***
В один из дней Адвен обнаружил себя под обвалом книг. Долгое время скапливающиеся в комнате, они, в конце концов, не могли не отомстить тому, кто беспрестанно приносил их в комнату и нагромождал в несконачемые стопки, перетащив почти треть малой библиотеки. Раздражённо стряхнув с себя всё, аликорн оглядел беспорядок и медленно и методично начал сортировать книги, припоминая что ему ещё понадобится, а что, всё-таки, стоит вернуть обратно на хранение. Как раз, когда последние фолианты заняли своё место в первой стопке, в дверь без стука ворвалась Кейденс, и всё вновь обвалилось. - Дядя Адвен, я устроилась няней! – почти визгнула розовая аликорница. - Эх, кто только учил тебя манерам, - пробубнил герцог, поднимая телекинезом книгу и принявшявшись начинать сортировку заново, - не пристало принцессе… - Прости, дядя, но… - извинилась и возмутилась она в одно мгновение, после чего приготовилась повторить свою извечную тираду. - Да-да, помню, можешь не напоминать, - махнул копытом аликорн. - Мне хватило последних трёх раз, упёртая ты наша. Хочешь быть ближе к обычным пони - твоё желание, вот только оно никак не говорит в пользу твоим манерам, - пристыдил он её. - Но это неважно сейчас. Говоришь, значит, ты устроилась нянькой? - Да, у одной семейной пары из богатого района. У них малолетняя дочь, Твайлайт Спаркл, - продолжила Кейденс, - я как раз её нянчу, она такая прелесть, а её брат… Адвен удивлённо вскинул бровь и перевёл взгляд на залившуюся краской кобылку. - Её брат? – улыбаясь, подначивал он. - Шайнинг Армор, он такой… милый, - она поспешила прикрыться крылом, смущаясь ещё сильнее. - О, первая любовь, это прелестно, но зачем ты пришла ко мне? Неужели просто поделиться новостями? - Вы… - умудрённый опытом аликорн, - герцог в очередной раз подметил, что упорно она старалась избежать слов “древний” и “старый” по отношению к нему или принцессе Селестии, - может вы могли бы посоветовать что-нибудь в делах сердечных? - И это говорит та, кто метку получила за сведение пары непримиримых противников? Принцесса любви, - припомнил он, как её неформально окрестили. - Это другое... - Конечно другое. В любом случае, - аликорн задумчиво почесал подбородок, - я не влюблялся лет, наверное, двести. Честно говоря, я не особо помню, как вся эта любовь-морковь работает. Но вот, что могу точно сказать: не давай ему повода сомневаться в себе, в том, что он не достоин тебя, - посоветовал герцог, предвосхитив проблему, что должна возникнуть, поскольку многие сочли бы их отношения за мезальянс. - Кстати, кто предложил тебе поработать няней? - Советник Кибитц. Он сказал, что это поможет мне осознать, что такое ответственность и всё-такое, - произнесла она сухим, методичным тоном, повторяя таковой старого единорога, после чего, не услышав никаких дальнейших советов, протянула. - Ла-адно, спасибо за… интересное мнение, но, надеюсь, принцесса Селестия всё-таки посоветует что-нибудь получше. Кейденс ускакала так же быстро, как и ворвалась в комнату, оставив аликорна одного. Он покачал головой, догадываясь, что она хотела помощи на более ранних этапах, например, как привлечь внимание жеребца, хотя ему было очевидно, что с этим у неё проблем не должно возникнуть. Закрыв за ней дверь, аликорн задумался над именем Шайнинг Армор, оно ему уже известно. В списке подающих надежд единорогов, что фактически означало пост капитана дневной стражи в не очень отдалённом будущем, он находился на третьем месте. Притом его кандидатуру одобрил лично Кибитц, впрочем на его месте Адвен поступил бы подобным образом, разве что поставил бы его в списке пониже. Учитывая, что старый советник целиком и полностью предан Селестии и единственный, кому она доверяет исполнять свои планы, было очевидно, чья эфирная грива маячит за всем этим. Принцесса, как опытный кукловод, методично подготавливает сцену, узнанную ею от Стар Свирла. И герцог прекрасно понимал, что только одним своим существованием может и разрушает предсказание, которое, как он догадывался, должно закончиться возвращением Найтмер Мун. И, судя по характеру подготовки, она ждала именно свою сестру, а не её искажённую сторону. Так что ему оставалось только наблюдать и готовиться, поскольку даже такой маг времени как он не мог досконально предсказать каким будет влияние его присутствия, не говоря уже о косвенных действиях. Поглядев на беспорядок, который не хотелось сейчас разбирать, аликорн вспомнил, что собирался сделать ещё давно. Как ему говорили в далёкой юности: любой уважающий себя маг обязан иметь лабораторию, где может делать всё, что пожелает. В идеале конечно это должна быть целая башня, но он не мог себе такое позволить, да и хотел сохранить секретность, поэтому ещё в начале путешествия по Эквестрии герцог искал и набрёл на широкую пещеру глубоко под Кантерлотом, которая сгодится для этих целей. Адвен пододвинул свою рукопись, которая теперь больше стала походить на нормальную книгу, а не на кучу листов в обложке, и достал из неё небольшой круглый предмет размером с монету. На ней с абсолютной точностью были начерчены круги и линии со словами телепортационного заклятия, которое, к удивлению герцога, смогло функционировать в этом мире без каких-либо модификаций. Как и большинство магов времени, не отличавшихся талантом в пространственной магии, Адвен всё же в своё время обзавёлся навыками создания стационарных порталов на базовом уровне. Найдя подходящее место на полу, аликорн предварительно прожёг дыру ровно под размер портального маяка и положил его туда, после чего активировал заклинание. Герцог рухнул прямо на гору разнообразных вещей, которые накопились здесь за время последних четырнадцати лет путешествий. Он потёр круп и спрыгнул на пол, а рог зажёгся, освещая пространство вокруг. В ответ кристаллы в стенах заискрились, вынуждая притушить свечение. Следом за этим, аликорн одним махом сместил всю гору предметов вбок и откопал второй телепортационный маяк, которой обеспечивал стабильный проход туда-обратно. Дальше он отыскал книгу, состоящую из двух скрижалей, найденную в Замке Двух Сестёр. Конечно, аликорн представлял опасность использования подобной проклятой вещи, пропитанной неблагой магией, но обустройство пещеры заняло бы у него десятилетия. С ней же это займёт всего несколько лет, а то и месяцев, по крайней мере на базовое устройство. Аликорн глубоко вздохнул и поперхнулся от затхлого воздуха. На кратчайшее мгновение открыв книгу, он зацепился взглядом за начало первого слова и сразу перевёл взгляд на потолок, заставив кристаллы светиться, а заодно и очищать воздух. Дышать стало легче, но ему это не сильно помогало: голова гудела, а глаз сильно слезился. Он определённо недооценил силу воздействия магии желания на него, самой неизвестной и опасной магии, которую Адвен когда-либо встречал. Она позволяла одним мановением копыта изменять абсолютно всё в мире средствами самого мира, но чем сильнее обладатель, тем сильнее она поглощала его. А в своей силе он не сомневался и от этого только больнее переносил последствия. Спустя час аликорн смог подняться и оглядел просторную, теперь освещённую мягким светом, пещеру. Воздух заметно посвежел, но он решил пока остановиться на этом. У него ещё найдётся время, чтобы закончить лабораторию. Адвен встал над монетой, мысленно подмечая, что надо бы пометить зону телепортации на всякий случай, и произнёс заклинание.***
Через несколько недель Адвен решил наведаться туда, где так и не побывал, а именно в закрытую секцию Кантерлотской библиотеки. Несмотря на то, что аликорн не совершал ничего преступного, ведь наложить на него ограничение могла только Селестия, он чувствовал себя будто вор. Створка двери легко поддалась, и через щель свет полился в тёмное помещение. Библиотекарь мирно сопела за столом слева от входа, ведь посетители здесь редкие гости. Аликорн мягко оторвался от пола и, не издавая шума, пролетел в глубину секции, без скрипа закрыв за собой дверь. Здесь хранились те редкие книги о магии, что была либо запрещена, либо слишком опасна для обывателей. Селестия сохранила их, чтобы знать, как противодействовать ей. Адвен нашёл укромный уголок и, достав ближайшую книгу, принялся читать. Спустя пару часов его отвлёк шум со стороны входа. Он осторожно направился к источнику звука и, раздвинув книги на полке, стал наблюдать в образовавшуюся щель Принцесса вместе с двумя дневными стражами стояли напротив молодой оранжевой кобылки с меткой красно-оранжевого солнца. Адвен слышал, что Селестия взяла себе протеже, после того, как Кейденс перестала нуждаться в ней, но ни разу не довелось увидеть её до этого момента. Прислушавшись, он разобрал только отрывок разговора: - … я могла бы стать более могущественной в ипостаси принцессы-аликорна! Я могла бы править этим местом! Это твой эгоизм не даёт мне занять своё законное место! – кричала огнегривая на принцессу. Он знал, что ответит принцесса. Сокрушительный отказ, лишение статуса ученицы и запрет находиться во дворце обрушились на молодую кобылку. Стражи обступили её с двух сторон и вывели из комнаты. Селестия разом поникла, но Адвен решил не вмешиваться, посчитав, что это тоже очередная часть её плана. Болезненного плана, судя по всему. Через пару минут она нашла в себе силы собраться и покинула секцию библиотеки. Адвен неслышимой тенью последовал за ней, нагнав в коридоре. Она остановилась у прохода в одну их многих комнат, но герцог сумел разглядеть, что произошло. Стражники, которые увели огнегривую кобылку, лежали без сознания перед странным зеркалом. Почти сразу они очнулись и стыдливо сообщили, что бывшая ученица сбежала через портал. Именно в этот момент Адвен вышел в открытую перед ними. - Адвен, что ты тут делаешь? - Разве мне запрещено? – он хотел немного слукавить, но, увидев состояние принцессы, ответил честно, - Я всё слышал, Тия. Мне жаль. - Это… это моя ошибка, - проговорила принцесса, покачав головой. Герцог нерешительно подошёл и приобнял её крылом, уводя из комнаты. - Перенесите зеркало в тронный зал, - тихо приказала Селестия напоследок и перешла на шёпот, - как напоминание. Может быть она вернётся. Адвен почувствовал укол совести от того, что сейчас его больше заинтриговало зеркало, которое скрывала от него Селестия в тайной лаборатории Свирла Бородатого, а не она и её состояние. Во всяком случае он увёл её оттуда, попутно приказав слугам накрыть для чаепития в беседке, где любила отдыхать принцесса, и приготовился выслушать её.