Мироходец

Сапфировая аликорница очнулась на холодном полу тронного зала замка Двух Сестёр. Не успев помыслить о чём-либо, к ней пришло осознание, что она находится в мире снов, а ощущения прохлады - лишь имитирующая память. Луна с трудом поднялась на ноги, пытаясь оглядеть собственный разум с намереньем вспомнить, как тут оказалась. За окном стояла ночь, вечная ночь, которую напустила Найтмер Мун тысячелетие назад. Последнее, что запомнили её глаза перед ударом – луч тёмной магии, окрашенный зелёным светом, безболезненно впивающийся ей в бок и глаза герцога, которые стали полностью зелёными, оставив только чёрную точку зрачка, и из которых густо валил фиолетовый туман. Она чувствовала, что в реальном мире с этого момента прошло уже несколько часов, полностью лишившись сознания на это время, и только сейчас воплотившись в собственном разуме. Она тут же попыталась проснуться, вернуться в своё тело, но не смогла, как и не сумела покинуть свой разум, чтобы перейти на звёздные тропы. Луна оказалась заперта внутри своей головы. Рядом терпеливо завис тёмный шарик, ожидавший приказа хозяйки. Вдруг нависавшие тёмные стены стали растворяться, теперь напоминая серый туман тёмных оттенков. Луна отпрянула от них, улавливая эманации силы кошмара в них, как наконец заметила фигуру, застывшую на границе пространства иллюзорного зала и тьмы её разума. Его глаза горели болезненным зелёным светом, испуская фиолетовый дым. Тёмная магия поглотила его. Он сделал несколько шагов вперёд, а она вжалась в стену за своей спиной, единственную, не ставшую туманом, испытывая непонятный страх. - Принцесса, как я рад, что вы здесь, - голос звучал заметно глубже, теперь, когда тёмная магия пропитала его. - Адвен, что это значит? – настороженно спросила она, не спуская с него глаз. - Адвен? Ах, да. Вы ещё не знаете, но, впрочем, не важно. Отныне можете звать меня Агвис Мандиур, - он обманчиво улыбнулся, - А случилось то, что вы более не мешаете мне претворить мои планы, лишившись возможность влиять на дальнейшие события. Мне доставляет неимоверное удовольствие знать, что всё идёт ровно так, как я задумал. - Что ты задумал? – ощетинилась принцесса, раскрыв крылья. Она знала, что сильнее его в своём разуме. - О, к чему эта агрессия, вы ведь не хотите, чтобы они вступили в игру, - он поднял копыто, направив на стену. Луна подавила естественное желание спросить, а просто посмотрела куда указывал иссиня-чёрный аликорн. Стены, ставшие серым туманом, чётко разделились на множество разных облаков, не оставляя прорех. Теперь там горели тысячи разноцветных пар глаз, наполненных обидой и ненавистью. - Я не настолько глуп, чтобы рассказывать свои планы, - продолжил аликорн, - да и вы, зная, что я семь месяцев обманывал вас, станете верить моим словам? Скажем так, вы оказались недостойны силы кошмара, поэтому я нашёл себе союзника получше чем вы, - он обернулся к туманным существам, - Кстати, как вам ваши старые знакомые? Тысячелетие, проведённое ими под влиянием Найтмер Мун, полностью стёрло их предыдущие личности, оставив только ваши старые эмоции, которых вы так страшитесь. - Селестия победит тебя, - решительно заявила принцесса. Агвис только ухмыльнулся. - До свиданья, принцесса ночи. Мы скоро увидимся, надеюсь это время будет плодотворно для вас в компании старых друзей, - он почти развернулся, как добавил, - Кстати, пожалуй, это, - рог загорелся и к его копыту проплыл Тантабас, - я заберу с собой. Не хотелось бы, чтобы вы послали весточку наружу о нашем разговоре. Аликорн покинул разум Луны вернувшись на звёздную тропу, предварительно взглянув в дверь, чтобы кошмарные воплощения лунных созданий не сорвались на ту, кто исказил их. В его планы не входило ломать ей разум. Мир снов покрывала зелёная паутина, раскинувшейся над тропами. Все ленты оплели дверь принцессы Луны, не причиняя проблемы никому, кроме неё. Он вернулся на перекрёсток к древу, которое немного помогло ему вывести принцессу из игры. И без него его заклятье было рассчитано на четыре дня изоляции, но Луна имела возможность вырваться раньше, если бы догадалась признать кошмар как часть себя, но теперь даже эта возможность ускользнула от неё. С небес спустился сгусток кошмара, тут же принявший форму пони. Эта часть являлась наиболее сильной и сообразительной, тем самым являлась главной среди своих подобий. Он поднёс к нему Тантабаса, который тут же исчез, слившись с большей частью подобной ему силы. - И кто же? – спросил Агвис, поглядывая на переплетения миллионов заражённых нитей. - Рарити, - безмолвно объявил кошмар. - Вот как? Я ожидал услышать имя Флаттершай, - вскинул бровь аликорн. - Элемент щедрости наиболее подточен нашими кошмарами, - пояснил кошмар. - Надеюсь вы не вторгались к ним последнюю неделю, чтобы нагрянуть неожиданно? - Да. – и тут же внезапно добавил, - Мы следуем общим идеям и пришли к выводу, что вы не лжёте. Мы видели ваш разум, чтобы знать наверняка, но вы укрыли что-то от нас в неделе, которую сами не помните. Кошмар уставился в зелёные глаза аликорна, ожидая какой-нибудь реакции, но, не встретив её, кивнул и испарился в пространстве, вернувшись на своё законное место на луне, предвкушая будущее. Агвис последовал следом, вернувшись в тело, которое сейчас повисло на цепях в тюрьме.

***

Селестия застыла над телом своей сестры, лежавшей перед ней. Всё как будто замерло, всё оказалось слишком быстро и неожиданно для неё. В её разуме не укладывалось, что сейчас произошло. Её глаза ошарашенно метались с Луны на Адвена, которого тут же повалили дневные стражники. Его глаза пылали такой знакомой магией, которую она опасалась, они напомнили ей о короле чудовищ. Кейденс испуганно отшатнулась, Шайниг Армор, борясь с головной болью, самолично создал барьер, сковавший герцога по ногам. Капитан спрашивал дальнейших указаний, но, увидев, в каком состоянии правительница, приказал отправить его в тюрьму и отправился с ними, где, под его присмотром, аликорна заковали в цепи и металлическую маску. На герцога нацепили сразу три магических блокиратора для верности. Принцесса подхватила сестру и бросилась в её комнату, по пути приказав вызвать лекарей. Она бережно уложила сапфировую аликорницу на кровать, выполненную в ночных тонах. К Селестии уже вернулось немного самообладания, её разум пытался вспомнить или понять, что же использовал герцог. На теле Луны плёлся ядовито-зелёный узор тёмной магии, назначения которого она не понимала. Принцесса ночи просто лежала, её грудь мерно вздымалась в такт дыханию, она была жива, даже не чувствовала боли, но не приходила в себя. Её жизни ничто не угрожало. Группа единорогов вбежала в палаты ночной правительницы, сразу раскинув приборы и препараты. Они осторожно отстранили принцессу дня от сестры и начали хлопотать над ней. Селестия вышла из комнаты, оставив Луну на попечение компетентных докторов. За дверью застыли Шайнинг Армор, вставший по струнке с затаившейся надеждой в глазах, и Кейденс, выражавшая сострадание, но с ноткой нетерпения. Они ждали узнать, что будет дальше. Принцесса дня смотрела в их глаза и понимала, что не может отменить свадьбу, даже в таких обстоятельствах. Они слишком долго ждали, чтобы всё бросить. - Принцесса Луна в порядке. Свадьба состоится, - громогласно объявила она, - Где герцог? - Я распорядился, чтобы его поместили в тюрьму, - в его голосе прозвучал шок, ему не верилось, что когда-нибудь произнесёт такие слова. - Я поговорю с ним, - её голос дрогнул, - позже. - Так точно, - поклонился капитан. Опустошённая Селестия, бросив взгляд на дверь в покои сестры, пошла ко своей комнате. Ей необходимо прийти в себя, сейчас не время для слабостей. Следом отправился Шайнинг Армор, направляясь в вестибюль, чтобы встретить свою сестру и дочь герцога, не зная, как им сказать о произошедшем. Никто не заметил лёгкую торжествующую улыбку Кейденс, которая тут же сменилась обеспокоенностью, скрывая истинные чувства королевы чейнджлингов.

***

- Что!? – выпалила Вита. - Вита, ты отстраняешься от службы до дальнейшего решения принцессы, - твёрдо настоял капитан. - Что наделал мой отец! Я обязана поговорить с ним! Фестралка раздражённо топала по помещению рядом с лестницей, ведущей наверх одной из башен дворца. Твайлайт стояла у стены, слушая разговор. Её обида на брата мгновенно испарилась, нынешняя ситуация явно была важнее, чем её детские придирки. - Нет, герцог изолирован ото всех, распоряжение принцессы. Никто, кроме неё, не имеет права пройти в тюрьму. Шайнинг Армор давился словами, чувствуя растерянность и предательство со стороны герцога Адвена. Он просто не хотел верить, что этот аликорн способен на подобное, но это было так. - Вита, сдай броню, но прошу, мой последний приказ… можешь придерживаться его? Отстранённый сержант дневной стражи с яростью смотрел на капитана, не зная, что должна ощущать, учитывая, что её лишили даже возможности поговорить с отцом, но даже запрет её не остановит, она всё равно поговорит и разузнает всё как было. - Хорошо, - сквозь зубы произнесла она. - Эта информация – тайна, - сказал Шайнинг, обратившись к обеим кобылкам, находившимся в комнате, - не рассказывайте никому. - Даже моим подругам? – вмешалась Твайлайт. - Да, это приказ принцессы. Она пожелала, чтобы свадьбу не омрачили… подобные события. Он смотрел прямо в глаза сестры, надеясь на понимание. Лавандовая единорожка неохотно кивнула. Вита, в свою очередь, оставалась стражем, пусть и отстранённым, поэтому тоже не имела права разглашать информацию. Дальше разговор пошёл легче, так как ничего изменить уже было нельзя, поэтому разговор перешёл к торжеству. - Кто вообще такая принцесса Ми Аморе Каденза? – возмутилась Твайлайт, когда они с братом вышли на мост, раскинувшийся над одной из улиц поблизости дворца. - Твоя бывшая няня – Кейденс, - удивлённо произнёс Шайнинг. - Что? Ты женишься на той самой Кейденс!? – восторженно воскликнула протеже принцессы, - Не могу поверить! Кейденс – самая удивительная пони в мире! - Я слышала своё имя, надеюсь, я не отвлекла вас от чего-то важного, - прозвучал голос Кейденс. Твайлайт, только что скакавшая вокруг брата, подскочила к ней, исполняя старый детский танец, который они делали каждый раз, когда встречались раньше. Вита в тот же момент вспорхнула на перила моста, где увидела знакомые телодвижения со стороны подруги. Она вернулась из казарм, где скинула броню, которой её лишили. - Что ты делаешь? – возмущённым голосом сказала принцесса. - Кейденс, это я, Твайлайт! – с недоумением напомнила лиловая единорожка. Розовая аликорница фыркнула и прошла к суженному, проигнорировав детский танец. - Мне пора на пост, но Кейденс навестит вас. Твайлайт, надеюсь, ты не против возглавить… организацию свадьбы теперь? Твайлайт согласно кивнула. Вита встала рядом с подругой. - Я выражу наше общее мнение, - произнёс Шайнинг, обняв будущую жену, - мы очень рады видеть тебя тут. - Абсолютно, - добавила Кейденс таким тоном, от которого в лиловой единорожке возникла толика неприязни. - В общем, я рассчитываю на тебя, - закончил капитан дневной стражи.

***

Перед тем как отправиться разговаривать с Адвеном, Селестия обратилась к Первому Эшелону. В одной из укромных комнат она встретилась с двумя единорогами, которые именовали себя Первый и Третий. - Простите, ваше величество, мы не владеем информацией, которая вам нужна. Мы не знаем обстоятельств произошедшего. Герцог имеет свои тайны, ограждая их от нас и от вас. Могу предположить, что какой-нибудь эксперимент с тёмной магией вышел из-под контроля. - Вот значит как? – грозно произнесла принцесса, слегка расправив крылья для устрашения, - Значит вы более не нужны мне. - Если таково ваше слово, мы беспрекословно примем его, - в поклоне ответил Первый. - Довольно! - воскликнула она. – Я отменяю свои последние слова. Каковы ваши приказы сейчас? - Следить за обстановкой в Кантерлоте. - Зачем? - У герцога существовало подозрение, что чейнджлинги попытаются сделать свой ход во время свадьбы, - пояснил Третий. Принцесса окинула взглядом единорогов, которые были полностью зависимы от неё. - Хорошо, значит ваше назначение остаётся прежним. Сообщите, если что-то заподозрите. Герцог Адвен более не является вашим начальником. - Ваше слово – закон для нас, принцесса Селестия. Они застыли в глубоком поклоне, пока аликорница покидала комнату. Её ожидал разговор, который она избегала почти весь день с момента инцидента. Здесь было темно, лампы, развешанные по стенам, оказались не зажжены, но её глазам это не сильно мешало. Она смотрела на него. С него сняли герцогские одеяния, заковав в цепи. Каждая конечность была закреплена на короткой цепи, заставляя его стоять в неудобной позе с раскрытыми крыльями. Всё его лицо скрыла маска, из-под которой тонкой струйкой выходил фиолетовый дым. На остром роге находилось три магических блокиратора. Принцесса подошла ближе к решётке, стражи позади держались на почтительном расстоянии, но готовые сразу ринуться на помощь. Цепь со звоном дёрнулась, герцог прислушивался к окружающим звукам. - Адвен, - тихо позвала Селестия. - Ослеплённая собственным светом, она ходит среди смертных, не видя ничего дальше своих глаз. Не видит ничего, обманутая светом, желая правду найти, которая стоит прямо под её носом, - безумный шёпот стал ей ответом. - Адвен, что с тобой произошло? – в её голосе слышалась скорбь. - Мёртвые боги, стенающие в своих разумах среди темноты, они жаждут излить свою боль, воплотить свои кошмары среди ничтожных. Бедные боги, лишившиеся крова, но не надо жалеть их, лишь смерть станет их спасением. - Что ты говоришь, что ты сделал Луной? – с нажимом спросила она. - Хранительница снов, что отторгла мечты и кошмары, проснётся в назначенный час спустя четыре суток, когда вернутся те, кого никто не знал, а дню придётся решить, что же для неё важнее, - его голос медленно стал наполняться силой, - счастье или долг. Селестия застыла, его слова были безумны, не имели смысла для неё, но последние принесли облегчение: Луна проснётся через четыре дня. Принцесса посчитала, что следующая фраза относятся к чейнджлингам. - Я навещу тебя после свадьбы, - почти безмолвно произнесла она. - Есть множество путей, одни ведут к победе, другие к пораженью, лишь только мне известны все они, - он замолк, но его губы продолжили, - и каждый будет равен для герцога теней. Принцесса дня покинула подземелье, не узнав окончания фразы. Ей предстоит пережить свадьбу, надеясь, что дальше всё вернётся к лучшему.