Мироходец

Стоя на плоском пространстве недалеко от вершины одной из многочисленных гор Кристальной гряды, он размышлял. Ему больше ничего не оставалось делать, кроме как думать и пытаться уловить необходимое смирение перед неизбежностью, хотя очень часто его разум рылся в памяти, пытаясь найти хоть что-нибудь, хоть какую-нибудь информацию, способную его спасти. У него осталось слишком мало времени, чтобы жить, но, к сожалению, оказалось слишком много, чтобы иметь возможность думать не только о предстоящем событии, продуманным почти год назад. Для плана ему достаточно Дискорда и Кристального Сердца, иными словами: необходимый минимум. Остальные пункты необязательны, но желательны во избежание возможного слома мировых линий, уничтожения подчинённой сферы хаоса и многих других нюансов мироздания, находящегося в определённом балансе. Что ему не хотелось сотворить, так это устроить глобальный магический коллапс. Он посмотрел вдоль гряды на восток, где находились Эквестрийские войска. Здесь редко пролетали патрули пегасов, иногда мелькали крылья Вандерболтов, направленные им на разведку над Радужными Водопадами. Теперь герцог играл, свою роль главнокомандующего, а не действительно являлся им. Они с Сомброй продолжали устраивать ожесточённые битвы за перевалы, пока король чудовищ готовил заклятье, затаённое в снежных тучах и готовое сорваться по приказу аликорна в назначенный час. Луна пыталась связаться с ним, но ему удавалось пока что избегать её. Скоро она самолично явится на перевалы, зная, какой срок ему отпущен. Четыре дня до конца, но его смерть должна наступить несколько позже, насколько ей было известно, чтобы дать ему время на манёвры. Завтра он скажет ей, завтра полумиллионное население Кристальной Империи обратиться в ужасающих пони теней. Многие не переживут активации, многие сойдут с ума, редкие индивидуумы смогут сохранить разум. В итоге, по его прикидкам, останется около ста пятидесяти тысяч умбурм, подчиняющихся Сомбре, в основном за счёт ментального контроля, что не составит ему труда. И эта армия словно чума пронесётся по землям Эквестрии, пока не сойдётся в битве у Кантерлота в назначенном месте. Последние дни дух хаоса, наполовину подчиняясь цепи, наполовину зная грядущее и наполовину продолжая плутовать, создавал множество микроразрывов в пространстве, направляя тончайшие мировые линии, чтобы высвободившаяся некротическая энергия направлялась прямиком в Сердце. Перемещать с артефакт с оси дворцового шпиля оказалось неблагоразумно, поэтому пришлось хитрить с помощью игр с пространством. Его взгляд перешёл на запад, куда продолжала идти гряда, оканчивающаяся у моря Селестии. Адвен задумчиво посмотрел чуть ниже, замечая вдалеке каменные небоскрёбы Мейнхеттена. Чуть севернее раскинулась небольшая засушливая долина, скрытая холмами с трёх сторон и грядой с оставшейся. Там располагалась неприметная деревня, в которой проживало около восьмидесяти пони разных рас. Эту недружелюбную землю не пожелала заселить семья Эппл или её ветви, предпочитая поселиться на более перспективном юге Эквестрии, в степях, несмотря на племена буйволов. Самым интересным в этой деревеньке являлась её полная изолированность от внешнего мира. Любой, кто попадал туда, оставался там. За исключением некоторых агентов Первого Эшелона. Поглядывая на широкий зев пещеры, где располагалось второе по размерам, после лаборатории, его убежище, он как раз попутно разглядывал последний доклад о этом интересном месте, полученный перед ликвидацией организации. “Деревня Равенства (официального названия нет), лидер Старлайт Глиммер”. Если бы Адвен заранее знал о таком даровании в магии, то сразу бы пристроил её в Первый Эшелон, но, увы, она оказалась почти самоучкой, не обучавшейся в “школе для одарённых единорогов имени принцессы Селестии”, как все двенадцать архонтов, которые сразу после выпуска поступили в дневную стражу, откуда их он и прибрал, выбрав из списка Кибитца самых подающих надежды, хотя не все они оказались таковыми. “Верит в собственную идеологию, отрицающую кьютимарки”. Здесь была прикреплена дополнительная сводка, заказанная им, которая исследовала её прошлое, чтобы выявить причины возникновения такой странной идеи фикс. “Связь с Третьим архонтом не поддерживается” – гласили слова в конце прикрепления. В целом, это была просто информация, которую раньше имелось возможность применить, но сейчас это выглядело блекло и не нужно на фоне нынешних событий. Герцог оставил деревню не тронутой за одну интересную мысль, которую выражала эта маленькая единорожка. Она нашла способ отделять кьютимарки, хотя он предпочитал звать их просто метки, от носителя. Он давно хотел понять, как эти магические структуры работают, поэтому пользовался её идеологией, чтобы исследовать этот феномен. Четырнадцать лет путешествия по Эквестрии дали ему лишь начало мыслей, а Первый Эшелон отчасти был создан, чтобы закончить их. Но этому не суждено случиться. Радужки аликорна блеснули зелёной вспышкой, и доклад истлел прямо на глазах. Обладая магией, способной использовать мир как источник, главной проблемой стояло не зарваться, чтобы не повредить мировым линиям и самому себе. Да, он мог создать хоть гигантскую башню из ничего, но это, во-первых, создало бы энергетический коллапс, во-вторых, вполне возможно откат убил бы его. Поэтому Адвен ткал только мелочи, нюансы, даже когда находился под влиянием книги. Единственным, что оказалось сравнительно большим действием, оказалась сеть убежищ по всем направлениям света, раскинувшаяся подальше от Кантерлота. Тогда он весьма опасался Селестии, на всякий случай предохраняясь, если свадьба пошла бы не тем путём. Его внимание уже давно привлекло зеленоватое свечение из пещеры, но он выжидал. Герцог понимал, что Первый скорее всего не сможет ослушаться заложенных ментальных закладок, но это была вероятность, а не точный факт. Адвену немного докучали собственные догадки и предположения, так как точный план, похороненный в уничтоженном камне памяти, он сам не знал. Наконец из темноты вышел единорог. Его плащ тотчас попытался сорвать неистовый ветер, открывая оранжевую гриву и окрас цвета индиго. Его рог блеснул и вокруг него установился штиль, также как вокруг аликорна. - Герцог, - с поклоном поприветствовал он. - Первый, - с лёгким заинтересованностью ответил аликорн. - Вы просили меня передать вам это. Герцог едва заметно напрягся, как из-под плаща выплыли три предмета. Первым, на что он обратил внимание, стал искривлённый чёрный рог Кризалис, которому его разум сразу нашёл применение. А вот две кристальные тюрьмы оказались неожиданностью, но выказывать этого аликорн не стал. - Это всё? - Да, – кивнул единорог. - Я больше никаких приказов не передавал? – с пронзительным взглядом спросил Адвен. - Нет, ничего больше, - не дрогнув, солгал Первый. - Можешь идти, твоя помощь больше не требуется. Единорог вновь поклонился и развернулся. Стоило ему дойти обратно к входу в пещеру, как изнутри донёсся крик, а затем приглушённое эхо: - Первый! Куда ты запропастился? Я посмотрел это заклинание. Откуда ты его вообще достал? Из тайного убежища вышел Третий архонт, в такой же тёмном плаще. Старое пристрастие чёрных магов, даже герцог являлся любителем этого старого стиля, хотя сейчас ходил в изношенном одеянии, скрывающем почти полностью перебинтованное тело. - Г-герцог? Н-но… - жалобно выдал он. - Вы находитесь в моём убежище и думаете, что я не знаю, где вы? – с лёгкой угрозой надвинулся аликорн, получив возможность немного развлечься. Время остановилось, а от взгляда Адвена ускользнуло то, что губы Первого приподнялись в слабом намёке на улыбку. Аликорн смотрел на самого молодого члена Первого Эшелона, подававшего большие надежды. В целом, это оказалось так, правда в теоретическом плане, в магическом, он был слаб и, как многие думал, что, чем чаще используешь магию, тем сильнее будешь. Это утверждение не ложь, но ошибочно. Используя магию, обучаешься контролю, но это мешает накоплению магической сущности, которая усиливает ядро. Третий отличался необычным окрасом. В отличие от большинства монотонных пони, его ноги оказались белыми, плюс на его носу находилось светлое пятно, а всё остальное тело было рыжим. Он медленно приблизился к нему, размышляя, как бы поиздеваться над ним, но вспомнил, что время заканчивалось, и скоро вернётся Дискорд. Временное заклинание развеялось. - Свободны, - сухо приказал аликорн. Первый не стал спорить, а лишь притянул нервного товарища к себе и телепортировался отсюда подальше, оставив герцога на вершине горы. Ждать духа хаоса пришлось недолго, но появился он в не лучшем расположении духа. - Почему ты не сказал? – прошипел Дискорд, но вечная привычка добавлять насмешливые нотки в голос не давала понять, действительно ли он сердился или просто играл. - Что? – с лёгким недоумением выдал аликорн, мысленно заставляя проявиться связующую цепь. - Что она умерла? - Ах, это. Разве возможность уничтожения мира не должна расстраивать несколько больше, нежели смерть одной маленькой розовогривой пегаски? - Нет. - Значит подобные отношения не чужды даже духу хаоса. Адвен сделал несколько шагов вбок, собираясь как обычно начинать ходить вокруг собеседника, но остановился, когда почувствовал неприятные ощущения под бинтами. - Признаюсь, я удивлён, что во второй раз ты попался в заклинание окаменения только ради этого. - Что уж тут сказать, у меня свои причуды. Тысячелетие в статуе может надоесть любому, - он кашлянул. – Ты действительно можешь это? - Да, - кивнул Адвен, - но только если ты поможешь мне. Всё установлено на своих местах? - Там, где ты отметил. - Отлично, - аликорн уставился на уплывающую за горизонт огненную сферу. – Осталось немного. - О, - внезапно удивлённо выдохнул Дискорд, - похоже малышка Тия решила погулять сегодня.

***

Серебряный лунный диск только начал свой медленный путь по небосводу. Его свет освещал белую аликорницу с розовой гривой, безвольно упавшей на плечи. Селестия украдкой передвигалась по коридорам опустевшего дворца, пока её ноги не привели её в одну из укромных гостиных комнат. Её остекленевший взгляд смотрел на зеркало, укрытое тут. Она знала, что не должна была поступать так, но больше не могла оставаться, слишком больно, слишком одиноко. У Эквестрии останутся Луна и Адвен, а принцесса Селестия исчезнет, не навсегда, конечно. Она опустила голову, её губы беззвучно прошептали заклинание. Зеркальная поверхность подёрнулась. Копыто коснулось портала, но замерло, когда принцесса заметила едва видимое серое свечение вокруг рамки. - Я понимаю, Тия, - тихо произнёс он из темноты позади зеркала. – Я не осуждаю твой выбор. Выбор, решающий, что дороже тебе: страна или родные. Но не могу позволить тебе уйти. Не сейчас. - Адвен, прошу… - Нет, - он вздохнул, - Я не буду просить тебя простить меня. Я прошу понять, почему я так поступил. Зеркало поднялось над полом. Селестия испуганно смотрела на аликорна, продолжая молить, чтобы он прекратил. Но Адвен не остановился. Прикрыв глаза, он надавил на раму. Несколько секунд прошло в полной тишине, которая разорвалась треском разбитого зеркала. Принцесса истошно закричала, а из глаз потекли слёзы. Обломки магического портала, не коснувшись, рухнули вокруг неё. Она судорожно подгребла под себя острые осколки, резавшие её копыта, и продолжала нестерпимо рыдать, зная, что больше никогда не сможет увидеться со своими любимыми мужем и сыном. Адвен, не произнеся не слова, покинул комнату. Остановившись в коридоре, он отошёл на лестнице вбок, скрываясь в ночных тенях. Через пару мгновений мимо, не заметив его, проскакала сапфировая аликорница, услышав плач своей сестры. Он проводил её глазами и потянул за материализовавшийся кусок цепи. Спустя вздох, аликорн оказался посреди знакомого, в какой-то мере привычного, полуразрушенного тронного зала в далёком Вечнодиком Лесу. Рядом парил над полом драконикус, носивший одежду лакея, к тому же с подёргивающего тоненькие длинные усики. - Вуаля, в самом лучшем виде, - с учтивым поклоном указал Дискорд. Адвен не ответил, а просто подошёл к зеркалу, настоящему, а не подделке, что подсунул Тие. Он коснулся нескольких самоцветов в раме, а затем прошептал заклинание активации. Зеркальная поверхность подёрнулась, но не устаканилась обратно по прошествии времени закрытия. - Всё будет точно к нужному моменту, - сказал в пустоту герцог, пока его глаза залило золотое сияние. - О, это ведь не временное окно, а взгляд в искривлённую временную линию. Не думал, что ты способен на такое, - заметил заскучавший драконикус. Повернув голову, аликорн рассеяно кивнул. - Аликорново зелье только один из способов, - затем герцог задал вопрос, - Ты принёс, что я просил? - Но-но, герцог, - ехидно произнёс Дискорд. – Последние дни я только и делаю что мотаюсь по миру, краду и жду следующего указания. Давайте лучше поговорим. Как там малышка Тия? Не слишком расстроена? – Адвен стиснул зубы, - А ваша дочь? Не слишком обиделась из-за того, что вы забрали её амулет? Цепь мгновенно материализовалась, дополнительно обернувшись вокруг копыта несколькими звеньями, чтобы притянуть драконикуса поближе. Адвен, игнорируя агонизирующую боль в теле, подмял под себя Дискорда, который чуть побледнел, смотря в пылающие всеми цветами магии глазами аликорна. - Хочешь узнать в чём разница между рогом единорога и аликорна? – с полубезумной улыбкой полной злости спросил герцог. – Даю подсказку: у аликорна он заострён! Он боднул головой, рассекая длинную глубокую царапину вдоль шеи драконикуса. Адвен медленно отошёл, гася вспыхнувшую ярость, а Дискорд поднялся, отряхнулся. Рана на теле духа хаоса испарилась сразу же, когда он провёл по ней львиной лапой. - Думаешь мне нравится то, что я делаю!? Думаешь я рад, что причиняю боль Тие!? Что причиню боль Вите!? Что из-за меня Твайлайт потеряла подругу!? Что из-за меня ты не получил заслуженного будущего!? Что все не получили его!? Что причиняю вред всем вокруг только потому что должен был погибнуть семьдесят лет назад, но не умер!? – срывая голос кричал Адвен. – Я устал… с меня хватит. – его лицо вернуло маску спокойствия, - Ты. Принёс. Что. Я. Просил? Дискорд стоял в лёгком ошеломлении, но с плохо скрываемой довольной миной. В воздухе сверкнула вспышка, явив на свет кристально чистый топаз. Адвен мигом перехватил его телекинезом, повесив его так, чтобы драконикус не попадал в область зрения. Идеальный бронзовый самоцвет переливался в тусклом освещении, идущем из портала. Цвета. Магия зиждилась на эмоциях и ассоциациях. Коричневый, отливающий жёлтым, иными словами многие оттенки, попадающие под это определение, лично для него являлись выражением магии времени, из-за чего ему легче использовать этот тип энергии. Удостоверившись в исключительной ёмкости драгоценного камня, он спрятал его под плащ, после чего потребовал Дискорда перенести его в лаборатории, где Адвен аккуратно положил топаз на стол, добавив к нему предметы, полученные от Первого. Всё это оказалось рядом с объёмной книгой, в которой он многие годы собирал информацию обо всём в Эквестрии. - Тебе пора, у тебя ещё есть задания, - требовательно обратился герцог к Дискорду, пытаясь скрыть рык. - О, конечно, - со смешком выдал он. – Просто раздумывал. Обязан ли кто-нибудь умирать? – приметив уничтожающий взгляд герцога, драконикус поднял лапы. – Ничего-ничего, просто мысли вслух. Уже ухожу. В пространстве появилась дверь. Дух хаоса достал из воздуха котелок, нацепил его, после чего вышел, добавив перед тем как закрыть дверь. - Не скучайте. Ещё несколько минут прошло, прежде чем Адвен подал признаки движения. Слова. Слова надежды для умирающего - сильнейший яд, которым его могли отравить. Он хотел жить, как бы не убеждал себя в обратном, но способа спастись не было. Аликорн не видел ни одной возможности выжить, но… Его взгляд упал на кристальные тюрьмы, лежавшие между топазом и рогом. Он подхватил телекинезом всё принесённое с собой, амулет Виты, книгу и отправился к тёмной комнате. Спустя пару часов на тот же стол упали три вещи. Амулет почти не изменился, только добавилось больше искорок внутри чёрного кристалла, да общий металлический каркас, поистёршийся со временем, выглядел как новый. Рядом лежал брат близнец амулета, только с тускло горевшим бронзовым топазом по центру. Последним стала тяжёлая книга, в переплёте которого вплелись белые и красные нити, образуя искусный рисунок смирённого аликорна на обложке. Адвен тяжело вздохнул, не зная, правильно ли он поступил, а затем побрёл по коридору вниз, к магической кузне. Оказавшись внизу, он с тоской взглянул на манекен с бронёй и стойку с двумя мечами, после чего поднял тёмно-синюю грудную пластину с символикой серебряной луны посередине. Горн, конечно, не был рассчитан на взаимодействие с плотью и костями мёртвых богов, но аликорн оказался весьма предусмотрителен, чтобы на один раз хватило. Он не раздумывая бросил метеоритное железо внутрь. Под конец, кузня была почти готова взорваться, но Адвен всё-таки сумел выплавить предмет необходимой формы. Перед ним повис широкий тёмный обруч, который естественным образом притягивал в себя мировые линии, ему оставалось только дополнить штрихи, протянув внутри множество нитей, создав многоуровневую октограмму, после чего отправить к Кристальному Сердцу. Вновь вызвав Дискорда, он отправил его устанавливать стабилизатор линий, а сам раздумывал, глядя на вращающийся в серой ауре чёрный рог. - Есть ещё что-нибудь, что ваш ничтожный раб сможет сделать для вас? – с напускным смирением, склонился он. - Да, навестим одну королеву роя.

***

Наступил новый день, освещающий ничтожный мир ничтожной расы, в очередной раз победившей её. Но даже в этот затхлый уголок, в котором её держали, доходили скудные новости о войне. Она ждала, тихо, злобно, ждала, пока не найдётся тот глупец, который откроет ей дверь, чтобы рой вырвался на свободу вновь, поглощая всё на своём пути. Сегодня настал такой день, но он оказался совершенно не таким, каким королева ожидала. Кусок стены, в котором располагалась дверь, внезапно просто испарилась, показав две фигуры в ярком утреннем свете. - Я просил открыть дверь, а не убрать стену, - голос аликорна отдавал ничем другим, кроме усталости. – Неважно, иди разберись с остальным. - Нюансы, нюансы, ну кого волнуют нюансы, когда нужно появиться эффектно, - причитал драконикус уходя вдаль. Кризалис оскалилась, почувствовав возможность. На клыках образовался сильнейший магический яд, сохранённый ею специально для этого момента, когда она сможет отомстить. Словно змея королева бросилась на Адвена, который выставил вперёд ногу. Это было не важно, достаточно капли, попавшей в кровь, чтобы убить его, она специально усилила концентрацию, чтобы не произошло промашки, как много лет назад. Королева почувствовала странность, когда клыки не заметили никакого сопротивления, вонзившись в бинты, пройдя до самой кости, пока не остановились, когда упёрлись в неё. Кризалис отпрянула назад, сплёвывая куски вырванного мяса со шкурой, по консистенции напоминая скорее желе, нежели плоть. - Можешь не стараться, Кризалис, я уже мертвец, - произнёс Адвен, доставая новые бинты и оборачивая ими конечность. – Высокая энергетика имеет свою цену. Вот я, например, таю. Буквально таю. Тирек в этом плане везунчик, всего полминуты агонии и всё, а мне нужно дожить до момента исполнения плана. Он обвёл взглядом помещение. Небольшая, скрытая в лесах, каменная постройка на юго-востоке Эквестрии стала тюрьмой для королевы роя. Преторианцы стали бы искать её где угодно, но не здесь, по крайней мере несколько лет, после чего её можно было бы либо умертвить, либо переместить в другое место. - А ты тут время не теряла, - шепнул Адвен, осмотрев пол и стены, которые оказались щедро исцарапаны его именем. - Чего тебе здесь нужно? Поглумиться решил? Разве заносчивость у пони в чести? – ядовито выдавила из себя Кризалис, примеряясь куда стоит броситься, вправо или влево от аликорна. - Я пришёл поговорить, - ответил он. – Знаешь, как бы это ни было странно, но я заметил, что легче всего говорить с врагами, а не с друзьями и ближними. Им нельзя сказать, что ты намереваешься убить всех, чтобы остановить существо, способное уничтожить мир. – Адвен присел. – Знаешь, в чём особый плюс магии времени? В способности сохранить заклинания. Они активированы, но находятся в почти остановленном состоянии. Таким образом я накопил множество заклятий, но знаешь что? Я потратил две трети отложенных сил и только ранил это существо. Больше трёх столетий накопления и всё. Пшик, только ранение, которое стало зарастать прямо на моих глазах. Уничтожить… как такое вообще возможно уничтожить, только заключить и надеяться, что навсегда. - Что ты несёшь? Совсем спятил? - Возможно. Столько тел, столько инкарнаций, что я не полностью уверен, что я – это я. Многие считают, что бессмертные, прожившие, допустим двести лет… неважно, в общем, становятся чуть ли не гениальны, - он опустил голову. – Но так ли это? Посмотри на нас. Тебе за тысячу, мне восемьсот двадцать четыре года, но стали ли мы от этого гениями? Нет, мы продолжаем совершать те же ошибки, продолжаем обучаться и становимся только более консервативными и, может быть, даже реакционерами, отказывающимися принимать новое. - Новое? Ты хочешь, чтобы я приняла эту вашу ничтожную магию дружбы? – прошипела она. – О, я поняла, ты хочешь убедить меня сменить сторону, как сделал это Дискорд. Не бывать этому. - Я не понимаю тебя, Кризалис, - продолжил как ни в чём не бывало Адвен. – Столько лет, а ты даже не пыталась найти другой выход, просто продолжая действовать по указке инстинктов, которые даже не обуревают лично тебя уже много лет. Никаких попыток создать, скажем так, ферму, никаких попыток взаимного существования, только поведение саранчи, пожирающей всё на своём пути. - Если ты думаешь, что нотации помогут тебе переубедить меня, то не разбрасывайся пустыми словами. Он не ответил, а достал искривлённый рог. Королева рефлекторно провела по лбу, из которого едва-едва появился намёк на новый отросток. Сбоку от аликорна возник разрыв в пространстве, ведущий к Кристальному Сердцу, установленному на стабилизаторе линий. Адвен вдавил рог в сердце, которое охотно поглотило его, не переставая наблюдать за Кризалис. Она дёрнулась, немного осела, но продолжала сверлить его ненавистным взглядом. - Как я и думал, - вздохнул он. – Почему ты не пыталась найти альтернативу? Ведь Колеоптра была не единственной за всю историю расы чейнджлингов, кто практически нашла энергетическую стабильность тела, по крайней мере мне не верится в это. - Не смей произносить имя этой предательницы! – бросила королева. - Я хочу понять, - аликорн подходил к ней, а она отступала к стене, пока золотое свечение его глаз не ослепило её. – О, вот как, богиня изменений. Или, возможно, стоит звать тебя искажённый дух природы? - Что? – недоумённо вырвалось у неё. - Что есть дух, как не сила, обретшая личность. Что есть бог, как не личность, обретшая силу. Есть ли разница между ними, если одно перешло в другое, - он вернулся ко входу, с лёгкой грустью посмотрев на неё. – Мне жаль тебя, Кризалис. - Мне не нужна твоя жалость! - Жаль, за то, что ты не помнишь, за то, что ты не осознавала тогда. - Ты закончил? – с зевком спросил Дискорд, появившийся во вспышке. - Да, - махнул Адвен. – Прощай, Кризалис. Это наша последняя встреча, - она хотела бросить ему напоследок, но он оказался быстрее. – И я знаю, что ты не станешь скучать, моя первая противница.