Мироходец

Джонатан с супругой в спешке обшаривали заброшенные залы крепости в поисках сына. Пару раз они чуть не сваливались вниз, так как иллюзия, без света аликорна, продолжала существовать, обманывая глаза. Когда закончились комнаты на первом этаже, земной пони повёл жену вниз, в подвальные помещения. Сейчас в земном пони проснулась осторожность, поэтому шли они медленно, вглядываясь в каждую тень. Иллюзия лунного света не задела эти комнаты, Джонатан вспоминал куда идти дальше. Оставалось только одно место: центральное помещение под замком, комната с органом. Адвен выбежал на улицу. Его сразу окружили древесные волки с горящими жёлтыми глазами. Разбираться с ними у него не было времени, поэтому он распахнул крылья и собрался взлететь. Раненое крыло не дало нужного импульса, и одна из тварей, используя собратьев как трамплин, вгрызлась в плоть. Аликорн вскрикнул и потерял высоту, падая в толпу. Барьерное заклинание взорвалось, разметая древесных волков по округе. Он попытался взлететь вновь, но дважды раненое крыло отказалось подчиняться, повиснув вдоль тела. Твари уже начали восстанавливаться, некоторые - объединяться в одну большую версию. Адвен решил не давать шанс для новой атаки и поскакал к замку, оглядываясь назад. Огромный древесный волк с зелёными глазами начал сражаться с меньшими собратьями, подчинёнными тени. Самое главное, что они перестали обращать на него внимание, а он тем временем впрыгнул в тронный зал, разбивая остатки окна. Тень кошмара будет скрываться в самой тёмной норе под замком, куда аликорн и направился, не сбавляя скорость и несмотря на несколько ран от витражного окна. Вся осторожность и настороженность Джонатана развеялась, когда он увидел своего сына, связанного и лежащего в углу помещения. Они ринулись освобождать его. - Пап, мам? Что вы тут делаете? – спросил молодой красный жеребец, испуганно оглядываясь по сторонам, ожидая увидеть ту, что похитила его. - Спасаем тебя, с той тенью разберётся мой друг. Джонатан несколько раз попытался перегрызть верёвку, но вспомнил о кинжале, данном ему Адвеном. Он достал его и одним махом перерезал путы, удерживающие его сына. Родители бросились в объятья, не увидев, что глаза Биг Макинтоша стали не зелёные, а горели тусклым жёлтым светом. Аликорн быстро нёсся по замку, вытаскивая по пути из себя застрявшие осколки стекла. От этих ран он всё равно не погибнет, а время было дорого. Адвен спрыгнул со второго этажа и, планируя на одном крыле, едва не рухнул на пол. Вот уже рядом находился спуск в подземелья. Он отдышался, немного притормозив у поворота к органной комнате. При приближении его нос учуял знакомый металлический запах. Запах крови. Адвен рванул внутрь, где увидел два тела. Алая кровь коснулась его копыта и, обтекая препятствие, продолжила путь. Над телами родителей стоял Биг Мак, с устрашающими жёлтыми глазами с вертикальными зрачками. Он расплылся в клыкастом оскале, когда увидел опустошённого аликорна. - Слишком поздно, они мертвы, - произнёс одержимый. Адвен увидел раны, нанесённые кинжалом, который он дал. Два точных удара в сердце, и они оказались мертвы. Он с тяжестью в сердце поднял глаза на сына друга. Тени нужна была оболочка. Легче всего оказалось овладеть тем, кто чувствует схожее с тем, что чувствовала сама Найтмер Мун, когда сила кошмара являлась частью её. Отчаяние, вина, зависть. - Тебе нужна оболочка. Отпусти его, и я отдам себя тебе, - тихо сказал Адвен. Аликорн снял с себя всю магическую защиту, включая и от ментальных атак. Тень под личиной Биг Мака ухмыльнулась и покинула тело красного земного пони, который тут же упал без сознания. Тёмное облако ворвалось в тело аликорна. Она оказалась в его разуме. Тень кошмара стояла на бескрайнем поле белой травы. Здесь стояла ночь, вечная ночь без звёзд. Только одна вещь находилась в небе. Белая сфера мёртвого солнца, медленно движущаяся вниз, но ей никогда не суждено приблизится. Тень торжествующе смотрела на сознание Адвена, принявшее нынешнее обличие аликорна. Она рванула к нему, но её отбросило назад. После нескольких попыток, тень поняла, что оказалась в ловушке. Она не могла покинуть сферу вокруг неё. Странник неотрывно смотрел на потуги осколка силы вырваться. Он поднял из травы маленький камень и медленно поднёс его к груди. Тень взревела от отчаяния и исчезла из разума Адвена. Он раскрыл глаз. В копыте лежал небольшой красный кристалл, в котором отчаянно пытался выбраться клубок тьмы. Кристальная тюрьма идеально сработала, захватив тень. Адвен вывернул сумку, и из неё высыпались осколки камней, служивших удерживающей цепью, которую он активировал перед входом в комнату. Аликорн медленно ступил в лужу крови, растекшейся от холодеющих тел. Он мягко прикоснулся копытом к ранам, заживляя их. Адвен не мог повернуть время вспять и воскресить их, но вернуть их телам прежний облик было меньшим, что находилось в его силах. Он осторожно закрыл их глаза, в которых застыло удивление и непонимание. - Память хранит, их имена. Тем, кто погиб, вечный покой. – тихо пропел Адвен погребальные слова своего родного мира. Биг Мак очнулся и увидел трупы своих родителей. Самое ужасное, что происходить при одержимости - носитель всё помнит и считает, что именно он сделал всё. Красный пони в ужасе схватился за свою голову. Адвен бросился к нему, пытаясь успокоить. - Это не твоя вина, - шептал ему он. Спустя несколько минут ворота замка покидали двое. Позади, мягко обхваченные телепатическим полем, висели пара земных пони. Биг Макинтош опустошённо брёл впереди, не в силах посмотреть назад, где мог увидеть мёртвых родителей. Адвен не мог никак помочь ему, кроме убеждения в том, что это не его вина. Себя он убедил, что это его недосмотр привёл к их смертям. Лишившись подпитки от тени, замок вернул себе прежний вид развалин. Лунная иллюзия развеялась, словно отражение на глади озера. Подконтрольные волки перестали драться. Глаза древесных тварей наблюдали за уходящими, но инстинкт подсказывал, что нападать на опустошённого потерей аликорна не стоит.

***

Молодая оранжевая кобылка, уставшая от сидения со своей новорождённой сестрой, выглянула на улицу. Она увидела, как её бабушка кричит на иссиня-чёрного аликорна, который, по её памяти, иногда наведывался на ферму, принося с собой сладости. Из-за дальности ничего не было слышно, но по жестикуляции было видно, что бабушка не в духе. Вот мимо прошёл брат, которого она взволнованно позвала, а тот просто посмотрел в её сторону. Кобылка увидела его глаза, опустевшие глаза. Он проковылял в сарай, не подойдя ближе. Полдня все находились в подвешенном состоянии, не говоря ей, что случилось, оставив сидеть с малышкой. Только сейчас в душе Эпплджек возникла тревога. Разговор бабушки с аликорном закончился, когда тот передал ковбойскую шляпу. Адвен подавлено побрёл, покидая ферму. Она увидела в глазах бабушки слёзы, когда она прошла мимо и прикрикнула на неё, сказав, чтобы шла смотреть за сестрой. Под яблочным древом лежали двое земных пони. Издалека казалось, что они просто спят, но их сон будет вечным. Их похоронили здесь, под яблоней, которую вырастили они вместе, как и подобает всем из семьи Эпплов. Адвен медленно шёл прочь по дороге. Он не хотел заходить в город, поэтому пошёл в обход. Близилась полночь, и лунный диск, нависший над фигурой, словно в насмешке освещал ему путь.