рядом с парнем. Отодвигает кофе подальше, опираясь на ладонь, он счастливо улыбается, сразу забывая о том, что в этой квартире есть еще кто-то.        - Красивый, - парня щелкают по носу.        Ким хмурится, кричит о том, чтобы от него отстали, а младший плечами пожимает, решая отступить и попить кофе, от которого вывернуть могло в любую другую минуту.        - Согласен, - в кухне виднеются белоснежные волосы, Пака всего передергивает. - Тэхен красивый.        Чи выговаривает тихое "придурок", одновременно с парнем приземляясь на стул. Ги смеется, проводя ладонью по чужой коленке.        - Твое любимое слово? - улыбается Чон.        - Именно, - Тэ пыхтением гоняет волны по напитку.        Настает тишина. Чи думает о том, что пить пустое кофе плохо, но вспоминает, что, кроме плесневелого хлеба, который он терпеть не мог, еды дома не было. Рука Ги на ляжке немного напрягала, но это отходило на второй план, потому что беседы за столом казались более интересными, чем прикосновения для прикосновений, без цели и подтекстов.        Сердце перестает волноваться за друзей, потому что Чон все таки уступает и признает Ги человеком.        - А как ты оказался тут? - не понимает Ким, который с прошлой ночи помнил только ее начало. - Тебя же, вроде, не было тут.        - Вроде, - довольно ухмыляется Мин, паля взглядом светловолосого. - Не было?        - Был, - Пак поднимается изо стола. - Не забивай голову лишним, лучше подумай над тем, что ты испортил свою идеальную посещаемость.        Ким приоткрывает рот, ища часы на стене, но так и не находит их, испуганным взглядом смотря на Чонгука, просто потому что не знал, что делать и верить в свой единственный прогул не хотелось.        - Не такой уж я и полезный, - парень сгребает все чашки со тола. - Подумай, еще не поздно бросить меня.        - Перестань всех недооценивать, - легко выдувает блондин, смотря на затылок того. - Или ты хочешь остаться в полном одиночестве?        Светловолосый ловит на себе чужие взгляды, глуша вопросы резким напором воды.        Однако в чем-то Мин был прав. Ему не хотелось иметь друзей, не хотелось общаться с кем-то, но он все равно тянулся за людьми, пытаясь связать себя с ними, и связывал, прочными узлами, хорошо и надолго. Пак каждый раз играл разбитого и ненужного, потому что банально привык чувствовать себя плохо, он принимал желаемое за действительность, так хорошо и искусно притворяясь, что аж сам поверил.        - Иногда.        - Никто не может знать слов, что ты не произнес, - Ким поднимается на ноги. - Твои мысли навсегда останутся твоими, если ты не озвучишь их.        Чон шарпает ножками, хватая Кима за руку, бросив напоследок "успеем на вторую пару", скрываясь за дверями.        - Мне нравится этот парень, - в открытую улыбается Ги.        - Может тогда свалишь вместе с ним? - Чи огибает стол. - Хочу остаться в одиночестве.        - Я пришел к тебе, - блондин привстает, глядя в самые глаза.        - Зачем?        Юн проводит тыльной стороной ладони по лбу, на котором еле виднелся красноватый синяк.        - Прости.        - За испорченную жизнь прощения не просят.        Ги смеется, притягивая к себе парня.        - Я ее еще не до конца испортил, - губы врезаются в белоснежную шею.        Пак не устает удивляться неожиданным действиям своего друга. Кряхтит, отодвигаясь подальше. Сумасшествие.        - Не хочешь ничего объяснить?        Ги закатывает глаза, облокачиваясь на стол.        - Например?        Рука со всей силы ударяет по ляжке. Пак с удовольствием провернул бы это со лбом, но тогда удар должен был вернуться с двойной силой, только уже в его больную голову.        - К чему все это?        Мин достает из заднего кармана сигарету, которую из его рук сразу же выхватывают и выбрасывают в открытое окно.        - Покупаю сигареты для того, чтобы ты их ломал, - он откидывает голову назад. - Улыбаюсь для того, чтобы ты влюблялся.        - Существуешь для того, чтобы издеваться надо мной? - фыркает тот, понимая, что кайф от табака словить не может даже такой, как Юнги.        - Существую, потому что привязан к тебе больше, чем ты ко мне.        Чи охает, пытаясь поверить в слова, но в голове ветер гоняет ненужный мусор. Руки тянутся к чужому телу, чтобы обнять и согреться, хочется закрыть глаза, чтобы увидеть черный цвет, в котором топится легче, чем в парне с волшебными руками и голосом из самой преисподни.        - Есть два варианта, - джинса трется о деревянную поверхность стола. - Успеть на третью пару или остаться дома.        Выбор пал на второй и уже давно, Пак знал с самого начала, что они останутся дома, но спросить нужно было. Зачем? Мин не знает.        Талия скучает по чужим ладоням, руки сами тянутся к собственности, но светловолосый всей душой сдерживает порывы чувств, потому что те лишние.        Слишком много вопросов остаются безответными. Парень фибрами чувствует новую сторону друга, понимает, что они уже не друзья, но, куда сбагрить его молчаливость и любовь превращать все в загадку.        - Я бросил ее, - в ответ восхищенное похлопывание ресничками. - Зачем? Я знаю, ты бы задал этот вопрос. Бросил, потому что с самого начала она была ошибкой.        И не удивительно знание блондина о том, что после скажет друг. Он не видел его насквозь, Пак не был предсказуем, просто тот знает, что говорить, чтобы в ответ услышать излюбленное Чиминовское "зачем", а затем "придурок", которое иногда звучит с толикой любви в звонкой букве "р".        Хочется подобраться поближе, уткнутся носом в изгиб шеи, задыхаясь дурманящим ароматом этого парня, но Чи снова сдерживается.        Все не может происходить так быстро, он до сих пор верит в то, что секунды через две-три Ги скажет, что пошутил или соврал, потому что просто захотелось, нет причин для этого. Но проходит довольно много времени, а Юнги все молчит и молчит, высматривая в чужих глазенках то, чем наслаждался большую часть своей жизни, любовь к себе.        - Знаешь, почему твои портреты получались нечеткими и неживыми?        Светловолосый тянет долгое "ммм", когда Ги возвращается с одним из уцелевших, охая от того, что края подпалены.        - Потому что с самого начала ты рисовал, - он подносит лист к лицу, чтобы парень сравнил с оригиналом. - А портреты пишут.        - И рисуют тоже, - возмущается Пак, когда парень откидывает творение на пол. - Сначала говоришь, что рисую не так, теперь мусоришь, я ведь тебя рисовал, а ты ничего не ценишь.        Он зло смотрит на пол, продолжая сидеть на столе и делать вид, что не замечает приближающегося Мина.        - На, потрогай, - тот хватает ладонь, проводя по своей шее, спуская на плечи, а после ведя по еле виднеющимся ключицам. - Когда берешь рисунок в руки, то должен чувствовать то же самое.        Пак сглатывает, проскальзывая язычком меж сухих губ.        - Что ты чувствовал, когда брал его в руки? - он уже без помощи ведет пальчиками вверх по шее, подтягивая парня ближе к себе. - Что ты чувствовал, когда держал в руках мою любовь?        - Твоя любовь - я, а это всего лишь листок бумаги, - грубо. Он бы рад не слышать этого, однако слова были правдой, а от нее не убежишь.        Из светлой головы вылетает момент, в котором они перешли грань друзей и чего-то большего. Бессонные ночи, пролитые слезы, закрашенная догорая бумага, все это становится забытым и ненужным.        Неделю назад перестать искать причины было бы безумством, хоть и сейчас они не сильно сдвинулись с мертвой точки, он просто поддается вперед, наверстывая упущенные поцелуи, пытаясь понять то, что имел ввиду Юнги.        - Все не может так быстро меняться, - в глазах страх.        - Во всех правилах есть исключения, во всех, - холодная ладонь перенимает тепло. - Успокойся, я постараюсь не делать больнее, чем было, просто доверься мне.        Чи решает поверить, забыть про то, что ненавидит все простое и доверять не умеет тоже.