Мироходец

      Спустя четыре часа аликорн достигнул столицы, не замедляясь ни на секунду, крылья продолжилили нести его ко дворцу. И только краем сознания он подметил, что в городе царила тревожная, готовая сорваться, тишина. Лишь ночные и дневные стражи в полном составе патрулировали каждую улочку Кантерлота и отправляли домой или задерживали любого, кто был неосторожен оказаться снаружи.       Проносясь над головами стражников, Аликорн влетел во дворец и чуть не врезался в ожидавших его в вестибюле. - Герцог Адвен, вы быстро, мы только-только послали за вами, - поприветствовал его капитан дневной стражи, немного помедлив из-за неожиданности появления. - Я вылетел, как только увидел небо. Что произошло? – беспокойно спросил Адвен.       Перед ним нервно начали переминаться главы ночной и дневной стражи. Пегас попытался ответить, но замялся и перевёл взгляд на фестрала, вынуждая того высказаться за него: - Принцесса Селестия пропала. Мы не смогли её обнаружить, поэтому в Кантерлоте объявлен комендантский час. Согласно протоколу, следующий аликорн принимает временное правление в подобном случае. Мы ожидаем приказов, герцог Адвен, - оба капитана стукнули копытами о грудную броню и поклонились. - Где советник Кибитц? – спросил герцог, после того, как смог немного обдумать ситуацию. - Задержан по подозрению в связи с пропажой принцессы Селестии. - Подозрение? - удивился аликорн. - Он лично признался в том, что знает, где принцесса, но отказался содействовать. - Ладно, приведите его в тронный зал и побыстрее, - приказал герцог. - Он не посмеет мне отказать.       Адвен распахнул массивные двери и прошёл внутрь, по пути переваривая услышанное. Селестия пропала, просто пропала без следа, иначе бы капитаны не вели себя столь неуверенным образом. Впрочем он тоже чувствовал растерянность, но, являясь первоочередным представителем власти оставшимся в Эквестрии, просто не мог позволить себе показывать это другим.       Пустой тронный зал продолжал освещать лунный свет, а неподвижный серебряный диск, видневшийся сквозь витраж, добавлял новых вопросов. Аликорн не обратил внимание на зеркало и сразу подошёл к лестнице, присаживаясь на ступень ниже непосредственно трона.       Немного позже в помещение ввели старого единорога. Он продолжал выдерживать свой неповторимый спокойный вид, несмотря на кандалы на всех четырёх ногах и магический блокиратор на роге. - Советник Кибитц, где принцесса Селестия? - негромко, но с ноткой злобы, проговорил герцог. - Я не могу сказать вам до тех пор, пока вы не примите регентство, - ответил единорог. - Что? – непонимающе уставился аликорн. - Сядьте на трон и примите бразды правления Эквестрией.       Требование настолько ошарашило герцога, что всю злость, возникнувшую у него, как ветром сдуло. Он медленно поднялся на возвышение и на секунду застыл перед троном, перед тем как сесть. Глаза немногочисленных присутствующих неотрывно следили за ним. - Отныне и сейчас, я, герцог Адвен, признаю себя регентом Кантерлота и всей Эквестрии, - объявил аликорн.       Слова повисли в тишине тронного зала. Он ждал реакции от капитанов стражи, так как понимал, что в данной ситуации его с лёгкостью могли признать узурпатором, захватившим престол. Но они, немного поколебавшись, всё же поклонились, принимая его власть. - Итак, где принцесса Селестия, советник? – повторил он вопрос. - У меня предписание сказать это лично вам.       Сквозь раскрытые двери показалась принцесса Кейденс, спешащая узнать, что происходит. Регент заметил её и, обведя глазами присутствующих, приказал: - Оставьте нас наедине. И не пускайте принцессу Ми Аморе Каденза до моих распоряжений. - Это точно хорошая идея? Если советник действительно причастен, то… - подошёл капитан дневной стражи. - То я способен справиться с одним стареющим единорогом, который не может использовать магию, - не терпящим возражений тоном ответил аликорн.       Пока створки не захлопнулись, оставляя их одних, герцог не пошевелил и мускулом, а только не сводил глаза с советника. Легко взмахнув крыльями, герцог перемахнул через ползала и приземлился напротив старого единорога. - Где Тия? – сквозь зубы потребовал он. - Не думай, что столь давнее наше знакомство сможет уберечь тебя от наказания. - Принцесса вернётся через год, а до тех пор она доверила Эквестрию вам, - произнёс советник.       Волна осознания накатила на аликорна. Он повернул голову и уставился на зеркало. Оно было не тем, через которое убежала её огнегривая ученица. Иная оправа, подставка, да и другие мелочи, которые он мог бы заметить сразу.       Герцог злобно рассмеялся, а эхо поддакивало ему. Адвен понял, что она не просто сбежала, а ещё и попыталась столь нагло обмануть его, подменив зеркало. Тлеющая злость быстро сменилась разочарованием, разочарование – пустотой, а в мыслях укоренилась ровно одно слово: “Предательство”.       Аликорн вернул взгляд на единорога. Кибитц выглядел как всегда, лишь небольшое беспокойство читалось в его подёргивающимся веке. Чувствовалось, что он был готов на всё ради принцессы, даже на смерть, которую с каждым мгновением ожидал от нового правителя. - Что насчёт солнца и луны? – опустошённо пробормотал регент. - Принцесса позаботилась об этом и создала механизм, позволяющий вам менять время суток. - Где? - На вершине башни.       Угадывать о какой башне идёт речь не требовалось. Рог аликорна засветился спокойным серым светом, а единорог судорожно сглотнул и закрыл глаза. Но вместо этого скрипнула дверь зала, открываемая телекинезом герцога. Более не сдерживаемый ничем, донёсся шум из вестибюля: - Я принцесса Ми Аморе Каденза, немедленно пропустите меня, - требовала розовая аликорница, для убедительности цокнув копытом. - Приказ регента – никого не впускать, даже вас, - железно ответил капитан дневной стражи, не двинувшись ни на миллиметр. - Капитан, - громко позвал аликорн, - снимите с советника кандалы. Советник Кибитц не раз доказывал свою преданность Эквестрии, что он и подтвердил в очередной раз.       Воспользовавшись моментом, Кейденс прошмыгнула в тронный зал, а никто из стражников всё же не рискнул оттащить её обратно. - Дядя Адвен, что происходит? Где принцесса? Что с небом? – завалила вопросами она.       Он проигнорировал её и беззвучно ждал, пока со старого единорога освободят.. - Введите, советник, - кратко приказал регент. - Дядя? – непонимающе уставилась Кейденс в спину уходящего аликорна.       Они медленно шли по коридорам дворца в напряжённой тишине, все боялись проронить хоть слово, а Адвен растерянно оглядывался на витражи. На многих из них была изображена победоносная и великая принцесса Селестия, но сейчас они казались ему насмешкой, издёвкой лично над ним.       Добравшись до основания башни, аликорн и единорог начали подъём наверх, оставив сопровождение внизу. Адвен не использовал крылья, как делал всегда, а просто ступал рядом с советником по винтовой лестнице. Поднявшись на самый верх, герцог не спешил выйти на балкон. - И что я должен сделать, чтобы механизм сработал? – прозвучал вопрос.       Скрывшись в тени прохода, герцог заметил, что, несмотря на то, что ввели комендантский час, на дворцовой площади собралась толпа, которую отделяет очень малое от того, чтобы ворваться внутрь. Их взоры, преисполненные надежды, смотрели на балкон, ожидая, что вот-вот появится принцесса и всё образумится, а потом и забудется, как страшный сон. Адвен сам надеялся на это, но только он мог поднять солнце. - Вы должны сконцентрироваться на диске и сместить его. Дальше всё произойдёт само, когда магия механизма пройдёт сквозь вас, - передал указания принцессы Кибитц.       Новоявленный регент глубоко вздохнул и сделал шаг из тени. Нарастающий шум, доносившийся снизу, резко умолк. Герцог поднял голову и, уставившись непрерывным взглядом на лунный диск, направил телекинетическую магию в небо, мысленно ухватившись за светило. Прошла долгая минута, прежде чем башня под ним не начала передавать энергию сквозь него, а вокруг рога не возникло дополнительное желтоватое свечение.       Наконец-то луна завершила круг, уступая законное место солнцу, продолжающему свой бег по небосводу. Привычное время дня вернулось в Эквестрию, и народ возликовал под стенами дворца.       Но Адвен, едва держась на ногах, всё же смог величественно уйти с балкона, но оступился у лестницы, почти что не свалившись вниз, если бы не советник. - С вами всё в порядке? Принцесса создала этот механизм для вас, - обеспокоенно произнёс единорог, удерживая аликорна от падения. - Для меня, да. Конечно же, для меня. Мне нужно… только… отдохнуть. Скоро опять… ночь, - прерывисто выдавал герцог.       С помощью стражи регент вернулся в комнату и приказал оставить его одного, запретив пускать кого-либо в это крыло, не исключая даже принцессу Кейденс. Пошатываясь, он добрался до телепортационного маяка и переместился в лабораторию.       Селестия создала механизм обеспечивающий смену дня и ночи, вложив в него свои силы, чтобы позволить делать это Адвену. Хотя сотня единорогов могла сделать бы спокойно провернуть это при должной тренировке, она возложила смену на его плечи. Вот только она не знала, что подобная магия, естественная для неё и её сестры, будет губительна для другого, в особенности для него.       Каменная книга аккуратно упала в подставленные копыта, чтобы незамедлительно открыться. Даже сейчас он не забыл о безопасности и тотчас прикрыл её после первых букв. Магия желания наполнила его, а Адвен мысленно потянулся к светилу и украл немного энергии, вливая в своё тело. Для пристального наблюдателя солнечный диск, плывущий в небесах, стал светить немного тусклее.       Несмотря на понимание, что такие махинации могут быть опасны для мироздания, аликорн вынужден пойти на них, иначе его смерть наступит раньше, чем вернётся Селестия. Спустя пару мгновений магия начала свой откат и бросила его на пол, но к такой боли аликорн уже был привычен так, что сумел выработать какое-никакое сопротивление. Каменная книга легла обратно на своё место. Герцог обречённо вздохнул, понимая, что это будет долгий и сложный год для него.