Мироходец

Он с трудом раскрыл глаза, понимая, что его тело осталось стоять вертикально. Грудь невероятно болела, глаза пылали, каждый вздох давался с трудом. Он чувствовал себя словно недавно побывал в печке, хотя, отчасти так было, вернее даже хуже, солнечная энергия буйствовала гораздо сильнее, нежели простой огонь. Но всё это меркло перед осознанием того, что его разум за долгие тридцать лет впервые чист и свободен. Адвен опустил голову, болезненно моргая. Рана на груди начала залечиваться, теперь из неё сочилась насыщенная синяя жидкость, вместо чёрной. Проблемой стал тот факт, что сапфир попал в открытый разрыв и тело буквально поглотило часть кристальной тюрьмы, не позволяя его извлечь без опасных повреждений организма. - Я – Найтмер Мун, - послышался дрожащий голос неподалёку. Аликорн посмотрел на Луну, застывшую с широко раскрытыми глазами. Она часто, судорожно хватала ртом воздух. Её шерстка переливалась из тёмно-синего в абсолютно тёмный и обратно. Зрачки бирюзовых глаз постоянно дрожали, меняясь между змеиными и обычными. Эфемерная грива становилась то чёткой, то расплывчатой, то вообще опадала до простой, голубого цвета. - Кто ты? – хрипло спросил аликорн. - Я – Найтмер М.. - Кто ты? – повторил он. - Я – Найтм… - Кто ты? – требовательно спрашивал сорванный голос в третий раз. - Я – Луна, - выдохнула она. Резко обмякшая принцесса ночи почти рухнула на пол, но иссиня-чёрные крылья, которым больше не мешал нормально двигаться сожжённый плащ, мягко подхватили и опустили её на пол. С его рога сорвалось лёгкое заклинание усыпления, отправляя сапфировую аликорницу в царство снов, где серебряное нитевидное древо наконец разрушится, и сила вернётся к своей хозяйке. Он медленной, тяжёлой поступью подошёл к чёрно-золотым доспехам, почти не пострадавшим за все последние события, за исключением покорёженных пластин, укрывающих крылья. Кристалл, встроенный в переднюю ногу, тускло горел, энергии в нём оставалось совсем мало. Адвен вытащил три сосуда памяти из боковых ячеек, а затем телепортировал броню и пустую пару в свою лабораторию, на склад, спрятанный за стеной. Давным-давно этим же образом он переносил туда множество предметов, заинтересовавших его в странствиях по границам Эквестрии. Попутно он подобрал кристальную пулю с временной тюрьмой и слетевший во время боя рубин-усилитель из амулета аликорна. Герцог отрешённо покрутил на копыте последний сосуд памяти, в котором запечатлелась фигура белого пегаса. Совершенно беззвучно очередной маленький ключик в его голове нашёл свой замок, отпирая ментальную закладку, а аликорн приложил камень к своей голове, погружаясь в события многомесячной давности. *** Когда живёшь в теле бессмертного, нестареющего существа немудрено переоценивать свои силы и способности. Аликорна, конечно, трудно убить, но не невозможно, и всё же в мире оказалось достаточно мало того, что способно совершить это. Никакой естественный токсин не мог повредить подобному телу, а регенерация, при достаточном количестве магической сущности, позволяла выжить даже с пробитым сердцем и травмами, не совместимыми с жизнью. Но есть вид магии, который способен не повредить, но изменить аликорна. Хаос, содержащий в себе всё и ничего одновременно, оборотная сторона чистой магии. Адвен вновь переживал момент, когда смотрел на склянку с зельем, вспомнил приятный пряный запах и момент, когда жидкость потекла по его горлу. Он не идеален, да и никогда не стремился к этому, он способен совершать ошибки и опрометчивые действия, что и выразилось в этом глупом жесте. Когда твоё тело способно переработать без вреда любой алкоголь, любую вредоносную отраву, стоило ли боятся чего-то ещё? Книга желаний методично, год за годом изгоняла один важный, необходимый элемент сознания: сомнения, возможность раздумывать над вариантами, не угодными ей. Но она, базируясь на его знаниях, не знала, что зелье представляет собой раствор хаоса и галлюциногенных трав, которые пробуждали в нём ясновидение. Ментальное влияние книги мгновенно сбилось более сильным давлением. Перед его глазами пролетали осколки событий как прошлого, так и наиболее возможного будущего, бесконтрольно меняясь и перемешиваясь между собой. В древесный дом посреди Вечнодикого леса вернулась чёрно-белая полосатая хозяйка, скидывая пучок травы у входа. Она с беспокойством смотрела на незваного гостя, тревожась в первую очередь за него, когда увидела опустевшую склянку и бирку к ней. - Безумство, зелье аликорнов выпить без предварительных затей, - произнесла зебра, подходя ближе. - Согласен, - ответил он. Хозяйка широко раскрыла глаза, наконец заметив, что перед ней не единорог. Но самым шокирующим для неё стало то, что он ответил, а не потерялся в бесконечных осколках времени. Адвен, благодаря своему разуму мага времени, который хоть немного притупился, но всё же исправно работал, смотрел в будущее. Всего на одну тысячную секунды и это, вкупе с голосом зебры, помогло ему удержаться в реальности. - Стоило погасить хаос тёмной магией, лунной или солнечной, - пробубнил герцог вставая. Так он познакомился с Зекорой, мудрой зеброй-алхимиком, прибывшей несколько лет назад в Вечнодикий лес для его изучения. Она показала ему главный ингредиент из которого создаётся зелье аликорна: отрезанную черную лозу с голубыми шипами, на конце которой находился плотоядный хват. Смотря из будущего, Адвен явно узнавал влияние Дискорда в этом растении. После недолгого разговора, он продолжил изучать влияние зелья аликорна на себя. В отличии от зренья времени, позволявшего смотреть в будущее или прошлое только относительно своего нынешнего местоположения, зелье переносило его разум в тот момент, о котором возникла мысль, позволяя наблюдать со стороны. Таким образом частичка исследователя, подкреплённая опьянением от использования магии времени, которой он был так долго лишён, заставила прыгать его по разным событиям. События прошлого предстали ему с необычной чёткостью. Адвен не зацикливался особо на моментах, просто просматривая всё, до чего мог додуматься. Заключение в статую Дискорда, заключение в Тартар Тирека, изгнание Найтмер Мун. В конце концов, к концу дня, он подумывал над просмотром будущего. Как маг времени, он не любил делать этого. Временные отклонения из-за знания последующих событий росли в геометрической прогрессии, нарушая увиденное и привнося неразбериху. Плюс, это просто не интересно, но для него, не исползавшего эту силу в течение семидесяти лет, любопытство победило скептицизм. Даже оригинальная временная линия колеблется, где процент расхождения может достигать двадцати процентов, но при появлении инородного элемента, расхождение выходит из этих пределов до максимума, после чего наступает отслоение, порождающее новую реальность, новую параллельную сферу. Но есть моменты истории, которые буквально сжимаются в одну точку, не позволяя им сильно колебаться. Именно поэтому свадьба принцессы Ми Аморе Каденза и Шайнинг Армора являлась основополагающим событием, на котором произошёл план, который он придумал, после того, как увидел наиболее вероятное будущее. Через два месяца, после возвращения Луны, всё бы закончилось плачевно. Она почти умерла, герцог окончательно сошёл с ума, опять же поглотил силу Луны, заключив попутно в кристалл гибернации. При том развитии событий Кантрерлот был уничтожен мана-бомбой, а из той энергии смерти, что высвободилась при смерти нескольких миллионов живых существ, Адвен создал смертоносное некротическое существо, которое в конце концов убило и его. С вероятностью в восемьдесят три процента, при его бездействии, всё закончилось бы именно так. Отчасти он хотел принять такой итог, но, естественно, гибель всех вокруг, заставила его пересмотреть своё отношение. Три дня герцог потратил продумывая историю, в которой никто из важных ему не погиб, попутно сверяясь с постоянно меняющимся будущем. В те дни он создал множество ментальных закладок, которые продолжали работать даже в ипостаси Агвиса Мандиура, сотворённые специально с поправкой на изменённую психику. Попутно аликорн отвлекался на разговоры с Зекорой, которая странно терпимо отнеслась к нему, не выказывая ни характерного благоговения пони к аликорнам, ни настороженности к ворвавшемуся незнакомцу. Исходя из слов зебры, зелье действовало неделю, но, учитывая, какую дозу он выпил, она не была полностью уверена, так как никто не пил столько, притом неочищенной версии. Используя обличие белого пегаса, он свободно вошёл в Кантерлот, не привлекая внимания Первого Эшелона, что было не сложно в дни фестиваля, который разгорелся с двойной силой из-за новости о возвращении сестры богини солнца, ново-старой соправительницы-аликорницы. Проникнув в лабораторию, в течение следующих двух дней Адвен придумывал приказы архонтам, в особенности Первому и Второму, и корректировал кристальную тюрьму в сапфире, чтобы часть памяти специально утерялась. Также он навестил капитана-фестрала и предложил ему сделку, от которой он не мог отказаться. В конце концов, забрав пару сосудов памяти для верности, он вернулся в хижину Зекоры. Следом шли последние приготовления, которые, по его прикидкам, возвысили шанс событий, которые только что произошли, до пятидесяти семи процентов. На случай непредвиденных обстоятельств аликорн оставил несколько способов покончить с собой, прежде чем он сможет принести слишком много вреда. А дальше лежала темнота. Пустота памяти длинной в тридцать четыре с половиной часа. Следующим воспоминанием оказался тлеющий костёр, оставшийся после взрыва, в котором сгорали кристальные цепи и… Пересматривая сейчас, Адвен зацепился взглядом за осколки чистого белого кристалла. Разрушенный сосуд душ. Аликорн поднял голову, оборачиваясь на зебру. Из будущего Адвен увидел в её глазах знание, неизвестное ему. - Прости за лужайку, - тихо произнёс он. - Судьбу себе ты выбрал сам, но пути другие открыты всё ещё тебе, - мелодично прошептала Зекора. - Боюсь что нет. Я уже выбрал свою дорогу, - ответил с грустной улыбкой аликорн, прежде чем отправиться в Кантерлот. Замаскированный белый пегас присел у лужайки рядом с особняком, выделенным Твайлайт Селестией, а затем лёг на мягкую траву. Отовсюду доносились звуки затухающего празднества. Его разум, перегруженный вариантами будущего, сейчас очень жаждал спать, но он придержал это желание. Его копыто аккуратно выкопало ямку рядом, а затем приложило чистый сосуд памяти к голове. Он медленно и методично вычищал события последних дней, оставляя всё так, чтобы они не выглядели простой чёрной пеленой, а как результат помутнения рассудка. В конце Адвен закрыл глаза, погружаясь в сон. Позже этим утром его подняли дневные стражи во главе с Витой, тогда они примяли траву, укрывая спрятанный кристалл. Весь план зиждился на предопределённых случайностях, и спектакль начался. *** Адвен раскрыл глаза, отнимая от головы опустевший кристалл. Просмотр занял всего треть часа, хотя в обычных обстоятельствах занимал столько же времени, сколько длится воспоминание. Спектакль закончился, все возможные цели достигнуты. Он жив, и его ядро чисто как никогда, Луна примирилась со своей тёмной ипостасью, все остались живы. В этот самый момент ночная стража, избежавшая заклинания, вместе с четырьмя архонтами, под предводительством Миднайта и Первого перехватывают Кризалис и её рой, которые не попали под заклятие усыпления. Осталось совсем немного: проверить последствия. Он подбросил сосуд памяти и выстрелил в него, кристалл рассыпался тысячью осколков. Адвен припомнил, что создал эти шесть камней чисто из исследовательского интереса, когда узнал о камнях памяти, но повторять опыт ему не хотелось: уж слишком много сил отнимает создать их при его низких псионических способностях. Иссиня-чёрный аликорн обвёл взглядом свадебный зал. Большинство украшений просто сгорели под яростью Селестии, оставшаяся часть превратилась в оплавленные сгустки непонятно чего. Такую же участь разделили окна и витражи. Он посмотрел на Луну, дремавшую на оплавленном полу, и на Селестию, лежащую в проходе. Её грива почти догорела, возвращаясь к обычному эфирному сочетанию голубого, зелёного, синего и розового. Они будут спать ещё несколько часов, если его магия не подведёт. Адвен раскрыл крылья, вылетая в пустую раму, где окно полностью стекло по стене. Первой остановкой стал ближайший склон, откуда просматривался вся задняя часть дворца. На небольшой площадке без сознания лежали два единорога. Седьмой прижимал ружьё, Одиннадцатый держал очки-бинокль. Аликорн усмехнулся, когда вспомнил, что архонт попытался его обмануть первой пулей. Позади него послышался шум, он обернулся и встретился с настороженным взглядом Двенадцатого. - Разве ты не должен идти с Первым? – заметил Адвен. - Второй сменил меня. - Вот как, - задумчиво протянул он, - лишь бы приказы нарушать, - аликорн тяжело вздохнул. – Забирай их. - Значит вы решили? Первый эшелон распускается? - Да, Кризалис будет поймана через несколько минут. Цель достигнута. Вы можете быть свободны, а я понесу наказание. Аликорн взмахнул крыльями и сорвался вниз, направляясь к смотровой площадке. На знакомом месте лежали несколько пони разных рас. Тут были Рейбоу Деш, Вита, Колеоптра, Шайнинг Армор и, конечно же, Твайлайт Спаркл. Лиловая единорожка лежала прямо на металлической болванке. Даже не зная устройства мана-бомбы, она смогла вскрыть её без подрыва, вернее, смогла бы, если бы заряд действительно был. Агвис даже в полнейшем бреду не поставил бы настоящую бомбу, зная, что это может убить Луну или Селестию. Ему абсолютно не хотелось разбираться с новорождёнными аспектными богами, а в случае с принцессой ночи, потерять свою приобретённую силу. Телекинетическое поле мягко обернуло всех, он перенёс их в ближайшую беседку, где лежали подушки. У выхода из дворцового парка развалились оставшиеся: Кейденс, укрывавшая трёх жеребят своими крыльями, Рарити, Эпплджек, Пинки Пай, Флаттершай и Спайк. Он перенёс их в ту же беседку, где места для них едва хватило. Перед тем как вернуться в свадебный зал, он заскочил в тронный. Солнечная ярость прошлась тут гораздо сильнее, особенно в том месте, где стоял Агвис, укутанный теневыми щупальцами. Он с трудом нашёл вплавленный в пол меч и телепортировал его в лабораторию, не став растрачивать силы, чтобы его вытащить. Бросив грустный взгляд на аликорниц, Адвен вошёл в портал, оказавшись на луне. Стены шпиля, казавшиеся тёмными раньше, теперь приобрели более серебряный оттенок. Он вышел прямо на серую лунную поверхность и присел, заворожённо смотря на жемчужину посреди космической пустоты: Эквестрию, а четыре мёртвых бога с беззвучной яростью смотрели на него. Он победил, но не чувствовал никакой радости от этого. Пока его глаза подмечали мелочи, что виднелись отсюда, Адвен вновь и вновь возвращался к цене своего безумия. С того момента, когда его копыта раскрыли книгу, он стал бомбой замедленного действия. Даже сейчас, стоит ему вспомнить хоть что-нибудь из неё, разум вновь подчинится ей. Она тихо, в безвоздушном пространстве звуков и не могло быть, присела рядом с ним, а он не обернулся к ней, продолжая смотреть в пустоту. - Значит, - начала она, - этот вид видела она тысячу лет, когда я изгнала её? - Тысячу? – аликорн задумчиво почесал подбородок. – Сомневаюсь. Лет двадцать-тридцать, а потом она впала в гибернацию, чтобы сэкономить силы. - Даже двадцать лет в пустоте — это слишком много. - Ну у неё была компания, которую её сила полностью исказила. Селестия с тревогой смотрела на собеседника. У неё в голове мелькали мысли, пытаясь уложить всё, что произошло за последнее время. - Вот и кончилась эпоха тьмы. Всего два дня. Не самое быстрое свержение, что я видел, но неплохой спектакль, - заметил Адвен. - Спектакль? – возмутилась принцесса дня. – Для тебя это было всё игрой? Сколько погибло, Адвен, сколько… - Семьдесят три, - серьёзно ответил он, - ещё четырнадцать, возможно, не переживут это утро. Он повернул голову. Светло-фиолетовые глаза встретились с зелёными, склеры которых стали полностью чёрными. - Да, это был спектакль, созданный мной, где я управлял обеими сторонами, которые сами не знали, что это моих копыт дело. - Но ради чего? - Тия, я надеюсь ты никогда не узнаешь, что такое жить с постоянным ментальным влиянием. Оно выкорчёвывает самые тёмные, гнусные мысли, что у меня были, выставляя их наружу. И самое главное, я не могу с этим ничего поделать, кроме как подчиниться, - он тяжело вздохнул. – Если бы я не пошёл на это, то убил бы всех. - Ты мог попросить помощи. Мы все помогли бы тебе. - Да, мог, да, помогли, - аликорн опустил взгляд, - но выбор стоял между неизвестностью и предвиденными событиями. Я сделал свой выбор. Я не считаю его ни хорошим, ни правильным, но это мой выбор. Она уставилась в лунную пыль, не зная, что и думать. - Тия, настало время вернуть свет Эквестрии. Принцесса кивнула, её рог разгорелся светло-жёлтой аурой, его рог горел тусклым серым светом. После нескольких секунд, луна и планета продолжили своё вращение. Шпиль позади вспыхнул серебряным светом, а затем вновь погас. Естественно, Селестия не могла вертеть настоящей звездой, как и Луна. Они каким-то образом подчинили вращение планеты и спутника. - А теперь мне пора доиграть свою роль злодея. Он медленно побрёл в сторону портала, который захлопнется через несколько часов сам. - Стой, но ты ведь сделал это не ради себя, я просто не верю в это. - Нет, это всё ради меня и моей целостности. Меньшее тянется к большему, я просто использовал Луну, чтобы вылечиться, - произнёс он, но его голос предал его, выдавая полуправду. Селестия осторожно приблизилась к нему, попытавшись обнять крылом. - Нет, Тия. Всё имеет свою цену, я должен ответить за всё. - Но ты ещё ничего не потерял, - тепло сказала она. - Вита, Твайлайт, Ты… Всё имеет свою цену, - он поник и почувствовал боль в груди. – У Блюблада компромат на меня и Первый эшелон. Зебры или драконы потребуют виновного. Я знаю, что ты не отдашь свою сестру, прошу, не ставь меня выше Эквестрии. Она уставилась в спину уходящего друга, но терять его не собиралась, не таким образом.